Запах плесени был почти так же силен, как и снаружи, под деревьями.
Детектив проводил нас в библиотеку, содержимое которой частью валялось на полу, будучи слишком обильным, чтобы уместиться в шкафах.
— Боже! — воскликнул я. — Что это?
Что-то спрыгнуло с книжного шкафа и, легкой упругой походкой беззвучно пройдя по ковру, заваленному мусором, выбежало из библиотеки, как золотистая молния. Я стоял, потеряв дар речи, глядя вслед животному. Инспектор Веймаут сухо рассмеялся.
— Это молодая пума… или что-то вроде этого, доктор. Этот дом полон сюрпризов — и тайн.
Голос его звучал не очень уверенно. Он плотно закрыл дверь.
— Где он? — резко спросил Найланд Смит. — Как это произошло?
Инспектор Веймаут сел и прикурил сигару, которую я ему предложил.
— Я думаю, вы захотите услышать некую предысторию, перед тем как осмотреть его?
Смит кивнул.
— Так вот, — продолжал инспектор, — человек, которого вы договорились послать из Скотланд-Ярда, действительно приезжал сюда и занял наблюдательную позицию на дороге, откуда хорошо были видны ворота. До половины одиннадцатого ничего не произошло, затем в дом вошла молодая леди.
— Молодая леди?
— Мисс Эдмондс, стенографистка сэра Лайонела. Придя домой, она обнаружила, что ее сумка с кошельком пропала, и она вернулась посмотреть, не оставила ли ее здесь. Она подняла тревогу. Наш человек услышал шум и вошел в дом. Затем он выбежал и позвонил нам. Я сразу же послал вам телеграмму.
— Вы сказали, что он услышал шум. Какой шум?
— С мисс Эдмондс произошла сильная истерика!
Смит начал ходить по комнате в сильном возбуждении.
— Расскажите, что он увидел, когда вошел.
— Он увидел слугу-негра — в доме нет ни одного англичанина, — который пытался успокоить девушку вон в том холле, а малаец и еще один цветной били себя по лбу и выли. Ни от кого из них невозможно было добиться толку, и он начал расследование сам. Еще раньше, вечером, он определил координаты дома, а по свету в окне первого этажа — местонахождение кабинета, поэтому он пошел искать дверь в кабинет. Он ее нашел, но она была заперта изнутри.
— Ну, и дальше?
— Он вышел и, обойдя дом, подошел к окну. Там нет занавески, и из кустов можно видеть, что происходит в этом складе хлама, называемом кабинетом. Он заглянул туда, как это, очевидно, сделала и мисс Эдмондс до него. То, что он увидел, объяснило, почему она впала в истерику.
Мы со Смитом жадно слушали его рассказ.
— Посреди всего этого хлама на полу стоял ящик с египетской мумией, перевернутый набок, а сэр Лайонел Бартон лежал лицом вниз, обхватив его руками.
— Боже мой! Да-да, продолжайте.
— Горела только настольная лампа с абажуром. Она стояла на стуле, и свет ее падал прямо на него; она освещала участок на полу. — Инспектор развел руки, показывая размер участка. — Ну вот, когда он разбил стекло, открыл окно и полез внутрь, он увидел кое-что еще. Так он говорит.
Инспектор сделал паузу.
— Что он увидел? — кратко спросил Смит.
— Что-то вроде зеленого тумана, сэр. Он говорит, что этот туман был как живой. Он двигался над полом, на высоте примерно одного фута в направлении занавеса на другом конце кабинета.
Найланд Смит впился глазами в говорившего.
— Где он впервые увидел этот зеленый туман?
— Он говорит, мистер Смит, ему показалось, что туман шел из ящика с мумией.
— Так, продолжайте.
— Нужно отдать ему должное, он все-таки влез в комнату, увидев подобное. Не испугался. Он перевернул тело. Сэр Лайонел выглядел ужасно. Он был мертв. Вернув труп в прежнее положение, Крокстед — так звали агента — пошел к этой занавеске. Там была стеклянная дверь. Она оказалась закрытой. Он открыл ее; она выходила в теплицу, уставленную хламом от кафельного пола до самой стеклянной крыши. Внутри было темно, но из кабинета шло достаточно света — он ведь, по сути дела, является гостиной, — и Крокстед включил все лампы, чтобы еще раз взглянуть на зеленый ползучий туман. Вниз ведут три ступеньки, на которых лежал мертвый китаец.
— Мертвый китаец?
— Да, именно. Мертвый китаец.
— Вы вызывали доктора?
— Да, местного. Я видел, что он абсолютно ничего не мог понять. Три раза сам себе противоречил. Но нам и не нужны мнения других медиков, пока мы не получили заключения эксперта.
— А Крокстед?
— Крокстед почувствовал себя плохо, и его отправили домой в машине.
— Что с ним?
Инспектор Веймаут поднял брови и тщательно стряхнул пепел с сигары.
— Он держался до моего прихода, рассказал все и сразу потерял сознание. Он сказал, что ему показалось, будто кто-то в теплице схватил его за горло.
— В буквальном смысле?
— Я так и не понял. Девушку, разумеется, тоже пришлось отправить домой.
Найланд Смит задумчиво подергал себя за мочку левого уха.
— У вас есть какая-нибудь версия? — спросил он.
Веймаут пожал плечами.
— Насчет зеленого тумана — нет, — сказал он. — Ну что, войдем?
Мы прошли через ассирийский холл, где, объятые паникой, собрались слуги этого странного дома. Их было четверо: двое негров и двое азиатов. Я не нашел среди них китайца Кви, о котором говорил Смит, и секретаря-итальянца; и по тому, как мой друг всматривался в тени комнаты, я догадался, что он тоже удивлен их отсутствием. Мы вошли в кабинет сэра Лайонела, описать который у меня не хватает слов.
Слова Найланда Смита о «помещении аукциона Сотби после землетрясения» сразу вспомнились мне, когда я увидел эту комнату, буквально заваленную редким хламом — добычей сэра Лайонела в Африке, Мексике и Персии. В проходе у камина на чемодане стояла газовая печурка, а около нее валялись походные котелки и кастрюли. Запах гниющей растительности, смешанный с навязчивым ароматом ночных цветов, проникал в комнату через открытое окно.
На полу в середине комнаты у перевернутого саркофага лицом вниз лежала человеческая фигура в халате. Руки мертвеца были протянуты вперед, обнимая ящик с древнеегипетской мумией.
Мой друг подошел и опустился на колени около трупа.
— Боже милостивый! — Смит вскочил на ноги и с неописуемым выражением на лице повернулся к инспектору Веймауту. — Вы не знаете сэра Лайонела Бартона в лицо? — рявкнул он.
— Нет, — начал Веймаут, — но…
— Это не сэр Лайонел. Это Строцца, его секретарь.
— Что! — вскрикнул Веймаут.
— Где второй — китаец? Быстро! Где он? — закричал Смит.
— Я его оставил лежать там, где его нашли, — на ступеньках теплицы, — сказал инспектор.
Смит побежал через всю комнату туда, где через открытую дверь виднелись груды наваленных друг на друга вещей. Отодвинув занавес, чтобы лучше видеть, он склонился над сжавшейся в комок фигурой, лежавшей на ступеньках.
— Так и есть! — громко крикнул он. — Это Кви, слуга сэра Лайонела.
Мы с Веймаутом, стоявшие над телом итальянца, посмотрели друг на друга, затем повернулись туда, где у трупа китайца с суровым лицом стоял мой друг. Легкий ветерок прошелестел через кроны деревьев; волна экзотических запахов пронеслась из открытого окна к занавесу у двери в теплицу.
Это было дыхание Востока, протянувшего свою желтую руку к Западу. Оно символизировало изощренное непостижимое могущество, явившее себя в образе Фу Манчи, так же как Найланд Смит был символом безупречной и эффективной британской мощи, стремящейся обезвредить коварного врага.
— Ясно одно, — сказал Смит, — никто в доме, за исключением итальянца, не знал, что сэра Лайонела здесь нет.
— Из чего вы это заключаете? — спросил Веймаут.
— Слуги в холле оплакивают его, как покойника. Если бы они видели, как он выходил, они бы знали, что здесь лежит кто-то другой.
— А как же насчет китайца?
— Поскольку единственный ход в теплицу — через кабинет, Кви, вероятно, спрятался там, когда хозяина не было в комнате.
— Крокстед нашел смежную дверь закрытой. Почему погиб китаец?
— И мисс Эдмондс и Крокстед нашли дверь в кабинет запертой изнутри. Как погиб Строцца? — парировал Смит.
— Вы, наверное, заметили, — продолжал инспектор, — что на секретаре халат сэра Лайонела. Именно это заставило мисс Эдмондс, глядевшую через окно, по ошибке принять его за хозяина и, как следствие, навести нас на ложный след.
— Он надел его специально, чтобы любой, кто посмотрит в окно, так же ошибся, — резко сказал Смит.
— Почему? — спросил я.
— Потому, что он пришел сюда с преступными целями. Видишь? — Смит нагнулся и поднял с пола несколько инструментов. — Вон лежит крышка. Он приходил, чтобы открыть саркофаг. Там лежала мумия знатного лица, занимавшего важные должности при фараоне Менептахе II; и сэр Лайонел говорил мне, что в пеленах, в которые он завернут, могут быть спрятаны ценные украшения и драгоценные камни. Он собирался открыть саркофаг и исследовать его содержимое сегодня вечером. Очевидно, он передумал, к счастью для себя самого.
Я задумчиво провел рукой по волосам.
— И что произошло с мумией?
Найланд Смит сухо рассмеялся.
— Она исчезла в форме зеленого тумана, — сказал он. — Посмотри на его лицо.
Он повернул тело, и, хотя я привычен к таким зрелищам, искаженные черты итальянца наполнили меня ужасом. Они несли на себе печать не просто насильственной смерти, а чего-то еще более ужасного. Я стянул с него халат и попытался найти на теле какие-нибудь следы, но напрасно. Найланд Смит с помощью детектива перенес китайца Кви в кабинет и положил его на свет. Его сморщенное желтое лицо выглядело еще более страшно, чем лицо секретаря: синие губы были растянуты, обнажая верхние и нижние зубы; на теле не было следов насилия, но и его члены были неестественно искривлены, когда он корчился в смертных муках, извиваясь, борясь за жизнь.
Ветер поднялся вновь, и едкие волны запахов сырых кустов с тяжелым приторным ароматом экзотического вьюна непрерывным потоком потекли в комнату. Инспектор Веймаут зажег потухшую сигару.
— Пока я согласен с вами, мистер Смит, — сказал он. — Строцца, зная об отсутствии сэра Лайонела, заперся здесь, чтобы взломать саркофаг. Крокстед, залезший через окно, нашел ключ, торчавший из замка. Строцца не знал, что китаец прятался в теплице.
— А Кви не смел показаться, потому что он тоже был там со своей целью, о которой мы, не знаем, — прервал Смит.
— Когда крышка была снята, нечто… некто…
— Ну, скажем, мумия?..
Веймаут натянуто улыбнулся.
— Ну хорошо, сэр, что-то такое, что исчезло из запертой комнаты, не открывая ни двери, ни окна, убило секретаря.
— И такое, что, убив секретаря, убило затем и китайца, даже не потрудившись открыть дверь, за которой он лежал, затаившись, — продолжал Смит. — Ибо однажды, инспектор, Фу Манчи завербовал себе союзника, которого даже его гигантская воля не могла полностью подчинить. Какую слепую силу, какое ужасное средство убийства заключил он в этом саркофаге!
— Ты думаешь, это работа Фу Манчи? — спросил я. — Если это правда, то его могущество — могущество сверхчеловека.
Что-то в моем голосе заставило Смита повернуться и с любопытством оглядеть меня с ног до головы.
— Неужели ты можешь в этом сомневаться? Ведь одного присутствия спрятавшегося китайца достаточно, чтобы убедиться в этом. Я уверен, что Кви был членом группы убийц, хотя, вероятно, поступил на эту службу недавно. У него нет оружия, иначе я бы склонился к мысли, что его задание было — убить сэра Лайонела, работавшего в этом кабинете, не подозревая о существовании затаившегося врага. Открыв саркофаг, Строцца невольно расстроил эти планы.
— И это привело к смерти…
— Слуги Фу Манчи. Да. Я не могу объяснить этого.
— Как ты думаешь, Смит, саркофаг вмешался в их планы или был их частью?
Мой друг посмотрел на меня в явном замешательстве.
— Ты хочешь сказать, что его прибытие в то время, когда здесь пряталась эта креатура Фу Манчи — Кви, было совпадением?
Я кивнул. Смит склонился над саркофагом, с любопытством рассматривая яркие рисунки, украшавшие его изнутри и снаружи. Саркофаг лежал на боку, и Смит, взявшись рукой за край, перевернул его.
— Тяжелый, — пробормотал он. — Строцца, наверное, опрокинул его, когда падал. Он не стал бы переворачивать его набок, чтобы снять крышку. Ага!
Он наклонился еще больше вперед, ухватив кусок бечевки, и вытащил из ящика резиновую пробку.
— Отверстие было в дне саркофага, но заткнуто пробкой изнутри, — сказал он. — Фу! Ужасный запах.
Я взял пробку из его рук и уже собирался осмотреть ее, когда в холле раздался громкий голос. Дверь распахнулась, и крупный мужчина, одетый, несмотря на теплую погоду, в меховое пальто, ворвался в комнату.
— Сэр Лайонел! — воскликнул Смит. — Я предупреждал вас! Как видите, вы чудом остались живы!
Сэр Лайонел Бартон взглянул на то, что лежало на полу, затем на Смита, на меня и, наконец, на инспектора Веймаута. Он свалился в одно из немногих кресел, не занятых книгами, и взволнованно спросил:
— Мистер Смит, что это значит? Расскажите, да поскорее.
Смит вкратце обрисовал события той ночи, во всяком случае то, что ему было известно. Сэр Лайонел Бартон тихо сидел и внимательно слушал — странная реакция, которую трудно было ожидать от человека такой кипучей нервной энергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33