Двери с обеих сторон вели на крылья мостика. Сзади было еще две двери. На одной буквами из меди было обозначено: «штурманская рубка», на другой – «радиорубка». Под передними иллюминаторами всю ширину мостика занимало оборудование: пульты, ряды телефонов, управление контрольными постами по всему судну. За стеклами на штормовые пустыни океана налетел предрассветный шквал. Единственным освещением было свечение экранов и панелей приборов. Ряд окон поменьше позволял посмотреть назад, между трубами. За кормой судна пенилась белая двойная линия кильватерной струи, исчезающая у горизонта.
В центре помещения находился пульт оперативной системы управления. Рядом с ним Макферлейн увидел капитана – неясно различимую в почти полной темноте фигуру. Она говорила в телефонную трубку, иногда наклонялась, шепотом давала указания рулевому, стоявшему рядом с ней. Его глаза освещал холодный зеленый свет, исходивший от экрана радара.
Макферлейн присоединился к молчаливому бдению. Шквал начал стихать, у горизонта забрезжил серый рассвет. Далекий полубак пересекла одинокая фигура палубного матроса, занятого своими делами. Над волнами кремового цвета, расходящимися от носа судна, с криком летали несколько упорных чаек. Это потрясающе контрастировало со знойными тропиками, которые они пересекли меньше чем неделю назад.
После того как «Ролвааг» в удушливую жару и сильный ливень пересек экватор, на судне распространилась апатия. Макферлейн тоже ее чувствовал: он зевал во время игры в шаффлборд, бездельничал в каюте, глядя на стены, обшитые калифорнийским орехом. Но по мере продвижения на юг воздух свежел, океанские волны стали длинней и тяжелей, и перламутр тропического неба сменился яркой лазурью, запятнанной облаками. Когда стало прохладнее, Макферлейн ощутил, что общая вялость сменилась нарастающим возбуждением.
Дверь на мостик открылась, и появились две фигуры: третий помощник капитана, заступающий на утреннюю вахту с восьми до двенадцати, и Эли Глинн. Глинн молча встал рядом с Макферлейном.
– Как дела? – спросил Макферлейн едва слышно.
Прежде чем Глинн успел ответить, сзади послышался легкий щелчок. Макферлейн оглянулся и увидел, что из радиорубки вышел Виктор Хоуэлл, ожидающий смены вахты.
Третий помощник подошел и прошептал что-то капитану на ухо. Капитан взглянула на Глинна.
– Держи справа по носу, – сказала она, кивнув на горизонт, который казался лезвием ножа на фоне неба.
По мере того как светало, стало виднее движение по воде горбов и впадин. Рассветные лучи пробились сквозь толщу облаков справа по ходу судна. Отойдя от рулевого, капитан подошла к иллюминатору, и стояла, сцепив руки за спиной. В этот момент верхушки облаков осветились пучком света. А потом внезапно весь горизонт на западе озарился словно взрывом. Макферлейн прищурился, пытаясь сообразить, на что он смотрит. Затем понял, что это сверкают в рассветных лучах снежные вершины горной гряды, покрытой ледниками. Капитан повернулась к стоявшим сзади и сухо сказала:
– Впереди земля. Горы Огненной Земли. Через несколько часов мы пройдем проливом Ле-Мейр в Тихий океан.
Она подала Макферлейну бинокль. Макферлейн посмотрел на гряду далеких и неприступных гор, похожих на бастионы забытого континента, с вершинами, набросившими длинные снежные покрывала.
Глинн расправил плечи, отвернулся от иллюминатора и посмотрел на Виктора Хоуэлла. Первый помощник подошел к технику на дальнем конце мостика, тот сразу встал и исчез за дверью, ведущей в правое крыло мостика. Хоуэлл подошел к командному пульту и сказал третьему помощнику:
– Иди выпей кофе, я подменю тебя минут на пятнадцать.
Младший офицер перевел взгляд с Хоуэлла на капитана, удивленный нарушением процедуры.
– Вы хотите, чтобы я внес это в вахтенный журнал, мэм? – спросил он.
Бриттон покачала головой.
– Нет необходимости. Просто возвращайся через четверть часа.
Когда парень ушел с мостика, капитан повернулась к Хоуэллу:
– Бэнкс связался с Нью-Йорком?
Первый помощник кивнул.
– Мы на связи. Мистер Ллойд ждет.
– Очень хорошо. Соединяйте.
Макферлейн подавил вздох, подумав: «Неужели недостаточно одного раза в день?» Он уже начинал бояться ежедневных полуденных переговоров с музеем Ллойда. Само собой, Ллойд всегда говорил что-то несущественное, хотел знать, сколько морских миль прошло судно, всех обстоятельно расспрашивал, разрабатывая схемы и подвергая сомнениям каждый план. Макферлейн удивлялся терпению Глинна.
Из динамика, привинченного к переборке, послышался треск, потом Макферлейн услышал голос Ллойда, звучавший громко даже на просторном мостике.
– Сэм? Сэм, вы здесь?
– Это капитан Бриттон, мистер Ллойд, – сказала Бриттон, приглашая всех подойти к микрофону на консоли командной системы.
– Мы видим берега Чили. Нам день пути до Пуэрто-Уильямса.
– Замечательно! – выкрикнул Ллойд.
Глинн подошел к микрофону.
– Мистер Ллойд, это Эли Глинн. Завтра мы проходим чилийскую таможню. Доктор Макферлейн, капитан и я сойдем на берег в Пуэрто-Уильямсе, чтобы представить судовые документы.
– Разве это необходимо? – спросил Ллойд. – Зачем идти вам всем?
– Позвольте мне объяснить ситуацию. Первая проблема состоит в том, что таможенники могут пожелать подняться на борт судна.
– Господи, – произнес Ллойд. – Это может свести насмарку всю игру.
– Потенциально возможно. Поэтому необходимо предотвратить это посещение. Чилийцам любопытно встретиться с верхушкой – с капитаном и ведущим горным инженером. Если мы отправим подчиненных, они почти наверняка будут настаивать на посещении судна.
– А как же со мной? – удивился Макферлейн. – Я-то в Чили персона нон грата, вы не забыли? Мне лучше не высовываться.
– Сожалею, но вы наш главный козырь, – отозвался Глинн.
– Это еще почему?
– Вы единственный из нас, кто бывал в Чили. У вас больше опыта в ситуациях такого рода. В случае, если события будут развиваться неожиданно, нам придется положиться на вашу интуицию.
– Чудесно. Не думаю, что мне должным образом оплачивают такой риск.
– Несомненно, – прозвучал раздраженный голос Ллойда. – Послушайте, Эли, а если они все равно захотят подняться на борт?
– Мы на этот случай приготовили специальную комнату для приема.
– Комнату для приема? Меньше всего нам нужно, чтобы они там все облазали.
– Комната не вызовет у них желания задержаться. Если он поднимутся на борт, их проводят в носовую рубку управления очисткой танков. Это не очень удобное место. Мы расставили там несколько металлических стульев и стол с пластмассовой столешницей. Отопление будет выключено. Мы покрыли часть палубы химической жидкостью, попахивающей экскрементами и рвотой.
По мостику разнесся металлический смех Ллойда, усиленный динамиком.
– Эли, боже упаси иметь вас врагом. Ну а если они захотят увидеть мостик?
– У нас разработана стратегия и на этот случай. Верьте мне, Палмер, когда мы пообщаемся с таможенниками на берегу, едва ли им захочется подниматься на борт, а тем более посмотреть мостик.
Он повернулся к Макферлейну:
– Учтите, что вы совершенно не говорите по-испански. Просто следуйте за мной. Позвольте вести переговоры нам с капитаном Бриттон.
Возникла пауза.
– Вы сказали, что это наша первая проблема, – сказал наконец Ллойд. – Есть другие?
– Есть еще одно дело, которое мы должны сделать, пока будем в Пуэрто-Уильямсе.
– Могу я спросить, что это за дело?
– Я планирую нанять Джона Паппапа. Нам нужно его разыскать и взять на борт.
Ллойд заворчал.
– Эли, я начинаю подозревать, что вам нравится устраивать мне сюрпризы. Кто этот Джон Паппап и зачем он нам нужен?
– Он наполовину ейган, наполовину англичанин.
– Что еще за ейган, черт возьми?
– Индейцы ейган были коренными обитателями островов около мыса Горн. Теперь они исчезли. Осталось несколько метисов. Паппап стар, возможно, ему под семьдесят. Фактически он свидетель исчезновения своего народа, последний, кто еще хранит некоторые знания местных индейцев.
Динамик некоторое время молчал, затем снова ожил:
– Эли, этот план кажется непродуманным. Вы сказали, что вы планируете его нанять? А он-то об этом знает?
– Еще нет.
– А если он откажется?
– Когда мы до него доберемся, он будет не в состоянии сказать «нет». Кроме того, вы наверняка слышали о старой морской традиции «насильственной вербовки»?
Ллойд заворчал.
– Теперь мы собираемся добавить похищение к нашему списку нарушений закона.
– В этой игре высокие ставки, – сказал Глинн. – Вы это знали, когда мы начинали. Паппап вернется домой богачом. С этой стороны нам ничего не грозит. Единственная проблема найти его и доставить на судно.
– Есть еще сюрпризы?
– На таможне доктор Макферлейн и я покажем фальшивые паспорта. Этот путь с наибольшей вероятностью ведет к успеху, хотя и сопряжен с небольшим нарушением чилийских законов.
– Минуточку, – вмешался Макферлейн. – Путешествовать с поддельным паспортом значит нарушать американские законы.
– Об этом никогда не узнают. Я устроил, чтобы сведения о паспортах потерялись в пути между Пуэрто-Уильямсом и Пунта-Аренасом. Мы сохраним, естественно, ваш настоящий паспорт, в который будут проставлены все надлежащие визы и штампы прибытия и убытия. Во всяком случае, они будут выглядеть таковыми.
Он огляделся вокруг, словно ожидая возражений. Их не оказалось. Первый помощник был у штурвала, невозмутимо управляя судном. Капитан Бриттон смотрела на Глинна. Ее глаза были широко открыты, но она хранила молчание.
– Прекрасно, – подвел итог Ллойд. – Но знаете, Эли, этот ваш план заставляет меня нервничать. Я хочу, чтобы вы связались со мной немедленно после возвращения из таможни.
Динамик резко замолк. Бриттон кивнула Хоуэллу, и тот исчез в радиорубке.
– Каждому, кто пойдет в порт, нужно иметь соответствующий вид. Доктор Макферлейн может остаться в том, в чем есть.
Глинн быстро окинул его несколько пренебрежительным взглядом.
– Но капитану Бриттон следует быть одетой менее формально.
– Вы сказали, что мы пойдем с фальшивыми паспортами, – сказал Макферлейн. – Полагаю, имена у нас тоже будут фальшивыми?
– Правильно. Вы доктор Сэм Видманштаттен.
– Славно.
Они помолчали.
– А вы сами? – спросила Бриттон.
В первый раз на своей памяти Макферлейн слышал, как смеется Глинн. Это был тихий короткий всхлип, похожий на покашливание.
– Зовите меня Ишмаил, – сказал он.
Чили
12 июля, 9 часов 30 минут
На следующее утро огромный «Ролвааг» замер неподвижно в Гори-Роудс – широком проливе между тремя островами, поднимающимися из Тихого океана. Свет зимнего солнца придавал всему четкий рельеф. Макферлейн опирался на ограждение в маленьком маломощном катере и смотрел на танкер, от которого они медленно удалялись. С моря он казался еще больше. Макферлейн увидел Амиру. Она стояла высоко на корме и куталась в парку на три размера больше, чем нужно.
– Эй, босс! – крикнула она, помахав. – Не подхватите триппер!
Катер закачался на волнах и повернул в сторону пустынного острова Наварино, самого южного участка обитаемой суши на земной поверхности. В отличие от скалистого побережья, мимо которого они проплывали накануне днем, восточные склоны Наварино пологи и однообразны: замерзшие, покрытые снегом болота спускаются к широким галечным пляжам, утрамбованным тихоокеанским прибоем. Не замечалось никаких признаков жилья. До Пуэрто-Уильямса отсюда примерно двадцать миль вверх по проливу Бигля в спокойной воде. Макферлейна трясло. Он попытался плотней закутаться в свою парку. Одно дело находиться на острове Десоласьон, отдаленном даже по стандартам этих богом забытых мест, и совсем другое – торчать в чилийском порту. Эта необходимость заставляла его нервничать. На тысячу миль отсюда найдется достаточно людей, которые помнят его и были бы рады ознакомить его с рабочим концом пастушьего кнута. Всегда есть шанс, пусть ничтожный, что один из них окажется здесь.
Он почувствовал движение сбоку. Рядом с ним у ограждения встал Глинн. На нем была засаленная стеганая куртка, несколько слоев грязных вязаных рубашек и оранжевая шапочка. В руке он держал потертый портфель. Его лицу, обычно безукоризненно выбритому, было позволено зарасти. На губе прилепилась согнутая сигарета, и Макферлейн видел, что Глинн действительно ее курит, вдыхая и выдыхая дым со всеми признаками получаемого при этом удовольствия.
– Не могу поверить, что мы знакомы, – сказал Макферлейн.
– Я Эли Ишмаил, ведущий горный инженер.
– Ну, мистер горный инженер, если бы я не был в курсе, то не усомнился бы, что вы действительно наслаждаетесь.
Глинн вынул сигарету изо рта, посмотрел на нее и бросил в сторону замерзшего берега.
– Удовольствие не так уж несовместимо с успехом.
Макферлейн указал на его поношенную одежду.
– Где вам, кстати, удалось раздобыть все это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59