- Взаимно. - Карл Куллинан заставил себя улыбнуться. - Береги себя.
Предрассветный сумрак навис над пыльным трактом; на западе перекатывался гром.
Кто впереди, кто позади Энди и Карла, Гаравар и шестеро его сыновей рысили по тракту прочь от Бимстрена, зорко всматриваясь в горизонт. Хотя поездка их должна была выглядеть простой прогулкой «удовольствия ради», никто ни на миг не поверил этому: руки старших лежали на рукоятях мечей, младших - на пистолетах.
Даже Гартэ, младшего. Пятнадцатилетка, он был не по возрасту крупным: ему можно было дать и двадцать с лишком. В этой семье быстро взрослели - однако медленно старились; только Гашьер, старший, выглядел старше даже собственного отца: лицо его бороздили глубокие морщины. Много лет назад Карл принял его за старшего брата генерала - Гаравар не выглядел на свои годы.
Карл считал, что причиной тому отчасти наследственность, отчасти же - побочный эффект постоянного использования целительных заклятий и бальзамов. Целительные заклятия оказывали на некоторых омолаживающее воздействие.
Возможно, даже и на самого Карла. Он пробежал пальцами по волосам. Быть может, корень его проблем именно в этом: он так давно не был в настоящем деле, что перестал ощущать время, хоть и тренировался постоянно и без поблажек. Не начал ли он сдавать?…
При Тэннети об этом лучше не думать. Он хмыкнул.
Данагар - он скакал рядом с Карлом - одарил его резким взглядом, потом потупился - сообразил, на кого вызверился.
- Та хават, Данагар, - сказал Карл. - Это прогулка для удовольствия.
- Да, государь. - Судя по тону, Данагар был убежден в прямо противоположном.
Они подъехали к повороту; тут холодный ветер дул сильней. Видно было плохо: хотя восходящее солнце и проглядывало кое-где сквозь туман, эта сияющая дымка не столько помогала, сколько мешала видеть.
- Гартэ, - окликнул Гаравар, - езжай вперед, разведай и доложи.
- Слушаюсь, отец. - Юноша тронул поводья.
- Погоди, - сказал Карл. Гартэ повиновался. - Энди? - Карл привстал в седле и повернулся к жене.
Она покачала головой:
- Не могу сказать. Он где-то там. - Она махнула Рукой. - Но это может быть миля, а может - и три. Постой-ка… дай я кое-что попробую. - Она пробормотала несколько резких слов. - Нет, он прямо за поворотом.
- Отлично. Исчезни и подожди здесь.
Спорить с ним не стоило. Андреа прикрыла глаза и вцепилась в воздух перед собой; резкие, чужие, незапоминаемые слова хлынули с ее губ.
В полной тишине окружающая их всех дымка сгустилась в плотный туман - он мглистым водоворотом заклубился вокруг Энди и ее чалой кобылы, все быстрей, быстрей, пока совершенно не поглотил и ее, и ее лошадь, а потом, внезапно, будто кто-то выключил лампочку…
… и она, и ее кобыла исчезли.
- Энди?
Знакомый смешок повис в воздухе.
- Нет, Клауди Рейне. Займись делом, герой. Я в порядке.
Карл повернулся и послал коня в галоп.
- Со мной, но не впереди меня, - проговорил он, возвышая голос. - Ибо мы, - он почти кричал, - я, Карл Куллинан, князь и император, и мой личный эскорт, намерены здесь, за поворотом, подождать проезда тюремной повозки. И мы поедем с ней до самого Тирнаэля, если понадобится, дабы убедиться, что никакие неприятности не постигнут ее. Надеюсь, все поняли мой намек.
В лесу зашебуршились. Гартэ потянулся к пистолету, но отец яростно мотнул головой - и он опустил руку.
- Ждать будем здесь, - объявил Карл. - Я знаю, наша семерка здесь одна, так что нет нужды тревожиться насчет лесных звуков: это, должно быть, кролики или какая иная тварь.
Из-за полога листвы и тумана раздался голос:
- Я выхожу, Карл.
Через мгновение Томен Фурнаэль - в крестьянской тунике, но - с мечом у пояса - стоял перед ним.
- Он не один, государь, - сказал Гашьер. - Я слышу еще самое малое двоих.
- Разумеется, он один, - возразил Карл. - Барон просто поехал прогуляться, как и мы. Кто может там быть - уж не старина ли Хивар?
- Ну ладно. - Томен скрестил на груди руки. - Откуда ты знаешь, что это он?
Карл перекинул ногу через спину коня и спрыгнул, знаком велев Гаравару и остальным оставаться в седле.
- Кому еще ты бы доверился, мальчик? Он служил твоей семье еще до того, как мы с твоим отцом познакомились. Но ты ошибаешься: его там нет, как нет и никого другого из верных твоей семье служак - ибо ты один, поехал прогуляться, и сейчас твоя прогулка закончена: ты возвращаешься в Бимстрен. Понял?
В его годы Карл поступил бы точно так же: переодеться бродягой, освободить Вернима и отпустить его на все четыре стороны. Просто и элегантно.
Единственный недостаток этого плана: он не сработает. Слишком многие видели, как потрясен был Томен, когда Верним ответил ему на оглашении приговора. Верним уже показал, что не умеет держать язык за зубами; он проговорится.
Не выйдет.
- Есть еще одна возможность. - Томен опустил ладонь на рукоять меча. - Мы можем решить все между собой, государь.
- Шевельнись - и ты мертвец, Данагар, - заметил Карл, краем глаза уловив движение. И снова повернулся к Томену. - Ты думаешь, что одолеешь меня? Серьезно?
Дар мечника Томен унаследовал от отца - так же, как суровое умение спокойно смотреть правде в глаза.
- Нет. Не думаю, чтобы мне удалось хотя бы поцарапать тебя. Но…
- Так, может, ты думаешь, что будет лучше, если умрете вы оба - и Верним, и ты? Кто выиграет от этого, Томен, кто выиграет? - Глядя юноше прямо в глаза, Карл ногой ударил его в пах. Томен согнулся, задыхаясь. Карл схватил его и развернул.
- Хивар, в драке нужды нет, - сказал он, опуская стонущего молодого барона на землю. - Он не пострадал.
Долгое молчание, потом - голос из темноты:
- Да уж, лучше вам ему не вредить.
- Говорю же: он в порядке. Правда, на лошади ему какое-то время ездить будет трудно, но в остальном - нормально. - Карл кивнул Гартэ. - Постереги барона. Свяжи его: отпустим, когда проедет повозка. Он вернется с нами. Я позабочусь о его безопасности, Хивар. Слово.
- Ладно, - донеслось из тумана. - А я?
- А ты, старина, убирайся отсюда. Ты никогда здесь не был, и ничего этого тоже не было.
Гаравар согласно кивнул. Томен, пересилив боль, выдавил:
- Почему?
- Никогда не грози мне, Томен, - сказал Карл, - это невежливо.
Потому что, подумал он, ответственность за повешение Вернима - на мне. Ты еще не готов к этому. Ты хотел очистить свою совесть, подставившись под мой клинок. Я очищу ее за меньшую цену.
Это мой долг, Томен - перед тобой, твоим отцом и братом.
- Потому что я - император, - проговорил Карл Куллинан. - И чем крепче ты это усвоишь, малыш, - тем лучше.
Глава 8: БЛАГИМИ НАМЕРЕНИЯМИ…
Я герой, но с ногами труса. Я герой от пояса вверх.
Спайк Маллиган

Если бы не погода, атака, которой командовал Уолтер Словотский, прошла бы как по маслу.
В коммандо Уолтера (он настоял на верном употреблении этого слова: оно обозначало отряд в целом, а не каждого члена отряда в отдельности) вошло всего десятеро; десять против семнадцати всадников работоргового резерва - шансы не велики.
Но кое-что эти шансы уравнивало. Эйя, по словам Лу, была лучшим в Приюте стрелком; Брен Адахан худо управлялся с пистолетом, зато мечником был - куда там Уолтеру! - да и с арбалетом тоже был неплох; к тому же он - самое главное - был опытным бойцом; он успел пролить кровь еще в Холтун-Бимской войне.
Шестеро из оставшихся были рекомендованы Даэррином, причем новичками оказались лишь двое, и один из них был лекарь, который, помимо оружия, прихватил еще бинты и бутыль с бальзамом.
Десятым Даэррин назвал было Джейсона, но Уолтер не согласился. Маленькая хитрость: куда лучше отправить Джейсона с отрядом, который должен перехватить вражью разведку - дело это выглядело почти что синекурой.
Нет, десятым у него был не Джейсон. Десятым у него был Ахира. Всю свою жизнь они были друзьями - и большую часть этой жизни напарниками. И в битве, и в дни мира то, что Ахира рядом, давало Уолтеру уверенность в победе. Как бетонная стена при игре в баскетбол: мяч отскочит. Точка.
И все же, учитывая, что задачей было положить семнадцать работорговцев и не потерять ни одного приютского бойца, все надо было проделать в одно касание. Их пистолеты уменьшат перевес врага; веревка в руках Уолтера сведет его почти к нулю.
А еще есть такая вещь, как внезапность.
Именно поэтому тактикой занимался Уолтер, а не Ахира.
Кроме того, Ахира был его тактическим резервом. Давным-давно, в лагере подготовки офицеров запаса, Уолтеру объяснили, насколько необходимо иметь этот резерв; это было тем единственно дельным, что Уолтер вынес из своей двухнедельной военной службы.
Капля дождя угодила ему прямехонько в левый глаз, он быстро смахнул ее - но глаз все равно болел.
Помощи от погоды ждать не приходится: перезаряжать на дожде трудно.
Как и раньше, основной караван прошел и скрылся за поворотом, а о замыкающих не было ни слуху ни духу. Вдоль тропы дул ветер: предвестие скорой грозы.
Уолтер бесшумно обогнул поворот и подождал, пока работорговцы не отойдут так далеко, что не услышат, как он тихо окликнет Эйю и Брена.
От дальних вспышек молний и раскатов громов у него по спине ползли мурашки.
- Эй, парочка, - прошептал он, выходя на тропу и похлопывая по мотку свитой из кожи веревки. - За дело.
Первые капли дождя пробили кроны; Брен Адахан припал на колено подле дерева и легко выпрямился - с Эйей, стоящей у него на сложенных чашкой ладонях. Уолтер бросил ей конец веревки.
Девушке понадобилась лишь пара минут, чтобы обвязать ствол веревкой; она легко спрыгнула на тропку, и они с Бреном повторили то же самое по другую ее сторону.
- Готово, - сказал Словотский. - Теперь надо просто…
Впереди раздались выстрелы.
Слишком рано!
Паника затопила Уолтера ледяной волной; дождь усилился, твердые капли бились о его грудь. Нырнув под лесной полог, он услышал чей-то резкий шепот:
- Все по местам; не стрелять, - и понял, что шепот этот - его.
С дороги снова донеслись выстрелы - отдаленный треск, заставивший его схватиться сперва за пистолеты, потом - за ножи, и - последним движением - за переброшенную через плечо перевязь с мечом. Лучше уж проверить все и сразу.
Уолтеру были видны лишь четверо его людей. Другие четверо - командовал ими Ахира - спрятались поодаль. Получились две линии огня.
Если это сработает.
Дождь усилился, ледяные струи пробивали листву.
Звон копыт по твердой земле. Работорговцы мчались галопом, по четверо в ряд.
Прижавшись голой спиной к стволу, Уолтер вытащил из-за пояса пистолет, взвел его и поднял на уровень груди. Боги, сделайте так, чтобы дождь не попал внутрь.
Первая четверка врезалась в веревку почти одновременно. Натянутая кожа подкинула их в воздух, будто кегли.
Только у кеглей нет позвонков, которые ломаются с жутким хрустом. Кегли не падают наземь, не стонут, не извиваются в предсмертных корчах.
Два коня споткнулись и упали, один сбросил седока, другой перекатился через своего бывшего всадника. Тот завопил.
Из следующей четверки работорговцев один умудрился поднырнуть под веревку, но пистолетная пуля угодила ему в плечо и вышвырнула из седла.
Уолтер Словотский поднялся, навел первый пистолет на приближающегося врага и выстрелил, как только поймал длиннобородого работорговца на мушку.
Он, должно быть, насыпал много пороха; отдача едва не сшибла Уолтера с ног. Он промахнулся; ему никогда не удавалось сообразить, куда полетит пуля.
Но вспышка и звук выстрела сделали его мишенью для атакующих врагов - они останавливали коней, кто обнажив меч, кто уперев в бедро сулицу, кто вскинув небольшой роговой лук с уже наложенной стрелой.
Работорговец, в которого он стрелял, опустил копье и погнал коня на Словотского.
Странно, подумал Уолтер, с какой ясностью видишь все в такие моменты: брызги грязи из-под копыт, трепетание конских ноздрей, жилу, бьющуюся на шее бородача, - один удар, второй, третий…
И тут выстрел вырвал бородача из седла, превратив лицо в кровавое месиво; он рухнул на землю и корчился теперь в мокрой грязи. Уолтер развернул оставшийся пистолет и взвел курок. Прошло не больше десяти секунд с тех пор, как работорговцы врезались в веревку, - а восьмерых из них уже нет.
Пока он поднимал пистолет, залп вышиб из седел еще троих - и того, кого наметил себе Уолтер, тоже.
Он сменил мишень, но промахнулся: пуля попала не во врага, а в его вставшего на дыбы коня. Конь завизжал.
Что-то просвистело мимо уха Словотского, ожгло щеку, добавив на ней влаги.
Другой работорговец, светловолосый мальчишка Джейсоновых лет, дрожащими пальцами натягивал арбалет - но Уолтер, не глядя, нащупал один из ножей, вытащил его и метнул, и тут же, едва первый нож нашел цель, метнул второй.
А потом позади работорговцев под дождь на тропу выскочил Ахира - в похожем на котелок стальном шлеме, новой кольчуге и металлической, до колен, юбке.
Его посох, только что срубленное молодое деревце, был втрое выше него; но, хоть и был он вдвое толще запястья Уолтера, ручищи гнома вращали его играючи.
С гортанным криком Ахира послал конец своего шеста в ближайшего врага - удар был так быстр, что деревце явственно прогнулось, прежде чем сбить работорговца с лошади;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35