Как найти теперь
заблудившегося человека?
Общая длина туннелей Лабиринта, судя по рассказам Тар и собственному
опыту Архи, со всеми ответвлениями, спиралями и тупиками составляла не
менее двадцати миль. По прямой самый дальний тупик находился всего в одной
миле от Монументов, но там, внизу, не было прямых линий. Все туннели
изгибались, раздваивались, снова пересекались, соединялись, закручивались
в петли и в итоге возвращались в исходную точку - в Лабиринте не было ни
начала, ни конца. Можно было идти, идти, и не прийти никуда. У Лабиринта
не было центра, не было сердца, начала. А теперь, когда туннели
перегородила железная дверь, у него не стало и конца.
Арха хотя и хорошо запомнила счет поворотов и пропусков, в самые
дальние путешествия брала с собой моток тонкой пряжи и разматывала ее,
отмечая, пройденный путь. Свет не помог бы ей, потому что на стенках
туннелей не было никаких отметин - все они были одинаковы - и если бы Арха
пропустила хоть один поворот, то тоже заблудилась бы.
Волшебник мог отшагать уже не одну милю и удалиться от двери не
больше, чем на сорок футов.
Арха побывала в Тронном Зале, потом в храме Богов-Братьев, в кухонных
подвалах, и везде, выбирая момент, когда никого не было поблизости,
заглядывала в темные потайные отверстия.
Пришла морозная, полная звезд ночь, и Арха обошла все заветные места
на холме, поднимая известные ей одной камни, прочищая отверстия, напрасно
вглядываясь в зияющие в земле черные дыры.
Он там! Он не мог выбраться из Лабиринта, он ухитрился скрыться от
Архи. Он умрет от жажды, и она не успеет найти его. Когда Арха уверится,
что он мертв, она пошлет на поиски Манана. Мысль об этом была нестерпима,
и Первая Жрица роняла в снег слезы бессильной ярости.
По склону холма Арха спустилась к храму Божественного Короля. Его
покрытые инеем колонны мерцали в звездном свете, словно вырезанные из
слоновой кости.
Арха постучала в заднюю дверь, и Коссил впустила ее в храм.
- Что привело ко мне госпожу? - холодно спросила Верховная Жрица.
- В Лабиринте появился человек.
Коссил была застигнута врасплох. Впервые за многие годы случилось
нечто такое, чего она не ожидала. Она просто стояла и молча смотрела на
Арху мгновенно расширившимися глазами. Архе пришло в голову, что когда-то
Пенте изображала Коссил именно такой, и она с трудом подавила рвущийся
наружу истерический смех.
- Человек? В Лабиринте?
- Да, мужчина, - ответила Арха и, видя, что Коссил не сводит с нее
недоверчивого взгляда, добавила: - Уж мужчину-то я узнаю, хотя видела их
так мало...
Коссил не обратила внимания на иронию.
- Как он попал туда?
- Колдовством, как же еще? У него черная кожа, наверное, он с
Внутренних Островов. Он пришел что-то украсть. Сначала я нашла его в
Подземелье, под самыми Монументами. Увидев меня, он убежал прямо в
Лабиринт, как будто хорошо знал вход в него. Я закрыла его там железной
дверью. Он произносил какие-то заклинания, но так и не справился с ней.
Утром он ушел вглубь Лабиринта, и теперь я не могу найти его.
- У него есть свет?
- Да.
- Вода?
- Одна фляга, да и в той осталось на донышке.
- Свеча его, наверное, уже догорела, - размышляла вслух Коссил. -
Четыре, пять дней. Или шесть. Потом ты можешь послать моих стражников
вытащить труп наружу. Кровь мы выльем к Трону, а...
- Нет! - с неожиданной горячностью воскликнула Арха. - Он нужен мне
живым!
С высоты своего гигантского роста жрица внимательно посмотрела на
девушку.
- Зачем?
- Чтобы... чтобы он умирал подольше! Он согрешил против Безымянных!
Он осквернил Подземелье светом! Он хочет украсть сокровища Гробниц! Нельзя
просто позволить ему лечь и умереть!
- Конечно, - задумчиво сказала Коссил. - Но как ты собираешься
поймать его, госпожа? Это рискованно, а у него не осталось ни единого
шанса выжить. Разве нет где-то в Лабиринте комнаты, полной костей тех, кто
забрел в нее и не не смог выйти? Пусть Безымянные накажут его по своим
обычаям, черным обычаям Лабиринта! Смерть от жажды - жестокая смерть...
- Знаю, - ответила Арха, повернулась и вышла прочь. Она поплотнее
запахнула капюшон, защищаясь от пронизывающего ледяного ветра.
Разве она не знает?
Глупо было приходить к Коссил, не от нее нужно ждать помощи. Она же
толком ничего не знает, и единственное, что может предложить - терпеливо
дожидаться смерти волшебника. До ее сознания не дошло, что нужно
обязательно поймать его. Нельзя, чтобы он умер также, как и те, другие...
Смерть должна быть быстрой и настигнуть его при дневном свете. Будет
только справедливо, если грабитель, первым за многие столетия отважившийся
проникнуть в Лабиринт, умрет от удара меча. У него нет бессмертной души,
он не возродится, и призрак его с воем будет носиться по туннелям...
Нельзя оставлять его умирать от жажды в темноте и одиночестве.
Следующей ночью Арха почти не спала. Покончив с утомительными
церемониями в храмах, она провела ее, переходя от одного потайного
отверстия к другому во всех темных зданиях Места и на продуваемом всеми
ветрами холме. За два часа до рассвета она вернулась в Малый Дом, но
тревожные мысли долго не давали ей уснуть.
На исходе третьего дня Арха вышла в пустыню, к реке, скованной льдом,
из которого торчали замерзшие стебли тростника. Она вспомнила, что как-то
осенью, зайдя очень далеко в Лабиринт за Перекресток-Шести-Дорог, в
длинном, слегка изогнутом туннеле услышала за стеной звук льющейся воды.
Добравшись до этого места, умирающий от жажды человек вряд ли покинет его.
Даже там, у реки, были потайные отверстия, и пользуясь наставлениями Тар,
Арха нашла их без особого труда. Ее воспоминания были сродни воспоминаниям
слепого. Арха скорее чувствовала, чем видела путь от одного отверстия к
другому. Во втором из них, самом дальнем от монументов, она, натянув
поплотнее капюшон, чтобы не дать дневному свету просочиться в отверстие,
увидела слабое мерцание колдовского света.
Да, он был там, наполовину скрытый из вида. Отверстие глядело в самый
конец тупика. Арха видела только спину волшебника, его согбенную шею и
правую руку. Он сидел у стены, ковыряя камни своим стальным кинжалом с
украшенной драгоценными камнями рукояткой. Но лезвие было уже сломано -
кончик кинжала лежал прямо под отверстием. Он сломал его в попытке
раздвинуть камни, чтобы добраться до струящейся совсем рядом, но
недоступной воды.
В движениях волшебника не чувствовалось силы, он уже не походил на
человека, спокойно стоявшего перед железной дверью и смеявшегося над своей
минутной, как ему тогда казалось, слабостью. Он не пал духом, но
уверенность в себе покинула его. Не к помощи заклинаний прибег он, чтобы
раздвинуть непослушные камни, а к помощи бесполезного кинжала; даже его
светящийся шарик стал маленьким и тусклым. Вот огонек мигнул, человек
вздрогнул, выронил кинжал, но тут же подобрал его и снова упрямо принялся
вгонять его в щель между камнями.
Лежа среди скованного льдом тростника, забыв, кто она и что тут
делает, Арха сложила ладони рупором, чтобы звук не убежал в сторону, и
поднесла свои губы к холодным каменным губам отверстия.
- Колдун! - позвала Арха, и ее голос, скользнув по каменному горлу,
холодно отразился от стен туннеля.
Человек быстро вскочил на ноги, совсем скрывшись при этом из вида.
Арха еще крепче прижала рот к отверстию и произнесла:
- Иди назад вдоль стены до второго поворота, поверни налево, пройди
два справа, поворачивай в третий, потом налево, потом направо. Оставайся
там в Раскрашенном Зале.
Подняв голову, чтобы снова заглянуть в отверстие, Арха нечаянно
спустила в него лучик света, потому что человек шагнул точно под отверстие
и поднял к нему свой взор. Наконец-то Арха смогла как следует рассмотреть
его лицо - недоверчивое, напряженное, изборожденное ужасными шрамами. Губы
его почернели и растрескались, но в глазах горел ясный огонь. Вот он
поднял посох, поднося свет ближе и ближе к глазам Архи. В испуге она
отпрянула от отверстия, закупорила его каменной пробкой, поднялась и
поспешила прочь. Руки ее тряслись, к горлу подкатывала тошнота. Арха не
знала, что ей делать.
Если волшебник пойдет, куда ему было сказано, то очутится в зале с
картинами. У него самого не было никакой причины стремиться туда, но в
потолке Раскрашенного Зала было прекрасное потайное отверстие. Выходило
оно в сокровищницу храма Богов-Братьев, и, может быть, именно поэтому
пришла Архе в голову такая мысль... Зачем вообще заговорила она с
грабителем?
Она может спустить ему в какое-нибудь отверстие немного воды, а потом
привести его к этому месту. Она может подарить ему еще несколько дней
жизни - столько, сколько захочет. Если она даст ему еще немного пищи, он
будет жить дни, месяцы, блуждая в Лабиринте, она же будет следить за ним
через отверстия и подсказывать дорогу. Иногда она будет обманывать его -
пусть прогуляется впустую! Но он пойдет, ибо у него нет другого выхода.
Это научит его, как насмехаться над Безымянными, как хвастаться
принадлежностью к мужскому полу в обители Бессмертных Мертвецов!
Правда, пока он останется в Лабиринте, сама Арха не сможет спуститься
в него. Почему? - спросила она себя и ответила: - Потому что мне придется
оставить железную дверь открытой, и он сможет убежать... Но добраться он
сможет только до Подземелья...
Настоящий же ответ был таков: Арха боялась встретиться с волшебником
лицом к лицу. Она боялась магии, с помощью которой он проник в Подземелье,
магии, способной рассеять вечную тьму. Но оправдан ли ее страх? Владыки
Темных Мест - на ее стороне. Здесь, в царстве Безымянных, могущество
волшебника ограничено. Он не смог открыть дверь, не смог добраться до
воды, не создал демона, чтобы проломить стены Лабиринта - не смог сделать
ничего! За три дня скитаний он не нашел Великую Сокровищницу - цель своего
безумного предприятия. Сама Арха еще ни разу не была в ней, откладывая
посещение до лучших времен - из благоговения, неуверенности в себе и
уверенности в том, что время для этого еще не настало.
Внезапно Арха подумала: а почему бы ему не совершить это путешествие
вместо меня? Пусть полюбуется сокровищами! Какой ему от них толк? Она
всласть потешится, советуя колдуну откушать золота и испить алмазов!
С нервной, лихорадочной торопливостью, владевшей Архой все три
последних дня, она помчалась в храм Богов-Братьев, отомкнула крохотную
сводчатую сокровищницу и расчистила искусно замаскированное потайное
отверстие.
В раскрашенном зале царила тьма. Указанный волшебнику путь на целую
милю длиннее прямого, но в горячке Арха забыла об этом. Кроме того,
ослабленный жаждой человек не мог идти быстро. А что, если он перепутал
порядок поворотов? Мало кто мог, как Арха, запомнить услышанное с первого
раза. А вдруг он просто не понял её языка? Если так, пусть плутает внизу,
пока не околеет - глупец, иноземец-неверующий! Пусть дух его воет на
каменных тропах Гробниц Атуана, пока тьма не сожрет даже его!
Следующим утром, после ночи, в которой было мало сна и много
кошмаров, Арха вернулась к потайному отверстию в храмовой сокровищнице. Не
увидев ничего, она спустила вниз фонарь на железной цепочке. Вот он...
Арха увидела его ноги, одну безжизненную руку и позвала:
- Колдун!
Человек не шевельнулся. Умер? Неужели он исчерпал в_с_е свои силы?
Сердце Архи бешено колотилось.
- Колдун! - крикнула она громче, и ее молодой голос зазвенел под
землей. Человек с трудом сел и озадаченно осмотрелся вокруг. Потом он
поднял голову и прищурился, словно свет крохотного фонарика резал ему
глаза. Лицо его было ужасно черное, распухшее, как у мумии.
Он положил руку на посох, но огонек не появился на его конце.
Магическая сила покинула волшебника.
- Ну что, колдун, хочешь увидеть сокровища Гробниц Атуана?
Человек устало посмотрел вверх, но единственное, что он мог там
увидеть, был фонарик. Через несколько мгновений лицо его исказила гримаса
(неужели улыбка?) и он кивнул. Один раз.
- Выходи отсюда налево. Сверни в первый коридор налево... - Арха
быстро отбарабанила длинный перечень поворотов и добавила: - Там ты
найдешь сокровище, за которым пришел, а может быть и воду. Что бы ты
предпочел сейчас, колдун?
Опираясь на посох, человек встал. Глядя вверх, он попробовал что-то
сказать, но из пересохшего горла не вырвалось ни звука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18