На островах шессины обычно передвигались быстрым шагом с пробежками, не давая врагу возможности и времени подготовиться к обороне. На длинном марше по холмистой местности такой темп был вряд ли целесообразен, и никто из воинов в новых отрядов не был бегуном, подобным шессинам. И все же у короля не было намерения идти черепашьим шагом, подобно неуклюжим армиям цивилизованных стран. Он рассчитывал оказаться у ворот вражеской столицы до того, как неприятель узнает, что он пересек их границы.
При этом он полностью понимал важность всадников-разведчиков и постоянно высылал их далеко вперед для осмотра пути, по которому должна пройти армия, причем один из воинов должен был периодически возвращаться и доставлять полный отчет.
Посторонний наблюдатель вряд ли принял бы Гассема за короля. За исключением его необычного копья, изготовленного почти целиком из стали, кроме короткой деревянной рукояти, он не носил никаких знаков отличия. На нем не было никакой раскраски и драгоценностей, которые так любили остальные шессины. Его пояс и набедренная повязка были изготовлены из простой красной кожи, он шел босиком. За ним несли его длинный овальный щит черного цвета, точно такой же, что и у воинов-шессинов. Но за Гассемом ритмичным шагом шли тысячи босых ног, и каждый из босоногих, воинов маршировал по его команде, выполняя любые приказания.
Эти приятные мысли промелькнули у него в голове, пока армия приближалась к подножию горы. Где-то там, наверху, он пересечет границы своей собственной территории и ступит на территорию врага. Впрочем, нет. Гассем считал себя законным правителем мира, а насилие было необходимо для того, чтобы заставить некоторых людей признать этот факт. Это хорошо, потому что он любил насилие. Физическое превосходство его соратников всегда радовало Гассема. Когда же люди уступали ему без кровопролития, он чувствовал себя обманутым.
Армия разбила лагерь: в основном, все сводилось лишь к тому, чтобы составить оружие в козлы и развести костры. После замыкающего подразделения в лагерь вошел Последний, и люди замолкали, когда он проходил мимо. Он всегда шел за войском на расстоянии нескольких сотен шагов. Массивный уроженец с южного полуострова, поросшего джунглями, нес меч через плечо. Лезвие меча было широкое и похожее на топор мясника, насаженное на крепкую рукоятку. Обязанность Последнего заключалась в обезглавливании любого солдата, который во время марша вышел из строя. Также он нес еще и большой сетчатый мешок, чтобы складывать туда отрубленные головы и показывать их в лагере каждую ночь. Марш только начался, и мешок пока пустовал, но совсем скоро это изменится…
Группа младших воинов набрала валежника, а затем они соорудили для своего короля укрытие в островном стиле. Поблизости не было деревень, да и Гассем все равно предпочел бы привычный шалаш дурно пахнущей крестьянской лачуге.
После наступления ночи старшие офицеры собрались вокруг костра у его хижины. Все они были совершенно различны по национальности, о чем свидетельствовали черты их лиц, одежда и оружие. Эти люди богатели от завоеваний своего господина, их украшения всегда были роскошными, даже во время похода. Свет от костра играл на отделанных драгоценными камнями эфесах и золотых цепях. Некоторые из них имели раскраску, другие татуировку. Туники, рубахи, штаны и плащи были изготовлены из дорогих тканей или кожи. Но никто не носил обуви, потому что Гассем полагал, что босые люди более подвижны и быстры. Те же, кто привык к сапогам, на ранних порах службы у Гассема испытывали невыносимые страдания, но они либо закалились и стали выносливыми, либо погибли. Неповиновение Гасану означало свидание с Последним.
Король сидел на земле и со вкусом жевал кусочки мелко нарезанного мяса, насаженные на вертел. Как и все остальные шессины, он был умерен в еде. Остальные присоединились к нему, а солдаты подносили им угощение. Гассем не дозволял брать с собой на марш рабов для выполнения лакейских обязанностей.
— Завтра мы приступим к переходу через горы, — сказал Гассем. — Мы можем встретить сопротивление на перевалах. Наши разведчики докладывали, что находили пепелища костров и покинутые деревни по нашему маршруту. Возможно, наше вторжение придется им не по нраву, хотя я и сомневаюсь, что они преданы королю Соно. Их слишком мало, чтобы угрожать нашему войску, но все же следует быть начеку. Убедитесь, что ваши люди предупреждены об этом.
— Сколько времени уйдет на переход, мой король? — спросил человек в длинных одеждах, с волосами, стянутыми в узел на макушке. При разговоре он то и дело теребил украшенную драгоценными камнями рукоять кинжала, который торчал у него за поясом: даже многоопытные капитаны нервничали, когда прямо обращались к своему королю.
— Не более трех дней. Горы там невысокие, а тропа хорошая. Но с другой стороны, мы окажемся на пересеченной холмистой местности и должны быть готовы к сражению в любой момент. Я не ожидаю организованного сопротивления в начале военной кампании, но в войне нет ничего определенного, кроме моей окончательной победы. Мы можем встретить армию, возвращающуюся после боев на севере, или войско мятежного сатрапа… Мы должны быть готовы ко всему. Самая большая опасность для армии на марше это быть застигнутой врагом, готовым к сражению, когда она сама еще находится в походном порядке. Сразу же, как только достигнем другой стороны, мы начнет отрабатывать приемы боевого порядка, чтобы достойно встретить любую угрозу. Все вы знаете, что делать. Следите, чтобы приказы исполнялись безупречно.
— Обещаем, господин! — хором откликнулись они.
— От подножия гор до реки можно дойти за шесть дней. Там находится небольшой городок, называемый Марн. Мы разграбим город, захватим провиант, затем развернемся на юг и пойдем маршем на встречу с силами под руководством генерала Люо.
Офицер рекрутов заерзал на месте, скрипя бамбуковыми доспехами.
— Мой король, пойдем ли мы маршем через густые джунгли?
— Холмы покрыты лесами, а ближе к реке начинаются поля. На ранних этапах марша мы не встретим на своем пути настоящие джунгли. Но по мере продвижения на юг это более вероятно. Красная Шея?..
— Да, мой король? — отозвалась женщина, которую так звали. По всему телу были нанесены орнаментальные шрамы, смазанные животным жиром. Мужчины, сидевшие рядом с ней, незаметно отодвинулись.
— Я хочу, чтобы твои воительницы расчищали дорогу от зарослей с двух сторон, везде, где она заросла густым кустарником и травами. Основная часть армии пройдет по дорогам, по которым предварительно пройдут наездники. Твои женщины привыкли к сражениям в джунглях. Лучники могут красться рядом с армией, стрелять в нас и скрываться в мгновение ока. Ваша задача выследить их и убить. Следите, чтобы не осталось никаких шпионов. Нельзя допустить, чтобы даже один-единственный скрылся и передал сообщение о том, что мы приближаемся. Для выслеживания и отлова таковых ты назначишь своих лучших бегунов. Убивайте их!
— Будет исполнено, мой король! — сказала она, свирепо оскалив зубы, на которые были надеты заостренные бронзовые пластины. От вида женщин-бойцов становилось не по себе даже самым закаленным и опытным воинам.
— Мы отправимся на рассвете, — сказал Гассем.
Спустя два дня король стоял на гребне последней горной цепи, глядя вниз на равнину. Много дней потребовалось бы большинству армий для совершения такого перехода, но Гассем решительно и энергично подгонял на своих людей. Каждый вечер Последний входил в лагерь с полным мешком.
Редкие обитатели гор не доставляли никаких хлопот и трудностей; завидев приближающееся воинство, они немедленно скрывались в зарослях. Маловероятно, что кому-нибудь из них довелось убежать вперед и передать сообщение о наступлении войска. Дозорные обязательно перехватили бы их.
Пространство, которое осматривал Гассем, на вид не казалось труднопроходимым. Холмы были низкие и округлые, с расчищенными участками. В пределах видимости было три небольших деревушки, каждая из которых имела около десятка лачуг; из труб лениво струился дымок. Король был уверен, что по этой территории его армия быстро продвинется вперед, и при этом не останется голодной.
Спуск был быстрый. Люди чувствовали облегчение от того, что наиболее сложная и напряженная часть пути пройдена и скоро начнутся активные действия. Они привыкли к трудностям, но любой истинный воин предпочтет опасности и риск сражения усталости длительного перехода по пересеченной местности с крутыми спусками и подъемами.
* * *
Ван Пегра, командующий небольшого королевского гарнизона в Марне, медленно шел из своих удобных апартаментов в основании городской стены. Он только что плотно позавтракал и немного пошатывался, поднимаясь по лестнице к караульной зале. Наверху он рыгнул, снова почувствовав вкус дичи, напичканной пряностями, которая лишь нынче утром погибла ради удовлетворения его аппетита.
Пегра носил позолоченный кожаный шлем с плюмажем из перьев, который подходил для церемониальных парадов, но не для сражения. Стеганые доспехи без защитного слоя обеспечивали легкость движений и прохладу. Его обязанности требовали, чтобы он носил униформу, но он не видел причины испытывать такие неудобства.
Следуя по неизменному маршруту, он повернул влево и вступил на площадку, с которой начинал свой обход вдоль стены, которая выходила на реку. Вверху, на воротах, страж встал по стойке смирно при приближении своего командира. На нем были полные доспехи пехоты королевства Соно. Шлем был изготовлен из толстой кожи, отделанной рогом и бронзой. Толщина выпуклой кирасы, когда-то яркой, но потускневшей со временем, была более одного дюйма. В одной руке у стражника было копье с бронзовым наконечником, а боевая палица с каменным набалдашником была привязан ремнем к поясу. Изогнутый прямоугольный щит, обтянутый кожей, был прислонен к парапету с бойницами.
Пегра тщательно осмотрел боевую раскраску лица стража, проверяя точность и четкость контуров линий и чистоту несмешанных друг с другом красок. Воины гарнизона знали, что при попадании на лицо жалящего насекомого нужно срочно избавиться от него. Было известно, что Пегро безжалостно подвергал воинов телесным наказаниям за то, что они при несении сторожевой службы размазывали краску на своих лицах.
Командующий обошел вокруг стены, проверяя поочередно все посты. Никаких сведений для доклада у стражей не было. Река оставалась спокойной, докладывать было нечего.
Основной обязанностью стражей на этой стене была охрана роскошной речной лодки, принадлежащей Пегро. Пока он обходил стену, командир мечтал о рыбалке, на которую предполагал отправиться сегодня после полудня.
Он прихватит с собой закадычных друзей и девиц для утех. Их, безусловно, нельзя было сравнить со столичными красотками, но они были вполне приемлемы для этой чертовой дыры. Он возьмет с собой и двух новых наложниц. Они были двойняшками, всего пятнадцати лет от роду… С такими приятными мыслями он подошел к посту над воротами, выходящими на дорогу. Страж внимательно вглядывался в западные холмы.
— Что ты видишь? — спросил Пегро.
— Всадники с запада, сэр, — ответил воин. — Мне кажется, я вижу крестьян, бегущих по дороге перед ними.
— Бандиты, да? Они становятся дерзкими, раз подъезжают так близко при свете дня. — Он снял подзорную трубу с пояса и вынул ее из футляра. Точный прибор из Неввы свидетельствовал о его высоком звании, так же как и позолоченный шлем командира. В утренней дымке картинка была нечеткой, но он увидел, что всадники действительно гнали перед собой бегущих крестьян. Пока он смотрел на это, всадник пронзил копьем бегущего человека. Остальные, словно соревнуясь с ним, погнали перепуганных селян по полям. Пегро опустил подзорную трубу.
— Странная забава, — пробормотал он.
Обычно бандиты делали набеги на близлежащие деревни по ночам, а при дневном свете убирались в свои берлоги в холмах. Они часто убивали крестьян или брали их в плен для продажи в рабство, но никогда не гонялись за ними ради интереса, тем более под носом у королевского гарнизона.
— Ударь в гонг, — приказал Пегро. — Мы пошлем группу всадников на кабо в погоню за этими негодяями. — Он поднес подзорную трубу к глазам как раз вовремя, чтобы увидеть последнего из убегающих крестьян, которого с ликующим криком проткнул копьем всадник. Они совсем находились близко от стены, буквально на расстоянии полета стрелы.
Рядом с Пегро зазвучал гонг. Затем удары огромного бронзового диска прекратились.
— Командир! — воскликнул страж сдавленным голосом.
— Что это? — Он повернулся и увидел стража, который вновь указывал на дорогу. Теряя мужество, Ван Пегро снова поднес к глазам подзорную трубу. Из-за небольшого подъема на дороге появилась колонна людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
При этом он полностью понимал важность всадников-разведчиков и постоянно высылал их далеко вперед для осмотра пути, по которому должна пройти армия, причем один из воинов должен был периодически возвращаться и доставлять полный отчет.
Посторонний наблюдатель вряд ли принял бы Гассема за короля. За исключением его необычного копья, изготовленного почти целиком из стали, кроме короткой деревянной рукояти, он не носил никаких знаков отличия. На нем не было никакой раскраски и драгоценностей, которые так любили остальные шессины. Его пояс и набедренная повязка были изготовлены из простой красной кожи, он шел босиком. За ним несли его длинный овальный щит черного цвета, точно такой же, что и у воинов-шессинов. Но за Гассемом ритмичным шагом шли тысячи босых ног, и каждый из босоногих, воинов маршировал по его команде, выполняя любые приказания.
Эти приятные мысли промелькнули у него в голове, пока армия приближалась к подножию горы. Где-то там, наверху, он пересечет границы своей собственной территории и ступит на территорию врага. Впрочем, нет. Гассем считал себя законным правителем мира, а насилие было необходимо для того, чтобы заставить некоторых людей признать этот факт. Это хорошо, потому что он любил насилие. Физическое превосходство его соратников всегда радовало Гассема. Когда же люди уступали ему без кровопролития, он чувствовал себя обманутым.
Армия разбила лагерь: в основном, все сводилось лишь к тому, чтобы составить оружие в козлы и развести костры. После замыкающего подразделения в лагерь вошел Последний, и люди замолкали, когда он проходил мимо. Он всегда шел за войском на расстоянии нескольких сотен шагов. Массивный уроженец с южного полуострова, поросшего джунглями, нес меч через плечо. Лезвие меча было широкое и похожее на топор мясника, насаженное на крепкую рукоятку. Обязанность Последнего заключалась в обезглавливании любого солдата, который во время марша вышел из строя. Также он нес еще и большой сетчатый мешок, чтобы складывать туда отрубленные головы и показывать их в лагере каждую ночь. Марш только начался, и мешок пока пустовал, но совсем скоро это изменится…
Группа младших воинов набрала валежника, а затем они соорудили для своего короля укрытие в островном стиле. Поблизости не было деревень, да и Гассем все равно предпочел бы привычный шалаш дурно пахнущей крестьянской лачуге.
После наступления ночи старшие офицеры собрались вокруг костра у его хижины. Все они были совершенно различны по национальности, о чем свидетельствовали черты их лиц, одежда и оружие. Эти люди богатели от завоеваний своего господина, их украшения всегда были роскошными, даже во время похода. Свет от костра играл на отделанных драгоценными камнями эфесах и золотых цепях. Некоторые из них имели раскраску, другие татуировку. Туники, рубахи, штаны и плащи были изготовлены из дорогих тканей или кожи. Но никто не носил обуви, потому что Гассем полагал, что босые люди более подвижны и быстры. Те же, кто привык к сапогам, на ранних порах службы у Гассема испытывали невыносимые страдания, но они либо закалились и стали выносливыми, либо погибли. Неповиновение Гасану означало свидание с Последним.
Король сидел на земле и со вкусом жевал кусочки мелко нарезанного мяса, насаженные на вертел. Как и все остальные шессины, он был умерен в еде. Остальные присоединились к нему, а солдаты подносили им угощение. Гассем не дозволял брать с собой на марш рабов для выполнения лакейских обязанностей.
— Завтра мы приступим к переходу через горы, — сказал Гассем. — Мы можем встретить сопротивление на перевалах. Наши разведчики докладывали, что находили пепелища костров и покинутые деревни по нашему маршруту. Возможно, наше вторжение придется им не по нраву, хотя я и сомневаюсь, что они преданы королю Соно. Их слишком мало, чтобы угрожать нашему войску, но все же следует быть начеку. Убедитесь, что ваши люди предупреждены об этом.
— Сколько времени уйдет на переход, мой король? — спросил человек в длинных одеждах, с волосами, стянутыми в узел на макушке. При разговоре он то и дело теребил украшенную драгоценными камнями рукоять кинжала, который торчал у него за поясом: даже многоопытные капитаны нервничали, когда прямо обращались к своему королю.
— Не более трех дней. Горы там невысокие, а тропа хорошая. Но с другой стороны, мы окажемся на пересеченной холмистой местности и должны быть готовы к сражению в любой момент. Я не ожидаю организованного сопротивления в начале военной кампании, но в войне нет ничего определенного, кроме моей окончательной победы. Мы можем встретить армию, возвращающуюся после боев на севере, или войско мятежного сатрапа… Мы должны быть готовы ко всему. Самая большая опасность для армии на марше это быть застигнутой врагом, готовым к сражению, когда она сама еще находится в походном порядке. Сразу же, как только достигнем другой стороны, мы начнет отрабатывать приемы боевого порядка, чтобы достойно встретить любую угрозу. Все вы знаете, что делать. Следите, чтобы приказы исполнялись безупречно.
— Обещаем, господин! — хором откликнулись они.
— От подножия гор до реки можно дойти за шесть дней. Там находится небольшой городок, называемый Марн. Мы разграбим город, захватим провиант, затем развернемся на юг и пойдем маршем на встречу с силами под руководством генерала Люо.
Офицер рекрутов заерзал на месте, скрипя бамбуковыми доспехами.
— Мой король, пойдем ли мы маршем через густые джунгли?
— Холмы покрыты лесами, а ближе к реке начинаются поля. На ранних этапах марша мы не встретим на своем пути настоящие джунгли. Но по мере продвижения на юг это более вероятно. Красная Шея?..
— Да, мой король? — отозвалась женщина, которую так звали. По всему телу были нанесены орнаментальные шрамы, смазанные животным жиром. Мужчины, сидевшие рядом с ней, незаметно отодвинулись.
— Я хочу, чтобы твои воительницы расчищали дорогу от зарослей с двух сторон, везде, где она заросла густым кустарником и травами. Основная часть армии пройдет по дорогам, по которым предварительно пройдут наездники. Твои женщины привыкли к сражениям в джунглях. Лучники могут красться рядом с армией, стрелять в нас и скрываться в мгновение ока. Ваша задача выследить их и убить. Следите, чтобы не осталось никаких шпионов. Нельзя допустить, чтобы даже один-единственный скрылся и передал сообщение о том, что мы приближаемся. Для выслеживания и отлова таковых ты назначишь своих лучших бегунов. Убивайте их!
— Будет исполнено, мой король! — сказала она, свирепо оскалив зубы, на которые были надеты заостренные бронзовые пластины. От вида женщин-бойцов становилось не по себе даже самым закаленным и опытным воинам.
— Мы отправимся на рассвете, — сказал Гассем.
Спустя два дня король стоял на гребне последней горной цепи, глядя вниз на равнину. Много дней потребовалось бы большинству армий для совершения такого перехода, но Гассем решительно и энергично подгонял на своих людей. Каждый вечер Последний входил в лагерь с полным мешком.
Редкие обитатели гор не доставляли никаких хлопот и трудностей; завидев приближающееся воинство, они немедленно скрывались в зарослях. Маловероятно, что кому-нибудь из них довелось убежать вперед и передать сообщение о наступлении войска. Дозорные обязательно перехватили бы их.
Пространство, которое осматривал Гассем, на вид не казалось труднопроходимым. Холмы были низкие и округлые, с расчищенными участками. В пределах видимости было три небольших деревушки, каждая из которых имела около десятка лачуг; из труб лениво струился дымок. Король был уверен, что по этой территории его армия быстро продвинется вперед, и при этом не останется голодной.
Спуск был быстрый. Люди чувствовали облегчение от того, что наиболее сложная и напряженная часть пути пройдена и скоро начнутся активные действия. Они привыкли к трудностям, но любой истинный воин предпочтет опасности и риск сражения усталости длительного перехода по пересеченной местности с крутыми спусками и подъемами.
* * *
Ван Пегра, командующий небольшого королевского гарнизона в Марне, медленно шел из своих удобных апартаментов в основании городской стены. Он только что плотно позавтракал и немного пошатывался, поднимаясь по лестнице к караульной зале. Наверху он рыгнул, снова почувствовав вкус дичи, напичканной пряностями, которая лишь нынче утром погибла ради удовлетворения его аппетита.
Пегра носил позолоченный кожаный шлем с плюмажем из перьев, который подходил для церемониальных парадов, но не для сражения. Стеганые доспехи без защитного слоя обеспечивали легкость движений и прохладу. Его обязанности требовали, чтобы он носил униформу, но он не видел причины испытывать такие неудобства.
Следуя по неизменному маршруту, он повернул влево и вступил на площадку, с которой начинал свой обход вдоль стены, которая выходила на реку. Вверху, на воротах, страж встал по стойке смирно при приближении своего командира. На нем были полные доспехи пехоты королевства Соно. Шлем был изготовлен из толстой кожи, отделанной рогом и бронзой. Толщина выпуклой кирасы, когда-то яркой, но потускневшей со временем, была более одного дюйма. В одной руке у стражника было копье с бронзовым наконечником, а боевая палица с каменным набалдашником была привязан ремнем к поясу. Изогнутый прямоугольный щит, обтянутый кожей, был прислонен к парапету с бойницами.
Пегра тщательно осмотрел боевую раскраску лица стража, проверяя точность и четкость контуров линий и чистоту несмешанных друг с другом красок. Воины гарнизона знали, что при попадании на лицо жалящего насекомого нужно срочно избавиться от него. Было известно, что Пегро безжалостно подвергал воинов телесным наказаниям за то, что они при несении сторожевой службы размазывали краску на своих лицах.
Командующий обошел вокруг стены, проверяя поочередно все посты. Никаких сведений для доклада у стражей не было. Река оставалась спокойной, докладывать было нечего.
Основной обязанностью стражей на этой стене была охрана роскошной речной лодки, принадлежащей Пегро. Пока он обходил стену, командир мечтал о рыбалке, на которую предполагал отправиться сегодня после полудня.
Он прихватит с собой закадычных друзей и девиц для утех. Их, безусловно, нельзя было сравнить со столичными красотками, но они были вполне приемлемы для этой чертовой дыры. Он возьмет с собой и двух новых наложниц. Они были двойняшками, всего пятнадцати лет от роду… С такими приятными мыслями он подошел к посту над воротами, выходящими на дорогу. Страж внимательно вглядывался в западные холмы.
— Что ты видишь? — спросил Пегро.
— Всадники с запада, сэр, — ответил воин. — Мне кажется, я вижу крестьян, бегущих по дороге перед ними.
— Бандиты, да? Они становятся дерзкими, раз подъезжают так близко при свете дня. — Он снял подзорную трубу с пояса и вынул ее из футляра. Точный прибор из Неввы свидетельствовал о его высоком звании, так же как и позолоченный шлем командира. В утренней дымке картинка была нечеткой, но он увидел, что всадники действительно гнали перед собой бегущих крестьян. Пока он смотрел на это, всадник пронзил копьем бегущего человека. Остальные, словно соревнуясь с ним, погнали перепуганных селян по полям. Пегро опустил подзорную трубу.
— Странная забава, — пробормотал он.
Обычно бандиты делали набеги на близлежащие деревни по ночам, а при дневном свете убирались в свои берлоги в холмах. Они часто убивали крестьян или брали их в плен для продажи в рабство, но никогда не гонялись за ними ради интереса, тем более под носом у королевского гарнизона.
— Ударь в гонг, — приказал Пегро. — Мы пошлем группу всадников на кабо в погоню за этими негодяями. — Он поднес подзорную трубу к глазам как раз вовремя, чтобы увидеть последнего из убегающих крестьян, которого с ликующим криком проткнул копьем всадник. Они совсем находились близко от стены, буквально на расстоянии полета стрелы.
Рядом с Пегро зазвучал гонг. Затем удары огромного бронзового диска прекратились.
— Командир! — воскликнул страж сдавленным голосом.
— Что это? — Он повернулся и увидел стража, который вновь указывал на дорогу. Теряя мужество, Ван Пегро снова поднес к глазам подзорную трубу. Из-за небольшого подъема на дороге появилась колонна людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44