Аркубаллис, его благородный грифон, спутник его жизни в глуши. Ситас, брат-близнец, с которым он не виделся со времени раскола эльфийской нации. Герматия, с ее огненными волосами. Кит-Канан снова ощутил стыд, вспоминая, как сильно желал он эту красавицу, несмотря на то, что она была женой его брата. Его собственная жена, Сюзина, погибшая в бою. Макели, которого он считал братом, хоть связывали их не кровные узы, а узы сердца. И когда черная тень пика совершенно скрыла Кит-Канана, он вспомнил лицо Анайи, своей первой жены, которой он отдал всю свою любовь, темноволосой женщины-Кагонести, потерянной так давно в диком лесу Сильванести.
Потолок пещеры низко нависал над ними, и эльфы вынуждены были пригнуть головы, чтобы войти. Кемиан хотел было пойти вперед, но монарх жестом отстранил его.
По сравнению с ослепительно ярким светом снаружи в туннеле стояла кромешная тьма. Кит-Канан ступал осторожно, вытянув вперед острие меча, стараясь, чтобы глаза привыкли к темноте. Вогнутый пол напоминал стекло, и подбитые железом сапоги легко скользили по камню. Кемиан, потеряв равновесие, с громким лязгом упал на спину. С пристыженным видом он перевернулся на руки и прошептал:
– Прости меня, Величайший!
Кит-Канан лишь махнул рукой и спросил:
– Ты в состоянии встать?
Молодой генерал медленно поднялся.
– Идем, – прошептал Пророк.
Впереди тускло замерцал желтый свет. От дыхания Кит-Канана на забрале шлема оседали льдинки. Слабый вначале, свет усилился, теперь стал виден тонкий слой льда на стенах туннеля. Неудивительно, что идти было так скользко! Кит-Канан вытянул руку, подавая Кемиану знак остановиться. Воин застыл на месте.
Пророк осторожно вложил меч в ножны. Сверху к ножнам был привязан маленький кожаный мешочек, затянутый шнурком. Кит-Канан вытащил его. В мешке была истолченная смола, которой воины, вооруженные мечами, пользовались для того, чтобы посыпать рукояти. Во время битвы рукоять меча становилась скользкой от крови и пота, и толстый слой сосновой смолы позволял воину крепче держать оружие.
Кемиан удивленно наблюдал, как Кит-Канан посыпает смолой подошвы своих подкованных железом сапог. Белый порошок прилипал ко всему, чего касался. Кит-Канан знаком приказал Кемиану сделать то же, и молодой эльф повиновался.
Они поступили правильно – через несколько шагов пол туннеля пошел вниз так резко, что без смолы они бы упали и покатились. Теперь эльфы различили запах горящих факелов – и кое-что еще. Послышалось странное бормотание – но это был не разговор, это мужской голос пел песню.
Пророк резко остановился и присел на корточки, опираясь на меч. Далеко впереди, в центре огромного зала, скрючилась одинокая фигурка под рваным коричневым плащом, она раскачивалась взад-вперед и мурлыкала.
– Это принц! – выдохнул Кемиан.
Друлетена не было ни слышно, ни видно, и это сильно встревожило Кит-Канана, хотя он почувствовал облегчение, увидев сына живым.
– Не показывайся, генерал. Я подойду к сыну.
– Нет, государь! – Кемиан схватил Пророка за руку. – Может быть, это ловушка, чтобы выманить тебя!
– Это мой сын. – Карие глаза Пророка впились в голубые глаза Кемиана.
Генерал отвел взгляд и выпустил руку командира.
– Остальные воины уже должны занять позиции, – ободряюще заметил Кит-Канан.
Он ступил вниз, в зал, по-прежнему не вынимая из ножен меч. Кемиан уперся руками в стены и ждал в невыносимом напряжении, с тревогой представляя себе, как что-то сейчас выпрыгнет из темноты и нападет на Пророка.
Кит-Канан оказался в центральной комнате. Многочисленные черепа, остатки убранства Друлетена, не привлекли его внимания. Он негромко позвал:
– Ульвиан?
Принц резко вскинул голову и, обернувшись, оказался лицом к лицу с отцом. Его щеки, заросшие щетиной, покрывали ссадины и синяки. Глаза Ульвиана сузились.
– О, неплохо, – невнятным, писклявым голосом произнес он. – Принять облик моего отца, а? Ну что ж, это тебе не поможет!
Он взмахнул рукой, и в воздухе просвистел древний короткий меч.
Кит-Канан оглядел остальные выходы из туннелей. В темных провалах никого не было, он не видел никаких признаков своих воинов.
– Сын, это на самом деле я. Где Друлетен?
Ульвиан, шатаясь, поднялся на ноги. Он вынужден был взять меч обеими руками, чтобы направить его на отца.
– Я не отдам тебе амулет! – прорычал он. – Никогда!
Кит-Канан медленно пошел вперед, широко раскинув руки, чтобы показать, что он безоружен.
– Улли, это я, твой отец. Я пришел спасти тебя. Я пришел забрать тебя домой.
Он говорил успокаивающим тоном, и принц слушал его, склонив голову, словно на плечах у него лежало тяжкое бремя. Пророк подошел к сыну на расстояние вытянутой руки.
– Ты не мой отец, – выкрикнул изможденный Ульвиан и неуклюже бросился на Кит-Канана.
Пророк легко уклонился и вцепился в сына, падающего от усталости. Кемиан и остальные воины, все еще скрывавшиеся в туннелях, высыпали из отверстий, решив, что Пророк в опасности. Но как только они показались, откуда-то сверху обрушился сильный порыв ветра, разметав воинов, и они вверх тормашками полетели обратно в туннели. Послышались крики. Ветер прекратился, и Кит-Канан с Ульвианом остались в комнате одни. Почти одни.
– Неплохо, неплохо, – раздался голос Дру. – Государь Квалинести пожаловал навестить меня. Я польщен. Я подозревал, что вы организуете погоню, но и предположить не осмеливался, что сам Пророк Солнца пожелает поохотиться за мной.
– Покажись, Друлетен, – приказал Кит-Канан. – Или ты предпочитаешь прятаться, словно слуга, подслушивающий у дверей?
– Я здесь!
Кит-Канан неуклюже развернулся, держа на руках Ульвиана. Позади него, по другую сторону от очага, появился чародей. Теперь Друлетен был облачен в малиновую мантию. Лента из блестящего черного шелка перехватывала его грудь и спускалась через плечо, волочась за спиной. На левой стороне груди чародея, на шелковой ткани, мерцала рубиновая булавка, его сверкающие светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. От раба из Пакс Таркаса по имени Дру ничего не осталось. Перед ними снова был Друлетен из Черной Скалы.
– Как ты пожелал, Великий Пророк, – издевательски ответил он.
Часть ониксового амулета свисала с его шеи на вышитом шнурке из черного шелка. Оружия при нем не было видно.
– Сейчас ты сдашься властям, я арестую тебя от имени Пророка Солнца и Талас-Энтии, сената Квалинести, – объявил Кит-Канан. – Сдавайся или ты ответишь за последствия.
Дру хихикнул:
– Сдаться? Одному эльфу и одному полукровке? По-моему, у тебя ничего не выйдет. Твои отряды рассеяны, Пророк, и воины не смогут сюда войти, пока я не пожелаю этого. И ты не в состоянии меня ни к чему принудить.
Не сводя взгляда с чародея, Кит-Канан опустил Ульвиана на пол. Принц потерял сознание от крайнего истощения сил. Пророк вытащил свой наводящий ужас клинок.
– Мечом меня не испугаешь! Мне стоит лишь пожелать, и я окажусь там, где ты меня не сможешь ни увидеть, ни найти. Затем тебе и твоему никчемному сыну останется только заснуть или помереть с голоду. В обоих случаях вы не сможете мне сопротивляться.
Пророк пристально вгляделся в лицо Друлетена. По опыту он знал, что волшебное исчезновение – всего лишь трюк, который действует, если отвлечь внимание жертвы. Он не собирался так легко поддаваться на уловки колдуна.
– Ну и что ж ты не исчезаешь? – спросил Кит-Канан.
Друлетен отступил назад от очага и описал круг, подходя поближе. Его алое одеяние негромко шуршало. Кит-Канан загородил собой сына.
– Я просто надеялся на твое благоразумие, – мурлыкал Сильванести. – Может быть, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению.
Уловка. Шевели мозгами, думал Кит-Канан. Дай Кемиану шанс сделать что-нибудь.
– Например? – осведомился Пророк.
– У твоего сына за пазухой находится маленькая золотая шкатулка. В ней – вторая часть моего амулета, а сам я ее взять не могу. Если ты отдашь мне эту вещь, я поклянусь служить тебе, скажем, пятьдесят лет.
– Каким образом ты намереваешься служить мне? Я не занимаюсь черной магией.
Друлетен приятно улыбнулся. В своем новом одеянии он выглядел ухоженным и лоснящимся и совсем не походил на несчастного заключенного, ворочавшего камни в карьерах гор Харолис.
– Если это тебя не устраивает, тогда установим дополнительное условие – я буду пользоваться лишь самой белой магией, именно так, как ты прикажешь. Разве это не справедливо?
Факелы осветили рубин, приколотый к черной шелковой ленте на груди Друлетена. Глаза Кит-Канана на мгновение невольно обратились к камню, и он снова перевел взгляд на лицо чародея. Что там только что говорил маг? Ах да. Теперь он припомнил.
– Значит, за пятьдесят лет службы мне ты получаешь для себя самого могущество на всю жизнь, – повторил он. – Это если даже ты сдержишь данное мне слово. Не думаю, что мир будет мне сильно благодарен, Друлетен.
Взгляд серых глаз волшебника стал тверд, как кремень.
– Значит, твой ответ – нет?
– Ответ – нет.
Рубин снова вспыхнул алым огнем. На этот раз Кит-Канан смотрел на камень слишком долго, и внезапно Друлетен исчез. Пророк припал к земле, готовый к нападению, и полоснул мечом по воздуху. Сверху донесся тонкий, зловещий смех.
– Отец и сын так похожи! – сдавленно фыркнул Друлетен. – Пусть вас постигнет общая судьба. Прощай, сын Ситэла! Я желал бы лишь, чтобы мой виверн был со мной. Он с таким наслаждением пожирал плоть высокородных Сильванести! – Звуки его смеха еще долго отдавались в стенах, прежде чем стихнуть.
Кит-Канан опустился на колени и нащупал под одеждой Ульвиана что-то твердое – это была шкатулка Фельдрина. Принц даже не пошевелился.
Пророк обошел комнату в поисках выхода. Ветер не начинал дуть, пока он не продвигался внутрь туннеля на шаг. На полу коридора валялись кинжалы и шлемы его воинов.
У него появилась одна идея. Приложив руки ко рту, он выкрикнул:
– Эй! Кемиан Амбродель, ты меня слышишь?
Молчание. Он перешел к следующему отверстию, держась в стороне, чтобы не вызвать порыва колдовского ветра.
– Эй, это Пророк! Слышите меня, кто-нибудь? – кричал он. Обойдя шесть дыр, он наконец получил ответ.
– Да, мы тебя слышим, – донесся слабый голос. Это был один из воинов.
Вскоре Пророк услышал отзыв Кемиана.
– Соберите все веревки, какие сможете, – приказал Пророк. – Свяжите их вместе, к одному концу привяжите камень побольше. Закатите его в туннель. Он упадет ко мне, и по веревке я смогу выбраться, даже против ветра!
– Ясно!
– Это вам не поможет, – издевался мягкий голос Дру. – Ни одна веревка в мире не выдержит дыхания Хиддукеля.
Кит-Канал упер руки в бока и насмешливо спросил:
– Но мы все же попробуем, ты не возражаешь, а?
Он вернулся к спящему сыну и, обхватив руками расслабленное тело, положил его рядом со входом в туннель, откуда слышны были голоса воинов. И тут он вспомнил, что Друлетен упомянул имя Хиддукеля. Должно быть, он был богом-покровителем злого волшебника. Несколько недель назад, когда Хиддукель явился Кит-Канану в Башне Солнца, он назвался Дру. Неужели бог намекал на ту роль, которую его мерзкий ученик сыграет в судьбах Квалинести?
– Для тебя выхода нет, – резко сказал Дру. – Отдай амулет, и я оставлю тебе жизнь.
– Жизнь? Ты недавно предлагал стать моим рабом на пятьдесят лет.
Колдун замолк. Кит-Канан укрыл сына изорванным куском гобелена и, усевшись рядом, стал ждать. Нервы его, казалось, звенели от напряжения, но он понимал, что, если воины промедлят, усталость возьмет свое.
И ничто уже не будет стоять между Друлетеном и его черным амулетом.
Плодоносное семя
– Ты уверен, что мы правильно идем?
Голос Руфуса Мятой Шапки резко прозвучал в холодном ночном воздухе. Он, Верханна и Зеленые Руки взбирались по крутой горной тропе, ведущей на юг. Верханна уговорила Зеленые Руки позволить кендеру быть их проводником на узкой дорожке. Поворчав немного насчет необходимости идти пешком, вместо того чтобы ехать, Руфус согласился. Он сразу же пришел в возбуждение, заметив признаки того, что совсем недавно по этой тропе проезжали.
– Кто это был? – спросила Верханна.
– Квалинести, на подкованных лошадях, – ответил кендер. Он обнюхал редкие следы копыт, едва заметно отпечатавшиеся на каменистой почве. – Воины. По меньшей мере, двадцать.
– Откуда ты знаешь, что это были воины? – рассмеялась она.
Руфус поднял по ветру свой маленький нос:
– Я чую их железные доспехи, мой капитан.
Верханна принялась размышлять, что могло означать присутствие воинов. Это, конечно, не стражники, гоняющиеся за беглецами из Пакс Таркаса; для такой работы у Фельдрина имеются отряды гномов. Заинтригованная, она двинулась дальше, вслед за кендером.
Зеленые Руки едва ли сказал хоть одно слово, с тех пор как они начали восхождение. Даже непрестанные взрывы комет над головой не смогли заставить его нарушить абсолютное молчание.
Наконец, они достигли небольшого, относительно плоского участка, и Верханна предложила остановиться на отдых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Потолок пещеры низко нависал над ними, и эльфы вынуждены были пригнуть головы, чтобы войти. Кемиан хотел было пойти вперед, но монарх жестом отстранил его.
По сравнению с ослепительно ярким светом снаружи в туннеле стояла кромешная тьма. Кит-Канан ступал осторожно, вытянув вперед острие меча, стараясь, чтобы глаза привыкли к темноте. Вогнутый пол напоминал стекло, и подбитые железом сапоги легко скользили по камню. Кемиан, потеряв равновесие, с громким лязгом упал на спину. С пристыженным видом он перевернулся на руки и прошептал:
– Прости меня, Величайший!
Кит-Канан лишь махнул рукой и спросил:
– Ты в состоянии встать?
Молодой генерал медленно поднялся.
– Идем, – прошептал Пророк.
Впереди тускло замерцал желтый свет. От дыхания Кит-Канана на забрале шлема оседали льдинки. Слабый вначале, свет усилился, теперь стал виден тонкий слой льда на стенах туннеля. Неудивительно, что идти было так скользко! Кит-Канан вытянул руку, подавая Кемиану знак остановиться. Воин застыл на месте.
Пророк осторожно вложил меч в ножны. Сверху к ножнам был привязан маленький кожаный мешочек, затянутый шнурком. Кит-Канан вытащил его. В мешке была истолченная смола, которой воины, вооруженные мечами, пользовались для того, чтобы посыпать рукояти. Во время битвы рукоять меча становилась скользкой от крови и пота, и толстый слой сосновой смолы позволял воину крепче держать оружие.
Кемиан удивленно наблюдал, как Кит-Канан посыпает смолой подошвы своих подкованных железом сапог. Белый порошок прилипал ко всему, чего касался. Кит-Канан знаком приказал Кемиану сделать то же, и молодой эльф повиновался.
Они поступили правильно – через несколько шагов пол туннеля пошел вниз так резко, что без смолы они бы упали и покатились. Теперь эльфы различили запах горящих факелов – и кое-что еще. Послышалось странное бормотание – но это был не разговор, это мужской голос пел песню.
Пророк резко остановился и присел на корточки, опираясь на меч. Далеко впереди, в центре огромного зала, скрючилась одинокая фигурка под рваным коричневым плащом, она раскачивалась взад-вперед и мурлыкала.
– Это принц! – выдохнул Кемиан.
Друлетена не было ни слышно, ни видно, и это сильно встревожило Кит-Канана, хотя он почувствовал облегчение, увидев сына живым.
– Не показывайся, генерал. Я подойду к сыну.
– Нет, государь! – Кемиан схватил Пророка за руку. – Может быть, это ловушка, чтобы выманить тебя!
– Это мой сын. – Карие глаза Пророка впились в голубые глаза Кемиана.
Генерал отвел взгляд и выпустил руку командира.
– Остальные воины уже должны занять позиции, – ободряюще заметил Кит-Канан.
Он ступил вниз, в зал, по-прежнему не вынимая из ножен меч. Кемиан уперся руками в стены и ждал в невыносимом напряжении, с тревогой представляя себе, как что-то сейчас выпрыгнет из темноты и нападет на Пророка.
Кит-Канан оказался в центральной комнате. Многочисленные черепа, остатки убранства Друлетена, не привлекли его внимания. Он негромко позвал:
– Ульвиан?
Принц резко вскинул голову и, обернувшись, оказался лицом к лицу с отцом. Его щеки, заросшие щетиной, покрывали ссадины и синяки. Глаза Ульвиана сузились.
– О, неплохо, – невнятным, писклявым голосом произнес он. – Принять облик моего отца, а? Ну что ж, это тебе не поможет!
Он взмахнул рукой, и в воздухе просвистел древний короткий меч.
Кит-Канан оглядел остальные выходы из туннелей. В темных провалах никого не было, он не видел никаких признаков своих воинов.
– Сын, это на самом деле я. Где Друлетен?
Ульвиан, шатаясь, поднялся на ноги. Он вынужден был взять меч обеими руками, чтобы направить его на отца.
– Я не отдам тебе амулет! – прорычал он. – Никогда!
Кит-Канан медленно пошел вперед, широко раскинув руки, чтобы показать, что он безоружен.
– Улли, это я, твой отец. Я пришел спасти тебя. Я пришел забрать тебя домой.
Он говорил успокаивающим тоном, и принц слушал его, склонив голову, словно на плечах у него лежало тяжкое бремя. Пророк подошел к сыну на расстояние вытянутой руки.
– Ты не мой отец, – выкрикнул изможденный Ульвиан и неуклюже бросился на Кит-Канана.
Пророк легко уклонился и вцепился в сына, падающего от усталости. Кемиан и остальные воины, все еще скрывавшиеся в туннелях, высыпали из отверстий, решив, что Пророк в опасности. Но как только они показались, откуда-то сверху обрушился сильный порыв ветра, разметав воинов, и они вверх тормашками полетели обратно в туннели. Послышались крики. Ветер прекратился, и Кит-Канан с Ульвианом остались в комнате одни. Почти одни.
– Неплохо, неплохо, – раздался голос Дру. – Государь Квалинести пожаловал навестить меня. Я польщен. Я подозревал, что вы организуете погоню, но и предположить не осмеливался, что сам Пророк Солнца пожелает поохотиться за мной.
– Покажись, Друлетен, – приказал Кит-Канан. – Или ты предпочитаешь прятаться, словно слуга, подслушивающий у дверей?
– Я здесь!
Кит-Канан неуклюже развернулся, держа на руках Ульвиана. Позади него, по другую сторону от очага, появился чародей. Теперь Друлетен был облачен в малиновую мантию. Лента из блестящего черного шелка перехватывала его грудь и спускалась через плечо, волочась за спиной. На левой стороне груди чародея, на шелковой ткани, мерцала рубиновая булавка, его сверкающие светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. От раба из Пакс Таркаса по имени Дру ничего не осталось. Перед ними снова был Друлетен из Черной Скалы.
– Как ты пожелал, Великий Пророк, – издевательски ответил он.
Часть ониксового амулета свисала с его шеи на вышитом шнурке из черного шелка. Оружия при нем не было видно.
– Сейчас ты сдашься властям, я арестую тебя от имени Пророка Солнца и Талас-Энтии, сената Квалинести, – объявил Кит-Канан. – Сдавайся или ты ответишь за последствия.
Дру хихикнул:
– Сдаться? Одному эльфу и одному полукровке? По-моему, у тебя ничего не выйдет. Твои отряды рассеяны, Пророк, и воины не смогут сюда войти, пока я не пожелаю этого. И ты не в состоянии меня ни к чему принудить.
Не сводя взгляда с чародея, Кит-Канан опустил Ульвиана на пол. Принц потерял сознание от крайнего истощения сил. Пророк вытащил свой наводящий ужас клинок.
– Мечом меня не испугаешь! Мне стоит лишь пожелать, и я окажусь там, где ты меня не сможешь ни увидеть, ни найти. Затем тебе и твоему никчемному сыну останется только заснуть или помереть с голоду. В обоих случаях вы не сможете мне сопротивляться.
Пророк пристально вгляделся в лицо Друлетена. По опыту он знал, что волшебное исчезновение – всего лишь трюк, который действует, если отвлечь внимание жертвы. Он не собирался так легко поддаваться на уловки колдуна.
– Ну и что ж ты не исчезаешь? – спросил Кит-Канан.
Друлетен отступил назад от очага и описал круг, подходя поближе. Его алое одеяние негромко шуршало. Кит-Канан загородил собой сына.
– Я просто надеялся на твое благоразумие, – мурлыкал Сильванести. – Может быть, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению.
Уловка. Шевели мозгами, думал Кит-Канан. Дай Кемиану шанс сделать что-нибудь.
– Например? – осведомился Пророк.
– У твоего сына за пазухой находится маленькая золотая шкатулка. В ней – вторая часть моего амулета, а сам я ее взять не могу. Если ты отдашь мне эту вещь, я поклянусь служить тебе, скажем, пятьдесят лет.
– Каким образом ты намереваешься служить мне? Я не занимаюсь черной магией.
Друлетен приятно улыбнулся. В своем новом одеянии он выглядел ухоженным и лоснящимся и совсем не походил на несчастного заключенного, ворочавшего камни в карьерах гор Харолис.
– Если это тебя не устраивает, тогда установим дополнительное условие – я буду пользоваться лишь самой белой магией, именно так, как ты прикажешь. Разве это не справедливо?
Факелы осветили рубин, приколотый к черной шелковой ленте на груди Друлетена. Глаза Кит-Канана на мгновение невольно обратились к камню, и он снова перевел взгляд на лицо чародея. Что там только что говорил маг? Ах да. Теперь он припомнил.
– Значит, за пятьдесят лет службы мне ты получаешь для себя самого могущество на всю жизнь, – повторил он. – Это если даже ты сдержишь данное мне слово. Не думаю, что мир будет мне сильно благодарен, Друлетен.
Взгляд серых глаз волшебника стал тверд, как кремень.
– Значит, твой ответ – нет?
– Ответ – нет.
Рубин снова вспыхнул алым огнем. На этот раз Кит-Канан смотрел на камень слишком долго, и внезапно Друлетен исчез. Пророк припал к земле, готовый к нападению, и полоснул мечом по воздуху. Сверху донесся тонкий, зловещий смех.
– Отец и сын так похожи! – сдавленно фыркнул Друлетен. – Пусть вас постигнет общая судьба. Прощай, сын Ситэла! Я желал бы лишь, чтобы мой виверн был со мной. Он с таким наслаждением пожирал плоть высокородных Сильванести! – Звуки его смеха еще долго отдавались в стенах, прежде чем стихнуть.
Кит-Канан опустился на колени и нащупал под одеждой Ульвиана что-то твердое – это была шкатулка Фельдрина. Принц даже не пошевелился.
Пророк обошел комнату в поисках выхода. Ветер не начинал дуть, пока он не продвигался внутрь туннеля на шаг. На полу коридора валялись кинжалы и шлемы его воинов.
У него появилась одна идея. Приложив руки ко рту, он выкрикнул:
– Эй! Кемиан Амбродель, ты меня слышишь?
Молчание. Он перешел к следующему отверстию, держась в стороне, чтобы не вызвать порыва колдовского ветра.
– Эй, это Пророк! Слышите меня, кто-нибудь? – кричал он. Обойдя шесть дыр, он наконец получил ответ.
– Да, мы тебя слышим, – донесся слабый голос. Это был один из воинов.
Вскоре Пророк услышал отзыв Кемиана.
– Соберите все веревки, какие сможете, – приказал Пророк. – Свяжите их вместе, к одному концу привяжите камень побольше. Закатите его в туннель. Он упадет ко мне, и по веревке я смогу выбраться, даже против ветра!
– Ясно!
– Это вам не поможет, – издевался мягкий голос Дру. – Ни одна веревка в мире не выдержит дыхания Хиддукеля.
Кит-Канал упер руки в бока и насмешливо спросил:
– Но мы все же попробуем, ты не возражаешь, а?
Он вернулся к спящему сыну и, обхватив руками расслабленное тело, положил его рядом со входом в туннель, откуда слышны были голоса воинов. И тут он вспомнил, что Друлетен упомянул имя Хиддукеля. Должно быть, он был богом-покровителем злого волшебника. Несколько недель назад, когда Хиддукель явился Кит-Канану в Башне Солнца, он назвался Дру. Неужели бог намекал на ту роль, которую его мерзкий ученик сыграет в судьбах Квалинести?
– Для тебя выхода нет, – резко сказал Дру. – Отдай амулет, и я оставлю тебе жизнь.
– Жизнь? Ты недавно предлагал стать моим рабом на пятьдесят лет.
Колдун замолк. Кит-Канан укрыл сына изорванным куском гобелена и, усевшись рядом, стал ждать. Нервы его, казалось, звенели от напряжения, но он понимал, что, если воины промедлят, усталость возьмет свое.
И ничто уже не будет стоять между Друлетеном и его черным амулетом.
Плодоносное семя
– Ты уверен, что мы правильно идем?
Голос Руфуса Мятой Шапки резко прозвучал в холодном ночном воздухе. Он, Верханна и Зеленые Руки взбирались по крутой горной тропе, ведущей на юг. Верханна уговорила Зеленые Руки позволить кендеру быть их проводником на узкой дорожке. Поворчав немного насчет необходимости идти пешком, вместо того чтобы ехать, Руфус согласился. Он сразу же пришел в возбуждение, заметив признаки того, что совсем недавно по этой тропе проезжали.
– Кто это был? – спросила Верханна.
– Квалинести, на подкованных лошадях, – ответил кендер. Он обнюхал редкие следы копыт, едва заметно отпечатавшиеся на каменистой почве. – Воины. По меньшей мере, двадцать.
– Откуда ты знаешь, что это были воины? – рассмеялась она.
Руфус поднял по ветру свой маленький нос:
– Я чую их железные доспехи, мой капитан.
Верханна принялась размышлять, что могло означать присутствие воинов. Это, конечно, не стражники, гоняющиеся за беглецами из Пакс Таркаса; для такой работы у Фельдрина имеются отряды гномов. Заинтригованная, она двинулась дальше, вслед за кендером.
Зеленые Руки едва ли сказал хоть одно слово, с тех пор как они начали восхождение. Даже непрестанные взрывы комет над головой не смогли заставить его нарушить абсолютное молчание.
Наконец, они достигли небольшого, относительно плоского участка, и Верханна предложила остановиться на отдых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42