Он даже не расслышал шагов за спиной. А потом его ударили по ногам, и он упал, больно стукнувшись коленями.
Над ним навис Воисвет. Князь так торопился, что не потрудился что-нибудь накинуть на себя, и теперь стоял перед магом совершенно голый. Капли воды, струившиеся по телу, сверкали под солнцем, придавая ему какой-то стеклянистый вид. И такой же мутновато-стеклянный был у него взгляд.
Поднимаясь на ноги, маг хмуро пробежал взглядом по князю, волей-неволей оценивая твердые узлы мышц, оплетавшие его тело. Такого одним ударом не свалишь, особенно если не знаешь, куда надо бить.
Берсень с тоской подумал о том, что ему надо было больше времени уделять занятиям с оружием, а он за всю дорогу даже не потрудился подобрать себе меч под руку. И сейчас стоял перед князем совершенно безоружным.
У него была только магия. Но ее не сотворишь в один миг. А второго мгновения князь ему просто не даст, впору было рычать от бессилия.
– Ты не должен уходить, – спокойно сказал Воисвет.
– Мне нужно кое-что сказать Ирице, кое-что важное! – горячо воскликнул Берсень, но князь отрицательно покачал головой:
– Никуда она не денется. А вот ты представляешь для нас некоторую ценность. Должен признаться, Берсень, последнее время я отношусь к тебе с большим уважением…
– Тогда ты тем более должен понять, что тебе меня не остановить! – заорал маг, уже не пытаясь сдерживаться. – Я должен ее догнать!
Берсень резко развернулся, но последнее, что он увидел, был выросший на его пути Горяй. Такой же голый, как князь. А затем плечо сотника дернулось, и Берсень потерял сознание.
Князь не дал ему упасть на камни. Мягко подхватил и понес в тень.
– Может, связать? – предложил сотник. Князь кивнул:
– Не помешает.
Берсень очнулся к вечеру. Ощутив связанные руки, заскрежетал зубами и повернул голову. Воины сидели в трех шагах, жарили на разведенном в яме костре мясо.
– Остыл? – Воисвет подарил ему улыбку.
– Развяжите! – потребовал маг.
– Обещаешь не дурить? Берсень зарычал.
– Не слышу. – Воисвет подошел ближе.
– Обещаю!
Князь неторопливо развязал его.
– Иди поешь, мясо готово.
– Я не хочу есть, – огрызнулся Берсень. Он направился к Черному мечу.
– Надеюсь, ты человек слова?
– Я же сказал!
– Пусть работает, – сказал князь сотнику. – Это нам на пользу.
– Не боишься, что он обратит это знание против нас?
– Не успеет, – плотоядно ухмыльнулся князь, провожая мага пристальным взглядом.
Берсень так и не смог сосредоточиться на клинке. Мысли разбегались, и сильно болело сердце. Несколько раз маг порывался вскочить и броситься на поиски Ирицы, но всякий раз, наткнувшись на каменное лицо князя, оставался сидеть. И даже не заметил, как задремал.
Проснулся Берсень уже в сумерках. Кто-то его хорошенько встряхивал и, открыв глаза, Берсень увидел склонившееся над ним лицо Воисвета.
– Что тебе еще от меня надо? – процедил маг.
– Тихо, – князь приложил палец к губам, – у нас гости.
– Кто?
Берсень перестал буравить князя тяжелым взглядом, настороженно огляделся.
– В Долину спустились наши старые знакомцы, – пояснил князь.
– Великаны?
Маг напрягся. Меньше всего он хотел сейчас новой стычки с гигантами. Они и прошлый-то раз едва-едва сдюжили.
– Нет, маг. Черные карлики.
– Не может быть! Берсень живо поднялся, отряхнул песок с одежды.
– Откуда они взялись? – изумленно воскликнул он.
– Горяй наблюдал за ними – семейство из дюжины человек, и всего пятеро воинов. – Воисвет злорадно улыбнулся. – Неясно, правда, выжившие ли это из той деревни или какой-то иной род, ну да это неважно.
– Вы что задумали?
– А ты как думаешь?
– Но… Ты что хочешь сказать?.. Но… Это ведь супротив воинской чести!
– Это твои досужие домыслы. – Воисвет нахмурился. – Я воин. А для воина главное – найти врага и уничтожить. А эти карлики давно уже наши враги.
– Но там же не только воины!
– Какое это имеет значение? Ты же знаешь, как поступают с врагами и их родственниками. Или где-то войны ведутся иначе?
– Но ведь…
– Заткнись, надоело слышать твое нытье! – Воисвет повысил голос. – Я не для того тебя позвал. Ты или идешь с нами и не мешаешь, или идешь с нами со связанными руками, выбирай!
Берсень окинул князя ненавидящим взглядом.
На резню он не смотрел. Забился под какой-то камень и закрыл ладонями уши. Это помогало слабо. Крики женщин и детей, отчаянные вопли мужчин – все это достигало слуха, складываясь в голове в чудовищные образы.
Нельзя было сказать, что подобные сцены были ему в новинку. Еще находясь в разбойничьей шайке, он насмотрелся на всякое. Но тогда он видел разбойников.
Самых обыкновенных разбойников, ожидать от которых иного было бы странно.
Но видеть, как те самые люди, что сражались с ним бок о бок, превращаются в жадных до крови зверей, было выше его сил. Впрочем, следовало признать, это началось с ними еще раньше. Когда, поправ все законы и обычаи, Воисвет уничтожил Бранибора. Именно в те минуты радужное отношение Берсеня к князю рассеялось без следа.
Но, возможно, они уже находились под чарами Черного меча? Возможно, он начал свое разрушительное воздействие в тот миг, когда они переступили порог замка?
Но почему тогда это не коснулось того же Бранибора? Почему это не случилось с ним, с Ирицей? Да и Горяй до гибели Ивы казался несколько иным.
Берсень не знал ответов. И не надеялся их получить. Все, что он хотел, – раскрыть тайну меча и избавить товарищей – или лучше бывших товарищей? – от опасных чар. Возможно, это поможет вернуть им человеческий облик.
Вскоре затихли последние крики, и маг выбрался из своего убежища. Воины возвращались усталые, сплошь забрызганные кровью. Берсень шагнул навстречу сотнику, перехватил его пустой взгляд.
– Горяй, ты стал чудовищем, – тихо сказал он. – Вряд ли Ива одобрила бы тебя.
Сотник рассмеялся. А в следующий миг очутился рядом и стиснул шею мага так, что хрустнули позвонки.
– Никогда не смей упоминать ее имя, гаденыш! – прошипел сотник в самое ухо магу.
– Да, хорошо, отпусти, – прохрипел в ответ Берсень.
– Эй-эй, Горяй, он нам нужен! – послышался встревоженный голос князя. – Оставь его!
– Да, отпусти, – прохрипел в ответ Берсень. Сотник разжал руки, и маг рухнул на землю. С трудом откашлялся и брезгливо вытер кровь, оставленную на нем руками Горяя.
– Скажи только одно, сотник, зачем тебе нужна власть над миром? – тихо спросил маг, не слишком рассчитывая на ответ.
Горяй окинул его презрительным взглядом, но все-таки ответил.
– Глупец. Мне нужна Ива, – едва слышно сказал он.
– Ты надеешься с помощью меча вернуть ее к жизни? – Глаза мага распахнулись. – Но ведь…
Взгляд сотника пробил его насквозь, и маг запнулся.
– Если ты скажешь, что это невозможно или что меч на это неспособен, я просто убью тебя!
– Понял, Горяй, что ж тут не понять.
Сотник быстрым шагом направился прочь, а маг долго смотрел ему вслед. Конечно, Берсень ничего еще не знал о магии меча. Но зато он знал, что форма магической вещи, как правило, напрямую связана с ее главным предназначением. А значит, не в силах меча вырвать чью-то жизнь из царства мертвых. Да и не слышал никогда Берсень о таких могущественных волшебных вещах. Как и о способных на такое магах.
Ему было искренне жаль Горяя.
Какое-то время Ирица просто не могла выбрать время для беседы. Дежень долго выслеживал козла, а когда подобрался ближе, знаком приказал ей оставаться на месте. Из своего лука он вполне мог снять животное и отсюда, но на взятый у степняков лук особой надежды не было, и он стал подбираться ближе.
Наконец с козлом было покончено, и Дежень оттащил его к ручью, где немедленно приступил к нарезанию со спины животного длинных полосок кожи. Тут-то Ирица и решилась начать разговор.
– Ты не обиделся на меня? – осторожно поинтересовалась Ирица.
– За что? – Он на миг оторвался от работы, брови поползли вверх.
– Ну, я же видела, как ты переживал, когда я… сошлась с Берсенем…
– Да я и не скрывал, что он мне не нравится. – И Дежень продолжал невозмутимо орудовать ножом. – Но ты-то тут при чем? Поначалу-то, конечно, было неприятно, но потом я привык. Это нормально, когда женщина находит любимого человека. Почему я должен расстраиваться или обижаться? Ведь я всегда был за тебя горой. Вспомни, я ведь и сюда отправился для того, чтобы сделать тебя счастливой.
В голосе его послышались какие-то странные, незнакомые ранее нотки, но Ирица так и не поняла, что они значат. Все, что она понимала, – брат действительно изменился. Хуже того, он стал каким-то чужим. Правда, назвать причины, заставившие ее сделать такой вывод, она бы не смогла и под пыткой. Просто чувствовала это. Просто что-то исчезло между ними. Что-то, что делало их братом и сестрой столько лет.
– Значит, ты совсем-совсем на меня не сердишься? Ей важно было увидеть его глаза, когда он ответит.
Но брат так и не оторвал глаз от добычи.
– Совершенно.
– Но ведь твой дар…
– Что мой дар?
– Но ведь ты говорил, что он будет хранить нас до гех пор, пока я буду рядом? Пока не покину тебя…
– Да, что-то вроде того. И это вполне естественно, если ты выйдешь замуж, хранить тебя будет муж. А ведь дар я получил именно из-за тебя.
– Но как же ты будешь без него?
– Ирица, – он поднял на нее глаза, – ты считаешь, что без него я и шага ступить не могу?
– Нет, почему же, ты все равно отличный лучник. Но ведь он столько раз выручал нас из безвыходных ситуаций.
– Значит, я не буду в них попадать. Все просто. – Дежень вернулся к работе.
– Но тогда…
Ирица была растеряна. Она не знала, что и как спрашиивать дальше. Впору было пожалеть, что она вообще отправилась сюда. Если он настолько отдалился, что стал казаться чужим человеком, искать прежних отношений просто глупо.
Лучшим вариантом было повернуться и уйти. Но это оказалось превыше ее сил. Годы, проведенные вместе, буквально требовали остаться, требовали сделать еще одну попытку к сближению.
– Последнее время ты какой-то мрачный, Дежень. Может, я могу чем-то помочь?
Кожаные ремешки были готовы. Дежень замочил их в воде, а затем развесил в расщелине потемнее.
– Пусть подсохнут, – сказал он. – А мы пока разведем костер и приготовим себе обед, я вот зверски проголодался.
– Ты не ответил на мой вопрос, Дежень, – напомнила Ирица.
– Все нормально, сестренка, не забивай себе голову всякой ерундой. Давай-ка, помоги мне с тушей.
Они занялись приготовлением обеда и несколько часов провели в молчании. После обеда Дежень прилег подремать, и Ирица так и не решилась продолжить расспросы. Только под вечер, когда брат приступил к скручиванию тетивы, Ирица вновь подсела к нему.
– Скажи, Дежень, а что ты будешь делать со своей долей? – решилась она на вопрос.
Дежень замер на миг.
– Не знаю пока, но что-нибудь придумаю, – медленно ответил он.
Разговаривать с ним сейчас было все равно что с дубом. Никаких эмоций, чувств, пустые, холодные ответы.
И тогда Ирица решила рискнуть. Она хорошо помнила предупреждение Берсеня, но отказаться от попыток растолкать, расшевелить, как ей казалось, закосневшего в своих мыслях брата не могла.
– Дежень, а я тут думала, может, нам не нужно отдавать этот Черный меч?
Хотя черным меч был буквально несколько минут, они упорно продолжали именовать его именно так.
Дежень бросил на Ирицу внимательный взгляд. Она впервые ощутила в нем какой-то проблеск жизни.
– Кому это – нам? – осведомился он.
– Ну, нам всем, – пояснила она.
– А-а, всем. – Дежень улыбнулся. – Не знаю, Ирица, не знаю. Что мы – все – будем делать с ним?
– У нас довольно слаженный отряд, неужели мы не смогли бы придумать что-нибудь, к общей пользе?
– Слаженный отряд? – задумчиво повторил Дежень.
– Но ведь мы были все вместе.
– Были… – эхом отозвался Дежень.
Доделывал тетиву он в полном молчании. Отчаявшись добиться от брата внятных ответов, Ирица уселась на край скалы, свесила ноги и развлекалась тем, что бросала с обрыва маленькие камешки.
Вскоре тетива была готова. Правда, качество ее получилось не ахти, но на первое время сойдет. Во всяком случае, от лука степняков можно было наконец избавиться, и Дежень с удовольствием разломал его на мелкие кусочки.
Обернувшись на треск, Ирица вскинула брови. Облик ломающего лук Деженя напугал ее. На лице брата играла нездоровая усмешка, как будто он разделывался со своим лютым врагом.
– Возвращаемся? – спросила Ирица, чтоб хоть как-то заглушить омерзительный треск.
Дежень не ответил, и она вновь повернулась лицом к обрыву. Очередной камешек полетел вниз, щелкая и отскакивая от камней. Девушка с интересом проводила его взглядом.
– Да, пожалуй, скоро пойдем, – ответил Дежень.
За ее спиной скрипнуло. Похоже, Деженю не терпелось испробовать «возрожденный» лук.
– Ирица, а что ты там говорила насчет меча? – вдруг спросил Дежень. – Ты серьезно хочешь оставить его себе, то есть нам?
Ирица вздохнула. После беседы с братом она ощущала сильную усталость и не испытывала никакого желания продолжать разговор на эту тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Над ним навис Воисвет. Князь так торопился, что не потрудился что-нибудь накинуть на себя, и теперь стоял перед магом совершенно голый. Капли воды, струившиеся по телу, сверкали под солнцем, придавая ему какой-то стеклянистый вид. И такой же мутновато-стеклянный был у него взгляд.
Поднимаясь на ноги, маг хмуро пробежал взглядом по князю, волей-неволей оценивая твердые узлы мышц, оплетавшие его тело. Такого одним ударом не свалишь, особенно если не знаешь, куда надо бить.
Берсень с тоской подумал о том, что ему надо было больше времени уделять занятиям с оружием, а он за всю дорогу даже не потрудился подобрать себе меч под руку. И сейчас стоял перед князем совершенно безоружным.
У него была только магия. Но ее не сотворишь в один миг. А второго мгновения князь ему просто не даст, впору было рычать от бессилия.
– Ты не должен уходить, – спокойно сказал Воисвет.
– Мне нужно кое-что сказать Ирице, кое-что важное! – горячо воскликнул Берсень, но князь отрицательно покачал головой:
– Никуда она не денется. А вот ты представляешь для нас некоторую ценность. Должен признаться, Берсень, последнее время я отношусь к тебе с большим уважением…
– Тогда ты тем более должен понять, что тебе меня не остановить! – заорал маг, уже не пытаясь сдерживаться. – Я должен ее догнать!
Берсень резко развернулся, но последнее, что он увидел, был выросший на его пути Горяй. Такой же голый, как князь. А затем плечо сотника дернулось, и Берсень потерял сознание.
Князь не дал ему упасть на камни. Мягко подхватил и понес в тень.
– Может, связать? – предложил сотник. Князь кивнул:
– Не помешает.
Берсень очнулся к вечеру. Ощутив связанные руки, заскрежетал зубами и повернул голову. Воины сидели в трех шагах, жарили на разведенном в яме костре мясо.
– Остыл? – Воисвет подарил ему улыбку.
– Развяжите! – потребовал маг.
– Обещаешь не дурить? Берсень зарычал.
– Не слышу. – Воисвет подошел ближе.
– Обещаю!
Князь неторопливо развязал его.
– Иди поешь, мясо готово.
– Я не хочу есть, – огрызнулся Берсень. Он направился к Черному мечу.
– Надеюсь, ты человек слова?
– Я же сказал!
– Пусть работает, – сказал князь сотнику. – Это нам на пользу.
– Не боишься, что он обратит это знание против нас?
– Не успеет, – плотоядно ухмыльнулся князь, провожая мага пристальным взглядом.
Берсень так и не смог сосредоточиться на клинке. Мысли разбегались, и сильно болело сердце. Несколько раз маг порывался вскочить и броситься на поиски Ирицы, но всякий раз, наткнувшись на каменное лицо князя, оставался сидеть. И даже не заметил, как задремал.
Проснулся Берсень уже в сумерках. Кто-то его хорошенько встряхивал и, открыв глаза, Берсень увидел склонившееся над ним лицо Воисвета.
– Что тебе еще от меня надо? – процедил маг.
– Тихо, – князь приложил палец к губам, – у нас гости.
– Кто?
Берсень перестал буравить князя тяжелым взглядом, настороженно огляделся.
– В Долину спустились наши старые знакомцы, – пояснил князь.
– Великаны?
Маг напрягся. Меньше всего он хотел сейчас новой стычки с гигантами. Они и прошлый-то раз едва-едва сдюжили.
– Нет, маг. Черные карлики.
– Не может быть! Берсень живо поднялся, отряхнул песок с одежды.
– Откуда они взялись? – изумленно воскликнул он.
– Горяй наблюдал за ними – семейство из дюжины человек, и всего пятеро воинов. – Воисвет злорадно улыбнулся. – Неясно, правда, выжившие ли это из той деревни или какой-то иной род, ну да это неважно.
– Вы что задумали?
– А ты как думаешь?
– Но… Ты что хочешь сказать?.. Но… Это ведь супротив воинской чести!
– Это твои досужие домыслы. – Воисвет нахмурился. – Я воин. А для воина главное – найти врага и уничтожить. А эти карлики давно уже наши враги.
– Но там же не только воины!
– Какое это имеет значение? Ты же знаешь, как поступают с врагами и их родственниками. Или где-то войны ведутся иначе?
– Но ведь…
– Заткнись, надоело слышать твое нытье! – Воисвет повысил голос. – Я не для того тебя позвал. Ты или идешь с нами и не мешаешь, или идешь с нами со связанными руками, выбирай!
Берсень окинул князя ненавидящим взглядом.
На резню он не смотрел. Забился под какой-то камень и закрыл ладонями уши. Это помогало слабо. Крики женщин и детей, отчаянные вопли мужчин – все это достигало слуха, складываясь в голове в чудовищные образы.
Нельзя было сказать, что подобные сцены были ему в новинку. Еще находясь в разбойничьей шайке, он насмотрелся на всякое. Но тогда он видел разбойников.
Самых обыкновенных разбойников, ожидать от которых иного было бы странно.
Но видеть, как те самые люди, что сражались с ним бок о бок, превращаются в жадных до крови зверей, было выше его сил. Впрочем, следовало признать, это началось с ними еще раньше. Когда, поправ все законы и обычаи, Воисвет уничтожил Бранибора. Именно в те минуты радужное отношение Берсеня к князю рассеялось без следа.
Но, возможно, они уже находились под чарами Черного меча? Возможно, он начал свое разрушительное воздействие в тот миг, когда они переступили порог замка?
Но почему тогда это не коснулось того же Бранибора? Почему это не случилось с ним, с Ирицей? Да и Горяй до гибели Ивы казался несколько иным.
Берсень не знал ответов. И не надеялся их получить. Все, что он хотел, – раскрыть тайну меча и избавить товарищей – или лучше бывших товарищей? – от опасных чар. Возможно, это поможет вернуть им человеческий облик.
Вскоре затихли последние крики, и маг выбрался из своего убежища. Воины возвращались усталые, сплошь забрызганные кровью. Берсень шагнул навстречу сотнику, перехватил его пустой взгляд.
– Горяй, ты стал чудовищем, – тихо сказал он. – Вряд ли Ива одобрила бы тебя.
Сотник рассмеялся. А в следующий миг очутился рядом и стиснул шею мага так, что хрустнули позвонки.
– Никогда не смей упоминать ее имя, гаденыш! – прошипел сотник в самое ухо магу.
– Да, хорошо, отпусти, – прохрипел в ответ Берсень.
– Эй-эй, Горяй, он нам нужен! – послышался встревоженный голос князя. – Оставь его!
– Да, отпусти, – прохрипел в ответ Берсень. Сотник разжал руки, и маг рухнул на землю. С трудом откашлялся и брезгливо вытер кровь, оставленную на нем руками Горяя.
– Скажи только одно, сотник, зачем тебе нужна власть над миром? – тихо спросил маг, не слишком рассчитывая на ответ.
Горяй окинул его презрительным взглядом, но все-таки ответил.
– Глупец. Мне нужна Ива, – едва слышно сказал он.
– Ты надеешься с помощью меча вернуть ее к жизни? – Глаза мага распахнулись. – Но ведь…
Взгляд сотника пробил его насквозь, и маг запнулся.
– Если ты скажешь, что это невозможно или что меч на это неспособен, я просто убью тебя!
– Понял, Горяй, что ж тут не понять.
Сотник быстрым шагом направился прочь, а маг долго смотрел ему вслед. Конечно, Берсень ничего еще не знал о магии меча. Но зато он знал, что форма магической вещи, как правило, напрямую связана с ее главным предназначением. А значит, не в силах меча вырвать чью-то жизнь из царства мертвых. Да и не слышал никогда Берсень о таких могущественных волшебных вещах. Как и о способных на такое магах.
Ему было искренне жаль Горяя.
Какое-то время Ирица просто не могла выбрать время для беседы. Дежень долго выслеживал козла, а когда подобрался ближе, знаком приказал ей оставаться на месте. Из своего лука он вполне мог снять животное и отсюда, но на взятый у степняков лук особой надежды не было, и он стал подбираться ближе.
Наконец с козлом было покончено, и Дежень оттащил его к ручью, где немедленно приступил к нарезанию со спины животного длинных полосок кожи. Тут-то Ирица и решилась начать разговор.
– Ты не обиделся на меня? – осторожно поинтересовалась Ирица.
– За что? – Он на миг оторвался от работы, брови поползли вверх.
– Ну, я же видела, как ты переживал, когда я… сошлась с Берсенем…
– Да я и не скрывал, что он мне не нравится. – И Дежень продолжал невозмутимо орудовать ножом. – Но ты-то тут при чем? Поначалу-то, конечно, было неприятно, но потом я привык. Это нормально, когда женщина находит любимого человека. Почему я должен расстраиваться или обижаться? Ведь я всегда был за тебя горой. Вспомни, я ведь и сюда отправился для того, чтобы сделать тебя счастливой.
В голосе его послышались какие-то странные, незнакомые ранее нотки, но Ирица так и не поняла, что они значат. Все, что она понимала, – брат действительно изменился. Хуже того, он стал каким-то чужим. Правда, назвать причины, заставившие ее сделать такой вывод, она бы не смогла и под пыткой. Просто чувствовала это. Просто что-то исчезло между ними. Что-то, что делало их братом и сестрой столько лет.
– Значит, ты совсем-совсем на меня не сердишься? Ей важно было увидеть его глаза, когда он ответит.
Но брат так и не оторвал глаз от добычи.
– Совершенно.
– Но ведь твой дар…
– Что мой дар?
– Но ведь ты говорил, что он будет хранить нас до гех пор, пока я буду рядом? Пока не покину тебя…
– Да, что-то вроде того. И это вполне естественно, если ты выйдешь замуж, хранить тебя будет муж. А ведь дар я получил именно из-за тебя.
– Но как же ты будешь без него?
– Ирица, – он поднял на нее глаза, – ты считаешь, что без него я и шага ступить не могу?
– Нет, почему же, ты все равно отличный лучник. Но ведь он столько раз выручал нас из безвыходных ситуаций.
– Значит, я не буду в них попадать. Все просто. – Дежень вернулся к работе.
– Но тогда…
Ирица была растеряна. Она не знала, что и как спрашиивать дальше. Впору было пожалеть, что она вообще отправилась сюда. Если он настолько отдалился, что стал казаться чужим человеком, искать прежних отношений просто глупо.
Лучшим вариантом было повернуться и уйти. Но это оказалось превыше ее сил. Годы, проведенные вместе, буквально требовали остаться, требовали сделать еще одну попытку к сближению.
– Последнее время ты какой-то мрачный, Дежень. Может, я могу чем-то помочь?
Кожаные ремешки были готовы. Дежень замочил их в воде, а затем развесил в расщелине потемнее.
– Пусть подсохнут, – сказал он. – А мы пока разведем костер и приготовим себе обед, я вот зверски проголодался.
– Ты не ответил на мой вопрос, Дежень, – напомнила Ирица.
– Все нормально, сестренка, не забивай себе голову всякой ерундой. Давай-ка, помоги мне с тушей.
Они занялись приготовлением обеда и несколько часов провели в молчании. После обеда Дежень прилег подремать, и Ирица так и не решилась продолжить расспросы. Только под вечер, когда брат приступил к скручиванию тетивы, Ирица вновь подсела к нему.
– Скажи, Дежень, а что ты будешь делать со своей долей? – решилась она на вопрос.
Дежень замер на миг.
– Не знаю пока, но что-нибудь придумаю, – медленно ответил он.
Разговаривать с ним сейчас было все равно что с дубом. Никаких эмоций, чувств, пустые, холодные ответы.
И тогда Ирица решила рискнуть. Она хорошо помнила предупреждение Берсеня, но отказаться от попыток растолкать, расшевелить, как ей казалось, закосневшего в своих мыслях брата не могла.
– Дежень, а я тут думала, может, нам не нужно отдавать этот Черный меч?
Хотя черным меч был буквально несколько минут, они упорно продолжали именовать его именно так.
Дежень бросил на Ирицу внимательный взгляд. Она впервые ощутила в нем какой-то проблеск жизни.
– Кому это – нам? – осведомился он.
– Ну, нам всем, – пояснила она.
– А-а, всем. – Дежень улыбнулся. – Не знаю, Ирица, не знаю. Что мы – все – будем делать с ним?
– У нас довольно слаженный отряд, неужели мы не смогли бы придумать что-нибудь, к общей пользе?
– Слаженный отряд? – задумчиво повторил Дежень.
– Но ведь мы были все вместе.
– Были… – эхом отозвался Дежень.
Доделывал тетиву он в полном молчании. Отчаявшись добиться от брата внятных ответов, Ирица уселась на край скалы, свесила ноги и развлекалась тем, что бросала с обрыва маленькие камешки.
Вскоре тетива была готова. Правда, качество ее получилось не ахти, но на первое время сойдет. Во всяком случае, от лука степняков можно было наконец избавиться, и Дежень с удовольствием разломал его на мелкие кусочки.
Обернувшись на треск, Ирица вскинула брови. Облик ломающего лук Деженя напугал ее. На лице брата играла нездоровая усмешка, как будто он разделывался со своим лютым врагом.
– Возвращаемся? – спросила Ирица, чтоб хоть как-то заглушить омерзительный треск.
Дежень не ответил, и она вновь повернулась лицом к обрыву. Очередной камешек полетел вниз, щелкая и отскакивая от камней. Девушка с интересом проводила его взглядом.
– Да, пожалуй, скоро пойдем, – ответил Дежень.
За ее спиной скрипнуло. Похоже, Деженю не терпелось испробовать «возрожденный» лук.
– Ирица, а что ты там говорила насчет меча? – вдруг спросил Дежень. – Ты серьезно хочешь оставить его себе, то есть нам?
Ирица вздохнула. После беседы с братом она ощущала сильную усталость и не испытывала никакого желания продолжать разговор на эту тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50