— Привет, — донесся сонный голос с другого конца телефонной линии.
— Ансельмо?
— Ага. Это вы, босс?
— Я в отеле «Плаза», номер 1505. Немедленно приезжай сюда и поднимись ко мне. Не спрашивай обо мне у дежурного, потому что я зарегистрировался под другим именем.
— Прямо сейчас? — переспросил Ансельмо.
— Прямо сейчас.
— Ладно, босс, идет.
— Прямо сейчас. И прихват с собой Мирона.
Когда оба головореза прибыли, Перривезер вручил им прозрачный пластиковый контейнер. В нем находилось несколько кусочков сахару и мушка с красными крылышками.
— Я хочу, чтобы вы доставили вот это в лаборатории МОЗСХО, — сказал Перривезер. — Доберитесь до комнаты двух ученых по имени доктор Римо и доктор Чиун и там выпустите мушку.
— Только и всего? — в некоторой растерянности переспросил Ансельмо. — Вы хотите, чтобы я только доставил мушку по назначению?
— Совершенно верно.
— А может нам стоит врезать им хорошенько или еще что в том же роде? — спросил Мирон. — То есть я хочу сказать, мы хотели бы отработать те деньги, что вы нам платите.
— Это будет совершенно излишне. Просто доставьте туда муху.
— А нам потом надо поймать ее и привезти обратно? — спросил Ансельмо.
— Нет. У меня есть еще м-н-ого, — сказал Перривезер и захихикал.
Звуки, исходившие из его рта, были столь жуткими и пугающими, что Мирон пихнул Ансельмо в бок и потащил к выходу.
Перривезер уставился на дверь, закрывшуюся за двумя убийцами. Пришло время избавиться от Ансельмо и Мирона. Если уж Римо и Чиуну удалось уничтожить Мусвассеров, то для них не составит труда справиться с двумя безмозглыми головорезами.
А Musca perriweatheralis легко справится с Римо и Чиуном. Контейнер, в котором содержалась мушка, был сделан из сахарного волокна, и через шесть часов мушка прогрызет себе путь на волю. Если только Римо и Чиун окажутся поблизости — им конец.
Он снова погладил спинку мертвого насекомого и закрыл драгоценную шкатулку.
— Мать, один из наших детей уже покинул гнездо, — произнес Перривезер. — Он начал свою работу.
Сначала самолетом, потом такси Ансельмо и Мирон добрались до автомобильной стоянки лабораторного комплекса МОЗСХО. Едва выйдя из машины, они поспешили прикрыть лица от яркого летнего солнца.
— Сегодня так хочется искупаться, — сказал Ансельмо.
— Завтра поплаваешь, — ответил Мирон.
— Завтра может быть дождь. А сегодня я бы предпочел пойти искупаться, а не развозить мух.
— Бывала у нас работенка и похуже, — отозвался Мирон.
— Только глупее не бывало, — отрезая Ансельмо. Он приподнял маленький прозрачный кубик, подставив его солнечным лучам. — Цып-цып, — позвал он и поскреб пальцем по стенке куба. — Эй, посмотри-ка, тут вроде дырка.
— Где? — Мирон, прищурившись, разглядывал куб.
— Да вот, на боку.
— Только этого не хватало, — вздохнул Мирон. — Взяться за доставку этой чертовой мухи и потерять ее по дороге. Зажимай дыру пальцем или еще чем, пока мы не попадем внутрь и не избавимся от этой штуки.
— Ну ясно, — согласился Ансельмо.
Он достал из кармана платок и прижал его к отверстию, величиной с булавочную головку.
— А это для чего? Или ты боишься чем-то заразиться?
— А может, — ответил Ансельмо.
— Вот дурак, да ведь эту муху явно вырастили в лаборатории. Она не может нести на себе заразу.
— Но может нагадить мне на палец, — возразил Ансельмо.
Ансельмо подсадил Мирона до окна.
— Они там?
— Молодой тощий парень и старый хрен, так?
— Именно так он и говорил, — подтвердил Ансельмо.
— Они оба там, внутри. Только по-моему они совсем не похожи на ученых, — сказал Мирон.
Он видел перед собой старика, явно уроженца Востока, одетого в оранжевое платье. Старик спокойно сидел в углу комнаты старательно выцарапывая что-то птичьим пером на свитке пергамента. Молодой человек, подпрыгивая и переворачиваясь через голову, пересек комнату, коснулся противоположной стены, еще раз подпрыгнул и беззвучно приземлился на ноги. И немедленно таким же манером отправился обратно.
Ансельмо опустил Мирона на землю.
— Один парень пишет что-то на туалетной бумаге, другой скачет по комнате точно шимпанзе, — сообщил Мирон. — Они явно не ученые.
— Откуда ты знаешь? — спросил Ансельмо. — Давай проберемся туда, сделаем, что должны и отвалим.
— А мне бы все-таки хотелось приложить их малость, просто чтобы отработать денежки Перривезера, — сказал Мирон.
— Никаких бесплатных приложений, — заявил Ансельмо. — Нам заплатили за доставку, значит, и надо только доставить. И ничего больше. Как сказано в Библии: «Работник стоит столько, сколько ты ему платишь».
Сия беседа оказалась слишком глубока для Мирона, а потому он отошел от Ансельмо и принялся вскрывать окно комнаты, соседней с лабораторией Римо и Чиуна.
— Мы тут проскользнем, — сказал он.
* * *
— Чиун, — позвал Римо.
— Оставь меня в покое. Не видишь, что я занят?
— Что же ты делаешь?
— Пишу прелестную нежную эпическую поэму о неблагодарности нерадивого ученика по отношению к своему учителю.
— Ну ладно, этот нерадивый ученик слышит сейчас, как под окном у нас возятся два бандита.
— Да, — подтвердил Чиун. — А не будешь ли ты любезен попросить их быть несколько потише. Они шумят так, как если бы их было десять.
— И что по-твоему нам следует предпринять? — спросил Римо.
Чиун фыркнул.
— Я полагаю, — начал он, прищурившись, — что существуют такие мелочи, с которыми даже нерадивый ученик мог бы справиться самостоятельно, не тревожа по каждому пустяку Мастера Синанджу.
— Прости, я просто хотел проверить себя.
— Так проверяй молча, — отвечал Чиун, вновь погружаясь в свою поэму.
Римо вышел в коридор и направился к дверям соседней комнаты, куда влезли двое головорезов.
Едва он вышел, как Ансельмо и Мирон, всем телом навалившись на дверь, соединявшую два помещения, разом с грохотом трескающихся досок ввалились в лабораторию к Чиуну.
У Чиуна округлились глаза, он неторопливо отложил перо.
Ансельмо заорал на старика:
— А где второй?
— Только Богу сие ведомо, — с отвращением ответствовал Чиун. — Вероятно, стоит у главного входа и приглашает сюда каждого встречного, лишь бы помешать мне.
— Это тот, что писал на туалетной бумаге, — пояснил Мирон. — Видишь? Вот, — и он указал на пергамент.
— Привет, ребята, — окликнул их Римо, выскакивая из дыры в стене, которую бандиты сами только что проделали.
— А этот скакал тут, точно акробат, — сказал Мирон.
— Чем мы можем вам помочь? — вежливо поинтересовался Римо.
— Ничем, — отрезал Ансельмо. — Мы доставили вам подарок.
Он поставил на лабораторный стол куб, прикрытый носовым платком.
— Подарок — это хорошо. Обожаю подарки, — заметил Римо.
— Наивняк, — сообщил Ансельмо Мирону.
— Можно посмотреть? — поинтересовался Римо.
— Явно наивняк, — подтвердил Мирон.
Римо приподнял уголок платка и заглянул под него.
— Как мило с вашей стороны. Мушка! Чиун, это мушка. Я еще никогда не получал мушек.
— Теперь как раз и получили, — заметил Ансельмо.
— Вам от нас еще что-нибудь надо? — спросил Римо.
— Да нет. Это все.
— Хорошо, — произнес Чиун. — Тогда уносите поскорее отсюда ваши туши, чтобы я мот продолжить свою работу.
— Эй, чего это его прорвало? — вопросил Ансельмо.
— Он пишет поэму, — пояснил Римо. — И очень не любит, когда его отвлекают.
— Ах, вот как? Ладно, поглядим, как ему понравятся вот это.
Ансельмо подошел к Чиуну, поставил свою огромную ногу на пергаментный свиток и расплющил его, оставив широкий след.
— Теперь вы его взбесили, — заметил Римо и пробормотал что-то Чиуну по-корейски.
— Эй, чего это ты ему сказал? — спросил Ансельмо.
— Я просил его пока не убивать вас.
— Ха-ха, ха-ха, — зафыркал от смеха Ансельмо. — Вот это отмочил. Так почему же пока?
— Потому что сначала я хотел бы задать вам пару вопросов, — пояснил Римо.
— О нет, — перебил Мирон. — Никаких вопросов.
— Вы хотите сказать, что вам было велено только доставить муху и убираться? — спросил Римо.
— Именно, — подтвердил Ансельмо.
— Перестань с ним болтать, — вмешался Мирон. — Это не его собачье дело.
— И вам не было приказано нас убить? — спросил Римо. — Разве Перривезер не сказал вам, что нас надо убить?
— Нет. Только доставить муху и все, — ответил Ансельмо.
— Парень, какой же ты дурак, — вмешался Мирон. — Раньше он мог только догадываться, что нас послал Перривезер, а теперь ты ему все выложил.
— А ты слишком смышлен для такого громилы, — обратился Римо к Мирону. — Подаешь надежды. А где теперь Перривезер?
— У меня рот на замке, — ответил Мирон.
— А у тебя как с этим дела обстоят? — обратился Римо к Ансельмо.
Но прежде, чем Ансельмо успел ответить, вмешался Чиун.
— Римо, мне бы хотелось, чтобы ты вел эти беседы где-то в другом месте. Однако должен тебя предупредить, что этот урод, повредивший мой свиток, принадлежит мне.
— Урод?! Он сказал «урод»? — заорал Ансельмо. — Это он обо мне?
Римо посмотрел на Мирона, потом глянул на собственное отражение в зеркале.
— "Урод" явно относится к тебе, — сказал он наконец.
— С тобой я разделаюсь потом, — провозгласил Ансельмо.
Он надвинулся на Чиуна, который поднялся с пола, словно тонкая струйка дыма от угасающего огня.
— Тебе, старик, следовало бы научиться не оскорблять людей.
— Твое лицо одним своим видом уже оскорбляет людей, — ответствовал Чиун.
Ансельмо зарычал от ярости и с угрозой занес, отведя назад, огромный свой кулак.
— Эй, Ансельмо! Оставь старикана в покое, — осадил его Мирон.
— Хорошо сказано, Мирон, — одобрил Римо.
— А пусть подавится, — отозвался Ансельмо.
Его кулак двинулся было по направлению к хрупкому, изящному лицу Чиуна. Цели он так и не достиг.
Сначала Ансельмо почувствовал, как некая сила подняла его в воздух. Не будь он уверен в обратном, Ансельмо мог бы подумать, что это старый хрен взметнул его вверх; впрочем, времени обдумать это чудо у него уже не было, потому что, опустившись снова на землю, Ансельмо ощутил, как что-то протаранило его почки, превращая их в желеобразную массу. Ансельмо было взвыл, но тут нечто вроде отбойного молотка одним ударом перебило ему дыхательное горло. Он попытался еще вздохнуть, когда понял, что все кости его каким-то образом расплющены. Глаза Ансельмо все еще были открыты, и он увидел собственные брючины, завязанные узлом, и с тупым изумлением осознал, что его ноги по-прежнему находятся внутри этих брючин. В груди разливалась дикая боль. Ансельмо решил, что у него инфаркт. Ощущение было такое, будто чья-то мощная рука стиснула перекачивающий кровь орган в его груди и выдавливает из него жизнь. Тут он наконец увидел, что все это творит узкая желтокожая ручка. Ансельмо медленно соскользнул в ничто, беззвучно визжа и жалуясь на сотворенную над ним жестокую несправедливость, ибо в момент своей гибели он вдруг осознал, что Валдрон Перривезер с самого начала не только знал о грозящей ему, Ансельмо, неминуемой смерти, но и запланировал ее.
— Пока, Ансельмо, — распрощался Римо, потом снова обратился к Мирону:
— Так где находится сейчас Перривезер? — спросил он.
Мирон, потрясенный, глянул на скорчившееся на полу тело Ансельмо, потом перевел взгляд на Римо.
— Он был в «Плазе», в Нью-Йорке, — произнес Мирон.
— И он хотел, чтобы вы только доставили сюда эту мушку? — снова спросил Римо.
— Совершенно верно.
— Римо, этот человек пытался быть со мной добрым, — предупредил Чиун. — Отплати ему за любезность.
— Хорошо, папочка. Прощай, Мирон, — сказал Римо.
Огромный громила ничего не успел почувствовать.
— Кажется, ты немного перестарался, а? — произнес Римо, созерцая свернутое бубликом тело, бывшее некогда Ансельмо Боссилони.
— Будь любезен, не разговаривай больше со мной, — заявил Чиун, поворачиваясь спиной к Римо. Он поднял расплющенный свиток пергамента и счистил с него следы каблука. — Я прошу только тишины и покоя, а мне вечно достаются какие-то неприятности и разговоры. Причем разговоры весьма нудные.
— Прости, Чиун. Я должен был задать несколько вопросов.
Чиун снова поднялся на ноги.
— Очевидно, пока ты жив, мне не видать покоя.
Он прошел к лабораторному столу.
— Хотелось бы мне знать, при чем тут муха, — сказал Римо. — Ее прислал Перривезер, она должна что-то означать.
Чиун, приподняв платок, рассматривал куб.
— Муха, — сказал Римо. — Вероятно, в ней кроется ключ к загадке.
— Поищи себе другой ключ, — посоветовал Чиун, выкидывая куб в мусорную корзину.
— Что ты имеешь в виду? И зачем ты это сделал?
— Потому что муха мертва, — ответил Чиун и пошел прочь из комнаты.
Глава девятнадцатая
Они находились в подвальном помещении санатория Фолкрофт, где Смит оборудовал для Берри Швайда небольшую лабораторию. Сквозь стены Римо слышал слабый гул охлаждающих систем гигантского компьютера Фолкрофта.
Чиун демонстративно поворачивался к Римо спиной, но Римо только вздохнул и, сложив руки на груди, изобразил живой интерес к работе Берри Швайда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32