Зашевелив ушами и пожевав в зубах сорванный одуванчик, он, издав очередное “ме-э-э-э”, игриво боднул Зевса в бок.
— А ну пошел отсюда, я кому сказал, — снова взревел басом Зевс, но козел его совсем не испугался, а стал весело скакать рядом.
— Почему он не примет человеческий облик? — все недоумевал Алкидий. — Или, на худой конец, в тигра не превратится?
— А он не может, — усмехнулся Фемистоклюс. — Мне Дионис по пьянке рассказывал, что то устройство, которое трансформирует богам тела, установлено на Олимпе. Оно часто барахлит, и поэтому, чтобы Зевсу снова стать самим собой, ему нужно вернуться на небо.
— Но ведь это же очень опасно — расхаживать по земле в обличье животного, — заметил Алкидий.
— He думаю, — возразил Фемистоклюс. — Бессмертие-то все равно остается, хоть ты в клопа превратись — хрен раздавишь.
Черный козел на полянке снова замекал и, ловко подпрыгнув, оседлал Зевса сзади.
Челюсти у греков медленно отвисли.
— Сволочь! — взревел Зевс. — Отпусти!
Но ответом ему было лишь похотливое меканье.
— Слушай, а может, это Арес? — предположил Алкидий, не веря своим глазам.
Но Фемистоклюс не слушал его, он дрожащими руками снимал со спины фотоалпаратис-мгновелис.
— Ме-э-э-э, — раздавалось на поляне.
— Сволочь.
— Ме-э-э-э…
— Шашлык сделаю.
Квадратное устройство в руках Фемистоклюса тихо щелкнуло.
— Что ты делаешь? — удивился Алкидий. — Зачем это?
— Запечатлеваю событие для потомков, — ответил Фемистоклюс, быстро орудуя изобретением Гефеста, который показал смекалистому греку, как правильно с ним (устройством) обращаться.
Все было до смешного просто. Снять крышечку с круглого стекла, навести на объект, нажать черную пуговку, и все.
— А-а-а-а, — ревел на поляне Зевс. — Помогите…
— Ме-э-э-э…
— Он думает, что это самка, — догадался Алкидий, — может, поможем?
— Сиди тихо, — зашипел на друга Фемистоклюс, и аппарат в его руках снова защелкал.
— Черныш, ты где? — вдруг раздалось на поляне, и из-за деревьев вышла полная немолодая гречанка с прутиком в руке. — Ах ты, негодник! — закричала она и стеганула пару раз развратное животное по спине.
Обиженно замекав, черный козел соскочил с Зевса и бросился наутек. Тучная хозяйка, изрыгая проклятия, поспешила следом за ним.
— О-о-о-о… — простонал Зевс, — какой позор, хорошо еще, что никто этого не видел…
Алкидий с Фемистоклюсом лукаво переглянулись в кустах.
— Ну что? — спросила Гера. — Вам удалось раздобыть улики?
— Не совсем, — ответил Фемистоклюс.
— Что значит не совсем? — переспросила богиня. — Улики есть или их нет?
Они и на сей раз встретились с богиней в ее храме и потому чувствовали себя несколько неуютно.
— Вот. — Фемистоклюс протянул Гере несколько карточек из непонятного тонкого материала. (Фотобумага. — Авт.)
Взглянув на цветные картинки, богиня неопределенно хмыкнула, видимо не сразу признав благоверного, но, когда она его узнала, глаза у нее полезли на лоб.
— Пустоты Тартара, — изумленно прошептала она, — кто бы мог подумать? Но я никогда не замечала за ним этих наклонностей, о воды Стикса, какой срам!
— Не то слово, — согласился с ней Фемистоклюс, подмигивая Алкидию, как всегда робевшему в присутствии бессмертных. — Вы довольны нашей работой?
— Я… я в замешательстве, — пролепетала богиня. — Это слишком, это… я не нахожу слов, я не смогу использовать ЭТО против Зевса. Да надо мной весь Олимп смеяться будет, если остальные боги узнают, что муж изменяет мне с козлом.
Но тут богиня, на время утратившая самоконтроль, спохватилась, вспомнив, что перед ней не боги, а всего лишь двое презренных смертных.
— Пошли вон! — громко приказала она. — Если что, я с вами свяжусь.
Поклонившись, греки быстро покинули храм Геры.
Оказавшись на улице, Фемистоклюс хлопнул друга по плечу и весело рассмеялся.
— Ты не представляешь, какая это для нас удача, — радостно сказал он.
Алкидий удивленно посмотрел на рыжебородого приятеля:
— Я что-то тебя не совсем понимаю…
Фемистоклюс хмыкнул и извлек из-под одежды пачку красочных карточек.
— Гефест научил меня, как делать копии, — сообщил он. — Теперь ты понял, какое в наших руках мощное оружие?
— Против Геры?
— Ха, бери выше, против самого Зевса. Неужели не ясно, что он все для нас сделает, лишь бы эти картинки не попались на глаза кому-нибудь из олимпийцев?
— О, — обрадовался Алкидий, — это здорово!
— Но ты смотри молчи, — пригрозил другу Фемистоклюс. — До поры до времени никто, кроме нас, Геры и того черного козла, знать о происшедшем ничего не должен.
Алкидий серьезно кивнул:
— Заметано.
Внезапно в вечернем небе что-то сверкнуло, грянул гром, и высокое дерево рядом с друзьями раскололось пополам, запылав ярким пламенем.
— Бежим! — закричал Фемистоклюс, увлекая Алкидия за собой.
Зевс на Олимпе непроизвольно выругался.
— Опять этот проклятый молниеметатель мажет! — зло прокричал он. — Снова какой-то идиот мне прицел сбил.
В тронный зал Олимпа влетел испуганный Гермес:
— В чем дело, Эгидодержавный?
— Не фурычит, — сказал Громовержец, швыряя молниеметатель на пол. — Да есть здесь хоть одна вещь, которая работает нормально?
— Позвать Гефеста? — предложил Гермес, включая на сандалиях третью скорость.
— Да нет, не надо, — махнул рукой Зевс, — эти подонки все равно убежали.
Взяв с золотого подноса на столике у трона шампур с шашлыком, Громовержец кровожадно зачавкал, утоляя разыгравшийся аппетит.
— Хочешь? — предложил он опустившемуся на пол Гермесу. — Козлятина, жареная, свежая, еще сегодня днем по лесу бегала, травку щипала.
— Нет, спасибо, — отказался Гермес — у меня изжога. (Скажу вам по секрету, шашлык из козла редкая гадость. — Авт.)
— Ну как хочешь, — пожал плечами Зевс, беря с подноса следующий шампур.
— Хреново дело, — сказал Фемистоклюс, осторожно вглядываясь в вечернее небо. — Поджарит нас Громовержец, как пить дать поджарит.
— Не каркай! — прикрикнул на друга Алкидий, выбираясь из большого дупла в стволе дерева. — Что же делать? Может, позвонить Гере, она ведь обещала нас защищать.
— Да что эта Гера? — Фемистоклюс махнул рукой. — Дура дурой, что она может?
— Ну так давай поищем Диониса, пусть он за нас заступится.
— Знал бы ты, какой он трусливый, — усмехнулся Фемистоклюс. — Это только на словах он крутой, кого хочет якобы может опоить, трепач сатиров. С Зевсом справляется один лишь бог сна Гипнос, да и то не всегда.
— Ну тогда я не знаю, что делать, — сказал Алкидий, сел на травку и понурился. — Будем сидеть и ждать, пока нас Зевс поджарит.
— Зачем же сидеть и ждать? — удивился Фемистоклюс. — Нам нужен мудрый совет, как дальше себя с богами вести, и я, кажется, знаю, у кого мы этот совет получим.
— И у кого это, интересно? — оживился Алкидий.
— У великого титана-предсказателя Прометея, — ответил Фемистоклюс.
— О нет! — взмолился Алкидий. — Ведь он уже давно выжил из ума на почве печеночной недостаточности.
— В любом случае выбора у нас нет, — отрезал Фемистоклюс. — Идем, это где-то здесь, совсем недалеко.
Кусок скалы вместе с прикованным к ней титаном действительно обнаружился невдалеке у пещеры кентавра Хирона, где совсем недавно боги справляли роковую свадьбу Фетиды с Пелеем. В суматохе праздника упившиеся боги совсем забыли о титане, оставив его вместе с куском скалы в лесу.
Прометей к удивлению друзей оказался не один, а с Гераклом, который специально по поручению спохватившегося Зевса спустился с Олимпа, дабы освободить титана, оказавшего бесценную услугу Громовержцу.
В руках могучий герой держал молоток с долотом и безуспешно пытался разбить оковы Прометея.
— Совсем проржавели, заразы, — шипел Геракл, с силой ударяя молотком по долоту. — Почему же они не разбиваются?
— Не стоит, мой славный друг, — мягко говорил ему титан, — лучше возьми у Гефеста нормальный инструмент и приходи завтра.
— Да завтра я не могу, — ответил Геракл. — На Олимпе собрание будет по поводу этой войны Троянской. Даже камень не поддается, сатир его побери.
— Гефестова работа, — хмыкнул титан, — на совесть, скотина, меня приковал.
— Да он пьяный тогда был, — возразил Геракл. — Будь он в здравом уме, стал бы он тебя приковывать мало того, что девятью обручами за каждую конечность, так еще и вверх ногами?
— А мне, собственно, так даже больше нравится, — возразил Прометей. — Все время в небо смотрю, птичкам радуюсь.
— Если б эти птички еще б на тебя не гадили, было бы совсем хорошо, — съязвил Геракл, неистово взмахивая молотком. — Вот же зараза…
Одно из колец на правой руке титана хрустнуло, соскочив на землю.
— Осталось еще восемь, — скептически заметил Прометей.
— А сатир с ним. — Геракл с чувством швырнул инструменты в ближайшие кусты, чуть не задев при этом прячущихся там греков. — На неделе к тебе заскочу, ты уж извини, некогда, война эта сатирова началась, все так неудачно сложилось.
— Да я понимаю, — сказал Прометей. — Ничего, подожду.
— Может, тебе скалу перевернуть? — предложил Геракл, вытирая натруженные руки тряпочкой. — Или, скажем, девочек пригласить, чтобы тебя поразвлекли?
— Не стоит, — улыбнулся титан. — Спасибо, мне и так хорошо.
— Ну как знаешь. — Герой пожал плечами и, вскочив на пасшегося рядом черного единорога, ускакал по каким-то там своим олимпийско-героическим делам.
— Идем, — сказал Фемистоклюс, и греки несмело приблизились к прикованному титану.
— Приветствуем тебя, о величайший из родственников Крона, — торжественно произнес Фемистоклюс.
— Ага, — ухмыльнулся Прометей, — сдается мне, это те греки, что украли с Олимпа амброзию.
Друзья переглянулись. Титан рассмеялся:
— Ловко вы, однако, на колеснице Гелиоса покатались. Смелости и хитрости, вижу, вам не занимать. Но не простит Зевс вам вашего проступка, давно бы вы уже поджарились, если бы Арес на молниеметателе Громовержца прицел не сбил. Повезло вам.
— Как это сбил? — удивился Фемистоклюс. — Зачем это?
— Да кто ж его знает, — пожал плечами Прометей, и это у него, висевшего вверх ногами, получилось весьма забавно. — Говорят, он под шумок берет у Зевса молниеметатель и, пока Тучегонитель по бабам шляется, время от времени с Олимпа по эфиопам постреливает — развлекается, короче.
Греки замялись, не зная, как лучше сообщить титану о мучающей их проблеме.
— Вижу, не просто так вы ко мне пришли, — произнес Прометей, — вижу, вам нужен мой мудрый совет. Что ж, спрашивайте, коль есть что.
— Э… — начал Фемистоклюс, — понимаешь, о наисильнейший, какая у нас проблема… Зевс, который Громовержец, с недавнего времени, как ты знаешь, пытается разделаться с нами за известный поступок.
Висевший вверх ногами титан кивнул:
— Дальше.
— Понимаешь, — продолжал Фемистоклюс, — мы как бы попали меж двух огней. Похоже, на Олимпе зреет очередной заговор, и, как всегда, в его центре находится Гера. Она наняла нас, дабы мы проследили за Зевсом и застали его за бесстыдным занятием, коим он обычно балуется на земле.
— М-да, интересная ситуация, — согласился Прометей. — Похоже, вы ходите по лезвию меча.
— Посоветуй, что нам делать? — взмолились греки. — Как уберечься от гнева Зевса?
Титан задумался:
— Я бы на вашем месте Гере не доверял. Гнусная баба наверняка ведет двойную игру. Что же касается заговора, то на Олимпе это обычное дело. Когда ведешь растительный образ жизни, то еще не до такого додумаешься. А все это, я вам скажу, от безделья, с жиряки олимпийцы бесятся.
— Ну а как же нам быть? — снова спросили друзья.
— Ну а что вам? — удивился Прометей. — Смотрите в оба, не зевайте, двигайтесь по возможности зигзагами и перебежками, во время грозы избегайте открытых мест. Уверяю, Зевсу сейчас не до вас, ну, может, пальнет еще пару раз молнией, но лишь в профилактических целях. Если и стоит вам кого опасаться, так это Геры. Коварная она, зараза, похлеще богини раздора Эриды.
— В общем, понятно, что ничего не понятно, — подвел итог рассуждениям титана Фемистоклюс.
— Да ладно, что вы так Зевса боитесь? — засмеялся Прометей. — В конце концов у вас ведь есть те пикантные фотокарточки с козликами, белым и черным.
Греки опешили:
— А ты откуда знаешь?
— Я все знаю, — ухмыльнулся титан. — Просто насчет Геры еще сомневался, думал, что задание Зевса застукать вам Арес дал.
— Еще чего! — фыркнул Фемистоклюс. — С этим типом мы никаких дел не имеем.
— Вот и славно! — кивнул Прометей. — Прохвост он еще тот, скользкий, как осьминог. В общем, эти фотокарточки я бы на вашем месте поберег для действительно особо опасного случая.
Друзья мрачно кивнули.
— А можно еще вопрос? — вдруг подал голос Ал-кидий.
Титан благосклонно кивнул:
— Что ж, задавай.
— Меня вот что беспокоит, — начал Алкидий. — Как так получилось, что у недавно поженившихся Фетиды с Пелеем уже есть взрослый тридцатилетний сын?
Фемистоклюс одурело вытаращился на друга:
— А я и не знал, что тебя война Троянская интересует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— А ну пошел отсюда, я кому сказал, — снова взревел басом Зевс, но козел его совсем не испугался, а стал весело скакать рядом.
— Почему он не примет человеческий облик? — все недоумевал Алкидий. — Или, на худой конец, в тигра не превратится?
— А он не может, — усмехнулся Фемистоклюс. — Мне Дионис по пьянке рассказывал, что то устройство, которое трансформирует богам тела, установлено на Олимпе. Оно часто барахлит, и поэтому, чтобы Зевсу снова стать самим собой, ему нужно вернуться на небо.
— Но ведь это же очень опасно — расхаживать по земле в обличье животного, — заметил Алкидий.
— He думаю, — возразил Фемистоклюс. — Бессмертие-то все равно остается, хоть ты в клопа превратись — хрен раздавишь.
Черный козел на полянке снова замекал и, ловко подпрыгнув, оседлал Зевса сзади.
Челюсти у греков медленно отвисли.
— Сволочь! — взревел Зевс. — Отпусти!
Но ответом ему было лишь похотливое меканье.
— Слушай, а может, это Арес? — предположил Алкидий, не веря своим глазам.
Но Фемистоклюс не слушал его, он дрожащими руками снимал со спины фотоалпаратис-мгновелис.
— Ме-э-э-э, — раздавалось на поляне.
— Сволочь.
— Ме-э-э-э…
— Шашлык сделаю.
Квадратное устройство в руках Фемистоклюса тихо щелкнуло.
— Что ты делаешь? — удивился Алкидий. — Зачем это?
— Запечатлеваю событие для потомков, — ответил Фемистоклюс, быстро орудуя изобретением Гефеста, который показал смекалистому греку, как правильно с ним (устройством) обращаться.
Все было до смешного просто. Снять крышечку с круглого стекла, навести на объект, нажать черную пуговку, и все.
— А-а-а-а, — ревел на поляне Зевс. — Помогите…
— Ме-э-э-э…
— Он думает, что это самка, — догадался Алкидий, — может, поможем?
— Сиди тихо, — зашипел на друга Фемистоклюс, и аппарат в его руках снова защелкал.
— Черныш, ты где? — вдруг раздалось на поляне, и из-за деревьев вышла полная немолодая гречанка с прутиком в руке. — Ах ты, негодник! — закричала она и стеганула пару раз развратное животное по спине.
Обиженно замекав, черный козел соскочил с Зевса и бросился наутек. Тучная хозяйка, изрыгая проклятия, поспешила следом за ним.
— О-о-о-о… — простонал Зевс, — какой позор, хорошо еще, что никто этого не видел…
Алкидий с Фемистоклюсом лукаво переглянулись в кустах.
— Ну что? — спросила Гера. — Вам удалось раздобыть улики?
— Не совсем, — ответил Фемистоклюс.
— Что значит не совсем? — переспросила богиня. — Улики есть или их нет?
Они и на сей раз встретились с богиней в ее храме и потому чувствовали себя несколько неуютно.
— Вот. — Фемистоклюс протянул Гере несколько карточек из непонятного тонкого материала. (Фотобумага. — Авт.)
Взглянув на цветные картинки, богиня неопределенно хмыкнула, видимо не сразу признав благоверного, но, когда она его узнала, глаза у нее полезли на лоб.
— Пустоты Тартара, — изумленно прошептала она, — кто бы мог подумать? Но я никогда не замечала за ним этих наклонностей, о воды Стикса, какой срам!
— Не то слово, — согласился с ней Фемистоклюс, подмигивая Алкидию, как всегда робевшему в присутствии бессмертных. — Вы довольны нашей работой?
— Я… я в замешательстве, — пролепетала богиня. — Это слишком, это… я не нахожу слов, я не смогу использовать ЭТО против Зевса. Да надо мной весь Олимп смеяться будет, если остальные боги узнают, что муж изменяет мне с козлом.
Но тут богиня, на время утратившая самоконтроль, спохватилась, вспомнив, что перед ней не боги, а всего лишь двое презренных смертных.
— Пошли вон! — громко приказала она. — Если что, я с вами свяжусь.
Поклонившись, греки быстро покинули храм Геры.
Оказавшись на улице, Фемистоклюс хлопнул друга по плечу и весело рассмеялся.
— Ты не представляешь, какая это для нас удача, — радостно сказал он.
Алкидий удивленно посмотрел на рыжебородого приятеля:
— Я что-то тебя не совсем понимаю…
Фемистоклюс хмыкнул и извлек из-под одежды пачку красочных карточек.
— Гефест научил меня, как делать копии, — сообщил он. — Теперь ты понял, какое в наших руках мощное оружие?
— Против Геры?
— Ха, бери выше, против самого Зевса. Неужели не ясно, что он все для нас сделает, лишь бы эти картинки не попались на глаза кому-нибудь из олимпийцев?
— О, — обрадовался Алкидий, — это здорово!
— Но ты смотри молчи, — пригрозил другу Фемистоклюс. — До поры до времени никто, кроме нас, Геры и того черного козла, знать о происшедшем ничего не должен.
Алкидий серьезно кивнул:
— Заметано.
Внезапно в вечернем небе что-то сверкнуло, грянул гром, и высокое дерево рядом с друзьями раскололось пополам, запылав ярким пламенем.
— Бежим! — закричал Фемистоклюс, увлекая Алкидия за собой.
Зевс на Олимпе непроизвольно выругался.
— Опять этот проклятый молниеметатель мажет! — зло прокричал он. — Снова какой-то идиот мне прицел сбил.
В тронный зал Олимпа влетел испуганный Гермес:
— В чем дело, Эгидодержавный?
— Не фурычит, — сказал Громовержец, швыряя молниеметатель на пол. — Да есть здесь хоть одна вещь, которая работает нормально?
— Позвать Гефеста? — предложил Гермес, включая на сандалиях третью скорость.
— Да нет, не надо, — махнул рукой Зевс, — эти подонки все равно убежали.
Взяв с золотого подноса на столике у трона шампур с шашлыком, Громовержец кровожадно зачавкал, утоляя разыгравшийся аппетит.
— Хочешь? — предложил он опустившемуся на пол Гермесу. — Козлятина, жареная, свежая, еще сегодня днем по лесу бегала, травку щипала.
— Нет, спасибо, — отказался Гермес — у меня изжога. (Скажу вам по секрету, шашлык из козла редкая гадость. — Авт.)
— Ну как хочешь, — пожал плечами Зевс, беря с подноса следующий шампур.
— Хреново дело, — сказал Фемистоклюс, осторожно вглядываясь в вечернее небо. — Поджарит нас Громовержец, как пить дать поджарит.
— Не каркай! — прикрикнул на друга Алкидий, выбираясь из большого дупла в стволе дерева. — Что же делать? Может, позвонить Гере, она ведь обещала нас защищать.
— Да что эта Гера? — Фемистоклюс махнул рукой. — Дура дурой, что она может?
— Ну так давай поищем Диониса, пусть он за нас заступится.
— Знал бы ты, какой он трусливый, — усмехнулся Фемистоклюс. — Это только на словах он крутой, кого хочет якобы может опоить, трепач сатиров. С Зевсом справляется один лишь бог сна Гипнос, да и то не всегда.
— Ну тогда я не знаю, что делать, — сказал Алкидий, сел на травку и понурился. — Будем сидеть и ждать, пока нас Зевс поджарит.
— Зачем же сидеть и ждать? — удивился Фемистоклюс. — Нам нужен мудрый совет, как дальше себя с богами вести, и я, кажется, знаю, у кого мы этот совет получим.
— И у кого это, интересно? — оживился Алкидий.
— У великого титана-предсказателя Прометея, — ответил Фемистоклюс.
— О нет! — взмолился Алкидий. — Ведь он уже давно выжил из ума на почве печеночной недостаточности.
— В любом случае выбора у нас нет, — отрезал Фемистоклюс. — Идем, это где-то здесь, совсем недалеко.
Кусок скалы вместе с прикованным к ней титаном действительно обнаружился невдалеке у пещеры кентавра Хирона, где совсем недавно боги справляли роковую свадьбу Фетиды с Пелеем. В суматохе праздника упившиеся боги совсем забыли о титане, оставив его вместе с куском скалы в лесу.
Прометей к удивлению друзей оказался не один, а с Гераклом, который специально по поручению спохватившегося Зевса спустился с Олимпа, дабы освободить титана, оказавшего бесценную услугу Громовержцу.
В руках могучий герой держал молоток с долотом и безуспешно пытался разбить оковы Прометея.
— Совсем проржавели, заразы, — шипел Геракл, с силой ударяя молотком по долоту. — Почему же они не разбиваются?
— Не стоит, мой славный друг, — мягко говорил ему титан, — лучше возьми у Гефеста нормальный инструмент и приходи завтра.
— Да завтра я не могу, — ответил Геракл. — На Олимпе собрание будет по поводу этой войны Троянской. Даже камень не поддается, сатир его побери.
— Гефестова работа, — хмыкнул титан, — на совесть, скотина, меня приковал.
— Да он пьяный тогда был, — возразил Геракл. — Будь он в здравом уме, стал бы он тебя приковывать мало того, что девятью обручами за каждую конечность, так еще и вверх ногами?
— А мне, собственно, так даже больше нравится, — возразил Прометей. — Все время в небо смотрю, птичкам радуюсь.
— Если б эти птички еще б на тебя не гадили, было бы совсем хорошо, — съязвил Геракл, неистово взмахивая молотком. — Вот же зараза…
Одно из колец на правой руке титана хрустнуло, соскочив на землю.
— Осталось еще восемь, — скептически заметил Прометей.
— А сатир с ним. — Геракл с чувством швырнул инструменты в ближайшие кусты, чуть не задев при этом прячущихся там греков. — На неделе к тебе заскочу, ты уж извини, некогда, война эта сатирова началась, все так неудачно сложилось.
— Да я понимаю, — сказал Прометей. — Ничего, подожду.
— Может, тебе скалу перевернуть? — предложил Геракл, вытирая натруженные руки тряпочкой. — Или, скажем, девочек пригласить, чтобы тебя поразвлекли?
— Не стоит, — улыбнулся титан. — Спасибо, мне и так хорошо.
— Ну как знаешь. — Герой пожал плечами и, вскочив на пасшегося рядом черного единорога, ускакал по каким-то там своим олимпийско-героическим делам.
— Идем, — сказал Фемистоклюс, и греки несмело приблизились к прикованному титану.
— Приветствуем тебя, о величайший из родственников Крона, — торжественно произнес Фемистоклюс.
— Ага, — ухмыльнулся Прометей, — сдается мне, это те греки, что украли с Олимпа амброзию.
Друзья переглянулись. Титан рассмеялся:
— Ловко вы, однако, на колеснице Гелиоса покатались. Смелости и хитрости, вижу, вам не занимать. Но не простит Зевс вам вашего проступка, давно бы вы уже поджарились, если бы Арес на молниеметателе Громовержца прицел не сбил. Повезло вам.
— Как это сбил? — удивился Фемистоклюс. — Зачем это?
— Да кто ж его знает, — пожал плечами Прометей, и это у него, висевшего вверх ногами, получилось весьма забавно. — Говорят, он под шумок берет у Зевса молниеметатель и, пока Тучегонитель по бабам шляется, время от времени с Олимпа по эфиопам постреливает — развлекается, короче.
Греки замялись, не зная, как лучше сообщить титану о мучающей их проблеме.
— Вижу, не просто так вы ко мне пришли, — произнес Прометей, — вижу, вам нужен мой мудрый совет. Что ж, спрашивайте, коль есть что.
— Э… — начал Фемистоклюс, — понимаешь, о наисильнейший, какая у нас проблема… Зевс, который Громовержец, с недавнего времени, как ты знаешь, пытается разделаться с нами за известный поступок.
Висевший вверх ногами титан кивнул:
— Дальше.
— Понимаешь, — продолжал Фемистоклюс, — мы как бы попали меж двух огней. Похоже, на Олимпе зреет очередной заговор, и, как всегда, в его центре находится Гера. Она наняла нас, дабы мы проследили за Зевсом и застали его за бесстыдным занятием, коим он обычно балуется на земле.
— М-да, интересная ситуация, — согласился Прометей. — Похоже, вы ходите по лезвию меча.
— Посоветуй, что нам делать? — взмолились греки. — Как уберечься от гнева Зевса?
Титан задумался:
— Я бы на вашем месте Гере не доверял. Гнусная баба наверняка ведет двойную игру. Что же касается заговора, то на Олимпе это обычное дело. Когда ведешь растительный образ жизни, то еще не до такого додумаешься. А все это, я вам скажу, от безделья, с жиряки олимпийцы бесятся.
— Ну а как же нам быть? — снова спросили друзья.
— Ну а что вам? — удивился Прометей. — Смотрите в оба, не зевайте, двигайтесь по возможности зигзагами и перебежками, во время грозы избегайте открытых мест. Уверяю, Зевсу сейчас не до вас, ну, может, пальнет еще пару раз молнией, но лишь в профилактических целях. Если и стоит вам кого опасаться, так это Геры. Коварная она, зараза, похлеще богини раздора Эриды.
— В общем, понятно, что ничего не понятно, — подвел итог рассуждениям титана Фемистоклюс.
— Да ладно, что вы так Зевса боитесь? — засмеялся Прометей. — В конце концов у вас ведь есть те пикантные фотокарточки с козликами, белым и черным.
Греки опешили:
— А ты откуда знаешь?
— Я все знаю, — ухмыльнулся титан. — Просто насчет Геры еще сомневался, думал, что задание Зевса застукать вам Арес дал.
— Еще чего! — фыркнул Фемистоклюс. — С этим типом мы никаких дел не имеем.
— Вот и славно! — кивнул Прометей. — Прохвост он еще тот, скользкий, как осьминог. В общем, эти фотокарточки я бы на вашем месте поберег для действительно особо опасного случая.
Друзья мрачно кивнули.
— А можно еще вопрос? — вдруг подал голос Ал-кидий.
Титан благосклонно кивнул:
— Что ж, задавай.
— Меня вот что беспокоит, — начал Алкидий. — Как так получилось, что у недавно поженившихся Фетиды с Пелеем уже есть взрослый тридцатилетний сын?
Фемистоклюс одурело вытаращился на друга:
— А я и не знал, что тебя война Троянская интересует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38