Ветер заметет следы боя, никто уже не сможет найти беглецов.
Он обернулся и лишь теперь заметил, что Ружана ничком лежит на песке, не изменив позы.
«Последний смертельный выстрел! — молнией пронеслось в его голове. — Ты сумел избежать его, но она не успела даже двинуться!» Он бросился к ней, чувствуя, как от страха перехватывает дыхание.
Но его худшие опасения не подтвердились. Воронка от последнего разрыва оказалась достаточно далеко от неподвижно лежавшей на песке Ружаны. Рука наводчика дрогнула в последний момент…
Сергей нагнулся над девушкой и, лишь убедившись, что ее сердце бьется, сумел перевести дыхание. Он смочил ей виски водой из фляги и прикрыл, от палящих лучей солнца своим плащом — это было все, что он мог сейчас сделать. Нужно было немедленно уходить, пока их враги не оправились от временнeq \o (о;ґ)го шока.
Сергею удалось найти только одну из лошадей. Видимо, вторая во время боя сорвалась с привязи. Искать ее не было смысла — Ружана все равно не смогла бы держаться в седле.
Он посадил ее перед собой и тронулся в путь, не слишком заботясь о направлении. Главное сейчас как можно дальше убраться от места схватки.
ГЛАВА 19
Стервятник, паривший над пустыней на немыслимой высоте, отчетливо видел, как бескрайние смертоносные пески, простиравшиеся во все стороны до самого горизонта, постепенно смыкают свои безжалостные объятия вокруг единственной живой точки, которую представляли собой два путника, сидевшие на одной лошади.
Они медленно двигались вперед, и ветер уже через несколько минут заметал их следы. Сергей, не имевший ни карты, ни знакомых ориентиров, выдерживал лишь общее направление на восток, где, как он предполагал, должен находиться Бертранский монастырь. Лошадь ступала тяжело. Благородное животное, несущее двойную тяжесть в жару, по сыпучему песку, уже с трудом переставляло ноги.
Время от времени Сергей бросал тревожные взгляды на свою спутницу, беспомощно поникшую на его руке. Ее беспамятство продолжалось слишком долго. Пора было принимать какие-то меры. По его расчетам, они отъехали уже на достаточное расстояние и можно было сделать привал, не беспокоясь о том, что пришедшие в себя посланцы ордосов вновь возьмут их след.
На этот раз оазиса поблизости не оказалось. Ему пришлось натягивать тент между двумя небольшими барханами, чтобы получить укрытие от стоявшего в зените солнца.
Разгребая в песке углубление, он обнаружил, что под внешним раскаленным слоем песка находится другой, чуть-чуть прохладный.
Осторожно перенеся девушку в тень, он занялся разборкой уцелевших вещей и лихорадочными поисками того, что могло ему помочь вывести Ружану из долгого беспамятства.
Один из двух тюков, которыми они располагали до встречи с преследователями, был навсегда утрачен вместе с лошадью, а поскольку Сергей не знал, как Ружана распределила поклажу и откуда она вообще взяла все эти предметы, содержимое уцелевшего тюка оказалось для него настоящим открытием.
Кроме сумки с личными вещами Ружаны, в которую он лишь мельком заглянул, здесь находился вместительный кожаный мех с водой, и это было настоящим спасением для них обоих. Он жадно отпил несколько глотков — вода немного отдавала запахом кожи, но зато благодаря испарению с поверхности меха сохраняла прохладу даже в эту жару.
Вслед за мехом он извлек из тюка связку с оружием, довольно тяжелую. Оружия, на его взгляд, здесь было с избытком, и Сергей решил несколько облегчить эту поклажу перед дальнейшей дорогой.
Но самое главное — он нашел что-то вроде аптечки, пользоваться которой с полной эффективностью он не мог, поскольку она содержала многочисленные пузырьки с жидкостями и порошками с совершенно незнакомыми ему местными названиями лекарств.
Пришлось ориентироваться по запаху и использовать только то, что не вызывало у него ни малейших сомнений.
Соль с резким запахом камфары и фляжка с хорошим вином показались ему наиболее подходящими ингредиентами. Но самым главным, конечно, была вода.
Когда он совсем было собрался вернуться к Ружане, его внимание привлек небольшой предмет, блестевший на солнце. Это был золотой медальон, очевидно, выпавший из сумки Ружаны.
Он поднял его и, не слишком мучаясь угрызениями совести, открыл. Он ожидал увидеть внутри портреты ее родителей, но уж никак не физиономию Жрена.
Он долго смотрел на изображение своего мертвого врага, и гнев, поднявшийся из глубин его души, постепенно утихал. Непроизвольно он уже подыскивал оправдание своей находке. Ружана могла не знать о предательстве Жрена. В конце концов, она не носила эту вещицу на шее и, значит, не слишком ею дорожила. Прежде чем делать какие-то выводы, нужно сначала расспросить Ружану о том, каким образом у нее оказался этот медальон и почему она возит его с собой.
Но, несмотря на все эти благоразумные соображения, неожиданная находка сильно подпортила ему настроение.
Вернувшись в укрытие, он освободил беспомощную девушку от лишней одежды, заранее представляя, какую сцену ему придется выдержать, когда эта гордая аристократка очнется.
Он смочил ей голову и грудь прохладной водой из меха, а потом растер виски, чтобы усилить кровообращение в районе головного мозга. Странное дело, сейчас ее почти полностью обнаженное тело не вызывало в нем обычной мужской реакции. Возможно, так бывает со всеми врачами, не замечающими наготы своих пациенток. «Ну, может быть, не со всеми, а с некоторыми», — поправил он себя, поднося соль с запахом камфары к ее носу.
Это подействовало. Ружана глубоко вздохнула, открыла глаза и уставилась на него ничего не понимающим взглядом.
— Где я?
— В пустыне. Со мной. Опасность миновала, нам удалось уйти от ордосов.
— Последнее, что я помню, — это твой бросок в сторону ордосских машин и вспышку разрыва, совсем рядом…
— Но ты не должна этого помнить… То есть я хочу сказать, если ты это помнишь, значит, временной ступор на тебя не действует. Это так?
— Конечно, он на меня не действует. Уже на первой ступени обучения бертранские монахи избавляют своих учеников от этого проклятия.
Наконец ее глаза остановились на жалких полосках одежды, еще остававшихся на ее теле.
— Ты раздел меня? — Вопреки его ожиданиям, в ее голосе не слышалось ни гнева, ни раздражения.
— Это было необходимо. Я хотел уберечь тебя от теплового удара и не знал, каким образом привести тебя в чувство.
— Ты все сделал правильно. Спасибо. А теперь подай мне вон тот лоскут ткани.
Сергей, не ожидавший подобной реакции на свои действия, с облегчением вздохнул и подал Ружане длинную полосу материи, чем-то напоминавшую индийское сари. Завернувшись в него, девушка напилась и только после этого вновь обратилась к своему спасителю:
— Я не видела твоей схватки с ордосами. Расскажи, как тебе удалось от них уйти?
— Меня выручил временной ступор. — Сергей не стал уточнять, что причиной этого явления был он сам. До сих пор природная осторожность заставляла его сдерживаться в присутствии Ружаны. Сейчас же в его настороженности немалую роль играла находка медальона.
— Из всех водителей лишь один оказался способен продолжать схватку. — Он пристально посмотрел ей в глаза, неторопливо расстегнул карман куртки, достал медальон и, открыв его, протянул девушке крышку с фотографией Жрена. — Вот этот человек. Мы с ним уже встречались в башне, но еще до этого он пытался подкупить меня и уговорить на сотрудничество с ордосами. Надеюсь, ты знаешь, что он служит вашим врагам.
Вместо оправданий и объяснений она, как и большинство женщин, попавших в неловкое положение, немедленно перешла в наступление:
— Ты рылся в моих вещах?!
— Я не рылся в твоих вещах. Медальон выпал, когда я искал аптечку. И ты не ответила на мой вопрос. — Он говорил очень спокойно, не повышая голоса. И его ледяное спокойствие подействовало на нее, как холодный отрезвляющий душ. Теперь она начала оправдываться:
— Конечно, я знала о его предательстве.
— И тем не менее он оставался твоим слугой? Твоим ближайшим помощником и приближенным твоего отца? Князь тоже знал о его предательстве?
— Конечно, знал! Но он решил, что Жрен не должен догадаться об этом. Если бы его убрали, появился бы новый шпион, о котором мы бы ничего не знали. Этот человек не вызывал у меня особых опасений. В какой-то степени я могла контролировать и направлять его действия.
— Понимаю. И даже догадываюсь, каким способом. Поэтому ты хранишь его фотографию?
Ружана вспыхнула, с трудом сдерживая гнев.
— Это подарок, который мне приходилось время от времени надевать на официальных приемах. Жрен считался моим женихом. И, в конце концов, это не твое дело.
— Вот как? В этом ты, безусловно, права.
Почувствовав, что перегнула палку, Ружана попыталась исправить положение:
— Отец полагал, что его постоянное присутствие рядом со мной обеспечит мою безопасность. До сих пор именно так и было. До случая с моранами ни один посланец ордосов не смел приблизиться ко мне. Но теперь, видимо, Жрен решил, что настало время для активных действий. Что произошло между вами? Он напал на тебя?
— Он набросился на меня, как разъяренный павиан, вопя о том, что я посмел приблизиться к его женщине и за это он меня убьет.
— Как закончился ваш поединок? Жрен был одним из лучших фехтовальщиков империи.
— Я это почувствовал. Однако тебе придется готовить венок на могилу своего жениха, если, конечно, ты найдешь ее в этой пустыне.
— Перестань паясничать и расскажи мне подробно о вашем поединке. — Она не выглядела убитой горем, скорее озабоченной, и это заставило его сменить тон.
— Мой меч попал в щель между пластинами его панциря и навылет пробил грудь с той стороны, где у обычного человека находится сердце. Надеюсь, и у него оно было именно там. Во всяком случае, он захлебнулся собственной кровью, раз уж тебе так нужны подробности. Через несколько секунд он опустился на одно колено, опираясь на свой ставший бесполезным меч. Затем Жрен проклял меня и умер.
— Ты осмотрел его? Проверил пульс?
— В этом не было необходимости. Люди с такими ранами не выживают.
— Люди, может быть, и не выживают. Но Жрен не был человеком в полном смысле этого слова. Ор-досы преобразовали его тело и мозг. Он стал обращенным третьей ступени. Таких выродков у них не больше десятка. Адепта такого уровня нельзя убить так просто. Видимо, он ослабел от ран и потери крови, понял, что ему не удастся в этот раз справиться с тобой, и решил, что проще всего от тебя отделаться, изобразив собственную смерть. Думаю, тебе еще предстоит встретиться с ним.
С минуту Сергей молчал, вспоминая мельчайшие подробности своей схватки со Жреном, и наконец вынужден был признать:
— Скорее всего ты права. Моей ошибкой было то, что я более внимательно не осмотрел его тело. В следующий раз буду осторожней. Его можно убить наверняка?
— Разумеется, можно. Для этого надо повредить его мозг. Только серьезная рана в голову позволит покончить с ним.
— После всего происшедшего он не рискнет появиться в доме твоего отца. Но ты не кажешься слишком огорченной потерей собственного жениха.
— Моя жизнь в столице княжества определяется сотнями условностей и ритуалов. Ты не представляешь, насколько сложно исполнять обязанности единственной дочери князя при дворе моего отца. Так что я благодарна тебе за то, что ты избавил меня от одной из самых сложных проблем. Именно такой проблемой стал для меня Жрен, с которым, выполняя волю отца, я была вынуждена поддерживать хорошие отношения. И я тебе благодарна не только за это…
Долгое мгновение она молча смотрела ему в глаза, а затем обвила его шею своими тонкими и такими легкими руками, а ее прохладные губы на секунду прижались к его губам в мимолетном поцелуе.
Но когда он попытался продлить это чудесное мгновение и вновь привлечь к себе девушку, она осторожно отстранилась.
— Нам пора двигаться дальше. И не торопи меня. Я трудно привыкаю к людям. Тем более к таким, как ты.
— Чем же я отличаюсь от остальных?
— Своей скрытой силой, возможности которой ты и сам не знаешь. Но я ее все время чувствую. Такое впечатление, словно прикасаешься к заряженному электричеством предмету. Кстати, ты знаешь, что твоя аура зеленого цвета? Такая аура бывает только у демонов…
— Выходит, я демон?
— Ты необычный человек, Сергей. Слишком необычный для меня. Хотя именно я сделала все, чтобы ты оказался здесь, в моем мире.
— Теперь ты раскаиваешься в этом?
— Нет, конечно, нет! Но все оказалось намного сложней, чем я предполагала в тот момент, когда впервые увидела тебя в своем сне.
Они ехали всю ночь, не позволяя себе на этот раз останавливаться даже для короткого отдыха, и, когда он вынужден был в конце концов слезть с лошади, чтобы поправить сбившуюся сбрую, Ружана, все еще находившаяся под впечатлением их последнего разговора, задумчиво проговорила:
— Никогда не предполагала, что один человек способен остановить целое полчище ордосских прихвостней во главе с их адептом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Он обернулся и лишь теперь заметил, что Ружана ничком лежит на песке, не изменив позы.
«Последний смертельный выстрел! — молнией пронеслось в его голове. — Ты сумел избежать его, но она не успела даже двинуться!» Он бросился к ней, чувствуя, как от страха перехватывает дыхание.
Но его худшие опасения не подтвердились. Воронка от последнего разрыва оказалась достаточно далеко от неподвижно лежавшей на песке Ружаны. Рука наводчика дрогнула в последний момент…
Сергей нагнулся над девушкой и, лишь убедившись, что ее сердце бьется, сумел перевести дыхание. Он смочил ей виски водой из фляги и прикрыл, от палящих лучей солнца своим плащом — это было все, что он мог сейчас сделать. Нужно было немедленно уходить, пока их враги не оправились от временнeq \o (о;ґ)го шока.
Сергею удалось найти только одну из лошадей. Видимо, вторая во время боя сорвалась с привязи. Искать ее не было смысла — Ружана все равно не смогла бы держаться в седле.
Он посадил ее перед собой и тронулся в путь, не слишком заботясь о направлении. Главное сейчас как можно дальше убраться от места схватки.
ГЛАВА 19
Стервятник, паривший над пустыней на немыслимой высоте, отчетливо видел, как бескрайние смертоносные пески, простиравшиеся во все стороны до самого горизонта, постепенно смыкают свои безжалостные объятия вокруг единственной живой точки, которую представляли собой два путника, сидевшие на одной лошади.
Они медленно двигались вперед, и ветер уже через несколько минут заметал их следы. Сергей, не имевший ни карты, ни знакомых ориентиров, выдерживал лишь общее направление на восток, где, как он предполагал, должен находиться Бертранский монастырь. Лошадь ступала тяжело. Благородное животное, несущее двойную тяжесть в жару, по сыпучему песку, уже с трудом переставляло ноги.
Время от времени Сергей бросал тревожные взгляды на свою спутницу, беспомощно поникшую на его руке. Ее беспамятство продолжалось слишком долго. Пора было принимать какие-то меры. По его расчетам, они отъехали уже на достаточное расстояние и можно было сделать привал, не беспокоясь о том, что пришедшие в себя посланцы ордосов вновь возьмут их след.
На этот раз оазиса поблизости не оказалось. Ему пришлось натягивать тент между двумя небольшими барханами, чтобы получить укрытие от стоявшего в зените солнца.
Разгребая в песке углубление, он обнаружил, что под внешним раскаленным слоем песка находится другой, чуть-чуть прохладный.
Осторожно перенеся девушку в тень, он занялся разборкой уцелевших вещей и лихорадочными поисками того, что могло ему помочь вывести Ружану из долгого беспамятства.
Один из двух тюков, которыми они располагали до встречи с преследователями, был навсегда утрачен вместе с лошадью, а поскольку Сергей не знал, как Ружана распределила поклажу и откуда она вообще взяла все эти предметы, содержимое уцелевшего тюка оказалось для него настоящим открытием.
Кроме сумки с личными вещами Ружаны, в которую он лишь мельком заглянул, здесь находился вместительный кожаный мех с водой, и это было настоящим спасением для них обоих. Он жадно отпил несколько глотков — вода немного отдавала запахом кожи, но зато благодаря испарению с поверхности меха сохраняла прохладу даже в эту жару.
Вслед за мехом он извлек из тюка связку с оружием, довольно тяжелую. Оружия, на его взгляд, здесь было с избытком, и Сергей решил несколько облегчить эту поклажу перед дальнейшей дорогой.
Но самое главное — он нашел что-то вроде аптечки, пользоваться которой с полной эффективностью он не мог, поскольку она содержала многочисленные пузырьки с жидкостями и порошками с совершенно незнакомыми ему местными названиями лекарств.
Пришлось ориентироваться по запаху и использовать только то, что не вызывало у него ни малейших сомнений.
Соль с резким запахом камфары и фляжка с хорошим вином показались ему наиболее подходящими ингредиентами. Но самым главным, конечно, была вода.
Когда он совсем было собрался вернуться к Ружане, его внимание привлек небольшой предмет, блестевший на солнце. Это был золотой медальон, очевидно, выпавший из сумки Ружаны.
Он поднял его и, не слишком мучаясь угрызениями совести, открыл. Он ожидал увидеть внутри портреты ее родителей, но уж никак не физиономию Жрена.
Он долго смотрел на изображение своего мертвого врага, и гнев, поднявшийся из глубин его души, постепенно утихал. Непроизвольно он уже подыскивал оправдание своей находке. Ружана могла не знать о предательстве Жрена. В конце концов, она не носила эту вещицу на шее и, значит, не слишком ею дорожила. Прежде чем делать какие-то выводы, нужно сначала расспросить Ружану о том, каким образом у нее оказался этот медальон и почему она возит его с собой.
Но, несмотря на все эти благоразумные соображения, неожиданная находка сильно подпортила ему настроение.
Вернувшись в укрытие, он освободил беспомощную девушку от лишней одежды, заранее представляя, какую сцену ему придется выдержать, когда эта гордая аристократка очнется.
Он смочил ей голову и грудь прохладной водой из меха, а потом растер виски, чтобы усилить кровообращение в районе головного мозга. Странное дело, сейчас ее почти полностью обнаженное тело не вызывало в нем обычной мужской реакции. Возможно, так бывает со всеми врачами, не замечающими наготы своих пациенток. «Ну, может быть, не со всеми, а с некоторыми», — поправил он себя, поднося соль с запахом камфары к ее носу.
Это подействовало. Ружана глубоко вздохнула, открыла глаза и уставилась на него ничего не понимающим взглядом.
— Где я?
— В пустыне. Со мной. Опасность миновала, нам удалось уйти от ордосов.
— Последнее, что я помню, — это твой бросок в сторону ордосских машин и вспышку разрыва, совсем рядом…
— Но ты не должна этого помнить… То есть я хочу сказать, если ты это помнишь, значит, временной ступор на тебя не действует. Это так?
— Конечно, он на меня не действует. Уже на первой ступени обучения бертранские монахи избавляют своих учеников от этого проклятия.
Наконец ее глаза остановились на жалких полосках одежды, еще остававшихся на ее теле.
— Ты раздел меня? — Вопреки его ожиданиям, в ее голосе не слышалось ни гнева, ни раздражения.
— Это было необходимо. Я хотел уберечь тебя от теплового удара и не знал, каким образом привести тебя в чувство.
— Ты все сделал правильно. Спасибо. А теперь подай мне вон тот лоскут ткани.
Сергей, не ожидавший подобной реакции на свои действия, с облегчением вздохнул и подал Ружане длинную полосу материи, чем-то напоминавшую индийское сари. Завернувшись в него, девушка напилась и только после этого вновь обратилась к своему спасителю:
— Я не видела твоей схватки с ордосами. Расскажи, как тебе удалось от них уйти?
— Меня выручил временной ступор. — Сергей не стал уточнять, что причиной этого явления был он сам. До сих пор природная осторожность заставляла его сдерживаться в присутствии Ружаны. Сейчас же в его настороженности немалую роль играла находка медальона.
— Из всех водителей лишь один оказался способен продолжать схватку. — Он пристально посмотрел ей в глаза, неторопливо расстегнул карман куртки, достал медальон и, открыв его, протянул девушке крышку с фотографией Жрена. — Вот этот человек. Мы с ним уже встречались в башне, но еще до этого он пытался подкупить меня и уговорить на сотрудничество с ордосами. Надеюсь, ты знаешь, что он служит вашим врагам.
Вместо оправданий и объяснений она, как и большинство женщин, попавших в неловкое положение, немедленно перешла в наступление:
— Ты рылся в моих вещах?!
— Я не рылся в твоих вещах. Медальон выпал, когда я искал аптечку. И ты не ответила на мой вопрос. — Он говорил очень спокойно, не повышая голоса. И его ледяное спокойствие подействовало на нее, как холодный отрезвляющий душ. Теперь она начала оправдываться:
— Конечно, я знала о его предательстве.
— И тем не менее он оставался твоим слугой? Твоим ближайшим помощником и приближенным твоего отца? Князь тоже знал о его предательстве?
— Конечно, знал! Но он решил, что Жрен не должен догадаться об этом. Если бы его убрали, появился бы новый шпион, о котором мы бы ничего не знали. Этот человек не вызывал у меня особых опасений. В какой-то степени я могла контролировать и направлять его действия.
— Понимаю. И даже догадываюсь, каким способом. Поэтому ты хранишь его фотографию?
Ружана вспыхнула, с трудом сдерживая гнев.
— Это подарок, который мне приходилось время от времени надевать на официальных приемах. Жрен считался моим женихом. И, в конце концов, это не твое дело.
— Вот как? В этом ты, безусловно, права.
Почувствовав, что перегнула палку, Ружана попыталась исправить положение:
— Отец полагал, что его постоянное присутствие рядом со мной обеспечит мою безопасность. До сих пор именно так и было. До случая с моранами ни один посланец ордосов не смел приблизиться ко мне. Но теперь, видимо, Жрен решил, что настало время для активных действий. Что произошло между вами? Он напал на тебя?
— Он набросился на меня, как разъяренный павиан, вопя о том, что я посмел приблизиться к его женщине и за это он меня убьет.
— Как закончился ваш поединок? Жрен был одним из лучших фехтовальщиков империи.
— Я это почувствовал. Однако тебе придется готовить венок на могилу своего жениха, если, конечно, ты найдешь ее в этой пустыне.
— Перестань паясничать и расскажи мне подробно о вашем поединке. — Она не выглядела убитой горем, скорее озабоченной, и это заставило его сменить тон.
— Мой меч попал в щель между пластинами его панциря и навылет пробил грудь с той стороны, где у обычного человека находится сердце. Надеюсь, и у него оно было именно там. Во всяком случае, он захлебнулся собственной кровью, раз уж тебе так нужны подробности. Через несколько секунд он опустился на одно колено, опираясь на свой ставший бесполезным меч. Затем Жрен проклял меня и умер.
— Ты осмотрел его? Проверил пульс?
— В этом не было необходимости. Люди с такими ранами не выживают.
— Люди, может быть, и не выживают. Но Жрен не был человеком в полном смысле этого слова. Ор-досы преобразовали его тело и мозг. Он стал обращенным третьей ступени. Таких выродков у них не больше десятка. Адепта такого уровня нельзя убить так просто. Видимо, он ослабел от ран и потери крови, понял, что ему не удастся в этот раз справиться с тобой, и решил, что проще всего от тебя отделаться, изобразив собственную смерть. Думаю, тебе еще предстоит встретиться с ним.
С минуту Сергей молчал, вспоминая мельчайшие подробности своей схватки со Жреном, и наконец вынужден был признать:
— Скорее всего ты права. Моей ошибкой было то, что я более внимательно не осмотрел его тело. В следующий раз буду осторожней. Его можно убить наверняка?
— Разумеется, можно. Для этого надо повредить его мозг. Только серьезная рана в голову позволит покончить с ним.
— После всего происшедшего он не рискнет появиться в доме твоего отца. Но ты не кажешься слишком огорченной потерей собственного жениха.
— Моя жизнь в столице княжества определяется сотнями условностей и ритуалов. Ты не представляешь, насколько сложно исполнять обязанности единственной дочери князя при дворе моего отца. Так что я благодарна тебе за то, что ты избавил меня от одной из самых сложных проблем. Именно такой проблемой стал для меня Жрен, с которым, выполняя волю отца, я была вынуждена поддерживать хорошие отношения. И я тебе благодарна не только за это…
Долгое мгновение она молча смотрела ему в глаза, а затем обвила его шею своими тонкими и такими легкими руками, а ее прохладные губы на секунду прижались к его губам в мимолетном поцелуе.
Но когда он попытался продлить это чудесное мгновение и вновь привлечь к себе девушку, она осторожно отстранилась.
— Нам пора двигаться дальше. И не торопи меня. Я трудно привыкаю к людям. Тем более к таким, как ты.
— Чем же я отличаюсь от остальных?
— Своей скрытой силой, возможности которой ты и сам не знаешь. Но я ее все время чувствую. Такое впечатление, словно прикасаешься к заряженному электричеством предмету. Кстати, ты знаешь, что твоя аура зеленого цвета? Такая аура бывает только у демонов…
— Выходит, я демон?
— Ты необычный человек, Сергей. Слишком необычный для меня. Хотя именно я сделала все, чтобы ты оказался здесь, в моем мире.
— Теперь ты раскаиваешься в этом?
— Нет, конечно, нет! Но все оказалось намного сложней, чем я предполагала в тот момент, когда впервые увидела тебя в своем сне.
Они ехали всю ночь, не позволяя себе на этот раз останавливаться даже для короткого отдыха, и, когда он вынужден был в конце концов слезть с лошади, чтобы поправить сбившуюся сбрую, Ружана, все еще находившаяся под впечатлением их последнего разговора, задумчиво проговорила:
— Никогда не предполагала, что один человек способен остановить целое полчище ордосских прихвостней во главе с их адептом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55