Глаза же дракона в эфесе Шпаги по-прежнему отливали синевой…
Конечно, это было невероятно, невозможно и еще тысяча разных «не», но получалось, что Шпага – живая! Точнее, сам клинок-то уж никак не мог быть одушевлен, но в Шпаге билась жизнь. Что это могло означать? Чей-то дух, разум, какая-то частичка Оракула или просто животворящая сила создателя? Я мог лишь гадать. Любое предположение было парадоксальным, но я уже привык не удивляться подобным вещам… И все же я решил попытаться построить логичную гипотезу и обратился в прошлое, к многочисленным загадкам Шпаги. Восприятие тонкой энергии, преодоление заклятий, неоднократное спасение моей жизни и, наконец, подсказка выхода из Грез по Доске – все это говорило о весьма конкретных проявлениях разума, а посему варианты некой абстрактной одушевленности я отверг сразу. Кроме того, проанализировав свои ощущения, а точнее, отсутствие какого-либо потрясения, я пришел к выводу, что, по-видимому, подсознательно чувствовал разумность своего оружия, хотя и не хотел себе а этом признаться. Конечно, это было лишь предположение, ведь глубины нашего мозга скрыты от нас, но все же…
Внезапно меня отвлек шорох за спиной. На этот раз я спасся от гибели, лишь благодаря обострившейся в последнее время реакции. Я обернулся прежде, чем успел подумать о необходимости этого, и тем не менее чуть не опоздал. Огромная, почти в мой рост, невиданная тварь была уже в прыжке, и я едва успел выставить перед собой клинок. Плотные роговые пластины на брюхе не защитили зверя от стали, но и я не смог устоять от страшного толчка. В общем-то мне очень повезло, что Шпага, очевидно, попала в какой-то жизненно важный орган, и монстр сдох мгновенно, иначе он мог растерзать меня за пару секунд. Выбравшись из-под туши и осмотревшись, я заметил еще парочку тварей малоприятного вида, приближающихся ко мне с боков, и решил срочно покинуть этот негостеприимный мир. Положение дичи как-то не располагает к серьезным раздумьям…
Не без труда вспомнив, куда следует отправиться дальше, я представил себе серый мир и разрушенный город. Что ж, через мгновение я вновь парил над ним, окруженный своими двойниками. Прямо скажем, уютной эту Грезу не назовешь, зато здесь было безопасно, так что я вложил оружие в ножны и вернулся к своим мыслям.
Итак, я решил, что моей Шпагой, по крайней мере время от времени, руководит разум. Но чей, Оракула или свой собственный? Более вероятным казался первый вариант, ибо они действовали совместно, как, например, в бою с Джарэтом на Западном континенте. Но, с другой стороны, Шпага не раз выручала меня в схватке, как это было на крыше дома Александра, и я очень сомневался, что Оракул смог бы управлять ею в подобных случаях. Кроме того, мне вспомнился очень яркий, эпизод, когда Шпага, написала на песке комбинацию цифр. Если бы это была инициатива Оракула, то, с моей точки зрения, ему незачем было выбирать столь сложный способ освободить меня из Грез, где он был полновластным, хозяином, а значит…
Чем дольше я размышлял, тем больше склонялся к мысли, что в Шпаге находится разум еще одного представителя исчезнувшей цивилизации Эгриса, и, естественно, мне хотелось вступить с ним в прямой контакт.
Однако одного желания здесь явно не хватало, ибо я вместе со Шпагой уже побывал во множестве фантастических мест, в том числе и у Оракула, где обстановка для контакта казалась максимально благоприятной. Вздохнув с сожалением, я решил все же двигаться к своей главной цели, но тут меня посетила неожиданная идея. Разум в Шпаге… Очень вероятно, что он принадлежит тому, чей призрак я видел в далеком горном колодце, а если так, то не будет ли Греза, соответствующая этому месту, еще более удобной для установления контакта… Если, конечно, такая Греза вообще существует, решил я, уже чувствуя разгорающееся любопытство. В конце концов, я не терял ничего, кроме нескольких минут, и поэтому…
Закрыв глаза, я начал воссоздавать картину боя призраков. Черные базальтовые скалы, одинаковые по высоте, солнце, движущееся к закату, неровное дно колодца, покрытое мелкой галькой… Я чувствовал, что по-прежнему пребываю в сером мире, но очень хотел найти нужную Грезу, хотел, чтобы она просто была… По одной из скал идет неглубокая диагональная расщелина, с другой нависает карниз, напротив которого чернеет отверстие входа. Я все еще не перемещался, но уже не принадлежал целиком к серому миру, находясь в состоянии амбивалентности… Еще несколько деталей, которые я запомнил пятнадцатого июля, и последний штрих – призрак высокого человека с моей Шпагой. Я, насколько смог, восстановил его одежду и черты лица и тянулся, изо всех сил тянулся к тому миру.
Внезапно я перестал парить, увлекаемый воздушным потоком, и ощутил под ногами твердый камень. Открыв глаза, я в реальности увидел перед собой картину, которую до этого рисовал в своем мозгу, поэтому я даже не удивился, когда стоящий метрах в трех от меня призрак заговорил:
– Браво, Рагнар! Я рад наконец-то представиться вам! При жизни меня звали Гэлдор.
– Очень приятно. – Я был весьма доволен собой и, обведя вокруг себя рукой, заметил: – Значит, такая Греза все-таки существовала!
Призрак с улыбкой покачал головой.
– Доселе ее не было. Ее создали вы, Рагнар!
– Каким образом? – Вопрос был не из самых умных, но я слегка растерялся.
– Вы просто захотели, чтобы она была, и представили ее себе с достаточной точностью, а я транслировал вам необходимую энергию…
– Погодите, Гэлдор, так вы действительно находились в Шпаге?
Улыбка сошла с лица моего собеседника. Он затянул с ответом, и я рассмотрел его повнимательнее. Длинные темные волосы, правильный овал лица, большие глаза, массивный нос, тонкие губы и маленькие уши. Лицо воина и аристократа.
– Собственно, Рагнар, я и сейчас нахожусь в голове дракона, просто с помощью призрака самого себя мне удается непосредственно общаться с вами… – Неожиданно он подмигнул мне: – Предвижу ваш вопрос. Нет, освободить меня невозможно, я навечно прикован к Шпаге, и жить или погибнуть нам суждено лишь вместе.
На мгновение мне стало жаль его: ведь неужели столь могучий разум может жить в столь малом пространстве. Тем временем Гэлдор продолжил:
– Вы сейчас пожалели меня, Рагнар, и, наверное, были правы. Действительно, так жить тяжело, невыносимо тяжело, помня о возможности мгновенно оказываться в любой точке Вселенной, об умении творить миры на свой вкус и многом другом. – Гэлдор говорил легко и спокойно, и я подумал, что при жизни нервы у него наверняка были железные. – Тем не менее я предпочел такую жизнь полному ее отсутствию и ни разу не пожалел об этом.
– Простите, – перебил я его, – вы что, читаете мои мысли?
– А вы считаете это неэтичным?
Я секунду подумал.
– Да, пожалуй.
– В таком случае не беспокойтесь. Особой необходимости в этом занятии я не вижу. Мне удалось установить четкий контакт с вашим подсознанием, поэтому я иногда могу управлять вашими органами. Это происходит, когда вы сами частично теряете контроль, например, глубоко задумались или сильно устали. Через подсознание я также передаю вам тонкую энергию и помогаю работать с ней… Что же касается мыслей, то пару раз мне удавалось настроиться на них, но это получалось случайно. – Гэлдор, казалось, был несколько озадачен. – Может быть, мы могли бы установить и постоянный контакт, но я не знаю, как это сделать. Спросите Джарэта, он глубже всех живущих проник в тайны подобных явлений.
– Непременно. А откуда вы берете энергию?
– Собственно, все дело в Шпаге. Это – уникальный прибор, одной из функций которого является конденсация тонкой энергии…
– А что еще может Шпага?
– Точно не знаю. Видите ли, она была создана так давно, что уже при моей жизни имя создавшего ее гения было забыто. Я не смог разобраться в ее тайнах, и никто не смог… – Гэлдор помедлил. – Боюсь, Рагнар, что сейчас на вашем поясе висит предмет, оставшийся от цивилизации еще более древней, чем моя…
Я невольно оробел, подумав о грузе веков, лежащем на моем оружии. Даже учитывая собственное бессмертие, я не мог этого постичь.
– Ректифаи не знали металла, из которого она выкована, – заметил мой собеседник. – К тому же если вы думаете, что это я помогал вам снимать различные заклятия, то заблуждаетесь, она делала это сама. Эту Шпагу не может остановить ничто!
Некоторое время мы молчали, а затем я поинтересовался:
– А Гроссмейстер знал все это?
Гэлдор лишь скривил губы:
– Нет, он использовал ее фактически лишь как источник энергии и универсальную отмычку. За две сотни лет он не догадался даже о моем существовании… Правда, надо отдать должное, он подозревал об истинной ценности Шпаги хотя бы потому, что она сделала его бессмертным.
– Владелец Шпага всегда становится бессмертным?
– Насколько я знаю, да. Однако все ее хозяева, были великими воинами и достаточно скоро погибали.
Я несколько удивился.
– Вы хотите сказать, что все великие воины обречены?
Теперь уже удивился он.
– А вы что, этого не знали? Любой, кто становится поистине великим воином, обрекает себя на непрестанный бой и погибает достаточно быстро. К сожалению, Рагнар, и вы – не исключение.
От подобного пророчества, признаюсь, по спине побежали мерзкие мурашки, но все же я спросил:
– Значит, я скоро погибну?
– Относительно скоро.
– То есть я не смогу победить Альфреда?
– Почему же, ничего принципиального этому пока не мешает, хотя он и очень серьезный противник. Просто поймите, если вы победите Альфреда, придет кто-нибудь другой…
Я был согласен для начала победить Альфреда, поэтому увел разговор в сторону от своей персоны.
– Тогда почему вы избрали удел великого воина? И как погибли?
Призрак пожал плечами.
– Великими становятся не по собственной воле, а волею Судьбы, Рагнар. Вам ли этого не знать.
Он замолк, а я подумал, что излагаемые им сентенции, конечно, не бесспорны, но в них есть здравое зерно.
Минуты через две Гэлдор заговорил вновь:
– Я сейчас раздумывал над тем, стоит ли рассказывать вам историю своей гибели, потому как она не столь коротка, а времени крайне мало… – За пару месяцев этого странного общения Гэлдор, видимо, прекрасно изучил меня, ибо опять предвосхитил вопрос: – Вы, по-моему, хотите поинтересоваться моим мнением по этому поводу? Оно совпадает с вашим. Если до утра не раскроете заговор, я не обещаю вам ничего хорошего.
– А вы не можете мне помочь?
– Я знаю не больше вашего, а точнее, ровно столько же…
– Но вы же связаны с Оракулом!
По лицу Гэлдора пробежала тень недовольства.
– И кто же вам сказал-то такую глупость, – пробормотал он. – Увы, Рагнар, я никогда не мог поговорить с Оракулом. Я так же, как и вы, не знаю даже его подлинного имени. Просто иногда мы действуем сообща, и не более того…
Это заявление явилось для меня очередным сюрпризом, но не оставалось ничего, кроме как принять его за факт. Правда, возникал еще ряд вопросов.
– А почему бы вам не попробовать связаться с ним прямо сейчас, ведь Грезы – лучшее место в этом смысле.
– Насчет Грез вы правы, но… – Гэлдор усмехнулся. – Такое было бы теоретически возможно лишь при стремлении к этому обеих сторон.
– Так почему же Оракул этого не делает?
– А откуда ему знать, что это надо делать? – удивился призрак и, видя мое недоумение, пояснил: – Кроме вас, Рагнар, никто и не подозревает о моем существовании, а все чудеса, совершаемые Шпагой, приписываются ее свойствам.
В моей душе зашевелилось неприятное предчувствие. Конечно, я мог бы и раньше догадаться, что Оракул не всеведущ, ибо ни один биологический мозг не может, грубо говоря, все знать… Но это значило, что мой, казалось бы, стопроцентный план может оказаться пустышкой.
– Послушайте, Гэлдор, а я могу сейчас уйти из Грез, используя вашу комбинацию?
– В любой момент, – не без иронии ответил он. – Вам, должно быть, пришла в голову мысль, что Оракул не столь могуществен, как вы считали. Напрасно, только он действительно может вам помочь.
– Ладно. А кстати, эта комбинация – единственная?
– Нет, разумеется. – Гэлдор вновь подмигнул мне. – Точнее, первые четыре цифры задают непосредственно переход, а пятая – место, куда именно он должен осуществиться.
Это было очень приятное открытие. Теперь, оказавшись в Грезах, я уже не мучился бы вопросом, как оттуда выйти… Неожиданно Гэлдор довольно резко заметил:
– Ну вот, мы все-таки заболтались, а ведь вам надо спешить!
– Почему вы все время говорите вам, а не нам? – машинально заметил я.
– Потому что если мы опоздаем, то по голове пожучите вы, мой милый!
– Понятно, – обронил я и, в свою очередь проявив догадливость, сообщил: – Пока вы не расскажете о себе, я отсюда не уйду!
– Понятно, – скопировал он мою интонацию. – Тогда слушайте…
Я родился в… скажем так, через сорок лет после гибели Яфета. Мой отец был правителем небольшого, вновь образовавшегося государства со столицей в городе, соответствующем нынешнему Дагэрту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Конечно, это было невероятно, невозможно и еще тысяча разных «не», но получалось, что Шпага – живая! Точнее, сам клинок-то уж никак не мог быть одушевлен, но в Шпаге билась жизнь. Что это могло означать? Чей-то дух, разум, какая-то частичка Оракула или просто животворящая сила создателя? Я мог лишь гадать. Любое предположение было парадоксальным, но я уже привык не удивляться подобным вещам… И все же я решил попытаться построить логичную гипотезу и обратился в прошлое, к многочисленным загадкам Шпаги. Восприятие тонкой энергии, преодоление заклятий, неоднократное спасение моей жизни и, наконец, подсказка выхода из Грез по Доске – все это говорило о весьма конкретных проявлениях разума, а посему варианты некой абстрактной одушевленности я отверг сразу. Кроме того, проанализировав свои ощущения, а точнее, отсутствие какого-либо потрясения, я пришел к выводу, что, по-видимому, подсознательно чувствовал разумность своего оружия, хотя и не хотел себе а этом признаться. Конечно, это было лишь предположение, ведь глубины нашего мозга скрыты от нас, но все же…
Внезапно меня отвлек шорох за спиной. На этот раз я спасся от гибели, лишь благодаря обострившейся в последнее время реакции. Я обернулся прежде, чем успел подумать о необходимости этого, и тем не менее чуть не опоздал. Огромная, почти в мой рост, невиданная тварь была уже в прыжке, и я едва успел выставить перед собой клинок. Плотные роговые пластины на брюхе не защитили зверя от стали, но и я не смог устоять от страшного толчка. В общем-то мне очень повезло, что Шпага, очевидно, попала в какой-то жизненно важный орган, и монстр сдох мгновенно, иначе он мог растерзать меня за пару секунд. Выбравшись из-под туши и осмотревшись, я заметил еще парочку тварей малоприятного вида, приближающихся ко мне с боков, и решил срочно покинуть этот негостеприимный мир. Положение дичи как-то не располагает к серьезным раздумьям…
Не без труда вспомнив, куда следует отправиться дальше, я представил себе серый мир и разрушенный город. Что ж, через мгновение я вновь парил над ним, окруженный своими двойниками. Прямо скажем, уютной эту Грезу не назовешь, зато здесь было безопасно, так что я вложил оружие в ножны и вернулся к своим мыслям.
Итак, я решил, что моей Шпагой, по крайней мере время от времени, руководит разум. Но чей, Оракула или свой собственный? Более вероятным казался первый вариант, ибо они действовали совместно, как, например, в бою с Джарэтом на Западном континенте. Но, с другой стороны, Шпага не раз выручала меня в схватке, как это было на крыше дома Александра, и я очень сомневался, что Оракул смог бы управлять ею в подобных случаях. Кроме того, мне вспомнился очень яркий, эпизод, когда Шпага, написала на песке комбинацию цифр. Если бы это была инициатива Оракула, то, с моей точки зрения, ему незачем было выбирать столь сложный способ освободить меня из Грез, где он был полновластным, хозяином, а значит…
Чем дольше я размышлял, тем больше склонялся к мысли, что в Шпаге находится разум еще одного представителя исчезнувшей цивилизации Эгриса, и, естественно, мне хотелось вступить с ним в прямой контакт.
Однако одного желания здесь явно не хватало, ибо я вместе со Шпагой уже побывал во множестве фантастических мест, в том числе и у Оракула, где обстановка для контакта казалась максимально благоприятной. Вздохнув с сожалением, я решил все же двигаться к своей главной цели, но тут меня посетила неожиданная идея. Разум в Шпаге… Очень вероятно, что он принадлежит тому, чей призрак я видел в далеком горном колодце, а если так, то не будет ли Греза, соответствующая этому месту, еще более удобной для установления контакта… Если, конечно, такая Греза вообще существует, решил я, уже чувствуя разгорающееся любопытство. В конце концов, я не терял ничего, кроме нескольких минут, и поэтому…
Закрыв глаза, я начал воссоздавать картину боя призраков. Черные базальтовые скалы, одинаковые по высоте, солнце, движущееся к закату, неровное дно колодца, покрытое мелкой галькой… Я чувствовал, что по-прежнему пребываю в сером мире, но очень хотел найти нужную Грезу, хотел, чтобы она просто была… По одной из скал идет неглубокая диагональная расщелина, с другой нависает карниз, напротив которого чернеет отверстие входа. Я все еще не перемещался, но уже не принадлежал целиком к серому миру, находясь в состоянии амбивалентности… Еще несколько деталей, которые я запомнил пятнадцатого июля, и последний штрих – призрак высокого человека с моей Шпагой. Я, насколько смог, восстановил его одежду и черты лица и тянулся, изо всех сил тянулся к тому миру.
Внезапно я перестал парить, увлекаемый воздушным потоком, и ощутил под ногами твердый камень. Открыв глаза, я в реальности увидел перед собой картину, которую до этого рисовал в своем мозгу, поэтому я даже не удивился, когда стоящий метрах в трех от меня призрак заговорил:
– Браво, Рагнар! Я рад наконец-то представиться вам! При жизни меня звали Гэлдор.
– Очень приятно. – Я был весьма доволен собой и, обведя вокруг себя рукой, заметил: – Значит, такая Греза все-таки существовала!
Призрак с улыбкой покачал головой.
– Доселе ее не было. Ее создали вы, Рагнар!
– Каким образом? – Вопрос был не из самых умных, но я слегка растерялся.
– Вы просто захотели, чтобы она была, и представили ее себе с достаточной точностью, а я транслировал вам необходимую энергию…
– Погодите, Гэлдор, так вы действительно находились в Шпаге?
Улыбка сошла с лица моего собеседника. Он затянул с ответом, и я рассмотрел его повнимательнее. Длинные темные волосы, правильный овал лица, большие глаза, массивный нос, тонкие губы и маленькие уши. Лицо воина и аристократа.
– Собственно, Рагнар, я и сейчас нахожусь в голове дракона, просто с помощью призрака самого себя мне удается непосредственно общаться с вами… – Неожиданно он подмигнул мне: – Предвижу ваш вопрос. Нет, освободить меня невозможно, я навечно прикован к Шпаге, и жить или погибнуть нам суждено лишь вместе.
На мгновение мне стало жаль его: ведь неужели столь могучий разум может жить в столь малом пространстве. Тем временем Гэлдор продолжил:
– Вы сейчас пожалели меня, Рагнар, и, наверное, были правы. Действительно, так жить тяжело, невыносимо тяжело, помня о возможности мгновенно оказываться в любой точке Вселенной, об умении творить миры на свой вкус и многом другом. – Гэлдор говорил легко и спокойно, и я подумал, что при жизни нервы у него наверняка были железные. – Тем не менее я предпочел такую жизнь полному ее отсутствию и ни разу не пожалел об этом.
– Простите, – перебил я его, – вы что, читаете мои мысли?
– А вы считаете это неэтичным?
Я секунду подумал.
– Да, пожалуй.
– В таком случае не беспокойтесь. Особой необходимости в этом занятии я не вижу. Мне удалось установить четкий контакт с вашим подсознанием, поэтому я иногда могу управлять вашими органами. Это происходит, когда вы сами частично теряете контроль, например, глубоко задумались или сильно устали. Через подсознание я также передаю вам тонкую энергию и помогаю работать с ней… Что же касается мыслей, то пару раз мне удавалось настроиться на них, но это получалось случайно. – Гэлдор, казалось, был несколько озадачен. – Может быть, мы могли бы установить и постоянный контакт, но я не знаю, как это сделать. Спросите Джарэта, он глубже всех живущих проник в тайны подобных явлений.
– Непременно. А откуда вы берете энергию?
– Собственно, все дело в Шпаге. Это – уникальный прибор, одной из функций которого является конденсация тонкой энергии…
– А что еще может Шпага?
– Точно не знаю. Видите ли, она была создана так давно, что уже при моей жизни имя создавшего ее гения было забыто. Я не смог разобраться в ее тайнах, и никто не смог… – Гэлдор помедлил. – Боюсь, Рагнар, что сейчас на вашем поясе висит предмет, оставшийся от цивилизации еще более древней, чем моя…
Я невольно оробел, подумав о грузе веков, лежащем на моем оружии. Даже учитывая собственное бессмертие, я не мог этого постичь.
– Ректифаи не знали металла, из которого она выкована, – заметил мой собеседник. – К тому же если вы думаете, что это я помогал вам снимать различные заклятия, то заблуждаетесь, она делала это сама. Эту Шпагу не может остановить ничто!
Некоторое время мы молчали, а затем я поинтересовался:
– А Гроссмейстер знал все это?
Гэлдор лишь скривил губы:
– Нет, он использовал ее фактически лишь как источник энергии и универсальную отмычку. За две сотни лет он не догадался даже о моем существовании… Правда, надо отдать должное, он подозревал об истинной ценности Шпаги хотя бы потому, что она сделала его бессмертным.
– Владелец Шпага всегда становится бессмертным?
– Насколько я знаю, да. Однако все ее хозяева, были великими воинами и достаточно скоро погибали.
Я несколько удивился.
– Вы хотите сказать, что все великие воины обречены?
Теперь уже удивился он.
– А вы что, этого не знали? Любой, кто становится поистине великим воином, обрекает себя на непрестанный бой и погибает достаточно быстро. К сожалению, Рагнар, и вы – не исключение.
От подобного пророчества, признаюсь, по спине побежали мерзкие мурашки, но все же я спросил:
– Значит, я скоро погибну?
– Относительно скоро.
– То есть я не смогу победить Альфреда?
– Почему же, ничего принципиального этому пока не мешает, хотя он и очень серьезный противник. Просто поймите, если вы победите Альфреда, придет кто-нибудь другой…
Я был согласен для начала победить Альфреда, поэтому увел разговор в сторону от своей персоны.
– Тогда почему вы избрали удел великого воина? И как погибли?
Призрак пожал плечами.
– Великими становятся не по собственной воле, а волею Судьбы, Рагнар. Вам ли этого не знать.
Он замолк, а я подумал, что излагаемые им сентенции, конечно, не бесспорны, но в них есть здравое зерно.
Минуты через две Гэлдор заговорил вновь:
– Я сейчас раздумывал над тем, стоит ли рассказывать вам историю своей гибели, потому как она не столь коротка, а времени крайне мало… – За пару месяцев этого странного общения Гэлдор, видимо, прекрасно изучил меня, ибо опять предвосхитил вопрос: – Вы, по-моему, хотите поинтересоваться моим мнением по этому поводу? Оно совпадает с вашим. Если до утра не раскроете заговор, я не обещаю вам ничего хорошего.
– А вы не можете мне помочь?
– Я знаю не больше вашего, а точнее, ровно столько же…
– Но вы же связаны с Оракулом!
По лицу Гэлдора пробежала тень недовольства.
– И кто же вам сказал-то такую глупость, – пробормотал он. – Увы, Рагнар, я никогда не мог поговорить с Оракулом. Я так же, как и вы, не знаю даже его подлинного имени. Просто иногда мы действуем сообща, и не более того…
Это заявление явилось для меня очередным сюрпризом, но не оставалось ничего, кроме как принять его за факт. Правда, возникал еще ряд вопросов.
– А почему бы вам не попробовать связаться с ним прямо сейчас, ведь Грезы – лучшее место в этом смысле.
– Насчет Грез вы правы, но… – Гэлдор усмехнулся. – Такое было бы теоретически возможно лишь при стремлении к этому обеих сторон.
– Так почему же Оракул этого не делает?
– А откуда ему знать, что это надо делать? – удивился призрак и, видя мое недоумение, пояснил: – Кроме вас, Рагнар, никто и не подозревает о моем существовании, а все чудеса, совершаемые Шпагой, приписываются ее свойствам.
В моей душе зашевелилось неприятное предчувствие. Конечно, я мог бы и раньше догадаться, что Оракул не всеведущ, ибо ни один биологический мозг не может, грубо говоря, все знать… Но это значило, что мой, казалось бы, стопроцентный план может оказаться пустышкой.
– Послушайте, Гэлдор, а я могу сейчас уйти из Грез, используя вашу комбинацию?
– В любой момент, – не без иронии ответил он. – Вам, должно быть, пришла в голову мысль, что Оракул не столь могуществен, как вы считали. Напрасно, только он действительно может вам помочь.
– Ладно. А кстати, эта комбинация – единственная?
– Нет, разумеется. – Гэлдор вновь подмигнул мне. – Точнее, первые четыре цифры задают непосредственно переход, а пятая – место, куда именно он должен осуществиться.
Это было очень приятное открытие. Теперь, оказавшись в Грезах, я уже не мучился бы вопросом, как оттуда выйти… Неожиданно Гэлдор довольно резко заметил:
– Ну вот, мы все-таки заболтались, а ведь вам надо спешить!
– Почему вы все время говорите вам, а не нам? – машинально заметил я.
– Потому что если мы опоздаем, то по голове пожучите вы, мой милый!
– Понятно, – обронил я и, в свою очередь проявив догадливость, сообщил: – Пока вы не расскажете о себе, я отсюда не уйду!
– Понятно, – скопировал он мою интонацию. – Тогда слушайте…
Я родился в… скажем так, через сорок лет после гибели Яфета. Мой отец был правителем небольшого, вновь образовавшегося государства со столицей в городе, соответствующем нынешнему Дагэрту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43