Я рискнул встать и, придерживая кулон с заклинанием (левой рукой, левой!), обойти дом, за которым прятался все это время, чтобы глянуть на вход в Большой дом. Эрствина я уже не увидел, но бело-голубой паланкин там стоял. Двое носильщиков в белом расположились рядом, их расслабленные позы предполагали, что они ждут долго. Ну и как обычно вокруг сновали люди – работа Совета была в разгаре, служащие разного ранга сновали через вход туда и обратно. Рядом со входом скучали стражники… Я не стал оставаться в опасной близости к людному перекрестку и отправился в облюбованный мной переулок. Тем временем из кулона донеслись звуки разговора. Я предположил, что Лана предприняла последнюю попытку отговорить барона – бесполезно, на мой взгляд. Раз уж сэр Вальнт выпросил паланкин… Слов его племянницы я не разобрал, ее речь была тихой и невнятной, к тому же постоянно прерывалась всхлипами и нытьем. Зато голос барона звучал вполне отчетливо:
– Лериана, прекрати! Приведи себя в порядок и немедленно ступай к выходу! Эрствин, помоги кузине… Нет, возьми вещи… Готовы? Проследи, чтобы Лана села в паланкин и чтобы вещи были аккуратно уложены… Ступайте, дети… Да, Эрствин, потом сразу ко мне! Я хочу тебе еще кое-что поручить…
Когда стих шум, сопровождавший, разумеется, уход Эрствина и его кузины, барон хлопнул дверью и возобновил свою возню… Мне показалось, что я различаю звяканье кольчуги… Потом еще какие-то воинственно-металлические звуки… И вот – я не мог ошибиться, этот звук я слышал слишком часто, чтобы спутать его с чем-то – лязг выдвигаемого из ножен клинка. Барон собирался на войну и проверял, насколько легко выходит из ножен меч…
* * *
Понятно, что со временем человек осваивается в любой обстановке – ну, если ему не слишком мешать. На третий день пути наш отряд возможно и не стал боевым братством, но, по крайней мере, превратился в достаточно приемлемое сообщество людей, объединенных общим занятием. Один из тех двоих, что сразу стерли себе ноги, сбежал, другой – остался. Никто из нас, похоже, не осуждал ни первого, ни второго… Во всяком случае, я понимал мотивы обоих.
Когда мы в третий раз остановились на ночевку – я уже знал, кто из наших сапожник, кто малость смыслит в лечебных травах, а с кем лучше не садиться играть в кости. “Старики” все еще выделялись и у костра на привале держались особняком, но в походной колонне все солдаты перемешивались и разговоры, время от времени спонтанно возникавшие и гаснувшие, сводили вместе и новичков, и ветеранов… Бибнон перестал демонстрировать мне на каждом шагу свою приязнь, это тоже помогло быстрее найти общий язык с другими парнями. По мере того, как мы шагали час за часом, день за днем, по мере того, как мы узнавали друг о друге всевозможные мелкие подробности – мы все больше и больше понимали друг друга. А понять – это первый шаг к тому, чтобы принять…
Я уже знал, что лучший рассказчик во всей колонне – это болотник, наш наниматель. Звали его сэр Антес из Дашстеля, это был молодой симпатичный парень, очень словоохотливый и общительный. Он знал массу старинных баек, легенд и всяких страшилок. Всем этим он охотно делился с нами, солдатами, у вечернего костра. Да и на марше, бывало он пристраивался рядом с колонной и, ведя коня в поводу, трепался с нами.
Его совершенно не смущало то обстоятельство, что он, дворянин, делит стол и ночлег с простыми парнями низкого происхождения. Разумеется, “стол” и “ночлег” – понятия условные, в нашей ситуации и то, и другое подразумевало расстеленные на траве куски сукна. Возможно, и титул был в данном случае столь же условным понятием, как “стол” и “ночлег”. Я старался оказаться поближе к нему, чтобы послушать его занятные рассказы. Сэр Антес почти никогда не повторялся, говорил он складно, его истории были всегда увлекательными и почти всегда – очень страшными. Как-то я похвалил его мастерство рассказчика, а он в ответ, ухмыльнувшись, заметил:
– А ведь однажды мое умение спасло мне жизнь… Да, пожалуй, что так…
Это случилось во время дневного перехода, мы размеренно и неторопливо шагали по дороге, по обе стороны которой лежали унылые поля и рощи. Вообще, Гева – печальный край, пейзажи здесь отличаются однообразием и унылой серостью. Если Болотный Край со всеми его опасностями – ужасное место, на котором, как все знают, лежит гангмарово проклятие, если Болотный Край – страшное место, опасное место, то Гева – место просто скучное. В этих холмах, гнилых перелесках и топких низинках нет ничего устрашающего и от этого Гева производит еще более тягостное впечатление, чем любая другая земля… Словом, когда день за днем идешь по такой унылой стране среди унылых людей, хочется развлечься хотя бы рассказом. Поэтому я и еще несколько наших тут же хором принялись просить болотника рассказать о его приключении.
– Ну, ладно, – кивнул рыцарь, – кое-что расскажу.
На этот раз он не стал спешиваться, должно быть потому, что с утра зарядил противный мелкий дождик и сэр Антес не хотел, чтобы седло промокло.
– Было это совсем недавно, с месяц назад, – не спеша начал наш наниматель под монотонный шорох капель и топот идущего отряда, – через наши земли должен был пройти с отрядом один граф из Гевы. С ним шли два отряда ваших. Не знаю, за каким Гангмаром они отправились в горы Страха… Да это и не важно. Словом, мы – я и несколько моих… гм… добрых соседей – сговорились напасть на них.
– Напасть на два отряда? – спросил один из наших ветеранов. – Смело…
– Ну, на нашей стороне был ряд преимуществ, – откликнулся словоохотливый болотник, – да, мы понимали, что наемники – трудная дичь, но уж очень заманчиво было захватить графа… Словом, мы рискнули. Расчет был в том, что ваши не ждут нападения, ведь принц Лонервольт обещал им свободный проход… Да… Мы все рассчитали – напали в конном строю на фланги растянутых на марше отрядов, атаковали одновременно с двух сторон… Однако, на нашу беду, как раз в середине колонны у них оказался сильный маг. Я, сказать честно, думал, что все лучшие бойцы идут в голове колонны и мы легко разорвем пеший строй в середине, но… Хороший колдун, я вам скажу – это очень круто. Он умудрился дать отпор сразу обоим конным отрядам, атаковавшим дорогу справа и слева. Такие, знаете, огненные заклинания, такие… Э, ну вы меня понимаете, да? Ну, и кто мог это ожидать?..
Я глянул на болотника, его лицо выражало, пожалуй, неподдельное возмущение. Рыцарь был расстроен тем, что из-за сильного мага в середине колонны наших ему и его соседям не удалось предательское нападение – и призывал нас в свидетели своего невезения. Восхитительная простота нравов царит там, на болотах! Впрочем, меня предупреждали, что существует предубеждение против службы болотникам… существует неспроста. Выдержав паузу, дворянин продолжил:
– Словом, нашу кавалерию отбили, а проклятый колдун мало того, что остался цел и невредим – так еще и умудрился поспеть в голову колонны… Впрочем, там наших одолели и без него… Сержант Мертвец – слышали о таком?
Болотнику ответил нестройный хор, об этом знаменитом воине, знали все – по крайней мере, слышали кличку. Мертвец еще при жизни сумел стать одной из легенд “Очень старого солдата”.
– Ну, так вот Мертвец там и был, – заключил сэр Антес.
– Тогда понятно, – подал голос Вздох, – почему вам так захотелось напасть. Этот самый граф – Гезнур Анракский, любимый сын нашего короля, дай ему Гилфинг здоровья! Я слыхал, этим летом Мертвец с ним.
– Точно, – подтвердил болотник, ничуть не смущенный тем, что всего лишь месяц назад собирался взять в плен принца той страны, на земле которой он в данный момент находился.
Нет, о нравах болотников меня, пожалуй, предупреждали недостаточно подробно…
* * *
Вот голос Эрствина что-то произнес… Я скорее догадался, чем услышал – мой друг докладывал барону, что Лериана благополучно отправлена из Большого дома… Плохо – если амулет передает звуки так невнятно, я вряд ли смогу разобраться в обстановке… Ну что ж, оставалось надеяться, что заговорщики будут произносить свои реплики более громко и четко. Как-никак, в нашей мистерии им отведены главные роли – это должно обязывать!.. Да и Эрствин хорош – ведь знает, что я слушаю, мог бы для меня постараться, сказать громче. Впрочем, как ни странно, барон был согласен со мной.
– Ну, что ты бормочешь? – раздалось из амулета, – разве таким голосом надлежит докладывать своему сеньору? Все в порядке?
– Да, сэр, – теперь Эрствин говорил подчеркнуто четким и официальным тоном, – багаж уложен, Лериана села в паланкин, все исполнено в точности, сэр.
Барон пропустил саркастического “сэра” мимо ушей.
– В таком случае, сын мой, собирайся. Вот тебе келат. Послушай, что тебе надлежит исполнить… Сейчас ты отправишься в гостиницу “Веселый монах”, знаешь такую?.. Отлично. Она расположена напротив монастыря блаженной Ателиты. Ты снимешь комнату, окна которой будут обращены в сторону монастыря. Эту записку передашь настоятельнице.
– Но меня не пустят…
– И не надо. Просто постучи в ворота, откроется окошко, ты назовешь себя и передашь записку. Я хочу, чтобы мать настоятельница знала, что ты поблизости.
– Но, папа, зачем? К чему все это?
– Поверь мне, так надо.
Снова в амулетике раздался невнятный ответ мальчика – что-то вроде “не понимаю”. Я тоже не понимал смысла этих маневров и предположил, что барон просто-напросто не смог изобрести нормального предлога, чтобы отослать Эрствина из Большого дома и выдумал всю эту ерунду с монастырем, запиской и “Веселым монахом”.
– Послушай, сынок, – теперь в голосе барона звучала неуверенность и, пожалуй, проскакивали просительные нотки, – не спрашивай меня сегодня ни о чем, просто исполни все в точности так, как я сказал. Я тебе обещаю, что позже расскажу… Позже, хорошо?
– Но почему бы тебе не объяснить мне сейчас, что происходит?
– Нет времени, – еще одна глупая выдумка, Вальнту просто нечего сказать, вот он и изворачивается, – ступай собирайся немедленно. Возьми свой меч и кинжал. Я тебе обещаю, что позже все объясню. Ступай…
С минуту длилась пауза. Из амулета не доносилось ни звука, но я и так словно бы ощущал волнение барона. Он затеял грязное предательство, связанное, к тому же, с чернокнижием и запретными ритуалами. Разумеется, он может убедить себя в том, что творит малое зло во имя высших идеалов… Мы все так говорим, когда затеваем что-то постыдное – но если нас в такой момент попросить спокойно и внятно объяснить, что мы затеваем… Просто объяснить свой замысел – без указания мотивов, без примеров из истории Мира, без всего того, что служит успокоению нечистой совести… Что тогда? “Позже все объясню” – вот что. “Позже, когда я буду победителем, которого не судят, позже, когда зло и предательство будут позади, а впереди будут радужные перспективы пожинания плодов и дележа добычи, позже, когда ты сам увидишь, сынок, что у меня не было выбора, что я не мог поступить иначе… Позже, когда ты поймешь, что это все было сделано ради нас… ради тебя, сынок”… Позже. В таких случаях начинает казаться, что “позже” так и не наступит, или что вопросы отпадут сами собой… Но эти вопросы остаются с нами навсегда, уж я – то знаю…
Я вслушивался, волнуясь, пожалуй, не меньше самого барона – только бы Эрствин не начал спорить, только бы не испортил все какой-нибудь глупой выходкой. Но нет, удивительно спокойно прозвучало сквозь потрескивание и шорох магических помех:
– Да, папа.
Я облегченно вздохнул. Вот и все. Сейчас Эрствин покинет дом Совета и заговорщики начнут действовать. Ночь полнолуния начинается прямо сейчас…
Глава 31
Я решил еще раз сменить позицию и понаблюдать за входом в Большой дом. Почему-то мне показалось, что если я увижу, как барон выходит из здания… Собственно говоря, если бы он вышел не один, то его общество могло бы послужить косвенной подсказкой – я по-прежнему не понимал, что затевается в Ливде нынешней ночью… И еще мне казалось неправильным постоянно торчать на одном месте, даже если это место – глухой безлюдный переулочек. Сказать по правде, я просто не знал, что мне делать. Если бы речь шла о разведке в лесу или горах – за время своей недолгой службы солдатом я получил некоторое представление об подобных вещах, но в городе… Тем более, в не враждебном городе… Пока чтоне враждебном.
Короче говоря, я неторопливой походкой убивающего время бездельника вышел из своего переулка и двинулся вдоль грандиозного фасада дома Совета. Мой капюшон имеет скрытые достоинства – я могу смотреть куда угодно и это никому не бросается в глаза. То есть сейчас я пялился на парадные двери, а со стороны вполне могло бы показаться, что я разглядываю аляповатые безвкусные фигуры прежних правителей, украшающие фасад Большого дома. Об Эрствине я не то, чтобы позабыл, но мысли о моем юном приятеле крутились где-то на задворках сознания, как нечто само собой разумеющееся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Лериана, прекрати! Приведи себя в порядок и немедленно ступай к выходу! Эрствин, помоги кузине… Нет, возьми вещи… Готовы? Проследи, чтобы Лана села в паланкин и чтобы вещи были аккуратно уложены… Ступайте, дети… Да, Эрствин, потом сразу ко мне! Я хочу тебе еще кое-что поручить…
Когда стих шум, сопровождавший, разумеется, уход Эрствина и его кузины, барон хлопнул дверью и возобновил свою возню… Мне показалось, что я различаю звяканье кольчуги… Потом еще какие-то воинственно-металлические звуки… И вот – я не мог ошибиться, этот звук я слышал слишком часто, чтобы спутать его с чем-то – лязг выдвигаемого из ножен клинка. Барон собирался на войну и проверял, насколько легко выходит из ножен меч…
* * *
Понятно, что со временем человек осваивается в любой обстановке – ну, если ему не слишком мешать. На третий день пути наш отряд возможно и не стал боевым братством, но, по крайней мере, превратился в достаточно приемлемое сообщество людей, объединенных общим занятием. Один из тех двоих, что сразу стерли себе ноги, сбежал, другой – остался. Никто из нас, похоже, не осуждал ни первого, ни второго… Во всяком случае, я понимал мотивы обоих.
Когда мы в третий раз остановились на ночевку – я уже знал, кто из наших сапожник, кто малость смыслит в лечебных травах, а с кем лучше не садиться играть в кости. “Старики” все еще выделялись и у костра на привале держались особняком, но в походной колонне все солдаты перемешивались и разговоры, время от времени спонтанно возникавшие и гаснувшие, сводили вместе и новичков, и ветеранов… Бибнон перестал демонстрировать мне на каждом шагу свою приязнь, это тоже помогло быстрее найти общий язык с другими парнями. По мере того, как мы шагали час за часом, день за днем, по мере того, как мы узнавали друг о друге всевозможные мелкие подробности – мы все больше и больше понимали друг друга. А понять – это первый шаг к тому, чтобы принять…
Я уже знал, что лучший рассказчик во всей колонне – это болотник, наш наниматель. Звали его сэр Антес из Дашстеля, это был молодой симпатичный парень, очень словоохотливый и общительный. Он знал массу старинных баек, легенд и всяких страшилок. Всем этим он охотно делился с нами, солдатами, у вечернего костра. Да и на марше, бывало он пристраивался рядом с колонной и, ведя коня в поводу, трепался с нами.
Его совершенно не смущало то обстоятельство, что он, дворянин, делит стол и ночлег с простыми парнями низкого происхождения. Разумеется, “стол” и “ночлег” – понятия условные, в нашей ситуации и то, и другое подразумевало расстеленные на траве куски сукна. Возможно, и титул был в данном случае столь же условным понятием, как “стол” и “ночлег”. Я старался оказаться поближе к нему, чтобы послушать его занятные рассказы. Сэр Антес почти никогда не повторялся, говорил он складно, его истории были всегда увлекательными и почти всегда – очень страшными. Как-то я похвалил его мастерство рассказчика, а он в ответ, ухмыльнувшись, заметил:
– А ведь однажды мое умение спасло мне жизнь… Да, пожалуй, что так…
Это случилось во время дневного перехода, мы размеренно и неторопливо шагали по дороге, по обе стороны которой лежали унылые поля и рощи. Вообще, Гева – печальный край, пейзажи здесь отличаются однообразием и унылой серостью. Если Болотный Край со всеми его опасностями – ужасное место, на котором, как все знают, лежит гангмарово проклятие, если Болотный Край – страшное место, опасное место, то Гева – место просто скучное. В этих холмах, гнилых перелесках и топких низинках нет ничего устрашающего и от этого Гева производит еще более тягостное впечатление, чем любая другая земля… Словом, когда день за днем идешь по такой унылой стране среди унылых людей, хочется развлечься хотя бы рассказом. Поэтому я и еще несколько наших тут же хором принялись просить болотника рассказать о его приключении.
– Ну, ладно, – кивнул рыцарь, – кое-что расскажу.
На этот раз он не стал спешиваться, должно быть потому, что с утра зарядил противный мелкий дождик и сэр Антес не хотел, чтобы седло промокло.
– Было это совсем недавно, с месяц назад, – не спеша начал наш наниматель под монотонный шорох капель и топот идущего отряда, – через наши земли должен был пройти с отрядом один граф из Гевы. С ним шли два отряда ваших. Не знаю, за каким Гангмаром они отправились в горы Страха… Да это и не важно. Словом, мы – я и несколько моих… гм… добрых соседей – сговорились напасть на них.
– Напасть на два отряда? – спросил один из наших ветеранов. – Смело…
– Ну, на нашей стороне был ряд преимуществ, – откликнулся словоохотливый болотник, – да, мы понимали, что наемники – трудная дичь, но уж очень заманчиво было захватить графа… Словом, мы рискнули. Расчет был в том, что ваши не ждут нападения, ведь принц Лонервольт обещал им свободный проход… Да… Мы все рассчитали – напали в конном строю на фланги растянутых на марше отрядов, атаковали одновременно с двух сторон… Однако, на нашу беду, как раз в середине колонны у них оказался сильный маг. Я, сказать честно, думал, что все лучшие бойцы идут в голове колонны и мы легко разорвем пеший строй в середине, но… Хороший колдун, я вам скажу – это очень круто. Он умудрился дать отпор сразу обоим конным отрядам, атаковавшим дорогу справа и слева. Такие, знаете, огненные заклинания, такие… Э, ну вы меня понимаете, да? Ну, и кто мог это ожидать?..
Я глянул на болотника, его лицо выражало, пожалуй, неподдельное возмущение. Рыцарь был расстроен тем, что из-за сильного мага в середине колонны наших ему и его соседям не удалось предательское нападение – и призывал нас в свидетели своего невезения. Восхитительная простота нравов царит там, на болотах! Впрочем, меня предупреждали, что существует предубеждение против службы болотникам… существует неспроста. Выдержав паузу, дворянин продолжил:
– Словом, нашу кавалерию отбили, а проклятый колдун мало того, что остался цел и невредим – так еще и умудрился поспеть в голову колонны… Впрочем, там наших одолели и без него… Сержант Мертвец – слышали о таком?
Болотнику ответил нестройный хор, об этом знаменитом воине, знали все – по крайней мере, слышали кличку. Мертвец еще при жизни сумел стать одной из легенд “Очень старого солдата”.
– Ну, так вот Мертвец там и был, – заключил сэр Антес.
– Тогда понятно, – подал голос Вздох, – почему вам так захотелось напасть. Этот самый граф – Гезнур Анракский, любимый сын нашего короля, дай ему Гилфинг здоровья! Я слыхал, этим летом Мертвец с ним.
– Точно, – подтвердил болотник, ничуть не смущенный тем, что всего лишь месяц назад собирался взять в плен принца той страны, на земле которой он в данный момент находился.
Нет, о нравах болотников меня, пожалуй, предупреждали недостаточно подробно…
* * *
Вот голос Эрствина что-то произнес… Я скорее догадался, чем услышал – мой друг докладывал барону, что Лериана благополучно отправлена из Большого дома… Плохо – если амулет передает звуки так невнятно, я вряд ли смогу разобраться в обстановке… Ну что ж, оставалось надеяться, что заговорщики будут произносить свои реплики более громко и четко. Как-никак, в нашей мистерии им отведены главные роли – это должно обязывать!.. Да и Эрствин хорош – ведь знает, что я слушаю, мог бы для меня постараться, сказать громче. Впрочем, как ни странно, барон был согласен со мной.
– Ну, что ты бормочешь? – раздалось из амулета, – разве таким голосом надлежит докладывать своему сеньору? Все в порядке?
– Да, сэр, – теперь Эрствин говорил подчеркнуто четким и официальным тоном, – багаж уложен, Лериана села в паланкин, все исполнено в точности, сэр.
Барон пропустил саркастического “сэра” мимо ушей.
– В таком случае, сын мой, собирайся. Вот тебе келат. Послушай, что тебе надлежит исполнить… Сейчас ты отправишься в гостиницу “Веселый монах”, знаешь такую?.. Отлично. Она расположена напротив монастыря блаженной Ателиты. Ты снимешь комнату, окна которой будут обращены в сторону монастыря. Эту записку передашь настоятельнице.
– Но меня не пустят…
– И не надо. Просто постучи в ворота, откроется окошко, ты назовешь себя и передашь записку. Я хочу, чтобы мать настоятельница знала, что ты поблизости.
– Но, папа, зачем? К чему все это?
– Поверь мне, так надо.
Снова в амулетике раздался невнятный ответ мальчика – что-то вроде “не понимаю”. Я тоже не понимал смысла этих маневров и предположил, что барон просто-напросто не смог изобрести нормального предлога, чтобы отослать Эрствина из Большого дома и выдумал всю эту ерунду с монастырем, запиской и “Веселым монахом”.
– Послушай, сынок, – теперь в голосе барона звучала неуверенность и, пожалуй, проскакивали просительные нотки, – не спрашивай меня сегодня ни о чем, просто исполни все в точности так, как я сказал. Я тебе обещаю, что позже расскажу… Позже, хорошо?
– Но почему бы тебе не объяснить мне сейчас, что происходит?
– Нет времени, – еще одна глупая выдумка, Вальнту просто нечего сказать, вот он и изворачивается, – ступай собирайся немедленно. Возьми свой меч и кинжал. Я тебе обещаю, что позже все объясню. Ступай…
С минуту длилась пауза. Из амулета не доносилось ни звука, но я и так словно бы ощущал волнение барона. Он затеял грязное предательство, связанное, к тому же, с чернокнижием и запретными ритуалами. Разумеется, он может убедить себя в том, что творит малое зло во имя высших идеалов… Мы все так говорим, когда затеваем что-то постыдное – но если нас в такой момент попросить спокойно и внятно объяснить, что мы затеваем… Просто объяснить свой замысел – без указания мотивов, без примеров из истории Мира, без всего того, что служит успокоению нечистой совести… Что тогда? “Позже все объясню” – вот что. “Позже, когда я буду победителем, которого не судят, позже, когда зло и предательство будут позади, а впереди будут радужные перспективы пожинания плодов и дележа добычи, позже, когда ты сам увидишь, сынок, что у меня не было выбора, что я не мог поступить иначе… Позже, когда ты поймешь, что это все было сделано ради нас… ради тебя, сынок”… Позже. В таких случаях начинает казаться, что “позже” так и не наступит, или что вопросы отпадут сами собой… Но эти вопросы остаются с нами навсегда, уж я – то знаю…
Я вслушивался, волнуясь, пожалуй, не меньше самого барона – только бы Эрствин не начал спорить, только бы не испортил все какой-нибудь глупой выходкой. Но нет, удивительно спокойно прозвучало сквозь потрескивание и шорох магических помех:
– Да, папа.
Я облегченно вздохнул. Вот и все. Сейчас Эрствин покинет дом Совета и заговорщики начнут действовать. Ночь полнолуния начинается прямо сейчас…
Глава 31
Я решил еще раз сменить позицию и понаблюдать за входом в Большой дом. Почему-то мне показалось, что если я увижу, как барон выходит из здания… Собственно говоря, если бы он вышел не один, то его общество могло бы послужить косвенной подсказкой – я по-прежнему не понимал, что затевается в Ливде нынешней ночью… И еще мне казалось неправильным постоянно торчать на одном месте, даже если это место – глухой безлюдный переулочек. Сказать по правде, я просто не знал, что мне делать. Если бы речь шла о разведке в лесу или горах – за время своей недолгой службы солдатом я получил некоторое представление об подобных вещах, но в городе… Тем более, в не враждебном городе… Пока чтоне враждебном.
Короче говоря, я неторопливой походкой убивающего время бездельника вышел из своего переулка и двинулся вдоль грандиозного фасада дома Совета. Мой капюшон имеет скрытые достоинства – я могу смотреть куда угодно и это никому не бросается в глаза. То есть сейчас я пялился на парадные двери, а со стороны вполне могло бы показаться, что я разглядываю аляповатые безвкусные фигуры прежних правителей, украшающие фасад Большого дома. Об Эрствине я не то, чтобы позабыл, но мысли о моем юном приятеле крутились где-то на задворках сознания, как нечто само собой разумеющееся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47