– спросил Пинегин, назначенный руководителем реализации мер, принимаемых Управлением аварийно-спасательной службы после катастрофы.
Сергиенко пожал плечами.
– Анализом физических, химических, биологических и прочих свойств. Хотя, – вспомнил он, – Талгревенн за день до взрыва говорил, что они собираются проникнуть в оборотня для спасения «проглоченных» им ранее людей.
– Верно, – поддержал коллегу Нагорин. – Незадолго до… гм, случившегося на полигон прибыла техника для просвечивания тела оборотня, и в разговоре Талгревенн коснулся этой темы.
– А как вел себя сверхоборотень?
– Как глыба мертвого металла – совершенно ни на что не реагировал, не верилось, что внутри него кто-то есть, что он может двигаться, трансформироваться и так далее. Серые о себе тоже не напоминали. Одни только приборы и отмечали происходящие внутри оборотня процессы.
– Какие же?
– Какие именно – не скажу, – подбирая слова, сказал Сергиенко. – Но в результате изменялись потенциалы излучаемых им полей, медленно уменьшалась плотность одних объемов тела и увеличивалась других… ну и тому подобное.
– Виктор, – окликнул Пинегин. – Ты сверху там ничего не видишь?
– Все то же, – пробился голос командира крейсера, зависшего над полигоном на высоте ста километров. – Даже при максимальном увеличении. Не волнуйся, десантники у меня в готовности один, успеем, если что.
– Успеем… – проворчал Пинегин. – Вот что, прощупай-ка ты всю панораму локаторами на гравиплотность. Для страховки.
– Сейчас сделаем.
Пинегин отвернулся от виома и прошелся по залу.
Медленно текло время. Диего Вирт не показывался. Огромная плешь полигона лежала перед людьми мертвой пустыней, ни одно движение не нарушало ее пугающего спокойствия.
Зуммер прямого канала связи с правительством Земли заставил многих в зале вздрогнуть.
Стоявший у пульта селектора Торанц тронул сенсор, и напротив него возник сидящий в кресле Банглин.
– Ну что? – быстро спросил он, вперив взгляд в руководителя погранслужбы.
– Пока никаких результатов, – сообщил Торанц, кашлянув. – Визуальные наблюдения мало что дают, а более действенные меры только начинают приниматься.
Банглин нахмурился.
– Это вы говорите через двое суток после взрыва?
– Двое суток в месте взрыва радиация была такой, что не помогала никакая защита. После дезактивации уровень радиации понизился, и мы отправили к шахте разведчика.
– Сверхоборотень?..
– Возможно, прячется в шахте.
– Плохо, – после некоторого раздумья сказал Банглин. – Прошу вас докладывать в Президиум Совета обо всем существенном. Через три дня состоится заседание ВКС, на которое вынесен и вопрос о сверхоборотне. Вы будете готовы дать нам информацию?
Торанц покосился на делавшего ему какие-то знаки Пинегина и проговорил:
– Сделаем все от нас зависящее.
Банглин снова нахмурился, и связь прекратилась.
– Я же тебе сигнализировал, – с сожалением сказал Пинегин. – Он не любит неточных и туманных формулировок.
– Как будто я его меньше знаю, – через силу усмехнулся Торанц. – Не мог же я ответить «да», будучи уверенным в обратном.
Внезапно вспыхнул виом связи с крейсером, и перед людьми в зале появился встревоженный бортинженер корабля.
– Зондирование на гравиплотность показывает, что в кратере происходит перераспределение масс. Принимайте картинку, сделана на волне ноль две в течение трех минут. Продолжаем наблюдение.
Второй виом воспроизвел объемную схему поверхности полигона: на голубой плоскости розовая полусфера – купол энергостанции и желтая воронка – кратер. Цвет воронки изменялся со временем, по ее стенам ползли алые пятна. К тому же стало заметно, что купол энергостанции и кратер связаны нитью пульсирующего багрового свечения.
– Оборотень! – побледнел Нагорин. – Вне всяких сомнений!
– Но где? – яростно спросил Пинегин. – Купол или кратер?
– Оригинальная маскировка, – произнес Торанц. – Мне кажется, что оборотень в кратере, вернее, сам кратер. Да, сверхоборотень не так прост… хотя я, кажется, и в самом деле начинаю относиться к нему, как к живому существу.
– Это неважно, – пробормотал Сергиенко. – Пусть оборотень управляется экипажем, что это меняет? Почему раньше не догадались пройтись гравилокаторами по полигону?
– В том-то и дело, что обшарили полигон на всех мыслимых диапазонах волн. – Пинегин гневно раздул ноздри. – Надо вернуть Диего, срочно. Виктор, десантному коггу старт! Прикрой его полем. Внимание водителям силовых установок: полная отдача на отражение!
Шли минуты. Ничего не менялось над полигоном. Только медленно опускалась в разверстую пасть кратера золотая капля десантного когга.

Метаморфозы
Диего погрузился во мрак столь плотный и вязкий, что ему на мгновение захотелось глотнуть воздуха, как при нырянии в воду. Приостановив падение, он включил нашлемный фонарь и зажмурился от брызнувших со стен шахты бликов.
Видимо, температура и здесь достигала точки плавления пород и покрыла стены вертикального тоннеля многоцветной пленкой глазури. Металлические бока и крепления подъемника то ли сгорели, то ли расплавились и стекли вниз, на дно шахты.
– Дно… – пробормотал Диего, преодолевая нервный озноб. Он уже видел это дно, свет прожектора отражался в нем, как в кривом зеркале. Где-то там, на глубине тридцати метров, должны были ответвляться горизонтальные штреки, ведущие к машинному и командному залам.
Но вот в брызжущем искрами отсвете от стен появилось черное пятно. Диего замедлил скорость спуска и посмотрел вверх. Кружок входа в шахту был еще достаточно светел.
«Горизонтальный штрек? Не рано ли? Пройдена только половина пути. Впрочем, сведения строителей могут быть и не точны. Зато можно быть уверенным, что сверхоборотень здесь не прячется».
Диего завис на уровне четырехметрового темного провала горизонтального коридора и посветил внутрь. Световой конус выхватил из тьмы серый пол и… неподвижную серую фигуру с лицом-маской! Серый человек!
«Приехали! Оборотень здесь! Замаскировался и лежит себе спокойно… Не меня ли поджидает?»
Диего опустился на пол, зорко следя за серым незнакомцем и не забывая боковым зрением отмечать детали картины вокруг себя. Страха не ощущал, только веселую злость и готовность к действию. Так они стояли друг против друга с минуту: человек в блестящем скафандре с горбом генератора поля на спине – и серый монстр, длиннорукий, косолапый, уродливо асимметричный, с серым мертвым лицом. Диего чувствовал на себе его изучающий взгляд. Одно время ему казалось, что кто-то еще смотрит в спину, но он поборол в себе желание оглянуться. Серый вдруг поднял руку и… слепящий огонь факелом ударил в лицо Диего.
Открыв ослепленные глаза, Диего увидел себя стоящим в странном багровом светящемся лесу. Из темно-вишневой почвы выпирали тысячи тонких и толстых стволов, переплетавшихся друг с другом так, что просветов почти не было; со всех сторон, сверху нависали такие же стволы, канаты, лианы, свиваясь в бесконечный, пышущий жаром клубок.
Первым делом Диего проверил генератор защиты – работает! «Что ж, в таком случае никакие градусы не страшны. Куда же это я попал? Неужто серый так могуч – забросил меня сюда усилием воли? Скорее всего, я нахожусь внутри сверхоборотня, просто мне решили устроить экзамен. Ну, погодите, серые!»
Диего огляделся и, заметив в одном месте просвет, направился туда, с трудом пробираясь между сплетениями стволов и лиан. Вскоре он выбрался на край небольшой поляны, в центре которой росла источавшая приятный золотистый свет многометровая «еловая шишка», от которой во все стороны отходили отростки, утолщаясь и тускнея по мере удаления, превращаясь в знакомые стволы и петли «лиан».
Приборы, встроенные в браслеты на руках, говорили, что температура «шишки» две тысячи градусов, материал не идентифицируется. Еще приборы уловили пульсацию какой-то субстанции в стволах «деревьев», и генератором этой пульсации служила загадочная «шишка».
Диего показалось, что плотность «лиан» на другой стороне поляны меньше, и он направился в ту сторону, сожалея, что кроме визуальных наблюдений и киносъемки ничего не может сделать. Единственным утешением было то, что ученые когда-нибудь увидят в цвете все виденное им… если только ему удастся выйти из глубин сверхоборотня живым и невредимым.
По мере того, как Диего продвигался вперед, он начал подмечать некоторые изменения в окружающем его багровом мире. Медленно, но неуклонно происходило упорядочивание ветвистых переплетений «лиан», «лес» становился ровнее, геометричнее, пока наконец не превратился в сросток каких-то удивительных кристаллов. А потом произошло то, чего объяснить Диего не мог уже никак. За очередным кристаллическим массивом дорогу преградила стена. Диего остановился, рассеянно коснулся ее рукой и… очутился в зеркальном многограннике, отражавшем и преломлявшем в своих гранях его фигуру.
С минуту разведчик не двигался с места, продолжая ожидать развития событий. Ничего не происходило. Многогранник был освещен так, словно светился сам воздух. Каждое движение отражалось в зеркале граней тысячекратно, и глаза от этого уставали очень быстро… Вздохнув, Диего сделал шаг, другой… Казалось, весь объем многогранника переместился вместе с ним. Тогда он побежал – никакого результата. Остановился, сел. И тут же вокруг проявились полупрозрачные сложные геометрические фигуры, пересекающиеся плоскости, ажурные конструкции – все это в процессе роста, смешения, нагромождения друг на друга, сплетения в невообразимый абстрактный геометрический ком…
Тряхнув головой, Диего зажмурился, и услышал нарастающий отчетливый свист, заполнивший его до краев. Апатия овладела им, свист усилился до боли в ушах, и Диего стал растворяться в нем, проваливаться в небытие…
Два раза ему на мгновение удавалось приоткрыть дверцу сознания: сначала он ощутил себя стоящим над бездной на краю узкой площадки, потом увидел над собой нависшее жуткое серое лицо-маску…
* * *
В сознание он пришел, будто его включили. Долго потом мерещилось тихое клацание тумблера, который фантазия поместила почему-то подмышкой. Клац! – и вот он уже бодр и свеж, тело легкое, послушное – сказка, а не пробуждение.
А потом Диего понял, что видит перед собой, и замер с поднятой рукой. Сначала пришло впечатление необычного простора: он стоял на плоской вершине будто срезанной лезвием горы и смотрел на равнины, горные страны, океан – уходившие в бесконечную даль. Странность номер один: именно в бесконечную – горизонта не было, на пределе видимости все детали ландшафта сливались в цветную мозаику, уходившую все дальше и дальше. Затем Диего заметил вторую странность: то, что он сначала принял за узор и вязь облаков над собой, оказалось такой же плоскостью с лесами, горами, морями и реками, но обращенной вниз головой к нормальному ландшафту и видимой как сквозь мерцающий слой голубого тумана. И еще: сверкание вдали над равнинами и совсем близко от вершины горы полупрозрачных стен, как бы скрывавших за собой другие миры, обращенные к нормальному по перпендикуляру. Диего долго всматривался в один из загадочных бликов, пока не разглядел туманный гигантский горный хребет, расположенный на такой же туманно-эфемерной вертикальной платформе.
– Пересечение миров! – вслух сказал он. – Как же они не влияют друг на друга?
Словно для демонстрации возможностей местной физики из-под горы выскочил скособоченный ажурный короб – летательный аппарат – и на большой скорости проделал несколько челночных походов из края в край равнины, теряясь в голубоватой дымке атмосферы. Затем он вспыхнул белым светом, одна из вертикальных поверхностей с равнинным ландшафтом при этом мгновенно приобрела четкие формы, цвет и плотность, так что у Диего даже дух захватило, словно он наклонился над пропастью, и тут же вертикальный мир и коробчатая машина стали невидимыми: вероятно, машина перешла в иное измерение и мчалась теперь где-то над горами другого мира.
– Великий Космос! – пробормотал Диего. Он только сейчас заметил, что в небе не было ни светила, ни звезд, ни лун, но освещенность загадочного, тысячекратно пересекающегося в самом себе, бесконечного мира была такой, словно он имел по крайней мере два солнца.
Диего попробовал вызвать Пинегина или крейсер, но динамики молчали. «Кинозал» сверхоборотня продолжал работать. И тут пограничник почувствовал на плече тяжелую руку. Он повернул голову и вздрогнул, несмотря на всю свою выдержку. Рядом, в знакомом белом комбинезоне спасателя, который из-за многих преимуществ носили все космонавты, стоял человек. Высокий, атлетически сложенный, смуглолицый, с упрямой складкой бровей и настороженным взглядом.
– Черт возьми! – пробасил он, ни снимая руки с плеча Диего. – Скафандр ВЗ! Кто вы? Что здесь делаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82