Окна центрального холла
мягко светили сквозь густое засилье сумерек.
Янта опрометью выбежала навстречу подъезжающему "Дрому", и лучи
фар, наткнувшись на бисерное шитье праздничной блузы,
рассыпались фонтаном радужных осколков. Едва я вылез из машины,
она бросилась мне на шею.
- Живой, живой, - лихорадочно шептала она. - Ты вернулся
живой...
Потом так же порывисто кинулась обнимать Джагу.
- Ну-ну, что ты, все в порядке, - бормотал он, могучей ладонью
осторожно похлопывая ее по спине.
Мы прошли в дом и расселись в холле за массивным круглым столом,
покрытым хрустящей скатертью. Посредине столешницы стояла
пузатая ваза с букетом полевых цветов.
- Сегодня у нас праздник, да? - спросила Янта радостно, зажигая
толстую витую свечу в бронзовом шандале.
- Все прошло удачно. С Барладагом покончено, - сказал я. -
Переночуем, а завтра утром возвращаемся в город.
- Вообще-то я бы не прочь сразу отправиться домой, - отозвался
Джага, принимаясь разливать шуху по кружкам. - Хозяйству
присмотр нужен, продукты на исходе. Мне бы надо на утренней
зорьке сразу поехать за припасами.
- Ну что ж, давайте перекусим и сразу поедем, - согласился я.
Окончив трапезу, мы не мешкая прибрали за собой и отнесли в
машину наш нехитрый багаж. По моему совету, на случай, если нас
остановят и примутся копаться в вещах, Джага убрал свой "Брен" и
метательную бомбочку под заднее сиденье. Ампульный пистолет я
спрятал туда же, а "Мидур" оставил на левом боку за поясом,
полагая, что до личного обыска рвение патрульных не дойдет.
После чего Янта вольготно раскинулась на заднем сиденье и
взглядом пригласила меня устроиться рядом с ней. Я отметил не
без некоторой опаски, что отяжелевший от выпивки Джага нашарил
ключом замок зажигания только с третьей попытки, и высказал
дипломатичное предложение.
- Кажется, вы немного устали. Давайте я сяду за руль.
- Ничего, я в полном порядке. Доедем с ветерком.
Ввиду предстоящих полицейских проверок приходилось делать
неутешительный выбор между двумя водителями, один из которых не
имел шоферского удостоверения, а другой основательно захмелел. Я
не стал настаивать на своем, решив положиться на волю случая.
- Я хотела бы еще сюда вернуться, - мечтательно произнесла Янта,
когда покряхтывающий "Дром" спускался с холма. - Пожить в этой
тиши хотя бы несколько деньков. - Она потянулась губами к моему
уху и горячо выдохнула. - Вместе с тобой.
- Обязательно, - пообещал я и, нащупав ее ладонь, сжал пальцы
бережно и плотно.
- Тебе очень к лицу этот новый костюм. Ты совершенно
преобразился. Когда приедем домой, я выброшу твое старое тряпье,
чтобы ты не вздумал его надеть когда-нибудь...
- Да я уже его выкинул.
Было не к месту объяснять, что новенький костюм, в котором
гостиничные служащие видели Севдина Хопаши, также следует
безотлагательно спровадить на помойку.
- Молодец, - Янта потерлась носом о мою щеку.
Кажется, меня крепко взяли в оборот и обращались со мной уже
полностью по-семейному. Хотя не могу сказать, чтобы я был
особенно против.
Выехав с проселка на шоссе, Джага поддал газу, однако держал
скорость в разумных пределах и вообще вел машину гораздо более
плавно, чем это у него получалось в трезвом виде. От души у меня
отлегло, и я откинулся на спинку сиденья, тихонько поглаживая
руку Янты.
Навстречу неслась звездная ночь, она целиком принадлежала нам, а
за ней простиралась наша общая жизнь. Я не гадал, какой она
окажется. Вряд ли гладкой и бестревожной, но ее стоило прожить.
Никогда прежде, будь то даже в самые горячие денечки на фронте,
мной не владела такая могучая и блаженная жажда жизни, как
теперь.
13.
Маявшиеся при въезде в город постовые остановили нашу машину, но
поленились проверять по второму разу.
- Езжайте, я вас помню, - уныло сказал пожилой полицейский и
погасил слепящую звезду фонаря.
Десантники вместе со своим грозным и неуместным полутанком уже
убрались восвояси, а из четырех полицейских автомобилей нести
вахту осталось два. Как всегда, власти перегнули палку и затем
полегоньку опамятовались. Ну что ж, добрый знак.
Самый удобный маршрут от южной окраины до "Щита Отечества"
пролегал по средней окружной магистрали. Едва мы на нее
свернули, я обеспокоенно заметил, что Джага стал прямо-таки
засыпать за рулем. Наконец он основательно клюнул носом, однако
успел, к нашему общему счастью, встряхнуться и сбросить газ
прежде, чем "Дром" пустился в крутой вираж. Спросонок Джага
допустил оплошность, притормозив резко и намертво. Машину юзом
занесло влево через осевую и развернуло почти поперек дороги.
Водитель шедшего по встречной полосе вездехода с трейлером на
прицепе лишь чудом умудрился в нас не врезаться и промчался на
расстоянии вытянутой руки от передка "Дрома", рявкнув клаксоном
трижды, что у автомобилистов всего мира означает отборную
ругань.
- Ну чего шуметь, бзец, - обиделся Джага. - С кем не бывает...
- Давайте лучше поменяемся местами, - сказал я, успокаивающе
похлопав его по плечу.
Хорошо еще, что поблизости не оказалось полицейских, а то бы нам
не миновать крупного разбирательства, и еще неизвестно,
отделались ли бы мы только солидной взяткой. Джага тряхнул
головой, усердно потер глаза кулаками, словно ввинчивая их в
черепную коробку.
- Слушаюсь. Извините, я вроде малость расклеился.
Он завел мотор, отъехал к обочине и уступил мне место за рулем.
Не успел я набрать скорость, как Джага мирно задремал, свесив
голову на грудь. Еще немного спустя салон заполнили рулады
молодецкого, с присвистом, храпа.
Янта на заднем сиденье придвинулась ко мне и стала легонько
ерошить мои волосы на затылке.
- Месакун, как я счастлива, - смешливо призналась она. - Если б
ты только знал, как я счастлива, что ты не имеешь привычки
храпеть во сне.
- Надеюсь, этой ночью у нас будут и другие поводы для радости.
- Конечно. Конечно, милый.
Порывисто поцеловав меня в шею, Янта откинулась на сиденье,
заложила руки за голову, потянулась всем своим гибким
изумительным телом.
- Ты не поверишь, но я успела истосковаться по тебе.
- Представь себе, я тоже.
Острое желание накатило в который раз на дню, от его неутоленных
приступов моя мужская гроздь набрякла заунывной тихой болью.
Будь они неладны, модные брючки в облипочку, чтоб им треснуть.
- Ты помнишь, о чем я тебя просила? Ты ведь сделаешь так,
хорошо? - ее вкрадчивый голос обволакивал и завораживал, в нем
проступала потаенная дрожь.
- Уточни, что ты имеешь в виду.
- Не прикидывайся глупеньким. Я же знаю, какая у тебя роскошная
память, - она снова придвинулась, уткнулась подбородком мне в
плечо и лизнула мочку уха.
- Если будешь так шалить, эту ночь мы рискуем провести на койках
в травматологическом пункте.
Мою замогильную реплику Янта оставила без внимания.
- Как шлюху, - горячечно выдохнула она. - Грубо, грязно. Да?
Странным образом на меня действовала эта ее причуда. Невесть
почему Янта вообразила, что платные любовные объятия внешне
отличаются от бесплатных радикальным и ужасающим образом. А я, в
свою очередь, не мог представить, что наберусь духу и разыграю
из себя свирепого мужлана в сенном сарае. Однако запретные
фантазии Янты, к моему вящему удивлению, будоражили меня, в них
было нечто диковатое, магически пряное. Со смешанным чувством
неловкости и возбуждения я вдруг обнаружил, как в глубине души
что-то темное, липкое и вместе с тем властно дурманящее
отзывается навстречу ее полусумасшедшему зову.
- Не хотелось бы тебя огорчать. Вовсе не уверен, что у меня так
получится, - я мягко попытался успокоить не то ее, не то себя. -
Честно говоря, даже плохо представляю, как это делается.
- Возьмешь меня за волосы, - с жесткой дрожью в голосе шепнула
Янта. - И задвинешь мне в рот.
Услышав это, я оторопел, неожиданно содрогнулся от
пронзительного прилива желания. И вдруг понял, что сделаю все,
чего бы она ни попросила, даже если потом буду корчиться от
омерзения к себе. С ней любая гнусность окажется ослепительно
чистой изнутри. Да и вообще в природе нет ни чистого, ни
грязного. На самом деле люди живут в клетке из убогих
предрассудков и втайне мечтают из нее вырваться. Почему бы раз в
жизни не попробовать сделать это вдвоем.
Однако я не успел ничего ответить на ее шокирующую терпкую
фразу. Мы уже ехали вдоль парка, оставалось обогнуть его угол и
остановиться у дверей "Щита Отечества". То, что мне удалось
мельком разглядеть в просветы между раскидистых хвощей, вынудило
меня затормозить, не доезжая перекрестка.
- Что случилось? - спросила Янта.
- Еще не знаю. Но там творится что-то не то.
В распахнутых окнах первого этажа всюду горел свет, хотя
заведению давно пора бы закрыться. Два каких-то автомобиля
стояли прямо у дверей, поверх валика стриженых густых плаунов я
мог разобрать лишь то, что на их крышах не красуются синие
волдыри полицейских мигалок. Опустив стекло дверцы, я
прислушался. Ночь дышала свежестью и покоем, легонько
перешептывались на ветру ветви. Потом я решил проехать по улице
мимо "Щита Отечества" и попытаться разведать, что же там
происходит. Но едва тронул с места, заметил выходящих из дверей
и рассаживающихся по машинам рослых типов в каскетках и кожаных
куртках. Захлопали дверцы, взревели два мощных двигателя. На
малой скорости я доехал до угла парка, повернул и при свете
редких фонарей увидел, как по улице быстро удаляются незваные
гости. Впереди белый "Рарон" последней модели, следом за ним
бронированный лимузин, в котором сегодня приехал к ресторану
"Гленц" покойный Кридан Барладаг. А за окнами "Щита Отечества"
вовсю метались языки буйного пламени.
- Джага! - заорал я. - Пожар!
Похоже, эти ублюдки не поленились добраться до гаража, в котором
хранились запасы дорожавшего день ото дня бензина, и разлили в
каждой из комнат не меньше, чем по канистре. Стены как будто
распирало от огня, его прозрачные шальные космы высовывались
наружу, доставая до темных окон второго этажа.
Вскинувшись, Джага завертел головой и увидел, как чадно
заполыхал пластик вывески с намалеванным на ней орденом.
- Бзец!! - взревел он.
Я поддал газу, устремляясь в погоню.
- Куда?! - застонал Джага. - Сгорит ведь!
Обернувшись и не отрывая глаз от своего полыхающего дома, он
очумело ухватился за ручку двери, словно хотел выскочить на
полном ходу.
- Так и так сгорит, - жестко осадил его я. - А те сволочи, вон
они, впереди.
Машины поджигателей мчались шагах в трехстах от нас, оторваться
они не могли, сокращать дистанцию пока не имело смысла.
Переварив услышанное, Джага уставился сквозь лобовое стекло на
их габаритные огни. Моментально его глаза превратились в
жутковато поблескивающие щелочки.
- Янта, у тебя под сиденьем "Брен", - сипло выговорил он. -
Достань.
- И заодно метательную бомбочку, - добавил я.
Светофоры на перекрестках полутемных улиц были отключены,
встречных машин почти не попадалось, полицейские посты в столь
поздний час уже сняли за полной ненадобностью. Автомобили
бандитов повернули на проспект Неувядаемой Славы, устремляясь к
северной окраине. Чуть сбавив скорость, я увеличил дистанцию до
них раза в полтора, чтобы не преследовать их слишком явно и не
обеспокоить прежде времени. Вскоре по встречной полосе проехали
вереницей три полицейские машины, как видно, они несли вахту на
выезде из столицы и лишь теперь получили команду сняться.
Янта сзади подала Джаге "Брен", я не глядя подставил ладонь и
сжал рифленую оболочку БОМ-5.
- Приготовься, Янта, - сказал я, положив бомбочку между сидений.
- Когда заторможу, мигом вылезай и жди нас на том же месте.
Управимся, вернемся за тобой.
- Ничего подобного, - возразила она.
- Будет стрельба, - настаивал я. - Пожалуйста, делай, как я
сказал.
- Нет.
- Бесполезно, она уперлась, - со вздохом объяснил Джага. - Не
уступит нипочем, уж я-то знаю.
И тут у меня в кармане зазвонил радиотелефон. Странно, я не
ожидал ни от кого звонков, даже не знал, под каким абонентным
номером числится эта трофейная игрушка. Звонить могли только
люди из клана Барладага или какие-нибудь приятели Фенка, еще не
ведавшие, что тот переселился в лучший мир. Пока я доставал
радиотелефон, меня посетила маловероятная догадка, будто
поджигатели заметили следующий неотступно за ними "Дром",
сообразили, кто в нем находится, и решили для форса созвониться
со мной, обложить бранью. Впрочем, я отмел это предположение
сразу, нажал большим пальцем тангенту, поднес трубку к уху.
- Слушаю, - произнес я.
- Это ты, шпырь вонючий? - послышался голос Барладага.
Невозможно. Ведь я убил его. Я видел, как ампула вонзилась в шею
под ухом, как мой кровник рухнул на тротуар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
мягко светили сквозь густое засилье сумерек.
Янта опрометью выбежала навстречу подъезжающему "Дрому", и лучи
фар, наткнувшись на бисерное шитье праздничной блузы,
рассыпались фонтаном радужных осколков. Едва я вылез из машины,
она бросилась мне на шею.
- Живой, живой, - лихорадочно шептала она. - Ты вернулся
живой...
Потом так же порывисто кинулась обнимать Джагу.
- Ну-ну, что ты, все в порядке, - бормотал он, могучей ладонью
осторожно похлопывая ее по спине.
Мы прошли в дом и расселись в холле за массивным круглым столом,
покрытым хрустящей скатертью. Посредине столешницы стояла
пузатая ваза с букетом полевых цветов.
- Сегодня у нас праздник, да? - спросила Янта радостно, зажигая
толстую витую свечу в бронзовом шандале.
- Все прошло удачно. С Барладагом покончено, - сказал я. -
Переночуем, а завтра утром возвращаемся в город.
- Вообще-то я бы не прочь сразу отправиться домой, - отозвался
Джага, принимаясь разливать шуху по кружкам. - Хозяйству
присмотр нужен, продукты на исходе. Мне бы надо на утренней
зорьке сразу поехать за припасами.
- Ну что ж, давайте перекусим и сразу поедем, - согласился я.
Окончив трапезу, мы не мешкая прибрали за собой и отнесли в
машину наш нехитрый багаж. По моему совету, на случай, если нас
остановят и примутся копаться в вещах, Джага убрал свой "Брен" и
метательную бомбочку под заднее сиденье. Ампульный пистолет я
спрятал туда же, а "Мидур" оставил на левом боку за поясом,
полагая, что до личного обыска рвение патрульных не дойдет.
После чего Янта вольготно раскинулась на заднем сиденье и
взглядом пригласила меня устроиться рядом с ней. Я отметил не
без некоторой опаски, что отяжелевший от выпивки Джага нашарил
ключом замок зажигания только с третьей попытки, и высказал
дипломатичное предложение.
- Кажется, вы немного устали. Давайте я сяду за руль.
- Ничего, я в полном порядке. Доедем с ветерком.
Ввиду предстоящих полицейских проверок приходилось делать
неутешительный выбор между двумя водителями, один из которых не
имел шоферского удостоверения, а другой основательно захмелел. Я
не стал настаивать на своем, решив положиться на волю случая.
- Я хотела бы еще сюда вернуться, - мечтательно произнесла Янта,
когда покряхтывающий "Дром" спускался с холма. - Пожить в этой
тиши хотя бы несколько деньков. - Она потянулась губами к моему
уху и горячо выдохнула. - Вместе с тобой.
- Обязательно, - пообещал я и, нащупав ее ладонь, сжал пальцы
бережно и плотно.
- Тебе очень к лицу этот новый костюм. Ты совершенно
преобразился. Когда приедем домой, я выброшу твое старое тряпье,
чтобы ты не вздумал его надеть когда-нибудь...
- Да я уже его выкинул.
Было не к месту объяснять, что новенький костюм, в котором
гостиничные служащие видели Севдина Хопаши, также следует
безотлагательно спровадить на помойку.
- Молодец, - Янта потерлась носом о мою щеку.
Кажется, меня крепко взяли в оборот и обращались со мной уже
полностью по-семейному. Хотя не могу сказать, чтобы я был
особенно против.
Выехав с проселка на шоссе, Джага поддал газу, однако держал
скорость в разумных пределах и вообще вел машину гораздо более
плавно, чем это у него получалось в трезвом виде. От души у меня
отлегло, и я откинулся на спинку сиденья, тихонько поглаживая
руку Янты.
Навстречу неслась звездная ночь, она целиком принадлежала нам, а
за ней простиралась наша общая жизнь. Я не гадал, какой она
окажется. Вряд ли гладкой и бестревожной, но ее стоило прожить.
Никогда прежде, будь то даже в самые горячие денечки на фронте,
мной не владела такая могучая и блаженная жажда жизни, как
теперь.
13.
Маявшиеся при въезде в город постовые остановили нашу машину, но
поленились проверять по второму разу.
- Езжайте, я вас помню, - уныло сказал пожилой полицейский и
погасил слепящую звезду фонаря.
Десантники вместе со своим грозным и неуместным полутанком уже
убрались восвояси, а из четырех полицейских автомобилей нести
вахту осталось два. Как всегда, власти перегнули палку и затем
полегоньку опамятовались. Ну что ж, добрый знак.
Самый удобный маршрут от южной окраины до "Щита Отечества"
пролегал по средней окружной магистрали. Едва мы на нее
свернули, я обеспокоенно заметил, что Джага стал прямо-таки
засыпать за рулем. Наконец он основательно клюнул носом, однако
успел, к нашему общему счастью, встряхнуться и сбросить газ
прежде, чем "Дром" пустился в крутой вираж. Спросонок Джага
допустил оплошность, притормозив резко и намертво. Машину юзом
занесло влево через осевую и развернуло почти поперек дороги.
Водитель шедшего по встречной полосе вездехода с трейлером на
прицепе лишь чудом умудрился в нас не врезаться и промчался на
расстоянии вытянутой руки от передка "Дрома", рявкнув клаксоном
трижды, что у автомобилистов всего мира означает отборную
ругань.
- Ну чего шуметь, бзец, - обиделся Джага. - С кем не бывает...
- Давайте лучше поменяемся местами, - сказал я, успокаивающе
похлопав его по плечу.
Хорошо еще, что поблизости не оказалось полицейских, а то бы нам
не миновать крупного разбирательства, и еще неизвестно,
отделались ли бы мы только солидной взяткой. Джага тряхнул
головой, усердно потер глаза кулаками, словно ввинчивая их в
черепную коробку.
- Слушаюсь. Извините, я вроде малость расклеился.
Он завел мотор, отъехал к обочине и уступил мне место за рулем.
Не успел я набрать скорость, как Джага мирно задремал, свесив
голову на грудь. Еще немного спустя салон заполнили рулады
молодецкого, с присвистом, храпа.
Янта на заднем сиденье придвинулась ко мне и стала легонько
ерошить мои волосы на затылке.
- Месакун, как я счастлива, - смешливо призналась она. - Если б
ты только знал, как я счастлива, что ты не имеешь привычки
храпеть во сне.
- Надеюсь, этой ночью у нас будут и другие поводы для радости.
- Конечно. Конечно, милый.
Порывисто поцеловав меня в шею, Янта откинулась на сиденье,
заложила руки за голову, потянулась всем своим гибким
изумительным телом.
- Ты не поверишь, но я успела истосковаться по тебе.
- Представь себе, я тоже.
Острое желание накатило в который раз на дню, от его неутоленных
приступов моя мужская гроздь набрякла заунывной тихой болью.
Будь они неладны, модные брючки в облипочку, чтоб им треснуть.
- Ты помнишь, о чем я тебя просила? Ты ведь сделаешь так,
хорошо? - ее вкрадчивый голос обволакивал и завораживал, в нем
проступала потаенная дрожь.
- Уточни, что ты имеешь в виду.
- Не прикидывайся глупеньким. Я же знаю, какая у тебя роскошная
память, - она снова придвинулась, уткнулась подбородком мне в
плечо и лизнула мочку уха.
- Если будешь так шалить, эту ночь мы рискуем провести на койках
в травматологическом пункте.
Мою замогильную реплику Янта оставила без внимания.
- Как шлюху, - горячечно выдохнула она. - Грубо, грязно. Да?
Странным образом на меня действовала эта ее причуда. Невесть
почему Янта вообразила, что платные любовные объятия внешне
отличаются от бесплатных радикальным и ужасающим образом. А я, в
свою очередь, не мог представить, что наберусь духу и разыграю
из себя свирепого мужлана в сенном сарае. Однако запретные
фантазии Янты, к моему вящему удивлению, будоражили меня, в них
было нечто диковатое, магически пряное. Со смешанным чувством
неловкости и возбуждения я вдруг обнаружил, как в глубине души
что-то темное, липкое и вместе с тем властно дурманящее
отзывается навстречу ее полусумасшедшему зову.
- Не хотелось бы тебя огорчать. Вовсе не уверен, что у меня так
получится, - я мягко попытался успокоить не то ее, не то себя. -
Честно говоря, даже плохо представляю, как это делается.
- Возьмешь меня за волосы, - с жесткой дрожью в голосе шепнула
Янта. - И задвинешь мне в рот.
Услышав это, я оторопел, неожиданно содрогнулся от
пронзительного прилива желания. И вдруг понял, что сделаю все,
чего бы она ни попросила, даже если потом буду корчиться от
омерзения к себе. С ней любая гнусность окажется ослепительно
чистой изнутри. Да и вообще в природе нет ни чистого, ни
грязного. На самом деле люди живут в клетке из убогих
предрассудков и втайне мечтают из нее вырваться. Почему бы раз в
жизни не попробовать сделать это вдвоем.
Однако я не успел ничего ответить на ее шокирующую терпкую
фразу. Мы уже ехали вдоль парка, оставалось обогнуть его угол и
остановиться у дверей "Щита Отечества". То, что мне удалось
мельком разглядеть в просветы между раскидистых хвощей, вынудило
меня затормозить, не доезжая перекрестка.
- Что случилось? - спросила Янта.
- Еще не знаю. Но там творится что-то не то.
В распахнутых окнах первого этажа всюду горел свет, хотя
заведению давно пора бы закрыться. Два каких-то автомобиля
стояли прямо у дверей, поверх валика стриженых густых плаунов я
мог разобрать лишь то, что на их крышах не красуются синие
волдыри полицейских мигалок. Опустив стекло дверцы, я
прислушался. Ночь дышала свежестью и покоем, легонько
перешептывались на ветру ветви. Потом я решил проехать по улице
мимо "Щита Отечества" и попытаться разведать, что же там
происходит. Но едва тронул с места, заметил выходящих из дверей
и рассаживающихся по машинам рослых типов в каскетках и кожаных
куртках. Захлопали дверцы, взревели два мощных двигателя. На
малой скорости я доехал до угла парка, повернул и при свете
редких фонарей увидел, как по улице быстро удаляются незваные
гости. Впереди белый "Рарон" последней модели, следом за ним
бронированный лимузин, в котором сегодня приехал к ресторану
"Гленц" покойный Кридан Барладаг. А за окнами "Щита Отечества"
вовсю метались языки буйного пламени.
- Джага! - заорал я. - Пожар!
Похоже, эти ублюдки не поленились добраться до гаража, в котором
хранились запасы дорожавшего день ото дня бензина, и разлили в
каждой из комнат не меньше, чем по канистре. Стены как будто
распирало от огня, его прозрачные шальные космы высовывались
наружу, доставая до темных окон второго этажа.
Вскинувшись, Джага завертел головой и увидел, как чадно
заполыхал пластик вывески с намалеванным на ней орденом.
- Бзец!! - взревел он.
Я поддал газу, устремляясь в погоню.
- Куда?! - застонал Джага. - Сгорит ведь!
Обернувшись и не отрывая глаз от своего полыхающего дома, он
очумело ухватился за ручку двери, словно хотел выскочить на
полном ходу.
- Так и так сгорит, - жестко осадил его я. - А те сволочи, вон
они, впереди.
Машины поджигателей мчались шагах в трехстах от нас, оторваться
они не могли, сокращать дистанцию пока не имело смысла.
Переварив услышанное, Джага уставился сквозь лобовое стекло на
их габаритные огни. Моментально его глаза превратились в
жутковато поблескивающие щелочки.
- Янта, у тебя под сиденьем "Брен", - сипло выговорил он. -
Достань.
- И заодно метательную бомбочку, - добавил я.
Светофоры на перекрестках полутемных улиц были отключены,
встречных машин почти не попадалось, полицейские посты в столь
поздний час уже сняли за полной ненадобностью. Автомобили
бандитов повернули на проспект Неувядаемой Славы, устремляясь к
северной окраине. Чуть сбавив скорость, я увеличил дистанцию до
них раза в полтора, чтобы не преследовать их слишком явно и не
обеспокоить прежде времени. Вскоре по встречной полосе проехали
вереницей три полицейские машины, как видно, они несли вахту на
выезде из столицы и лишь теперь получили команду сняться.
Янта сзади подала Джаге "Брен", я не глядя подставил ладонь и
сжал рифленую оболочку БОМ-5.
- Приготовься, Янта, - сказал я, положив бомбочку между сидений.
- Когда заторможу, мигом вылезай и жди нас на том же месте.
Управимся, вернемся за тобой.
- Ничего подобного, - возразила она.
- Будет стрельба, - настаивал я. - Пожалуйста, делай, как я
сказал.
- Нет.
- Бесполезно, она уперлась, - со вздохом объяснил Джага. - Не
уступит нипочем, уж я-то знаю.
И тут у меня в кармане зазвонил радиотелефон. Странно, я не
ожидал ни от кого звонков, даже не знал, под каким абонентным
номером числится эта трофейная игрушка. Звонить могли только
люди из клана Барладага или какие-нибудь приятели Фенка, еще не
ведавшие, что тот переселился в лучший мир. Пока я доставал
радиотелефон, меня посетила маловероятная догадка, будто
поджигатели заметили следующий неотступно за ними "Дром",
сообразили, кто в нем находится, и решили для форса созвониться
со мной, обложить бранью. Впрочем, я отмел это предположение
сразу, нажал большим пальцем тангенту, поднес трубку к уху.
- Слушаю, - произнес я.
- Это ты, шпырь вонючий? - послышался голос Барладага.
Невозможно. Ведь я убил его. Я видел, как ампула вонзилась в шею
под ухом, как мой кровник рухнул на тротуар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25