И кто эта странная девчонка, которая осталась мрачно бродить вокруг хижины, пиная ногами камни и всеми прочими способами выказывая свое нежелание заходить внутрь? Странно ведь: прилететь неисповедимо откуда на колеснице, явно представляющей собой улучшенное подобие той колесницы, которая привезла Мастера Сандвичей, и делать вид, будто хочешь поскорее отсюда сбежать?
Вся деревня обернулась к Трашбаргу, но тот стоял на коленях, запрокинув лицо к небу. Он не хотел ни с кем встречаться взглядом, пока что-нибудь не придумает.
– Триллиан! – вскричал Мастер Сандвичей, засунув в рот порезанный палец. – Что?.. Кто?.. Где?.. Когда?..
– Именно эти вопросы я собиралась задать тебе, – сказала Триллиан, разглядывая интерьер хижины.
Почти вся хижина была загромождена кухонной утварью. Мебель сводилась к нескольким примитивным шкафам и полкам, а также примитивной кровати в углу. В глубине комнаты виднелась еще дверь, но куда она вела, Триллиан не знала, поскольку дверь была закрыта.
– Довольно мило тут у тебя, – протянула она, безуспешно силясь сообразить, на каких правах здесь живет Артур и с кем.
– Очень мило, – согласился Артур. – Замечательно мило. Я не помню, чтобы мне когда-нибудь было так хорошо. Здесь я счастлив. Меня все любят, я делаю для них сандвичи и… ну да, так оно и есть: они меня любят, а я делаю для них сандвичи.
– Послушать тебя…
– Идиллия, – решительно заявил Артур. – Нет, правда. Наверно, тебе здесь вряд ли понравилось бы, но вот мне хорошо, просто замечательно. Слушай, присядь, будь как дома. Хочешь чего-нибудь, ну, сандвич, например?
Триллиан взяла сандвич и не без подозрения оглядела его. Потом осторожно понюхала.
– Попробуй, – сказал Артур. – Он вкусный.
Триллиан, чуть поколебавшись, откусила кусок и задумчиво пожевала.
– Дело моей жизни, – заявил Артур, надеясь, что это прозвучит гордо и он не покажется Триллиан законченным идиотом. Он уже привык ко всеобщему уважению, а теперь вынужден был перестраиваться.
– Что это за мясо? – поинтересовалась Триллиан.
– Ах да, это… гм… это Абсолютно-Нормально-Зверятина.
– Что?
– Мясо Абсолютно Нормального Зверя. Это что-то вроде коровы, точнее, быка. В общем, типа… ну, как бизон. Крупное, мясистое животное.
– И что в нем особенного?
– Ничего. Оно абсолютно нормальное.
– Ясно.
– Странно только, откуда они приходят.
Триллиан нахмурилась, перестала жевать.
– Откуда они приходят? – переспросила она с набитым ртом. Действительно, не глотать же ей невесть откуда приходящую тварь.
– Ну, это в общем-то не так уж и важно. Как, впрочем, и то, куда они уходят. Главное, они хороши на вкус. Я их съел, наверное, тонны. Это – класс. Ну очень вкусное мясо. Очень нежное. Чуть сладковатый привкус и пряный поствкус…
Триллиан все еще не решалась проглотить свой кусок.
– Нет, ты объясни, – настаивала она. – Откуда они приходят и куда уходят?
– Приходят они из точки чуть восточное гор Хондо. Ну, это те, высокие, за нами; ты должна была увидеть их, когда ко мне шла. Так вот, потом они многотысячными стадами пересекают степи Анхондо и гм… да, именно так. Вот откуда они приходят. Вот куда они уходят.
Триллиан нахмурилась. Чего-то она здесь не понимала.
– Может, я плохо объяснил, – смутился Артур. – Когда я сказал, что они приходят из той точки, я имел в виду, что они в ней внезапно появляются. А потом они уходят в степи Анхондо и там, ну, в общем, исчезают. У нас в распоряжении пять-шесть дней, чтобы добывать их на мясо. А весной они, понимаешь ли, двинутся в обратную сторону.
Триллиан, поколебавшись еще немного, все же проглотила свой кусок. С одной стороны, у нее и выбора-то особого не было: проглотить или выплюнуть. С другой стороны, сандвич был все-таки вкусный.
– Ясно, – промямлила она, удостоверившись, что проглоченный сандвич не повлек за собой побочных эффектов. – Кстати, почему их называют Абсолютно Нормальными Зверями?
– Ну, я полагаю, если б они звались любым другим именем, люди подумали бы, что оно странное. Наверное, их так назвал Старик Трашбарг. Он говорит, что они приходят, откуда приходят, и уходят, куда уходят, и что такова воля Всевышнего Боба, и против нее не попрешь.
– Кто…
– И не спрашивай.
– Ну что ж, тебе, похоже, здесь хорошо.
– Да.
– Хорошо.
– Хорошо.
– Очень мило с твоей стороны, что заглянула.
– Спасибо.
– Ну… – неопределенно сказал Артур, бесцельно оглядываясь по сторонам. Интересно, как трудно оказалось найти тему для разговора после всего, что произошло.
– Я думаю, тебе интересно, как я тебя нашла, – сказала Триллиан.
– Да! – ухватился за эту мысль Артур. – Именно об этом я и думал. Как ты меня нашла?
– Ну, ты, возможно, и не знаешь, но я теперь работаю на одну из компаний субэфирного вещания, которая…
– Я знаю, – неожиданно вспомнил Артур. – Да, тебя можно поздравить. Замечательная карьера. Здорово. Работа, наверно, очень интересная.
– Выматывает очень.
– Все эти перелеты туда-сюда? Да, наверное.
– У нас есть доступ к любой мыслимой информации. Я нашла тебя в списке пассажиров погибшего корабля.
Артур остолбенел.
– Ты хочешь сказать, они знали о катастрофе?
– Ну разумеется, знали. Не может же целый космический лайнер исчезнуть так, чтобы никто и ничего не узнал.
– Ты что, хочешь сказать, они знали, где это случилось? Знали, что я спасся?
– Да.
– Но ведь нас никто не пытался искать! Вообще ничего не было!
– А с чего им искать? Им бы пришлось влезать в запутанный судебный процесс из-за страховки. Они просто прикрыли это дело. Сделали вид, что ничего не было – ни катастрофы, ни корабля. Страховой бизнес продажен насквозь. Слышал ли ты, что для директоров страховых компаний снова ввели смертную казнь?
– Правда? – удивился Артур. – Нет, не слыхал. За какие такие провинности?
Триллиан нахмурилась:
– При чем здесь провинности?
– А… ясно.
Триллиан долго смотрела на Артура и вдруг произнесла совершенно иным тоном:
– Артур, тебе пора взять на себя свою долю ответственности.
Артур сделал слабую попытку понять, что она имеет в виду. Ему и раньше приходилось замечать, что вещи, которые другие схватывают на лету, до него доходят этак минуты через две. Поэтому он позволил себе помолчать эти две минутки. Последнее время жизнь баловала его, шла ровно и мирно… можно позволить себе немножко помедлить.
Поразмыслив, он так и не понял, что имеет в виду Триллиан, и в конце концов признался в этом.
Триллиан одарила его холодной улыбкой и обернулась к двери, ведущей на улицу.
– Рэндом? – окликнула она. – Заходи-ка, познакомься со своим отцом.
14
Пока «Путеводитель» вновь превращался в гладкий черный диск, у Форда родилась одна безумная идея. То есть он попытался ее родить, хотя она оказалась слишком безумной для его утомленного мозга. Голова у него гудела как котел, коленка отчаянно ныла, и хотя он не считал себя нюней, но знал по опыту, что вещи типа изощренной многомерной логики лучше воспринимаются, когда сидишь в горячей ванне. Для серьезных размышлений требуется время. Время, хорошая порция укрепляющего и полная ароматной пены ванна.
Пора выбираться отсюда. И «Путеводитель» забрать. Вот только вряд ли удастся осуществить эти два дела разом.
Форд лихорадочно огляделся по Сторонам в поисках спасительного выхода.
Думай, думай, думай давай! Выход должен был оказаться до примитивности простым и очевидным. Если дурные – можно даже сказать, дурнопахнущие – предчувствия его не обманывают и он вправду имеет дело с вогонами, чем проще и очевиднее уловка, тем лучше.
И вдруг его озарило.
Не надо бороться против системы – следует поставить ее себе на службу. Самая ужасная черта вогонов – их безмозглая готовность сделать любую безмозглую глупость, которая втемяшится в их безмозглые головы. К их разуму взывать не имело смысла ввиду отсутствия оного. Однако тот, у кого достанет духу, может порой использовать в своих целях их слепую, разрушительную страсть к слепому разрушению всего, что попало, включая самих себя. Мало того что их левая рука не ведает, что делает правая; порой и правая рука имеет весьма туманное представление о собственных деяниях.
Осмелится ли он просто послать заветный предмет почтой?
На собственное имя.
Осмелится ли он препоручить черный диск системе, чтобы вогоны сами доставили его ему – и это при том, что в данный конкретный момент они скорее всего разносят здание по кирпичику в поисках его, Форда?
Да!
Он лихорадочно начал упаковывать «Путеводитель». Обернул в бумагу. Наклеил листочек с адресом. На секунду замешкался – спросить совета у интуиции – и решительно сунул посылку в капсулу внутренней пневмопочты.
– Колин! – повернулся он к маленькому шарику, порхающему в углу. – Мне придется бросить тебя на произвол судьбы.
– Как я рад! – откликнулся Колин.
– Желаю тебе получить максимум радости, – сказал Форд. – Ибо я хочу, чтобы ты проследил, чтобы эта посылка благополучно покинула пределы этого здания. Возможно, тебя сожгут, когда обнаружат, и я ничем не смогу тебе помочь. Это будет очень, очень больно, и я ужасно извиняюсь. Ты понял?
– Я весь переполнен радостью, – заявил Колин.
– Тогда ступай! – приказал Форд.
Колин беспрекословно нырнул в трубу пневмопочты вслед за посылкой. Теперь Форду оставалось позаботиться только о себе. Ох, непросто это было… За дверью уже слышался грохот тяжелых сапог, и пришлось принять некоторые меры предосторожности – проверить запоры и придвинуть к двери большой картотечный шкаф.
Его немного смущал тот факт, что до сих пор все шло слишком гладко. Как-то подозрительно. С самого начала он действовал на редкость безрассудно – и пока все сходило ему с рук. Вот разве что ботинок. Ботинка было чертовски жаль, хоть плачь. Ничего, они еще за это заплатят. Сторицей.
Оглушительный грохот. Дверь сорвалась с петель. Сквозь клубы дыма и пыли проступили очертания врывающихся в проем огромных, похожих на слизней существ.
Значит, до сих пор все шло как по маслу? Значит, удача на его стороне? Ну что ж, вот и проверим!
В порыве научного энтузиазма он снова выбросился из окна.
15
Первый месяц совместной жизни они привыкали друг к другу, что оказалось довольно непросто.
Второй месяц они пытались свыкнуться с тем, что узнали друг о друге за первый, – и прошел он легче.
Третий месяц, когда прибыла посылка, тоже не был лишен проблем.
Поначалу проблемой было даже объяснить, что такое месяц. Тут, на Лемюэлле, это представлялось Артуру нехитрой задачей. Длительность суток здесь составляла чуть больше двадцати пяти земных часов, что в принципе означало для Артура возможность лишний час поваляться в постели – КАЖДЫЙ ДЕНЬ! – да еще необходимость регулярно переводить часы, что он делал скорее с удовольствием.
К тому же его вполне устраивало количество солнц и лун. На Лемюэлле и то, и другое имелось в одном экземпляре, что по сравнению со многими планетами, куда судьба закидывала Артура, являлось просто подарком.
Планета делала полный оборот вокруг единственного солнца за триста дней, а это значило, что год здесь тянулся не слишком долго. Луна делала оборот вокруг Лемюэллы примерно девять раз в год, что тоже было кстати: это значило, что за месяц здесь можно больше успеть. И наконец, планета не просто напоминала Землю, она была скорее ее улучшенной копией.
Рэндом, напротив, казалось, будто она в плену у какого-то бесконечного, навязчивого кошмара. Она билась в истерике от того, что местная луна нарочно вылезает на небо – ей назло! Вылезает каждую ночь, а как только прячется, ей на смену появляется солнце. Снова и снова, без конца!
В принципе Триллиан предупреждала Артура, что Рэндом, возможно, окажется трудно привыкнуть к более регулярному образу жизни чем тот, который она вела до сих пор. И все же к вою на луну, например, Артур оказался не готов.
Если честно, он вообще не был готов ни к чему такому.
Его ДОЧЬ?
ЕГО дочь? Они с Триллиан не… нет, ведь правда, ни разу? Что-что, а это он помнил точно. Может, Зафод?
– Разные биологические виды, – ответила на это Триллиан. – Когда я решила завести ребенка, то прошла кучу разных обследований и анализов, и они сказали, что могут найти мне только одну пару. Я проверила и оказалась права. Они обычно держат такие сведения в тайне, но я добилась.
– Ты хочешь сказать, что обратилась в банк ДНК? – выкатил глаза Артур.
– Да. Но Рэндом появилась на свет вовсе не так случайно, как можно подумать по ее имени. Ведь ты был единственным донором вида Homo sapiens. Правда, доля случайности есть – я о том, что мы с тобой посетили один и тот же банк.
Артур не сводил изумленного взгляда с понурой девочки, неловко притулившейся у двери.
– Но когда… как давно?..
– Ты хочешь знать, сколько ей лет?
– Да.
– Зря хочешь.
– Не понял.
– Я хочу сказать, я сама этого не знаю.
– ЧТО-О?
– Ну, по моим подсчетам, выходит, что я рожала ее лет десять назад, но она наверняка старше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Вся деревня обернулась к Трашбаргу, но тот стоял на коленях, запрокинув лицо к небу. Он не хотел ни с кем встречаться взглядом, пока что-нибудь не придумает.
– Триллиан! – вскричал Мастер Сандвичей, засунув в рот порезанный палец. – Что?.. Кто?.. Где?.. Когда?..
– Именно эти вопросы я собиралась задать тебе, – сказала Триллиан, разглядывая интерьер хижины.
Почти вся хижина была загромождена кухонной утварью. Мебель сводилась к нескольким примитивным шкафам и полкам, а также примитивной кровати в углу. В глубине комнаты виднелась еще дверь, но куда она вела, Триллиан не знала, поскольку дверь была закрыта.
– Довольно мило тут у тебя, – протянула она, безуспешно силясь сообразить, на каких правах здесь живет Артур и с кем.
– Очень мило, – согласился Артур. – Замечательно мило. Я не помню, чтобы мне когда-нибудь было так хорошо. Здесь я счастлив. Меня все любят, я делаю для них сандвичи и… ну да, так оно и есть: они меня любят, а я делаю для них сандвичи.
– Послушать тебя…
– Идиллия, – решительно заявил Артур. – Нет, правда. Наверно, тебе здесь вряд ли понравилось бы, но вот мне хорошо, просто замечательно. Слушай, присядь, будь как дома. Хочешь чего-нибудь, ну, сандвич, например?
Триллиан взяла сандвич и не без подозрения оглядела его. Потом осторожно понюхала.
– Попробуй, – сказал Артур. – Он вкусный.
Триллиан, чуть поколебавшись, откусила кусок и задумчиво пожевала.
– Дело моей жизни, – заявил Артур, надеясь, что это прозвучит гордо и он не покажется Триллиан законченным идиотом. Он уже привык ко всеобщему уважению, а теперь вынужден был перестраиваться.
– Что это за мясо? – поинтересовалась Триллиан.
– Ах да, это… гм… это Абсолютно-Нормально-Зверятина.
– Что?
– Мясо Абсолютно Нормального Зверя. Это что-то вроде коровы, точнее, быка. В общем, типа… ну, как бизон. Крупное, мясистое животное.
– И что в нем особенного?
– Ничего. Оно абсолютно нормальное.
– Ясно.
– Странно только, откуда они приходят.
Триллиан нахмурилась, перестала жевать.
– Откуда они приходят? – переспросила она с набитым ртом. Действительно, не глотать же ей невесть откуда приходящую тварь.
– Ну, это в общем-то не так уж и важно. Как, впрочем, и то, куда они уходят. Главное, они хороши на вкус. Я их съел, наверное, тонны. Это – класс. Ну очень вкусное мясо. Очень нежное. Чуть сладковатый привкус и пряный поствкус…
Триллиан все еще не решалась проглотить свой кусок.
– Нет, ты объясни, – настаивала она. – Откуда они приходят и куда уходят?
– Приходят они из точки чуть восточное гор Хондо. Ну, это те, высокие, за нами; ты должна была увидеть их, когда ко мне шла. Так вот, потом они многотысячными стадами пересекают степи Анхондо и гм… да, именно так. Вот откуда они приходят. Вот куда они уходят.
Триллиан нахмурилась. Чего-то она здесь не понимала.
– Может, я плохо объяснил, – смутился Артур. – Когда я сказал, что они приходят из той точки, я имел в виду, что они в ней внезапно появляются. А потом они уходят в степи Анхондо и там, ну, в общем, исчезают. У нас в распоряжении пять-шесть дней, чтобы добывать их на мясо. А весной они, понимаешь ли, двинутся в обратную сторону.
Триллиан, поколебавшись еще немного, все же проглотила свой кусок. С одной стороны, у нее и выбора-то особого не было: проглотить или выплюнуть. С другой стороны, сандвич был все-таки вкусный.
– Ясно, – промямлила она, удостоверившись, что проглоченный сандвич не повлек за собой побочных эффектов. – Кстати, почему их называют Абсолютно Нормальными Зверями?
– Ну, я полагаю, если б они звались любым другим именем, люди подумали бы, что оно странное. Наверное, их так назвал Старик Трашбарг. Он говорит, что они приходят, откуда приходят, и уходят, куда уходят, и что такова воля Всевышнего Боба, и против нее не попрешь.
– Кто…
– И не спрашивай.
– Ну что ж, тебе, похоже, здесь хорошо.
– Да.
– Хорошо.
– Хорошо.
– Очень мило с твоей стороны, что заглянула.
– Спасибо.
– Ну… – неопределенно сказал Артур, бесцельно оглядываясь по сторонам. Интересно, как трудно оказалось найти тему для разговора после всего, что произошло.
– Я думаю, тебе интересно, как я тебя нашла, – сказала Триллиан.
– Да! – ухватился за эту мысль Артур. – Именно об этом я и думал. Как ты меня нашла?
– Ну, ты, возможно, и не знаешь, но я теперь работаю на одну из компаний субэфирного вещания, которая…
– Я знаю, – неожиданно вспомнил Артур. – Да, тебя можно поздравить. Замечательная карьера. Здорово. Работа, наверно, очень интересная.
– Выматывает очень.
– Все эти перелеты туда-сюда? Да, наверное.
– У нас есть доступ к любой мыслимой информации. Я нашла тебя в списке пассажиров погибшего корабля.
Артур остолбенел.
– Ты хочешь сказать, они знали о катастрофе?
– Ну разумеется, знали. Не может же целый космический лайнер исчезнуть так, чтобы никто и ничего не узнал.
– Ты что, хочешь сказать, они знали, где это случилось? Знали, что я спасся?
– Да.
– Но ведь нас никто не пытался искать! Вообще ничего не было!
– А с чего им искать? Им бы пришлось влезать в запутанный судебный процесс из-за страховки. Они просто прикрыли это дело. Сделали вид, что ничего не было – ни катастрофы, ни корабля. Страховой бизнес продажен насквозь. Слышал ли ты, что для директоров страховых компаний снова ввели смертную казнь?
– Правда? – удивился Артур. – Нет, не слыхал. За какие такие провинности?
Триллиан нахмурилась:
– При чем здесь провинности?
– А… ясно.
Триллиан долго смотрела на Артура и вдруг произнесла совершенно иным тоном:
– Артур, тебе пора взять на себя свою долю ответственности.
Артур сделал слабую попытку понять, что она имеет в виду. Ему и раньше приходилось замечать, что вещи, которые другие схватывают на лету, до него доходят этак минуты через две. Поэтому он позволил себе помолчать эти две минутки. Последнее время жизнь баловала его, шла ровно и мирно… можно позволить себе немножко помедлить.
Поразмыслив, он так и не понял, что имеет в виду Триллиан, и в конце концов признался в этом.
Триллиан одарила его холодной улыбкой и обернулась к двери, ведущей на улицу.
– Рэндом? – окликнула она. – Заходи-ка, познакомься со своим отцом.
14
Пока «Путеводитель» вновь превращался в гладкий черный диск, у Форда родилась одна безумная идея. То есть он попытался ее родить, хотя она оказалась слишком безумной для его утомленного мозга. Голова у него гудела как котел, коленка отчаянно ныла, и хотя он не считал себя нюней, но знал по опыту, что вещи типа изощренной многомерной логики лучше воспринимаются, когда сидишь в горячей ванне. Для серьезных размышлений требуется время. Время, хорошая порция укрепляющего и полная ароматной пены ванна.
Пора выбираться отсюда. И «Путеводитель» забрать. Вот только вряд ли удастся осуществить эти два дела разом.
Форд лихорадочно огляделся по Сторонам в поисках спасительного выхода.
Думай, думай, думай давай! Выход должен был оказаться до примитивности простым и очевидным. Если дурные – можно даже сказать, дурнопахнущие – предчувствия его не обманывают и он вправду имеет дело с вогонами, чем проще и очевиднее уловка, тем лучше.
И вдруг его озарило.
Не надо бороться против системы – следует поставить ее себе на службу. Самая ужасная черта вогонов – их безмозглая готовность сделать любую безмозглую глупость, которая втемяшится в их безмозглые головы. К их разуму взывать не имело смысла ввиду отсутствия оного. Однако тот, у кого достанет духу, может порой использовать в своих целях их слепую, разрушительную страсть к слепому разрушению всего, что попало, включая самих себя. Мало того что их левая рука не ведает, что делает правая; порой и правая рука имеет весьма туманное представление о собственных деяниях.
Осмелится ли он просто послать заветный предмет почтой?
На собственное имя.
Осмелится ли он препоручить черный диск системе, чтобы вогоны сами доставили его ему – и это при том, что в данный конкретный момент они скорее всего разносят здание по кирпичику в поисках его, Форда?
Да!
Он лихорадочно начал упаковывать «Путеводитель». Обернул в бумагу. Наклеил листочек с адресом. На секунду замешкался – спросить совета у интуиции – и решительно сунул посылку в капсулу внутренней пневмопочты.
– Колин! – повернулся он к маленькому шарику, порхающему в углу. – Мне придется бросить тебя на произвол судьбы.
– Как я рад! – откликнулся Колин.
– Желаю тебе получить максимум радости, – сказал Форд. – Ибо я хочу, чтобы ты проследил, чтобы эта посылка благополучно покинула пределы этого здания. Возможно, тебя сожгут, когда обнаружат, и я ничем не смогу тебе помочь. Это будет очень, очень больно, и я ужасно извиняюсь. Ты понял?
– Я весь переполнен радостью, – заявил Колин.
– Тогда ступай! – приказал Форд.
Колин беспрекословно нырнул в трубу пневмопочты вслед за посылкой. Теперь Форду оставалось позаботиться только о себе. Ох, непросто это было… За дверью уже слышался грохот тяжелых сапог, и пришлось принять некоторые меры предосторожности – проверить запоры и придвинуть к двери большой картотечный шкаф.
Его немного смущал тот факт, что до сих пор все шло слишком гладко. Как-то подозрительно. С самого начала он действовал на редкость безрассудно – и пока все сходило ему с рук. Вот разве что ботинок. Ботинка было чертовски жаль, хоть плачь. Ничего, они еще за это заплатят. Сторицей.
Оглушительный грохот. Дверь сорвалась с петель. Сквозь клубы дыма и пыли проступили очертания врывающихся в проем огромных, похожих на слизней существ.
Значит, до сих пор все шло как по маслу? Значит, удача на его стороне? Ну что ж, вот и проверим!
В порыве научного энтузиазма он снова выбросился из окна.
15
Первый месяц совместной жизни они привыкали друг к другу, что оказалось довольно непросто.
Второй месяц они пытались свыкнуться с тем, что узнали друг о друге за первый, – и прошел он легче.
Третий месяц, когда прибыла посылка, тоже не был лишен проблем.
Поначалу проблемой было даже объяснить, что такое месяц. Тут, на Лемюэлле, это представлялось Артуру нехитрой задачей. Длительность суток здесь составляла чуть больше двадцати пяти земных часов, что в принципе означало для Артура возможность лишний час поваляться в постели – КАЖДЫЙ ДЕНЬ! – да еще необходимость регулярно переводить часы, что он делал скорее с удовольствием.
К тому же его вполне устраивало количество солнц и лун. На Лемюэлле и то, и другое имелось в одном экземпляре, что по сравнению со многими планетами, куда судьба закидывала Артура, являлось просто подарком.
Планета делала полный оборот вокруг единственного солнца за триста дней, а это значило, что год здесь тянулся не слишком долго. Луна делала оборот вокруг Лемюэллы примерно девять раз в год, что тоже было кстати: это значило, что за месяц здесь можно больше успеть. И наконец, планета не просто напоминала Землю, она была скорее ее улучшенной копией.
Рэндом, напротив, казалось, будто она в плену у какого-то бесконечного, навязчивого кошмара. Она билась в истерике от того, что местная луна нарочно вылезает на небо – ей назло! Вылезает каждую ночь, а как только прячется, ей на смену появляется солнце. Снова и снова, без конца!
В принципе Триллиан предупреждала Артура, что Рэндом, возможно, окажется трудно привыкнуть к более регулярному образу жизни чем тот, который она вела до сих пор. И все же к вою на луну, например, Артур оказался не готов.
Если честно, он вообще не был готов ни к чему такому.
Его ДОЧЬ?
ЕГО дочь? Они с Триллиан не… нет, ведь правда, ни разу? Что-что, а это он помнил точно. Может, Зафод?
– Разные биологические виды, – ответила на это Триллиан. – Когда я решила завести ребенка, то прошла кучу разных обследований и анализов, и они сказали, что могут найти мне только одну пару. Я проверила и оказалась права. Они обычно держат такие сведения в тайне, но я добилась.
– Ты хочешь сказать, что обратилась в банк ДНК? – выкатил глаза Артур.
– Да. Но Рэндом появилась на свет вовсе не так случайно, как можно подумать по ее имени. Ведь ты был единственным донором вида Homo sapiens. Правда, доля случайности есть – я о том, что мы с тобой посетили один и тот же банк.
Артур не сводил изумленного взгляда с понурой девочки, неловко притулившейся у двери.
– Но когда… как давно?..
– Ты хочешь знать, сколько ей лет?
– Да.
– Зря хочешь.
– Не понял.
– Я хочу сказать, я сама этого не знаю.
– ЧТО-О?
– Ну, по моим подсчетам, выходит, что я рожала ее лет десять назад, но она наверняка старше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28