«Утопила короля, да? Водяная ведьма, ты будешь молить о смерти, прежде чем палач нанесет последний удар!»
Лелия пыталась объяснить, что королю нужно сделать искусственное дыхание; но в панике она позабыла новарский язык и говорила на наречии своего народа. Ее потащили прочь, но тут король застонал, приподнялся на локтях и промолвил: «Что вы делаете?!»
Когда ему объяснили, что случилось, он между приступами кашля приказал: «Отпустите ее! Я рисковал жизнью по собственной глупости, а она спасла меня».
Форбоньян издал очередной указ, аннулирующий брак с русалкой. Он приказал, чтобы Лелию выпустили в море, и вскоре после этого женился на дочери кортольского купца и родил наследников. Но говорят, что еще много лет лунными ночами он выходил к морю, взбирался на старый причал в Сторуме и разговаривал с кем-то в воде. А мораль, если вы желаете ее выслушать, состоит в том, что брак — само по себе рискованное дело, не говоря уж об отягощающих его проблемах похоти.
Ну что ж, я полагаю, что декорации уже поменяли, и мой старый друг Мерлоис готов объявить о начале второго акта. Благодарю вас, дамы и господа.
Джориан как рассказчик приобрел такую популярность, что Мерлоис выпускал его на сцену в дополнение к своим спектаклям все время, что труппа играла в Оттомани. Он настоял на том, чтобы Джориан отправился к костюмеру и купил себе настоящий театральный наряд, дабы не выходить на сцену в своих повседневных штанах и куртке. Костюмер, которого звали Хенвин, обыкновенно шил наряды для костюмированных балов, которыми развлекали себя знать и дворянство. Он одел Джориана в черный камзол с блестками на лацканах, сверкавшими и переливавшимися, когда Джориан двигался.
— Если бы они были чуть-чуть пошире, я мог бы на них летать. — Джориан с сомнением глядел на лацканы.
Мерлоис сказал:
— Но зато теперь у тебя вид настоящего романтического героя. Не хочешь ли ты получить постоянное место, путешествовать с моей труппой и не только рассказывать истории в антрактах, но и играть роли?
— Я польщен и благодарен, но пока что не могу согласиться. Вот освобожу жену, и если ты к тому времени не возьмешь свое предложение назад, — тогда посмотрим. Я могу быть неплохим часовщиком, фермером, плотником, счетоводом, землемером, солдатом, матросом, учителем фехтования, рассказчиком, поэтом, и, не побоюсь сказать, актером. Но какое из этих занятий я в конце концов выберу своей постоянной профессией — неизвестно.
Благодаря выступлениям у Мерлоиса и работе в фехтовальной школе Треморина Джориан сумел скопить немного денег. Прослышав о смерти архивариуса Академии, он отправился к доктору Гвидериусу и убедил его устроить на эту должность Маргалит.
— Никогда не видела, чтобы дела велись так небрежно! — сказала Маргалит Джориану после первого дня работы. — Старый архивариус, вероятно, просто бездельничал. Я попытаюсь навести порядок в этом хаосе, но это будет нелегко.
— А как отношения с профессорами? — спросил Джориан.
— Так же, как с любыми другими мужчинами. Некоторые видят во мне какое-то чудовище, поскольку я — первая женщина на этом месте. Что касается остальных... ну, я могу припомнить как минимум одну попытку соблазнения за день.
— Неудивительно. Ты — чрезвычайно привлекательная женщина.
— Спасибо, Джориан. Эти приставания — тоже в своем роде комплименты, хотя я их отвергаю.
В месяц Овна Джориан сел в дилижанс, направляющийся в Виндию, и покатил по стране, исхлестанной весенними дождями и покрытой ковром первых цветов. В Виндии он пересел в экипаж до Кортолии. После смерти его отца Эвора братья Джориана перенесли часовое дело из крошечного Ардамэ в город Кортолии. Мать Джориана осталась в Ардамэ и жила в семье дочери.
— Ремесло в деревне ничем не плохо, если ты хочешь жить безбедно и не питаешь больших амбиций, — поведал его старший брат Силлиус, когда с приветствиями было покончено. — Жизнь в городе, конечно, дороже, но выручка от уличной торговли более чем возмещает чрезмерные траты.
Двое детишек Силлиуса залезли на своего дядю, о котором они много слышали, но никогда не видели.
— Керин, — спросил Джориан у своего младшего брата, — как ты думаешь, удастся ли тебе уговорить Регентский совет Ксилара снова нанять тебя для ремонта и регулировки часов?
— Наверняка согласятся, — ответил Керин, который был не только младше Джориана, но также стройнее и миловиднее. — Ты, когда правил там, скопил во дворце столько часов, что все часовщики будут обязаны тебе по гроб жизни.
— Это было моим хобби. Когда-нибудь нам нужно построить часы вроде тех, что я видел во Дворце Познания в Иразе, приводимых в движение весом гирь, а не стекающей воды. Тамошним инженерам так и не удалось заставить их ходить, но мне идея кажется многообещающей.
Силлиус вздохнул.
— Ну вот, ты снова, Джориан! Все время суетишься со всякими новомодными идеями, хотя никогда не был способен смастерить обыкновенный часовой механизм.
— Может быть, руки у меня неуклюжие, но это не значит, что я обделен мозгами, — возразил Джориан. — Я сделаю большую модель, и если она будет работать, разрешу вам копировать ее в уменьшенном виде — с часовыми колесами не крупнее рыбьих чешуек. Керин, не мог бы ты снова отправиться в Ксилар, выхлопотать очередной контракт на починку и ремонт часов во дворце? В мое время их было там двадцать шесть штук.
— Да. Я как раз подумывал о таком предприятии.
— Тогда вот что я хочу от тебя...
Когда Джориан объяснил свои виды на чиновника Теватаса, Силлиус сказал:
— Мне хотелось бы, чтобы ты не втягивал Керина в свои безумные заговоры. Рано или поздно выяснится, что он — твой брат, и ксиларцы отрубят ему голову взамен твоей.
— Да ну, чепуха! — отмахнулся Керин. — У меня нет семьи, как у тебя, и я умею держать язык за зубами. Приближается праздник Селинде. Почему бы нам не устроить выходной, поехать в Ардамэ и устроить сюрприз нашей родне? Ты покинул нас семь лет назад — или восемь? — и еще ни разу не видел своих племянников. Кроме того, матушка никогда нам не простит...
7. САЛИМОРСКАЯ БАШНЯ
В месяц Льва Джориан вернулся в Оттомань. Поскольку был выходной — праздник Нарцеса, — Гоания пригласила Джориана и Маргалит к себе на обед.
— Правда, с угощением у меня нынче неважно, — предупредила она. — Со времени исчезновения Ваноры я пытаюсь научить Босо готовить; но это все равно что учить лошадь играть на лютне.
Если не считать пережаренного мяса, обед оказался вовсе не таким плохим, как обещала волшебница.
Джориан сказал:
— Босо, это великолепно! Тебя ждет многообещающее будущее — работа повара в одной из городских таверн, куда знать приходит есть, пить, танцевать и волочиться за смазливыми девчонками.
Босо, забыв о своей обычной угрюмости, шаркнул ногой.
— Стараюсь, мастер Джориан, — улыбнулся он.
— А что с твоими планами насчет Эстрильдис? — спросила Гоания.
— Вы попали в точку, моя дорогая тетушка, — сказал Джориан. — Я провел немало часов в Ардамэ, наставляя Керина. Он поехал в Ксилар — чинить часы во дворце. Когда я получу письмо со словами «Рыбка на крючке», то отправлюсь в путь с Карадуром.
— Эй! — воскликнул Карадур. — Ты не говорил, что намереваешься взять меня с собой, сын мой. Я чересчур стар и дряхл для очередного безрассудного предприятия...
— Ничем не могу помочь, — ответил Джориан. — Среди всего прочего, мне понадобится твоя помощь, чтобы найти проклятую корону, которая выступит в роли взятки. Прошло почти три года с тех пор, как мы ее закопали, и я не уверен, что сумею найти ее в одиночку.
— Но я не способен на новое долгое путешествие под солнцем и дождем на спине норовистого четвероногого!
Джориан подумал и сказал:
— А что, если мы отправимся в путь как двое мальванских бродяг? Ты наверняка видел эти маленькие семейства, разъезжающие в фургонах, предсказывающие будущее и крадущие у крестьян цыплят. Я куплю повозку, которую мы пестро разукрасим на мальванский манер. В ней с тобой ничего не случится.
— Ну что ж, это было бы...
— Подождите! — сказала Маргалит. — Я еду с вами.
— Что?! — воскликнул Джориан. — Миледи, это будет опасное, рискованное предприятие. Как бы сильно я ни ценил вас, зачем вам...
— Потому что моя первая обязанность — вернуться к моей королеве, и я должна быть с тобой, когда ты снова встретишься с ней.
— Но я все-таки не нахожу достаточных оснований...
— Найдешь. Потрясение от встречи с тобой может привести ее в состояние, требующее моей помощи. Кроме того, если ты будешь переодет мальванцем, она может не поверить, что ты — ее муж. И я понадоблюсь тебе, чтобы убедить ее.
Они еще какое-то время спорили, но Джориан, хотя и считал доводы Маргалит надуманными, в конце концов сдался. Он был вовсе не против получить ее в спутницы. Маргалит ему ужасно нравилась, и он восхищался ее рассудительностью и умением приспособиться к обстоятельствам.
— Небольшого фургона хватит на нас троих, — сказал он. — Запрячь в него можно моего вьючного мула. Но лошадь все равно придется купить, — озабоченно добавил он. — Не знаю, хватит ли мне на все оставшихся денег.
— Не бойся, — сказала Гоания, — я всегда могу одолжить тебе, при условии, что ты перестанешь называть меня тетушкой! Я не твоя родственница.
— Ну хорошо, те... госпожа Гоания. Вы очень добры. А теперь подумаем, за кого нам выдавать себя в Ксиларе? Отец Карадур может предсказывать будущее. Я слегка умею жонглировать и знаю карточные игры. Меня им обучил мошенник Рудопс, которого я нанял вместе с прочими темными личностями, готовясь к бегству из Ксилара. А Маргалит — что ж, очевидно, она будет мальванской танцовщицей!
— Но я не знаю мальванских танцев...
— Не важно. Я видел их в Мальване, и мы с Карадуром тебя обучим.
— Не кажется ли вам, что я слишком высока ростом, чтобы сойти за мальванку?
— Да нет, в Ксиларе, где мальванцы почти не появляются, никто не заметит обмана. Сравнивать тебя будет не с кем.
— Но подождите! Это еще не все. Пару лет назад через Ксилар проезжала странствующая труппа мальванских танцоров и певцов, и мы с Эстрильдис присутствовали на представлении. Как можете догадаться, все время, пока мы находились вне дворца, нас окружала королевская стража. Однако это не помешало нам разглядеть, что все танцоры, и мужчины и женщины, были обнажены до пояса.
— Да, таков мальванский обычай, — кивнул Джориан. — Даже дамы из высшего общества появляются на приемах в таком виде, с торсами, разукрашенными узорами.
— Я не стану появляться на публике в таком неприличном виде! Тогда в Ксиларе разразился скандал; жрецы Имбала хотели закрыть представление или хотя бы заставить танцоров одеться. Когда труппа уехала, в судах все еще дискутировали по этому поводу.
— Миледи, — сурово сказал Джориан, — это вы хотели отправиться с нами в путешествие. Либо готовьтесь танцевать с обнаженной грудью, либо оставайтесь в Оттомани!
Маргалит вздохнула.
— Если жрецы Имбала снова поднимут шум, нам не сносить головы! Но как нам стать такими же смуглыми, как Карадур?
— Здесь в городе есть один парень. Хенвин-костюмер, который продает парики, краску и все прочее, чтобы изменять облик человека. Меня познакомил с ним Мерлоис, — ответил Джориан.
— Нужно ли будет красить кожу заново после каждого умывания?
— Нет. Меня уверяли, что эта краска держится две недели.
— А ты, сын мой, — сказал Карадур, — должен научиться накручивать тюрбан. Погоди-ка! — мальванец, шаркая, удалился и вернулся с длинной полосой белой ткани. — Стой на месте!
Карадур принялся проворно наматывать ткань ему на голову, и вскоре коротко остриженные черные волосы Джориана исчезли под тюрбаном. Гоания поднесла зеркало.
— Я выгляжу точь-в-точь как мальванский вельможа, — сказал Джориан. — Осталось только обзавестись темной кожей.
— А теперь, — сказал Карадур, — посмотрим, как у тебя это получится!
Следующий час Джориан потратил, учась наматывать тюрбан. Первые несколько раз, едва он шевелился, головной убор разваливался, падая петлями и складками ему на плечи. Зрители от смеха не могли усидеть на стульях. Наконец Джориан намотал тюрбан, который оставался на месте, даже когда он тряс головой.
— Кроме того, тебе нужно побрить лицо, — сказал Карадур.
— Что, опять? Но мне нравится борода!
— В Мальване, как ты должен знать, бороды носят только философы, святые люди и люди низшей касты. Более того, ты припомнишь, что во время бегства из Ксилара ты носил большие черные усы, а подбородок брил; поэтому ксиларцы узнают тебя с таким украшением.
— Но такая густая борода, как моя...
— Да, но судья Граллон недавно лицезрел тебя в нынешнем виде, и было бы неразумно появляться в Ксиларе в таком облике.
Джориан вздохнул.
— Как раз в тот момент, когда мне казалось, что я достиг эталона мужской красоты, ты приходишь и все портишь. Маргалит, тебе не кажется, что пора отправляться домой? — И он встал.
Гоания сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Лелия пыталась объяснить, что королю нужно сделать искусственное дыхание; но в панике она позабыла новарский язык и говорила на наречии своего народа. Ее потащили прочь, но тут король застонал, приподнялся на локтях и промолвил: «Что вы делаете?!»
Когда ему объяснили, что случилось, он между приступами кашля приказал: «Отпустите ее! Я рисковал жизнью по собственной глупости, а она спасла меня».
Форбоньян издал очередной указ, аннулирующий брак с русалкой. Он приказал, чтобы Лелию выпустили в море, и вскоре после этого женился на дочери кортольского купца и родил наследников. Но говорят, что еще много лет лунными ночами он выходил к морю, взбирался на старый причал в Сторуме и разговаривал с кем-то в воде. А мораль, если вы желаете ее выслушать, состоит в том, что брак — само по себе рискованное дело, не говоря уж об отягощающих его проблемах похоти.
Ну что ж, я полагаю, что декорации уже поменяли, и мой старый друг Мерлоис готов объявить о начале второго акта. Благодарю вас, дамы и господа.
Джориан как рассказчик приобрел такую популярность, что Мерлоис выпускал его на сцену в дополнение к своим спектаклям все время, что труппа играла в Оттомани. Он настоял на том, чтобы Джориан отправился к костюмеру и купил себе настоящий театральный наряд, дабы не выходить на сцену в своих повседневных штанах и куртке. Костюмер, которого звали Хенвин, обыкновенно шил наряды для костюмированных балов, которыми развлекали себя знать и дворянство. Он одел Джориана в черный камзол с блестками на лацканах, сверкавшими и переливавшимися, когда Джориан двигался.
— Если бы они были чуть-чуть пошире, я мог бы на них летать. — Джориан с сомнением глядел на лацканы.
Мерлоис сказал:
— Но зато теперь у тебя вид настоящего романтического героя. Не хочешь ли ты получить постоянное место, путешествовать с моей труппой и не только рассказывать истории в антрактах, но и играть роли?
— Я польщен и благодарен, но пока что не могу согласиться. Вот освобожу жену, и если ты к тому времени не возьмешь свое предложение назад, — тогда посмотрим. Я могу быть неплохим часовщиком, фермером, плотником, счетоводом, землемером, солдатом, матросом, учителем фехтования, рассказчиком, поэтом, и, не побоюсь сказать, актером. Но какое из этих занятий я в конце концов выберу своей постоянной профессией — неизвестно.
Благодаря выступлениям у Мерлоиса и работе в фехтовальной школе Треморина Джориан сумел скопить немного денег. Прослышав о смерти архивариуса Академии, он отправился к доктору Гвидериусу и убедил его устроить на эту должность Маргалит.
— Никогда не видела, чтобы дела велись так небрежно! — сказала Маргалит Джориану после первого дня работы. — Старый архивариус, вероятно, просто бездельничал. Я попытаюсь навести порядок в этом хаосе, но это будет нелегко.
— А как отношения с профессорами? — спросил Джориан.
— Так же, как с любыми другими мужчинами. Некоторые видят во мне какое-то чудовище, поскольку я — первая женщина на этом месте. Что касается остальных... ну, я могу припомнить как минимум одну попытку соблазнения за день.
— Неудивительно. Ты — чрезвычайно привлекательная женщина.
— Спасибо, Джориан. Эти приставания — тоже в своем роде комплименты, хотя я их отвергаю.
В месяц Овна Джориан сел в дилижанс, направляющийся в Виндию, и покатил по стране, исхлестанной весенними дождями и покрытой ковром первых цветов. В Виндии он пересел в экипаж до Кортолии. После смерти его отца Эвора братья Джориана перенесли часовое дело из крошечного Ардамэ в город Кортолии. Мать Джориана осталась в Ардамэ и жила в семье дочери.
— Ремесло в деревне ничем не плохо, если ты хочешь жить безбедно и не питаешь больших амбиций, — поведал его старший брат Силлиус, когда с приветствиями было покончено. — Жизнь в городе, конечно, дороже, но выручка от уличной торговли более чем возмещает чрезмерные траты.
Двое детишек Силлиуса залезли на своего дядю, о котором они много слышали, но никогда не видели.
— Керин, — спросил Джориан у своего младшего брата, — как ты думаешь, удастся ли тебе уговорить Регентский совет Ксилара снова нанять тебя для ремонта и регулировки часов?
— Наверняка согласятся, — ответил Керин, который был не только младше Джориана, но также стройнее и миловиднее. — Ты, когда правил там, скопил во дворце столько часов, что все часовщики будут обязаны тебе по гроб жизни.
— Это было моим хобби. Когда-нибудь нам нужно построить часы вроде тех, что я видел во Дворце Познания в Иразе, приводимых в движение весом гирь, а не стекающей воды. Тамошним инженерам так и не удалось заставить их ходить, но мне идея кажется многообещающей.
Силлиус вздохнул.
— Ну вот, ты снова, Джориан! Все время суетишься со всякими новомодными идеями, хотя никогда не был способен смастерить обыкновенный часовой механизм.
— Может быть, руки у меня неуклюжие, но это не значит, что я обделен мозгами, — возразил Джориан. — Я сделаю большую модель, и если она будет работать, разрешу вам копировать ее в уменьшенном виде — с часовыми колесами не крупнее рыбьих чешуек. Керин, не мог бы ты снова отправиться в Ксилар, выхлопотать очередной контракт на починку и ремонт часов во дворце? В мое время их было там двадцать шесть штук.
— Да. Я как раз подумывал о таком предприятии.
— Тогда вот что я хочу от тебя...
Когда Джориан объяснил свои виды на чиновника Теватаса, Силлиус сказал:
— Мне хотелось бы, чтобы ты не втягивал Керина в свои безумные заговоры. Рано или поздно выяснится, что он — твой брат, и ксиларцы отрубят ему голову взамен твоей.
— Да ну, чепуха! — отмахнулся Керин. — У меня нет семьи, как у тебя, и я умею держать язык за зубами. Приближается праздник Селинде. Почему бы нам не устроить выходной, поехать в Ардамэ и устроить сюрприз нашей родне? Ты покинул нас семь лет назад — или восемь? — и еще ни разу не видел своих племянников. Кроме того, матушка никогда нам не простит...
7. САЛИМОРСКАЯ БАШНЯ
В месяц Льва Джориан вернулся в Оттомань. Поскольку был выходной — праздник Нарцеса, — Гоания пригласила Джориана и Маргалит к себе на обед.
— Правда, с угощением у меня нынче неважно, — предупредила она. — Со времени исчезновения Ваноры я пытаюсь научить Босо готовить; но это все равно что учить лошадь играть на лютне.
Если не считать пережаренного мяса, обед оказался вовсе не таким плохим, как обещала волшебница.
Джориан сказал:
— Босо, это великолепно! Тебя ждет многообещающее будущее — работа повара в одной из городских таверн, куда знать приходит есть, пить, танцевать и волочиться за смазливыми девчонками.
Босо, забыв о своей обычной угрюмости, шаркнул ногой.
— Стараюсь, мастер Джориан, — улыбнулся он.
— А что с твоими планами насчет Эстрильдис? — спросила Гоания.
— Вы попали в точку, моя дорогая тетушка, — сказал Джориан. — Я провел немало часов в Ардамэ, наставляя Керина. Он поехал в Ксилар — чинить часы во дворце. Когда я получу письмо со словами «Рыбка на крючке», то отправлюсь в путь с Карадуром.
— Эй! — воскликнул Карадур. — Ты не говорил, что намереваешься взять меня с собой, сын мой. Я чересчур стар и дряхл для очередного безрассудного предприятия...
— Ничем не могу помочь, — ответил Джориан. — Среди всего прочего, мне понадобится твоя помощь, чтобы найти проклятую корону, которая выступит в роли взятки. Прошло почти три года с тех пор, как мы ее закопали, и я не уверен, что сумею найти ее в одиночку.
— Но я не способен на новое долгое путешествие под солнцем и дождем на спине норовистого четвероногого!
Джориан подумал и сказал:
— А что, если мы отправимся в путь как двое мальванских бродяг? Ты наверняка видел эти маленькие семейства, разъезжающие в фургонах, предсказывающие будущее и крадущие у крестьян цыплят. Я куплю повозку, которую мы пестро разукрасим на мальванский манер. В ней с тобой ничего не случится.
— Ну что ж, это было бы...
— Подождите! — сказала Маргалит. — Я еду с вами.
— Что?! — воскликнул Джориан. — Миледи, это будет опасное, рискованное предприятие. Как бы сильно я ни ценил вас, зачем вам...
— Потому что моя первая обязанность — вернуться к моей королеве, и я должна быть с тобой, когда ты снова встретишься с ней.
— Но я все-таки не нахожу достаточных оснований...
— Найдешь. Потрясение от встречи с тобой может привести ее в состояние, требующее моей помощи. Кроме того, если ты будешь переодет мальванцем, она может не поверить, что ты — ее муж. И я понадоблюсь тебе, чтобы убедить ее.
Они еще какое-то время спорили, но Джориан, хотя и считал доводы Маргалит надуманными, в конце концов сдался. Он был вовсе не против получить ее в спутницы. Маргалит ему ужасно нравилась, и он восхищался ее рассудительностью и умением приспособиться к обстоятельствам.
— Небольшого фургона хватит на нас троих, — сказал он. — Запрячь в него можно моего вьючного мула. Но лошадь все равно придется купить, — озабоченно добавил он. — Не знаю, хватит ли мне на все оставшихся денег.
— Не бойся, — сказала Гоания, — я всегда могу одолжить тебе, при условии, что ты перестанешь называть меня тетушкой! Я не твоя родственница.
— Ну хорошо, те... госпожа Гоания. Вы очень добры. А теперь подумаем, за кого нам выдавать себя в Ксиларе? Отец Карадур может предсказывать будущее. Я слегка умею жонглировать и знаю карточные игры. Меня им обучил мошенник Рудопс, которого я нанял вместе с прочими темными личностями, готовясь к бегству из Ксилара. А Маргалит — что ж, очевидно, она будет мальванской танцовщицей!
— Но я не знаю мальванских танцев...
— Не важно. Я видел их в Мальване, и мы с Карадуром тебя обучим.
— Не кажется ли вам, что я слишком высока ростом, чтобы сойти за мальванку?
— Да нет, в Ксиларе, где мальванцы почти не появляются, никто не заметит обмана. Сравнивать тебя будет не с кем.
— Но подождите! Это еще не все. Пару лет назад через Ксилар проезжала странствующая труппа мальванских танцоров и певцов, и мы с Эстрильдис присутствовали на представлении. Как можете догадаться, все время, пока мы находились вне дворца, нас окружала королевская стража. Однако это не помешало нам разглядеть, что все танцоры, и мужчины и женщины, были обнажены до пояса.
— Да, таков мальванский обычай, — кивнул Джориан. — Даже дамы из высшего общества появляются на приемах в таком виде, с торсами, разукрашенными узорами.
— Я не стану появляться на публике в таком неприличном виде! Тогда в Ксиларе разразился скандал; жрецы Имбала хотели закрыть представление или хотя бы заставить танцоров одеться. Когда труппа уехала, в судах все еще дискутировали по этому поводу.
— Миледи, — сурово сказал Джориан, — это вы хотели отправиться с нами в путешествие. Либо готовьтесь танцевать с обнаженной грудью, либо оставайтесь в Оттомани!
Маргалит вздохнула.
— Если жрецы Имбала снова поднимут шум, нам не сносить головы! Но как нам стать такими же смуглыми, как Карадур?
— Здесь в городе есть один парень. Хенвин-костюмер, который продает парики, краску и все прочее, чтобы изменять облик человека. Меня познакомил с ним Мерлоис, — ответил Джориан.
— Нужно ли будет красить кожу заново после каждого умывания?
— Нет. Меня уверяли, что эта краска держится две недели.
— А ты, сын мой, — сказал Карадур, — должен научиться накручивать тюрбан. Погоди-ка! — мальванец, шаркая, удалился и вернулся с длинной полосой белой ткани. — Стой на месте!
Карадур принялся проворно наматывать ткань ему на голову, и вскоре коротко остриженные черные волосы Джориана исчезли под тюрбаном. Гоания поднесла зеркало.
— Я выгляжу точь-в-точь как мальванский вельможа, — сказал Джориан. — Осталось только обзавестись темной кожей.
— А теперь, — сказал Карадур, — посмотрим, как у тебя это получится!
Следующий час Джориан потратил, учась наматывать тюрбан. Первые несколько раз, едва он шевелился, головной убор разваливался, падая петлями и складками ему на плечи. Зрители от смеха не могли усидеть на стульях. Наконец Джориан намотал тюрбан, который оставался на месте, даже когда он тряс головой.
— Кроме того, тебе нужно побрить лицо, — сказал Карадур.
— Что, опять? Но мне нравится борода!
— В Мальване, как ты должен знать, бороды носят только философы, святые люди и люди низшей касты. Более того, ты припомнишь, что во время бегства из Ксилара ты носил большие черные усы, а подбородок брил; поэтому ксиларцы узнают тебя с таким украшением.
— Но такая густая борода, как моя...
— Да, но судья Граллон недавно лицезрел тебя в нынешнем виде, и было бы неразумно появляться в Ксиларе в таком облике.
Джориан вздохнул.
— Как раз в тот момент, когда мне казалось, что я достиг эталона мужской красоты, ты приходишь и все портишь. Маргалит, тебе не кажется, что пора отправляться домой? — И он встал.
Гоания сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27