– Не приближайся, Лакки! Стой!
И больше ни звука. «Хильда» медленно приближалась к кораблю Эванса. Лакки откинулся на спинку кресла и нахмурился.
– Не понимаю, – пробормотал он. – Если он так перепуган, то почему стоит на месте?
Бигмен не расслышал и гордо сообщил:
– Ах, как ты здорово сблефовал, Лакки!
– Ох, Бигмен, – вздохнул Лакки. – Нет здесь никакого блефа. Я знаю ключ к этой истории. Ты бы тоже все понял, если бы дал себе труд немного подумать.
– Что ты узнал? – недоверчиво переспросил Бигмен.
– Помнишь, когда мы с Моррисом вошли в ту комнату, куда потом привели Эванса? Помнишь, что там произошло?
– Нет.
– Ты расхохотался. Сказал, что я потешно выгляжу без усов. И я сам ощутил совершенно то же самое, глядя на тебя. Помнишь?
– Ну, вспомнил.
– А ты не подумал, с чего бы это? Мы же глядели на усачей уже несколько часов. Почему же одна и та же мысль возникла у нас одновременно?
– Понятия не имею.
– Надо думать, некто обладает телепатическими способностями и может передавать ощущения от одного мозга к другому.
– Ты имеешь в виду менталистов? Кто-то из них находился в комнате вместе с нами?
– А что, разве не похоже?
– Но это невозможно! Там был только Моррис. Лакки! Так это Моррис…
– Моррис тоже глядел на нас не меньше часа. С чего бы это ему вдруг изумиться, что мы безусы?
– Значит, там кто-то прятался?
– Не совсем так, – усмехнулся Лакки. – В комнате было еще одно живое существо, и сидело оно на самом видном месте.
– Ты что?! – покатился со смеху Бигмен. – В-лягушка?
– А то? – Лакки был настроен миролюбиво. – Мы, поди, первые люди без усов, которых она в жизни увидела. Вот и удивилась.
– Но это невозможно!
– Почему? Вспомни-ка, их полно в городе, люди их содержат дома, кормят, балуют. Слушай, как по-твоему, они их действительно любят? Или сами лягушки навязывают свою любовь телепатически, чтобы их содержали и кормили?
– Да что ты, Лакки, – обиделся Бигмен. – Что тут странного, что их любят? Они же такие милые. Зачем им людей гипнотизировать?
– А ты уверен, что полюбил их сам? Тебе никто не навязал?
– Никто мне ничего не навязывал. Понравилась она мне и все.
– Вот как? Но через две минуты, как ты впервые увидел В-лягушку, ты принялся ее кормить. Помнишь?
– Ну и что тут плохого?
– А чем ты ее кормил?
– Тем, что ей нравится. Горохом, смазанным таво… – Бигмен осекся на полуслове.
– Именно. Этот тот самый тавот и вонял. Никакой ошибки. Но как ты сообразил, что горох надо смазать этим? Ты что, всегда кормишь животных тавотом? Тебе известны существа, которые бы его жрали?
– О Господи… – бессильно пробормотал Бигмен.
– Так как? Ты полностью контролировал себя или лягушка подсказала тебе, что ей надо?
– Я не думал… – бормотал Бигмен, – Теперь вес так ясно, когда ты объяснил. Я просто отвратительно себя чувствую.
– Почему?
– Отвратительно. Как представлю, что всякие животные распускают в моем мозгу всякие дурацкие мысли, так меня начинает мутить. Антисанитария просто какая-то, – и от отвращения Бигмен сморщился.
– Увы, – вздохнул Лакки. – Тут дело похуже, чем антисанитария. – И снова повернулся к экрану.
До кораблика Эванса оставалось меньше полумили. На экране видны были уже вполне разборчивые очертания подлодки.
– Эванс, мы тебя видим, – сказал Лакки в микрофон. – Ты можешь двигаться? Что с твоей посудиной?
Ответ пришел незамедлительно и был переполнен эмоциями:
– Да хранит тебя… Лакки! Я сделал все, что мог… Вы – в западне… точно так же, как и я!
И, словно подтверждая сказанное им, удар страшной силы потряс «Хильду», перевернул ее набок и остановил главный генератор корабля!
Глава девятая
Из бездны
Вспоминая впоследствии события этих часов, Бигмен видел их как бы сквозь перевернутую другим концом подзорную трубу: отдельные кошмарики беспорядочных событий.
После удара он отлетел к переборке. То, что показалось ему чуть ли не вечностью, длилось не долее секунды. Бац – и он распростерт на полу и едва дышит.
Лакки, сумевший остаться за пультом, заорал:
– Главный генератор отключен!
Бигмен попытался подобраться к нему по вставшему торчком полу:
– Что стряслось?
– Нас подбили. Я еще не понял, насколько серьезно.
– Но свет горит.
– Знаю. Это аварийный генератор.
– А двигатель?
– Понятия не имею. Пытаюсь разобраться.
Двигатели хрипло прокашлялись и включились. Но раньше они гудели мягко и размеренно, а теперь дребезжали так, что у Бигмена немедленно заныли зубы. «Хильда» дернулась, как раненый зверь, и встала в нормальное положение. Моторы снова заглохли.
Приемник забулькал, и Бигмен напряг слух, чтобы разобрать там хоть что-то.
– Старр! Лакки Старр. Это Эванс. Подтверди прием.
– Я слушаю, – ответил Лакки, подскочив к передатчику. – Что с нами?
– Неважно, – донесся усталый голос. – Теперь это может тебя не беспокоить. Им достаточно уже и того, что мы останемся тут навечно. Зачем ты полез сюда? Предупреждал же…
– Твой корабль разбит, Лу?
– Я торчу здесь уже часов двенадцать. Света нет, энергии нет, только батарейки для радио, но и те иссякают. Очистители воздуха вышли из строя, так что и с этим дело дрянь. Вот так, Лакки.
– Можешь оттуда выбраться?
– Как? Шлюз не работает. У меня есть скафандр, но если я попытаюсь выйти наружу, то меня раздавит.
Бигмен понял, о чем речь, и содрогнулся. Дело в том, что шлюзы в подводных кораблях устроены так, что пускают воду в промежуточную камеру медленно, очень медленно. А если просто открыть шлюз на дне океана, то – моментально подставляешь себя под сотню тонн давления. Никакой, хоть из стали, скафандр не поможет, его расплющит, как пустую жестянку под колесами.
– Мы еще можем двигаться, – сказал Лакки. – Сейчас подойду. Мы состыкуемся шлюзами, и я заберу тебя на «Хильду».
– Спасибо, только зачем? Если тронешься, по тебе опять шарахнут, да и какая разница: быстро подохнуть тут или медленно – на твоем корабле?
– Слушай, – рассердился Лакки. – Мы умрем в свой час, но ни секундой раньше. Помирать всякому придется, но сидеть сложа руки и дожидаться – слишком уж просто. Дуй в машинное отделение, – приказал он Бигмену, – и выясни, можно ли починить.
Находясь в машинном отделении и неловко орудуя с «горячим» микрореактором с помощью специальных дистанционных манипуляторов, по счастью, не вышедших из строя, Бигмен чувствовал, как корабль, цепляясь за дно, медленно тащится вперед. Двигатели дребезжали и выли. Затем раздался какой-то отдаленный грохот, которому срезонировал корпус «Хильды», казалось, в нескольких сотнях ярдов от корабля что-то взорвалось. Бигмен почувствовал, что корабль остановился, моторы лишь едва подрагивали. Похоже, корабли состыковались шлюзами – операция, требующая точности и опыта. А теперь из шлюзов откачивают воду – свет фонарей в машинном отделении потускнел, и на поврежденном генераторе зажглась лампочка «перегрузка». Теперь Эванс сможет перебраться к ним без всяких проблем.
Когда Бигмен, закончив свои дела, вернулся в рубку, то застал там уже обоих Советников. Лицо Эванса было бледным и озабоченным. При появлении Бигмена на нем появилось нечто вроде улыбки.
– Продолжай, Лу, – сказал Лакки.
– Ну вот, – вздохнул Эванс. – Сначала это были просто предположения. Я изучил каждого из людей, вовлеченных в инциденты. Все, что между ними отыскалось общего, состояло в том, что они – любители В-лягушек. Ну, на Венере к ним всякий неравнодушен, но у каждого из этих людей их было очень много, целые семейства. Но фактов было мало, и я не стал выдумывать теорию, а решил проэкспериментировать. Если бы я… В общем, я решил поймать лягушек с поличным. Вот так – чтобы стало ясно, когда им становится известным то, что знаю только я.
– И ты полез во все эти дрожжи? – хмыкнул Лакки.
– Ну да. Я должен был узнать нечто, о чем мало кто осведомлен, а то как я смогу убедиться, что лягушки получили информацию через меня? Данные по дрожжам были идеальны. Когда мне не удалось добраться до них легально, Я их просто украл. А потом притащил в управление лягушку, поставил рядом со своим столом и принялся читать документацию. Даже вслух некоторые места зачитал. Так что, когда через два дня произошел тот случай на заводе, сомнений у меня не осталось. Только…
– Что «только»? – не удержался от вопроса Лакки.
– Только я оказался не слишком ловок, вот что, – вздохнул Эванс. – Я допустил их в свой мозг, а выгнать оттуда не сумел. Люди из Совета явились за бумагами. Они меня знали, так что говорили со мной очень вежливо. Я с готовностью вернул бумаги и собрался все им объяснить. И не смог…
– То есть как не смог? Ты о чем?
– Не смог! Физически не смог, понимаешь? Ни слова о В-лягушках произнести не смог! Язык не поворачивался. Я даже чуть с собой не покончил, но удержался. Похоже, они не могут заставить сделать нечто такое, что идет наперекор моему характеру. Я решил, что если удеру с Венеры, то от них удастся отделаться. И я сделал единственное, что могло повлечь за собой мой отзыв: обвинил себя в коррупции и подписался Моррисом.
– Да, – мрачно кивнул Лакки, – досюда я все угадал.
– Как? – опешил Эванс.
– Да просто. Моррис изложил свою версию событий, едва мы оказались на Афродите. Закончил он, сказав, что подготовил отчет для Земли. Но не сказал, что послал его, – только подготовил. А сообщение было. Но кто еще, кроме вас с Моррисом, знает код связи и обстоятельства дела?
– Да… И вместо того чтобы отозвать меня, они послали тебя, – мрачно произнес Эванс. – Ну и дрянь же дело.
– Я сам настоял, Лу. Я просто не мог поверить обвинениям в твой адрес.
– И это самое глупое, что ты мог сделать, – Эванс уткнулся лицом в ладони. – Когда ты мне сообщил, что летишь сюда, я потребовал, чтобы ты не вмешивался. Не так ли? Но я не мог рассказать тебе – почему. Физически не был способен. А по моему мозгу В-лягушки о тебе все узнали. Им известно, что ты за типчик. Встречу они тебе подготовили, не так ли?
– Да, подготовили… – пробормотал Лакки, – но у них не вышло…
– Зато теперь выйдет. Ничем, извини, не могу тебе помочь, Лакки. Да и себе. Когда они парализовали человека возле шлюза, я оказался неспособным подавить желание бежать прочь. Удрал в океан… А ты, конечно же, за мной следом. Я был наживкой, а ты жертвой. И я опять пытался отговорить тебя не приближаться, но не мог объяснить почему…
Он судорожно вздохнул.
– Теперь я уже могу говорить обо всем, – продолжал Эванс. – Они убрали блокировку. Наверное, на меня теперь незачем тратить силы, мы и так в ловушке и не слишком отличаемся от покойников.
– Что?! – взвился Бигмен, слушавший этот монолог со все возраставшим беспокойством. – Как это мы не отличаемся от жмуриков?
Эванс снова уткнулся лицом в ладони и ничего не ответил.
– Видишь ли, Бигмен, – задумчиво сказал Лакки, – нас накрыло гигантское оранжевое пятно, которое ради этого специально вылезло из океанских глубин.
– Как это так – накрыло? Корабль же большой!
– Увы. Диаметр его – две мили. Две мили в поперечнике. Это оно почти разбило корабль в первый раз и чуть не добило, когда мы стыковались с Эвансом. Струйкой воды. Только мощность этой струйки побольше, чем у глубинной бомбы.
– Но как это случилось, что мы не заметили?
– Эванс думает, что нас взяли на это время под контроль. Похоже, он прав. Кроме того, эта дрянь умеет уменьшать свое свечение, управляя фотоэлементами на коже. Оно, наверное, подняло край мантии, мы туда заплыли, оно ее опустило, и мы теперь тут, как птенчики под одеялом.
А если мы попытаемся выбраться или расчистить себе путь бластерами, – продолжил Лакки, – то пятно по нам стрельнет еще разок, да теперь-то уж вряд ли промахнется.
Наступило молчание.
– Но оно может промахнуться! – внезапно оживился Лакки. – Промахнулось же, когда мы приближались к твоему кораблю, Лу! Слушай, – обернулся он к Бигмену, – главный генератор в порядке?
Бигмен почти забыл про свои дела.
– Да, – опомнился он, – регулировка микрореактора не нарушена, так что все можно наладить, если я отыщу инструменты.
– Сколько времени это займет?
– Часа два.
– Вот и занимайся. А я пойду искупаюсь.
– Ты это о чем? – дернулся Эванс.
– Пойду разберусь с пятном, – и Лакки был уже в шлюзе, предназначенном для выхода наружу в скафандрах, выясняя в порядке ли дверь и проверял баллоны и амуницию.
В кромешной мгле океана царило обманчивое спокойствие. Казалось, опасность миновала, но Лакки прекрасно сознавал, что прямо под ним – океанское дно, а со всех сторон – выгнутая, как перевернутая чашка гигантских размеров, – плоть монстра.
Двигатель, встроенный в скафандр, прокачивал сквозь себя воду, и Лакки медленно поднимался вверх, держа оружие в боевой готовности. Он не переставал изумляться изобретательности инженеров, придумавших всю его экипировку. Да и вообще, способности человека к изобретению нового получили колоссальное развитие, встретившись с необходимостью наладить жизнь на других планетах, среди их тяжелых и подчас опасных для жизни человека условий жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16