– Мы давно уже знаем, что идем на большой риск.
Мастер Йувейн покачал лысой головой, соглашаясь с ней.
– Мудрые Галадины послали камень Света в Эа, надеясь на лучшее. Нам тоже надо надеяться.
– Так будем надеяться, – добавила Лильяна. – Что толку взвешивать риск до последнего зернышка? Остается только принять его.
Мэрэм снова глотнул спиртного, потом посмотрел на меня.
– Значит, мы все еще должны идти в Аргатту?
– Ха! – Кейн хлопнул его по спине. – Именно.
– Правда, Вэль?
– Да.
За исключением Имайры, вызвавшегося караулить первым, мы все завернулись в свои шкуры, но заснуть не смогли. О великих вещах говорилось этой ночью. Далеко под заостренными вершинами Скартару, в чреве земли, долго и тяжко трудился Морйин, дабы освободить Темного лорда из заточения в мире Дамуум. А теперь предстояло потрудиться и нам, отыскивая дверь в Аргатту. А что нам встретится на той стороне, думаю, не ведали даже сами Галадины.
Глава 40
Следующим утром мы молча отправились в дорогу. Дыхание превращалось в холодном воздухе в пар, а башмаки хрустели по холодному скрипучему снегу.
Хватит с меня! – думал я, стараясь не поскользнуться на крутом склоне. – Хватит просто переставлять ноги одну за другой, хватит пробираться через ледяные пустоши Сакэя!..
Но я не мог не думать об Ангра Майнью, о великом падшем Галадине, чей ужасный лик способен был затемнять целые миры. Я знал, что каким-то образом, через Морйина, он ощущает мой вызов и жаждет сокрушить меня своим гневом.
Еще два дня мы потратили на то, чтобы подойти ближе к Аргатте. Наш путь вел через дикую, заброшенную местность, где потерялся всякий след дороги. Наконец, следуя карте Имайры и очертаниям местности, мы добрались до гигантского ущелья, тянущегося на сорок миль по обе стороны от нас на север и на восток. Ущелье было в сотни футов шириной и очень глубокое: стоя на краю, мы заглянули вниз и увидели маленькую речку, извивавшуюся по камням. Имайра надеялся отыскать здесь мост, но, похоже, чтобы пересечь ущелье, потребуются крылья.
– А вниз нельзя спуститься? – спросила Атара, заглядывая за кромку.
Думаю, она прекрасно знала ответ. Очень ловкий человек мог бы спуститься по этой стене, но лошади – никогда.
Лильяна внимательно оглядела ущелье и обрамляющие его горы, потом посмотрела на карту, которую Имайра держал перед собой.
– Обойти его будет нелегко. Думаю, это прибавит к нашему путешествию еще сотню миль.
– Слишком далеко. Лошади будут голодать, – сказал мастер Йувейн.
Пока мы стояли вместе с лошадьми на узком выступе над ущельем, я чувствовал, что в животе Эльтару урчит от голода – как и в моем собственном. Овес для лошадей закончился, и оставалось совсем мало еды для нас самих.
– Может быть, мост, который ты ищешь, находится выше? – спросила Лильяна у Имайры, потом повернулась, оглядывая местность справа. – Или там.
– Я думал, что мост будет прямо здесь, – подавленно ответил тот.
Иманир отошел от нас, двигаясь вдоль выветренной кромки ущелья, глядя на камни внизу в поисках какого-нибудь признака упавшего моста. Потом сел на камень, опустил голову и молча уставился в землю.
– Ну, разыскивать несуществующие мосты как выше, так и ниже по ущелью так же глупо, как и пытаться обойти его, – сказал Кейн.
– Тогда придется вернуться, – заметил Мэрэм.
– Вернуться? Куда?
Вскоре я отдал Атаре поводья Эльтару и подошел к Имайре, который теперь смотрел вниз, в ущелье, словно раздумывая, не броситься ли ему туда.
– Я был уверен, что мост здесь, – сказал он, даже не повернувшись ко мне. – И в итоге завел всех нас в ужасное место.
– Не вини себя. – Я присел рядом. – И не теряй надежду.
– Но, Вэль, что нам теперь делать? – Он указал на ущелье. – Перейти его по воздуху? С таким же успехом можно рассчитывать на бабушкины сказки.
– О каких сказках ты говоришь?
Он наконец посмотрел на меня.
– Рассказывают, что древние строили невидимые мосты. Но никто в это не верит.
– Возможно, тебе придется поверить в них, – молвил я, глядя в освещенное солнцем пространство ущелья. – Что тут еще поделаешь?
– Ничего. Ничего не поделаешь.
– Ты уверен?
Он печально улыбнулся мне.
– Вот что я люблю в тебе, Вэль, – ты никогда не теряешь надежды.
– Потому что надежда есть всегда.
– Может быть, в тебе, но не во мне.
Внутри него, я чувствовал, бушевал темный океан сомнений и отчаяния. Но горела в его душе и священная искра: невыразимое пламя, которое не погаснет, пока жива сама жизнь. И в Имайре это пламя горело гораздо ярче, чем в других. Почему он, чувствовавший столь многое, не ощущал этого сам?
– Имайра. – Я взял его огромную горячую ладонь и открыл ему свое сердце. – Ты завел нас так далеко. Теперь веди нас остаток пути к Аргатте, иначе работа твоего отца, твоих дедов и прадедов пропадет втуне.
Льдисто-голубые глаза вспыхнули, и он сжал мою руку так, что чуть не сломал ее.
– Но, Вэль, даже если бы здесь и в самом деле был такой мост, как мне теперь его отыскать?
– Твой народ – народ строителей. Если бы ты строил мост через эту расселину, где бы ты его расположил?
Имайра набрал полную горсть камешков и поднялся на ноги. Жесткие глаза стреляли туда и сюда, измеряя расстояния, оценивая огромные колоннообразные опоры вдоль ущелья. Он прохаживался по кромке с энергией и целеустремленностью, временами останавливаясь, чтобы бросить камешек в ущелье, и наблюдал, как тот летит по воздуху, прежде чем плюхнуться в реку внизу.
– Что ты ему сказал? – спросил мастер Йувейн. – Что он делает?
Имайра запустил в воздух еще один камешек.
– Нет сомнения, что он вычисляет, как долго мы будем падать на дно, если будем так глупы, что полезем вниз по этой стене. Но мы же не настолько глупы, правда, Вэль?
В этот миг один из камешков Имайры звякнул и, казалось, завис в воздухе, вместо того чтобы упасть в ущелье. Пока Мэрэм ошеломленно смотрел на это – так же как Кейн и остальные, – Имайра бросил еще один камешек немного правее и добился того же эффекта. Потом он швырнул туда все оставшиеся в ладони камни, они застучали и начали отскакивать от невидимого пролета одного из тех мостов, о которых говорилось в бабушкиных сказках иманиров.
– Думаю, теперь я стану прислушиваться к сказкам, – проговорил Мэрэм, когда Имайра объяснил ему, в чем дело. – Настоящие невидимые мосты! Думаю, они сделаны из замороженного воздуха!
Имайра со счастливой улыбкой посмотрел на ущелье.
– Наши старейшины давно ищут секрет создания кристалла, который называют глиссе . Он невидим, как воздух. Уверен, мост сделан из него.
Казалось чудом, что мост соткан из кристаллического вещества, которое никто не может видеть. Все, что нам оставалось, – пройти по нему.
– Пойдешь первым? – предложил Мэрэму мастер Йувейн.
– Я? Сир, вы с ума сошли?
– Но разве ты не говорил нам, после твоего маленького приключения в замке герцога Резу, что не боишься высоты?
– А… ну… я же имел в виду высоты любви, а не это.
Имайра шагнул вперед и положил руку на плечо Мэрэма.
– Не беспокойся, человечек. Думаю, ты скоро полюбишь ходить по воздуху.
Когда мы приготовились пересечь ущелье, то сообразили, что лошади не пойдут к его краю. Я знал, что они откажутся ступить в пустоту. Так что в итоге пришлось завязать им глаза. Мы отыскали несколько полос ткани и повязали на лошадиные морды.
– Может, вам и на меня лучше надеть повязку, – проворчал Мэрэм, завязывая глаза Йоло. – Мы же на самом деле не пойдем по этому глиссе , правда, Вэль?
– Должны. Если ты не научишься летать.
Имайра, единственный из нас, кто не вел лошадь, одолжил лук Кейна, чтобы ощупывать путь впереди. Он ступил на самый край ущелья и очень медленно опускал коней лука до тех пор, пока тот не коснулся моста. Мы задержали дыхание, и иманир ступил на пустое пространство.
– Это правда! – воскликнул он. – Бабкины сказки-то оказались правдой!
За всю свою жизнь я не видел ничего более странного, чем этот огромный мохнатый мужчина, стоявший, казалось, прямо в воздухе. И теперь настала наша очередь присоединиться к нему.
Так, с Имайрой во главе, постукивавшим луком перед собой подобно слепцу, мы поднялись на невидимый мост. Мэрэм и Йоло следовали за иманиром, и мы старались идти цепочкой, держась так ровно, как только возможно. Жизни наши зависели от дисциплины и точности. Имайра выяснил, что мост не слишком широк: немногим шире пары лошадей. И он не имел перил, которые предохранили бы нас от падения с кромки. Проще сказать, этот мост представлял собой огромную дугу из какого-то невероятно прозрачного кристалла, стоявшую здесь, наверное, тысячи лет.
Первую половину пути мы проделали по медленно поднимающемуся склону. Лошадиные копыта цокали по невидимому глиссе, словно по камню. Мы старались не смотреть, на что ступают наши башмаки, ибо под мостом прямо внизу в сотнях футов виднелось множество камней и валунов, упавших в ущелье и теперь возвышавшихся по берегам реки. Воображение легко рисовало изломанные тела, распростертые внизу. Ветер – ледяной, безжалостный ветер Пути Стенаний – завывал в ущелье и врубался в нас словно огромный боевой топор, угрожая сбросить с моста. Он заставлял мост вибрировать, создавая тошнотворное ощущение, живо напомнившее мне корабль капитана Кэральда.
– О, это уж слишком: – выдохнул Мэрэм, хватаясь за живот свободной рукой.
– Спокойно! – крикнул я из-за спин мастера Йувейна и Лильяны. – Мы почти перешли.
Правду сказать, мы только взобрались на самую высокую точку моста, и река текла прямо под нами.
– О, наверное, не следовало мне пить кальваас перед тем, как забраться сюда.
Мне захотелось ударить его.
– Ты потеряешь равновесие!
– Я только глоточек и сделал. Кроме того, мне, похоже, храбрость требуется куда больше, чем координация.
Судя по тому, как он изящно ступал вслед за Имайрой, Мэрэму хватало координации, чтобы пересечь этот мост. Он двигался довольно аккуратно, внимательно глядя на то, что лежало под ним. Но потом снова схватился за свой колышущийся живот, а ветер в это мгновение как раз нанес мосту сокрушительный удар, и нога моего друга поскользнулась на глиссе, как на льду. Мэрэм потерял равновесие и вцепился в поводья Йоло, чтобы устоять. Норовистый конь Альфандерри забил копытом, заржал и мотнул головой. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно пошатнуть Мэрэма. С громким криком, молотя руками и ногами в воздухе, он начал падать.
Вне всякого сомнения, ему грозила смерть, если бы Имайра не метнулся и не поймал его. Я, не веря своим глазам, смотрел, как огромная ручища сомкнулась на руке Мэрэма и держала его на весу. Мэрэм, несмотря на то что Имайра любил его так называть, был далеко не человечком и, должно быть, весил добрых восемьдесят стоунов. И все же Имайра вытянул его назад на мост легко, словно мешок картошки.
– О Боже! – выдохнул Мэрэм, падая на Имайру и вцепляясь в его мех. – Спасибо, спасибо!
Почти так же быстро другой рукой Имайра ухватил поводья Йоло и успокоил жеребца, потом вложил кожаные ремни в руку Мэрэма.
– Вот, забирай свою лошадь.
Мэрэм сделал, что ему было сказано, и похлопал по дрожавшему боку Йоло, желая успокоить его – а заодно и себя самого. Потом собрал всю свою храбрость и повернулся к Имайре:
– Спасибо тебе, человечище. Но боюсь, что мы оба упустили великий шанс.
– И какой же?
– Посмотреть, не смогу ли я на самом деле летать.
Остаток пути прошел без приключений. Когда мы достигли дальней стороны ущелья, Мэрэм испустил громкий вопль торжества и настоял на том, чтобы выпить в честь этого немного кальвааса. Мои нервы пришли в такой беспорядок, что пришлось согласиться. Мэрэм улыбнулся, радуясь, что его глупость прощена, и протянул мне свою чашку. Отвратительный напиток был таким же мерзким и вонючим, как и всегда. Но сейчас, когда наши ноги уверенно стояли на почве, которую мы к тому же могли видеть, кальваас, казалось, обрел вкус нектара.
Это было последнее великое препятствие, с которым мы столкнулись на Пути Стенаний. Через пять дней, миновав добрую часть Наргаршата по пути на юг к верховьям Кровавой реки, мы обошли изгиб горной гряды и увидели огромные золотистые степи Вендраша. К востоку от нас, насколько хватало глаз, тянулась бесконечная равнина, раскинувшаяся под безоблачным синим небом. Здесь собирались в огромные стада антилопы, и львы охотились на них. По волнующимся травяным полям свободно кочевали племена сарнийцев, охотясь на антилоп, львов – и друг на друга. Давным-давно, глядя на запад со стен крепостей мешских гор, я потерял себя в просторах этой страны, и теперь думал о том, каково будет ехать через нее, пять сотен миль, к Вашкелю и Уркелю – и другим горам, так хорошо знакомым мне.
– Это путь к твоему дому, – сказал Имайра, когда мы собрались на склоне высокого холма. Потом обернулся и указал на юг, где самые восточные отроги Наргаршата обрамляли степь. – А там Скартару.
При взгляде на эту мрачную черную гору ледяной ужас пробрал меня до костей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Мастер Йувейн покачал лысой головой, соглашаясь с ней.
– Мудрые Галадины послали камень Света в Эа, надеясь на лучшее. Нам тоже надо надеяться.
– Так будем надеяться, – добавила Лильяна. – Что толку взвешивать риск до последнего зернышка? Остается только принять его.
Мэрэм снова глотнул спиртного, потом посмотрел на меня.
– Значит, мы все еще должны идти в Аргатту?
– Ха! – Кейн хлопнул его по спине. – Именно.
– Правда, Вэль?
– Да.
За исключением Имайры, вызвавшегося караулить первым, мы все завернулись в свои шкуры, но заснуть не смогли. О великих вещах говорилось этой ночью. Далеко под заостренными вершинами Скартару, в чреве земли, долго и тяжко трудился Морйин, дабы освободить Темного лорда из заточения в мире Дамуум. А теперь предстояло потрудиться и нам, отыскивая дверь в Аргатту. А что нам встретится на той стороне, думаю, не ведали даже сами Галадины.
Глава 40
Следующим утром мы молча отправились в дорогу. Дыхание превращалось в холодном воздухе в пар, а башмаки хрустели по холодному скрипучему снегу.
Хватит с меня! – думал я, стараясь не поскользнуться на крутом склоне. – Хватит просто переставлять ноги одну за другой, хватит пробираться через ледяные пустоши Сакэя!..
Но я не мог не думать об Ангра Майнью, о великом падшем Галадине, чей ужасный лик способен был затемнять целые миры. Я знал, что каким-то образом, через Морйина, он ощущает мой вызов и жаждет сокрушить меня своим гневом.
Еще два дня мы потратили на то, чтобы подойти ближе к Аргатте. Наш путь вел через дикую, заброшенную местность, где потерялся всякий след дороги. Наконец, следуя карте Имайры и очертаниям местности, мы добрались до гигантского ущелья, тянущегося на сорок миль по обе стороны от нас на север и на восток. Ущелье было в сотни футов шириной и очень глубокое: стоя на краю, мы заглянули вниз и увидели маленькую речку, извивавшуюся по камням. Имайра надеялся отыскать здесь мост, но, похоже, чтобы пересечь ущелье, потребуются крылья.
– А вниз нельзя спуститься? – спросила Атара, заглядывая за кромку.
Думаю, она прекрасно знала ответ. Очень ловкий человек мог бы спуститься по этой стене, но лошади – никогда.
Лильяна внимательно оглядела ущелье и обрамляющие его горы, потом посмотрела на карту, которую Имайра держал перед собой.
– Обойти его будет нелегко. Думаю, это прибавит к нашему путешествию еще сотню миль.
– Слишком далеко. Лошади будут голодать, – сказал мастер Йувейн.
Пока мы стояли вместе с лошадьми на узком выступе над ущельем, я чувствовал, что в животе Эльтару урчит от голода – как и в моем собственном. Овес для лошадей закончился, и оставалось совсем мало еды для нас самих.
– Может быть, мост, который ты ищешь, находится выше? – спросила Лильяна у Имайры, потом повернулась, оглядывая местность справа. – Или там.
– Я думал, что мост будет прямо здесь, – подавленно ответил тот.
Иманир отошел от нас, двигаясь вдоль выветренной кромки ущелья, глядя на камни внизу в поисках какого-нибудь признака упавшего моста. Потом сел на камень, опустил голову и молча уставился в землю.
– Ну, разыскивать несуществующие мосты как выше, так и ниже по ущелью так же глупо, как и пытаться обойти его, – сказал Кейн.
– Тогда придется вернуться, – заметил Мэрэм.
– Вернуться? Куда?
Вскоре я отдал Атаре поводья Эльтару и подошел к Имайре, который теперь смотрел вниз, в ущелье, словно раздумывая, не броситься ли ему туда.
– Я был уверен, что мост здесь, – сказал он, даже не повернувшись ко мне. – И в итоге завел всех нас в ужасное место.
– Не вини себя. – Я присел рядом. – И не теряй надежду.
– Но, Вэль, что нам теперь делать? – Он указал на ущелье. – Перейти его по воздуху? С таким же успехом можно рассчитывать на бабушкины сказки.
– О каких сказках ты говоришь?
Он наконец посмотрел на меня.
– Рассказывают, что древние строили невидимые мосты. Но никто в это не верит.
– Возможно, тебе придется поверить в них, – молвил я, глядя в освещенное солнцем пространство ущелья. – Что тут еще поделаешь?
– Ничего. Ничего не поделаешь.
– Ты уверен?
Он печально улыбнулся мне.
– Вот что я люблю в тебе, Вэль, – ты никогда не теряешь надежды.
– Потому что надежда есть всегда.
– Может быть, в тебе, но не во мне.
Внутри него, я чувствовал, бушевал темный океан сомнений и отчаяния. Но горела в его душе и священная искра: невыразимое пламя, которое не погаснет, пока жива сама жизнь. И в Имайре это пламя горело гораздо ярче, чем в других. Почему он, чувствовавший столь многое, не ощущал этого сам?
– Имайра. – Я взял его огромную горячую ладонь и открыл ему свое сердце. – Ты завел нас так далеко. Теперь веди нас остаток пути к Аргатте, иначе работа твоего отца, твоих дедов и прадедов пропадет втуне.
Льдисто-голубые глаза вспыхнули, и он сжал мою руку так, что чуть не сломал ее.
– Но, Вэль, даже если бы здесь и в самом деле был такой мост, как мне теперь его отыскать?
– Твой народ – народ строителей. Если бы ты строил мост через эту расселину, где бы ты его расположил?
Имайра набрал полную горсть камешков и поднялся на ноги. Жесткие глаза стреляли туда и сюда, измеряя расстояния, оценивая огромные колоннообразные опоры вдоль ущелья. Он прохаживался по кромке с энергией и целеустремленностью, временами останавливаясь, чтобы бросить камешек в ущелье, и наблюдал, как тот летит по воздуху, прежде чем плюхнуться в реку внизу.
– Что ты ему сказал? – спросил мастер Йувейн. – Что он делает?
Имайра запустил в воздух еще один камешек.
– Нет сомнения, что он вычисляет, как долго мы будем падать на дно, если будем так глупы, что полезем вниз по этой стене. Но мы же не настолько глупы, правда, Вэль?
В этот миг один из камешков Имайры звякнул и, казалось, завис в воздухе, вместо того чтобы упасть в ущелье. Пока Мэрэм ошеломленно смотрел на это – так же как Кейн и остальные, – Имайра бросил еще один камешек немного правее и добился того же эффекта. Потом он швырнул туда все оставшиеся в ладони камни, они застучали и начали отскакивать от невидимого пролета одного из тех мостов, о которых говорилось в бабушкиных сказках иманиров.
– Думаю, теперь я стану прислушиваться к сказкам, – проговорил Мэрэм, когда Имайра объяснил ему, в чем дело. – Настоящие невидимые мосты! Думаю, они сделаны из замороженного воздуха!
Имайра со счастливой улыбкой посмотрел на ущелье.
– Наши старейшины давно ищут секрет создания кристалла, который называют глиссе . Он невидим, как воздух. Уверен, мост сделан из него.
Казалось чудом, что мост соткан из кристаллического вещества, которое никто не может видеть. Все, что нам оставалось, – пройти по нему.
– Пойдешь первым? – предложил Мэрэму мастер Йувейн.
– Я? Сир, вы с ума сошли?
– Но разве ты не говорил нам, после твоего маленького приключения в замке герцога Резу, что не боишься высоты?
– А… ну… я же имел в виду высоты любви, а не это.
Имайра шагнул вперед и положил руку на плечо Мэрэма.
– Не беспокойся, человечек. Думаю, ты скоро полюбишь ходить по воздуху.
Когда мы приготовились пересечь ущелье, то сообразили, что лошади не пойдут к его краю. Я знал, что они откажутся ступить в пустоту. Так что в итоге пришлось завязать им глаза. Мы отыскали несколько полос ткани и повязали на лошадиные морды.
– Может, вам и на меня лучше надеть повязку, – проворчал Мэрэм, завязывая глаза Йоло. – Мы же на самом деле не пойдем по этому глиссе , правда, Вэль?
– Должны. Если ты не научишься летать.
Имайра, единственный из нас, кто не вел лошадь, одолжил лук Кейна, чтобы ощупывать путь впереди. Он ступил на самый край ущелья и очень медленно опускал коней лука до тех пор, пока тот не коснулся моста. Мы задержали дыхание, и иманир ступил на пустое пространство.
– Это правда! – воскликнул он. – Бабкины сказки-то оказались правдой!
За всю свою жизнь я не видел ничего более странного, чем этот огромный мохнатый мужчина, стоявший, казалось, прямо в воздухе. И теперь настала наша очередь присоединиться к нему.
Так, с Имайрой во главе, постукивавшим луком перед собой подобно слепцу, мы поднялись на невидимый мост. Мэрэм и Йоло следовали за иманиром, и мы старались идти цепочкой, держась так ровно, как только возможно. Жизни наши зависели от дисциплины и точности. Имайра выяснил, что мост не слишком широк: немногим шире пары лошадей. И он не имел перил, которые предохранили бы нас от падения с кромки. Проще сказать, этот мост представлял собой огромную дугу из какого-то невероятно прозрачного кристалла, стоявшую здесь, наверное, тысячи лет.
Первую половину пути мы проделали по медленно поднимающемуся склону. Лошадиные копыта цокали по невидимому глиссе, словно по камню. Мы старались не смотреть, на что ступают наши башмаки, ибо под мостом прямо внизу в сотнях футов виднелось множество камней и валунов, упавших в ущелье и теперь возвышавшихся по берегам реки. Воображение легко рисовало изломанные тела, распростертые внизу. Ветер – ледяной, безжалостный ветер Пути Стенаний – завывал в ущелье и врубался в нас словно огромный боевой топор, угрожая сбросить с моста. Он заставлял мост вибрировать, создавая тошнотворное ощущение, живо напомнившее мне корабль капитана Кэральда.
– О, это уж слишком: – выдохнул Мэрэм, хватаясь за живот свободной рукой.
– Спокойно! – крикнул я из-за спин мастера Йувейна и Лильяны. – Мы почти перешли.
Правду сказать, мы только взобрались на самую высокую точку моста, и река текла прямо под нами.
– О, наверное, не следовало мне пить кальваас перед тем, как забраться сюда.
Мне захотелось ударить его.
– Ты потеряешь равновесие!
– Я только глоточек и сделал. Кроме того, мне, похоже, храбрость требуется куда больше, чем координация.
Судя по тому, как он изящно ступал вслед за Имайрой, Мэрэму хватало координации, чтобы пересечь этот мост. Он двигался довольно аккуратно, внимательно глядя на то, что лежало под ним. Но потом снова схватился за свой колышущийся живот, а ветер в это мгновение как раз нанес мосту сокрушительный удар, и нога моего друга поскользнулась на глиссе, как на льду. Мэрэм потерял равновесие и вцепился в поводья Йоло, чтобы устоять. Норовистый конь Альфандерри забил копытом, заржал и мотнул головой. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно пошатнуть Мэрэма. С громким криком, молотя руками и ногами в воздухе, он начал падать.
Вне всякого сомнения, ему грозила смерть, если бы Имайра не метнулся и не поймал его. Я, не веря своим глазам, смотрел, как огромная ручища сомкнулась на руке Мэрэма и держала его на весу. Мэрэм, несмотря на то что Имайра любил его так называть, был далеко не человечком и, должно быть, весил добрых восемьдесят стоунов. И все же Имайра вытянул его назад на мост легко, словно мешок картошки.
– О Боже! – выдохнул Мэрэм, падая на Имайру и вцепляясь в его мех. – Спасибо, спасибо!
Почти так же быстро другой рукой Имайра ухватил поводья Йоло и успокоил жеребца, потом вложил кожаные ремни в руку Мэрэма.
– Вот, забирай свою лошадь.
Мэрэм сделал, что ему было сказано, и похлопал по дрожавшему боку Йоло, желая успокоить его – а заодно и себя самого. Потом собрал всю свою храбрость и повернулся к Имайре:
– Спасибо тебе, человечище. Но боюсь, что мы оба упустили великий шанс.
– И какой же?
– Посмотреть, не смогу ли я на самом деле летать.
Остаток пути прошел без приключений. Когда мы достигли дальней стороны ущелья, Мэрэм испустил громкий вопль торжества и настоял на том, чтобы выпить в честь этого немного кальвааса. Мои нервы пришли в такой беспорядок, что пришлось согласиться. Мэрэм улыбнулся, радуясь, что его глупость прощена, и протянул мне свою чашку. Отвратительный напиток был таким же мерзким и вонючим, как и всегда. Но сейчас, когда наши ноги уверенно стояли на почве, которую мы к тому же могли видеть, кальваас, казалось, обрел вкус нектара.
Это было последнее великое препятствие, с которым мы столкнулись на Пути Стенаний. Через пять дней, миновав добрую часть Наргаршата по пути на юг к верховьям Кровавой реки, мы обошли изгиб горной гряды и увидели огромные золотистые степи Вендраша. К востоку от нас, насколько хватало глаз, тянулась бесконечная равнина, раскинувшаяся под безоблачным синим небом. Здесь собирались в огромные стада антилопы, и львы охотились на них. По волнующимся травяным полям свободно кочевали племена сарнийцев, охотясь на антилоп, львов – и друг на друга. Давным-давно, глядя на запад со стен крепостей мешских гор, я потерял себя в просторах этой страны, и теперь думал о том, каково будет ехать через нее, пять сотен миль, к Вашкелю и Уркелю – и другим горам, так хорошо знакомым мне.
– Это путь к твоему дому, – сказал Имайра, когда мы собрались на склоне высокого холма. Потом обернулся и указал на юг, где самые восточные отроги Наргаршата обрамляли степь. – А там Скартару.
При взгляде на эту мрачную черную гору ледяной ужас пробрал меня до костей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135