А в остальные дни они встречаются где-то в парке. Один раз я пыталась проследить за Герти, незаметно пошла за ней, но возле старого вяза передумала и вернулась в школу.
– Почему?
– Стыдно стало, – призналась девушка. – Ведь Герти моя подруга, и я должна уважать ее тайны. А выслеживать ее – это не по-дружески.
– Да, ты права, – согласился Марк и встал со стула. – Ну ладно. Наверное, Герти сразу пойдет на ужин. Как увидишь ее, скажи, чтобы позже заглянула ко мне – князь Биллем передал для нее…
– Ах, нет, погодите, погодите! – Абигаль быстренько вскочила на ноги, крепко схватила его за плечи и усадила обратно. – Я же самого главного вам не рассказала! Помните, уже давно, по-моему, в первый день, когда вы только приехали, мы разговаривали про старого кота Нильса? Ну что его призрак вроде бы видели в подвале?
– Да, помню, – кивнул Марк. – А что?
– Дело в том, – с таинственным видом сообщила Абигаль, – что я его тоже видела. В четверг, когда ходила стирать нашу с Герти одежду. Там, в прачечной, никого из девочек не было, и мне стало скучно ждать, не с кем поговорить. Видите ли, я круглая отличница по бытовой магии, мне не надо следить за самостиркой, мои заклинания работают безотказно – как положено выстирают, прополощут и выжмут…
– Да, конечно, знаю, – нетерпеливо перебил ее Марк. – Так что было дальше?
– Ну я решила прогуляться по подвалу и зашла на хозяйственные склады. А там, в коридоре, увидела кота. Большущего, вот такого, – она показала руками размеры, – серого, с белым «воротничком» на шее. Точно как описывали Нильса. А в зубах он держал мышку.
– Призрак держал в зубах мышь? – скептически переспросил Марк. – Странно.
– Да, странно, – не стала спорить Абигаль. – Но мышка точно была, причем еще живая. Нильс ее выронил, когда увидел меня, и она убежала.
– Тогда, наверное, это был не Нильс. И вообще не призрак, а просто похожий на него кот. Обыкновенный кот, не оборотень.
Но Абигаль так решительно мотнула головой, что ее вьющиеся рыжие волосы упали на лицо.
– Нет, все-таки призрак, – настаивала она. – Призрак кота-оборотня. Он громко зашипел на меня: «Шшшш!!!» – сказал по-человечески: «Прочь отсюда, малявка!» – а затем исчез.
– Спрятался?
– Нет, именно исчез. Так, как исчезают призраки. Просто растворился в воздухе. Все так и было, точно! Мне ничего не почудилось.
– А ты не смотрела, были на полу следы или нет? Ведь призраки следов не оставляют.
Абигаль вздохнула:
– Нет, не смотрела. Я так испугалась, что сразу убежала, даже забыла про стирку. А потом боялась снова спуститься в подвал, дождалась Герти, и мы вместе пошли за постиранной одеждой. Она предлагала сходить на склады и проверить, но я не согласилась… Все-таки я жуткая трусиха, – сокрушенно подытожила девушка.
– Не трусиха, а просто впечатлительная, – уточнил Марк. – Ведь теперь ты уже не боишься, правда?
– Да, уже не боюсь. Вчера спускалась в подвал, но в том коридоре кошачьих следов не нашла. Хотя, конечно, это ничего не значит – их могли затоптать или просто замести. Я не знаю, когда там проводят уборку.
– Если с моих времен ничего не изменилось, то как раз по пятницам, – сказал Марк. – Так что вполне могли замести.
Тут послышался тихий щелчок замка, дверь отворилась, и в комнату вошла Герти. Выглядела она вполне нормально, совсем не так, как в утрированном виде изображала Абигаль, но все же Марк успел заметить в ее глазах легкую поволоку, которая, впрочем, сразу сменилась радостным блеском.
– Добрый вечер, Марк! – лучезарно улыбнулась она, снимая свое меховое манто. – Как хорошо, что вы вернулись! Мы с Аби очень скучали без вас.
– Ну ты-то не особо, – ехидненько ввернула Абигаль. – Тебе и так было хорошо. До самого вечера просиживаешь за книжками, потом гуляешь по парку… гм, в одиночестве.
Лицо Герти мигом вспыхнуло, она быстро повернулась к одежному шкафу, открыла его и долго вешала там манто. Такая ее реакция окончательно убедила Марка, что Абигаль была права в своих догадках.
– Как раз перед твоим приходом, – произнес он, чтобы сменить тему, – мы говорили о призраке Нильса. Что ты об этом думаешь?
Герти наконец закрыла шкаф, подошла к своей кровати и присела, расправив на коленях платье. Вид у нее был уже не такой смущенный, хотя щеки продолжали пылать румянцем.
– Даже не знаю, что думать, – ответила она. – Я там не была, не видела того кота и не знаю, призрак он или нет. Надо было пойти и посмотреть, есть ли следы, но Аби не захотела, а я… честно говоря, я побоялась идти одна – а вдруг там действительно призрак.
– И мы не знали, к кому обратиться, – добавила Абигаль. – Вас ведь не было в школе.
– Попросили бы Андреа. Уверен, она бы не стала насмехаться.
Герти покачала головой:
– Так она тоже уехала, в среду, кажется. Вместе с госпожой Фицпатрик. Кстати, они до сих пор не вернулись. Когда я шла из парка в школу, их окна были темны.
Еще немного поговорив с девушками, Марк передал Герти деньги от князя Виллема, после чего все трое отправились на ужин. Абигаль прихватила с собой несколько тетрадей и учебников, а в ответ на вопросительный взгляд Марка объяснила:
– Это чтобы не возвращаться. После ужина у нас на этаже становится слишком шумно, и обычно мы с Герти ходим заниматься в кабинет ритуальной магии. Там тихо и спокойно, а мастер Линдгрен не возражает.
– Понятно, – сказал Марк, а уже в следующую секунду насторожился: – А какой это кабинет ритуальной магии – для младших классов или для старших?
– Для старших. В пятьсот двенадцатой аудитории – прямо под той самой шестьсот двенадцатой, которая замурована, – ответила Абигаль, догадавшись, к чему он клонит. – Но мы не делаем ничего плохого, если вы об этом беспокоитесь. Оно-то, конечно, интересно, что находится наверху, но если нельзя, значит, нельзя.
– А почему вы выбрали именно пятьсот двенадцатую?
– Я выбрала сама, еще в прошлом году. Просто там мне лучше всего учится. И Герти тоже. Правда, Герти?
– Да, – коротко подтвердила Герти.
– И главный мастер не имеет ничего против, – продолжала Абигаль. – Когда он в первый раз увидел, что я занимаюсь в кабинете ритуальной магии, то просто показал пальцем на потолок – мол, даже не думай. А я твердо покачала головой – ни в коем случае. Тогда он кивнул и вышел.
– Ну раз так, то все нормально, – сказал Марк.
Спустившись на первый этаж, они расстались. Девушки пошли в ученическую столовую, а Марк – в учительскую. Ни Андреа, ни Гвен там не было, зато он встретил Ульриха Сондерса, который очень обрадовался его возвращению и предложил скоротать остаток вечера за шахматами. Марк охотно согласился – они с Сондерсом обладали примерно равным мастерством, поэтому играть с ним было интересно.
После ужина они сразу поднялись на седьмой этаж и направились к Ульриху. По пути Марк задержался возле квартиры Андреа, постучал в дверь, но ответа не было. Сондерс ухмыльнулся:
– И не надейся, сегодня ее не застанешь. Они с Гвен вернутся лишь под утро.
– Откуда ты знаешь? – спросил Марк.
– У них всегда так. Каждый раз они возвращаются из своих поездок рано утром.
– И часто уезжают?
– Нет, не очень. Обычно на каникулы, но в том году пару раз отлучались и на выходные. Причем, что примечательно, никогда не отсутствуют больше пяти дней. Даже во время летних каникул.
– Летом они остаются в школе?
– По крайней мере, так было в прошлом году. Почти весь ноябрь и декабрь я провел здесь, и Андреа с Гвен тоже. Уезжали только однажды – и ровно на пять дней.
– А куда они ездят, ты не в курсе? – поинтересовался Марк.
– Без малейшего понятия.
Сондерс открыл дверь своей квартиры, они миновали переднюю и вошли в кабинет.
– Но самое странное, – продолжал Ульрих, доставая из шкафа шахматную доску и коробку с фигурами, – что даже эти редкие отлучки совсем не нравятся Ильмарссону. Перед мартовскими каникулами я случайно услышал, как он просил Гвен повлиять на Андреа и убедить ее не ехать. А Гвен ответила, что Андреа ни за что не согласится, ее просто бесит необходимость постоянно быть в школе. И уже от себя Гвен добавила, что и сама она тоже должна иметь возможность хоть ненадолго отвлечься. Потом они завернули за угол, увидели меня и замолчали.
Марк был заинтригован.
– Что бы это значило?
Сондерс покачал головой:
– Даже не представляю. И хватит об этом, давай играть.
Он щелкнул пальцами – под воздействием заклинания фигуры вылетели из коробки и выстроились на доске в начальной позиции.
– В прошлый раз у меня были черные, – сказал Марк, устраиваясь за столом. – Теперь мои белые. – И он начал со стандартного хода «е2 – е4».
ГЛАВА 13
Андреа и Гвен вернулись в школу лишь после семи утра. Марк повстречал их, когда шел на завтрак. Выглядели они совсем не уставшими, а их дорожные костюмы были довольно чистыми и почти не помятыми, из чего он заключил, что ехать им пришлось недолго.
В ответ на его приветствие Гвен, как обычно, буркнула что-то неразборчивое, а Андреа тепло улыбнулась и сказала: «Здравствуй. Встретимся на уроках», – и Марк понял, что она искренне рада видеть его. Он тоже был рад ее возвращению, всю эту неделю ему очень не хватало общения с ней…
В тот день занятия со школьниками прошли как обычно, разве что Андреа была немного рассеянна и не то чтобы печальна, а скорее меланхолична. Тем не менее когда Марк спросил у нее, собирается ли она сегодня заниматься по их собственной учебной программе или будет отдыхать, Андреа решительно ответила:
– Конечно, буду заниматься. Я отдыхала больше недели, хватит уже сачковать. После обеда идем в лабораторию.
По понедельникам, с полчетвертого до полседьмого, Марк и Андреа проводили алхимические опыты. Старший преподаватель алхимии, мастер Алексис, предоставлял в их полное распоряжение свою лабораторию на четвертом этаже и, что особо ценил Марк, не стоял над ними, контролируя все их действия, а лишь устанавливал в помещении дополнительные защитные заклятия и все это время находился в соседнем кабинете, занимаясь своими делами, но готовый в любой момент прийти к ним на помощь.
Подобные меры предосторожности были отнюдь не лишними, поскольку Марк и Андреа как раз проходили трансмутацию элементарных веществ – очень сложный и опасный раздел алхимии. Пока они занимались только расщеплением элементов; противоположный процесс, соединение, требовал более углубленной подготовки, и к его изучению предполагалось перейти лишь через два или три месяца; а уже вслед за этим должны были последовать многоступенчатые комплексные реакции, включающие в себя оба типа превращений.
Сегодня как раз настал черед самой знаменитой и даже легендарной алхимической реакции – получения золота из ртути. Еще две недели назад, на своем прошлом лабораторном занятии, Марк и Андреа провели необходимую подготовку, разделив десять унций ртути на семь весовых фракций (Андреа называла их изотопами – такое же слово, кстати, Марк иногда слышал от королевы Инги). Первая из них, самая легкая, вообще не годилась – из нее нельзя было получить золото путем простого расщепления. Также для простоты эксперимента были отброшены вторая, третья, шестая и седьмая фракции, поскольку первые две при реакции выделяли горючий водород, а две вторые – смесь водорода с гелием. Оставшуюся ртуть – немногим больше четырех унций от первоначальных десяти – они в равных количествах поместили в две маленькие реторты из сверхпрочного колдовского стекла и в течение следующих полутора часов занимались конструированием сложной системы чар, которые должны были запустить процесс расщепления, а затем поддерживать его в заданном русле.
Марк справился быстрее, и в его реторте на поверхности ртути стали появляться крохотные пузырьки гелия – побочного продукта при образовании золота. Газ выходил из тонкого горлышка сосуда, снабженного фильтром для очистки от ртутных паров, и просто рассеивался в воздухе – он был совершенно нетоксичный и негорючий.
Минут через десять реакция началась и в реторте Андреа, однако пошла быстрее, чем положено, что грозило неправильным расщеплением ртути и, как следствие, возникновением смертельной эманации – на Основе это называлось радиоактивным излучением. Впрочем, Андреа тут же исправила свою ошибку, и реакция стала протекать с нормальной скоростью.
– Вот дурочка! – выругала она себя. – Завидно стало, что ты управился быстрее, и начала спешить как на пожар. Мне пора уже смириться, что ты лучше меня.
– В этом нет моей заслуги, – сказал Марк. – Все дело в шкуре.
Андреа покачала головой:
– Брось, Марк, не прибедняйся. Ты же прекрасно понимаешь, что здесь разница в нашей магической силе не играет почти никакой роли. Только и всего, что ты можешь запустить реакцию для большего количества вещества, чем я. К твоему сведению, лишь четыре процента инквизиторов способны производить расщепление веществ. Исходя из логики, основанной на одной силе, следовало бы ожидать, что средние колдуны вроде меня не смеют и мечтать о трансмутации элементов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Почему?
– Стыдно стало, – призналась девушка. – Ведь Герти моя подруга, и я должна уважать ее тайны. А выслеживать ее – это не по-дружески.
– Да, ты права, – согласился Марк и встал со стула. – Ну ладно. Наверное, Герти сразу пойдет на ужин. Как увидишь ее, скажи, чтобы позже заглянула ко мне – князь Биллем передал для нее…
– Ах, нет, погодите, погодите! – Абигаль быстренько вскочила на ноги, крепко схватила его за плечи и усадила обратно. – Я же самого главного вам не рассказала! Помните, уже давно, по-моему, в первый день, когда вы только приехали, мы разговаривали про старого кота Нильса? Ну что его призрак вроде бы видели в подвале?
– Да, помню, – кивнул Марк. – А что?
– Дело в том, – с таинственным видом сообщила Абигаль, – что я его тоже видела. В четверг, когда ходила стирать нашу с Герти одежду. Там, в прачечной, никого из девочек не было, и мне стало скучно ждать, не с кем поговорить. Видите ли, я круглая отличница по бытовой магии, мне не надо следить за самостиркой, мои заклинания работают безотказно – как положено выстирают, прополощут и выжмут…
– Да, конечно, знаю, – нетерпеливо перебил ее Марк. – Так что было дальше?
– Ну я решила прогуляться по подвалу и зашла на хозяйственные склады. А там, в коридоре, увидела кота. Большущего, вот такого, – она показала руками размеры, – серого, с белым «воротничком» на шее. Точно как описывали Нильса. А в зубах он держал мышку.
– Призрак держал в зубах мышь? – скептически переспросил Марк. – Странно.
– Да, странно, – не стала спорить Абигаль. – Но мышка точно была, причем еще живая. Нильс ее выронил, когда увидел меня, и она убежала.
– Тогда, наверное, это был не Нильс. И вообще не призрак, а просто похожий на него кот. Обыкновенный кот, не оборотень.
Но Абигаль так решительно мотнула головой, что ее вьющиеся рыжие волосы упали на лицо.
– Нет, все-таки призрак, – настаивала она. – Призрак кота-оборотня. Он громко зашипел на меня: «Шшшш!!!» – сказал по-человечески: «Прочь отсюда, малявка!» – а затем исчез.
– Спрятался?
– Нет, именно исчез. Так, как исчезают призраки. Просто растворился в воздухе. Все так и было, точно! Мне ничего не почудилось.
– А ты не смотрела, были на полу следы или нет? Ведь призраки следов не оставляют.
Абигаль вздохнула:
– Нет, не смотрела. Я так испугалась, что сразу убежала, даже забыла про стирку. А потом боялась снова спуститься в подвал, дождалась Герти, и мы вместе пошли за постиранной одеждой. Она предлагала сходить на склады и проверить, но я не согласилась… Все-таки я жуткая трусиха, – сокрушенно подытожила девушка.
– Не трусиха, а просто впечатлительная, – уточнил Марк. – Ведь теперь ты уже не боишься, правда?
– Да, уже не боюсь. Вчера спускалась в подвал, но в том коридоре кошачьих следов не нашла. Хотя, конечно, это ничего не значит – их могли затоптать или просто замести. Я не знаю, когда там проводят уборку.
– Если с моих времен ничего не изменилось, то как раз по пятницам, – сказал Марк. – Так что вполне могли замести.
Тут послышался тихий щелчок замка, дверь отворилась, и в комнату вошла Герти. Выглядела она вполне нормально, совсем не так, как в утрированном виде изображала Абигаль, но все же Марк успел заметить в ее глазах легкую поволоку, которая, впрочем, сразу сменилась радостным блеском.
– Добрый вечер, Марк! – лучезарно улыбнулась она, снимая свое меховое манто. – Как хорошо, что вы вернулись! Мы с Аби очень скучали без вас.
– Ну ты-то не особо, – ехидненько ввернула Абигаль. – Тебе и так было хорошо. До самого вечера просиживаешь за книжками, потом гуляешь по парку… гм, в одиночестве.
Лицо Герти мигом вспыхнуло, она быстро повернулась к одежному шкафу, открыла его и долго вешала там манто. Такая ее реакция окончательно убедила Марка, что Абигаль была права в своих догадках.
– Как раз перед твоим приходом, – произнес он, чтобы сменить тему, – мы говорили о призраке Нильса. Что ты об этом думаешь?
Герти наконец закрыла шкаф, подошла к своей кровати и присела, расправив на коленях платье. Вид у нее был уже не такой смущенный, хотя щеки продолжали пылать румянцем.
– Даже не знаю, что думать, – ответила она. – Я там не была, не видела того кота и не знаю, призрак он или нет. Надо было пойти и посмотреть, есть ли следы, но Аби не захотела, а я… честно говоря, я побоялась идти одна – а вдруг там действительно призрак.
– И мы не знали, к кому обратиться, – добавила Абигаль. – Вас ведь не было в школе.
– Попросили бы Андреа. Уверен, она бы не стала насмехаться.
Герти покачала головой:
– Так она тоже уехала, в среду, кажется. Вместе с госпожой Фицпатрик. Кстати, они до сих пор не вернулись. Когда я шла из парка в школу, их окна были темны.
Еще немного поговорив с девушками, Марк передал Герти деньги от князя Виллема, после чего все трое отправились на ужин. Абигаль прихватила с собой несколько тетрадей и учебников, а в ответ на вопросительный взгляд Марка объяснила:
– Это чтобы не возвращаться. После ужина у нас на этаже становится слишком шумно, и обычно мы с Герти ходим заниматься в кабинет ритуальной магии. Там тихо и спокойно, а мастер Линдгрен не возражает.
– Понятно, – сказал Марк, а уже в следующую секунду насторожился: – А какой это кабинет ритуальной магии – для младших классов или для старших?
– Для старших. В пятьсот двенадцатой аудитории – прямо под той самой шестьсот двенадцатой, которая замурована, – ответила Абигаль, догадавшись, к чему он клонит. – Но мы не делаем ничего плохого, если вы об этом беспокоитесь. Оно-то, конечно, интересно, что находится наверху, но если нельзя, значит, нельзя.
– А почему вы выбрали именно пятьсот двенадцатую?
– Я выбрала сама, еще в прошлом году. Просто там мне лучше всего учится. И Герти тоже. Правда, Герти?
– Да, – коротко подтвердила Герти.
– И главный мастер не имеет ничего против, – продолжала Абигаль. – Когда он в первый раз увидел, что я занимаюсь в кабинете ритуальной магии, то просто показал пальцем на потолок – мол, даже не думай. А я твердо покачала головой – ни в коем случае. Тогда он кивнул и вышел.
– Ну раз так, то все нормально, – сказал Марк.
Спустившись на первый этаж, они расстались. Девушки пошли в ученическую столовую, а Марк – в учительскую. Ни Андреа, ни Гвен там не было, зато он встретил Ульриха Сондерса, который очень обрадовался его возвращению и предложил скоротать остаток вечера за шахматами. Марк охотно согласился – они с Сондерсом обладали примерно равным мастерством, поэтому играть с ним было интересно.
После ужина они сразу поднялись на седьмой этаж и направились к Ульриху. По пути Марк задержался возле квартиры Андреа, постучал в дверь, но ответа не было. Сондерс ухмыльнулся:
– И не надейся, сегодня ее не застанешь. Они с Гвен вернутся лишь под утро.
– Откуда ты знаешь? – спросил Марк.
– У них всегда так. Каждый раз они возвращаются из своих поездок рано утром.
– И часто уезжают?
– Нет, не очень. Обычно на каникулы, но в том году пару раз отлучались и на выходные. Причем, что примечательно, никогда не отсутствуют больше пяти дней. Даже во время летних каникул.
– Летом они остаются в школе?
– По крайней мере, так было в прошлом году. Почти весь ноябрь и декабрь я провел здесь, и Андреа с Гвен тоже. Уезжали только однажды – и ровно на пять дней.
– А куда они ездят, ты не в курсе? – поинтересовался Марк.
– Без малейшего понятия.
Сондерс открыл дверь своей квартиры, они миновали переднюю и вошли в кабинет.
– Но самое странное, – продолжал Ульрих, доставая из шкафа шахматную доску и коробку с фигурами, – что даже эти редкие отлучки совсем не нравятся Ильмарссону. Перед мартовскими каникулами я случайно услышал, как он просил Гвен повлиять на Андреа и убедить ее не ехать. А Гвен ответила, что Андреа ни за что не согласится, ее просто бесит необходимость постоянно быть в школе. И уже от себя Гвен добавила, что и сама она тоже должна иметь возможность хоть ненадолго отвлечься. Потом они завернули за угол, увидели меня и замолчали.
Марк был заинтригован.
– Что бы это значило?
Сондерс покачал головой:
– Даже не представляю. И хватит об этом, давай играть.
Он щелкнул пальцами – под воздействием заклинания фигуры вылетели из коробки и выстроились на доске в начальной позиции.
– В прошлый раз у меня были черные, – сказал Марк, устраиваясь за столом. – Теперь мои белые. – И он начал со стандартного хода «е2 – е4».
ГЛАВА 13
Андреа и Гвен вернулись в школу лишь после семи утра. Марк повстречал их, когда шел на завтрак. Выглядели они совсем не уставшими, а их дорожные костюмы были довольно чистыми и почти не помятыми, из чего он заключил, что ехать им пришлось недолго.
В ответ на его приветствие Гвен, как обычно, буркнула что-то неразборчивое, а Андреа тепло улыбнулась и сказала: «Здравствуй. Встретимся на уроках», – и Марк понял, что она искренне рада видеть его. Он тоже был рад ее возвращению, всю эту неделю ему очень не хватало общения с ней…
В тот день занятия со школьниками прошли как обычно, разве что Андреа была немного рассеянна и не то чтобы печальна, а скорее меланхолична. Тем не менее когда Марк спросил у нее, собирается ли она сегодня заниматься по их собственной учебной программе или будет отдыхать, Андреа решительно ответила:
– Конечно, буду заниматься. Я отдыхала больше недели, хватит уже сачковать. После обеда идем в лабораторию.
По понедельникам, с полчетвертого до полседьмого, Марк и Андреа проводили алхимические опыты. Старший преподаватель алхимии, мастер Алексис, предоставлял в их полное распоряжение свою лабораторию на четвертом этаже и, что особо ценил Марк, не стоял над ними, контролируя все их действия, а лишь устанавливал в помещении дополнительные защитные заклятия и все это время находился в соседнем кабинете, занимаясь своими делами, но готовый в любой момент прийти к ним на помощь.
Подобные меры предосторожности были отнюдь не лишними, поскольку Марк и Андреа как раз проходили трансмутацию элементарных веществ – очень сложный и опасный раздел алхимии. Пока они занимались только расщеплением элементов; противоположный процесс, соединение, требовал более углубленной подготовки, и к его изучению предполагалось перейти лишь через два или три месяца; а уже вслед за этим должны были последовать многоступенчатые комплексные реакции, включающие в себя оба типа превращений.
Сегодня как раз настал черед самой знаменитой и даже легендарной алхимической реакции – получения золота из ртути. Еще две недели назад, на своем прошлом лабораторном занятии, Марк и Андреа провели необходимую подготовку, разделив десять унций ртути на семь весовых фракций (Андреа называла их изотопами – такое же слово, кстати, Марк иногда слышал от королевы Инги). Первая из них, самая легкая, вообще не годилась – из нее нельзя было получить золото путем простого расщепления. Также для простоты эксперимента были отброшены вторая, третья, шестая и седьмая фракции, поскольку первые две при реакции выделяли горючий водород, а две вторые – смесь водорода с гелием. Оставшуюся ртуть – немногим больше четырех унций от первоначальных десяти – они в равных количествах поместили в две маленькие реторты из сверхпрочного колдовского стекла и в течение следующих полутора часов занимались конструированием сложной системы чар, которые должны были запустить процесс расщепления, а затем поддерживать его в заданном русле.
Марк справился быстрее, и в его реторте на поверхности ртути стали появляться крохотные пузырьки гелия – побочного продукта при образовании золота. Газ выходил из тонкого горлышка сосуда, снабженного фильтром для очистки от ртутных паров, и просто рассеивался в воздухе – он был совершенно нетоксичный и негорючий.
Минут через десять реакция началась и в реторте Андреа, однако пошла быстрее, чем положено, что грозило неправильным расщеплением ртути и, как следствие, возникновением смертельной эманации – на Основе это называлось радиоактивным излучением. Впрочем, Андреа тут же исправила свою ошибку, и реакция стала протекать с нормальной скоростью.
– Вот дурочка! – выругала она себя. – Завидно стало, что ты управился быстрее, и начала спешить как на пожар. Мне пора уже смириться, что ты лучше меня.
– В этом нет моей заслуги, – сказал Марк. – Все дело в шкуре.
Андреа покачала головой:
– Брось, Марк, не прибедняйся. Ты же прекрасно понимаешь, что здесь разница в нашей магической силе не играет почти никакой роли. Только и всего, что ты можешь запустить реакцию для большего количества вещества, чем я. К твоему сведению, лишь четыре процента инквизиторов способны производить расщепление веществ. Исходя из логики, основанной на одной силе, следовало бы ожидать, что средние колдуны вроде меня не смеют и мечтать о трансмутации элементов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44