– О чем же договорились в конце концов? – Джунц вздохнул.
– Мы встретимся завтра в полдень.
– Значит, он отсрочит свой ультиматум?
– До бесконечности. Я буду в его кабинете лично.
– И вы рискнете?..
– Риск тут небольшой. Будут свидетели. И мне очень хочется самому увидеть космоаналитика, которого вы ищете так долго.
– Надеюсь, я могу быть при встрече? – спросил Джунц.
– О да! Резидент тоже будет. Он нам понадобится, чтобы опознать космоаналитика. Стин тоже. Все вы будете присутствовать в трехмерной проекции.
– Благодарю.
С усовершенствованием трехмерной передачи важные совещания редко происходили лицом к лицу. Файф ощущал материальное присутствие старого посла как элемент явной непристойности.
Эбл! Старый скряга в потертом платье и с миллионом планет за спиной.
Джунц! Темнокожий, шерстистоволосый надоедала, чье упрямство ускорило кризис.
Стин! Предатель! Не смеет взглянуть ему в глаза!
Резидент! Смотреть на него было всего тяжелее. Туземец, оскорбивший его дочь своим прикосновением, но остающийся живым и неприкосновенным за спинами транторианского посольства.
– Совещание навязано мне насильно, – мрачно сказал Файф. – Я не вижу необходимости говорить что-нибудь. Я здесь для того, чтобы слушать.
– Я думаю, Стин хотел бы высказаться первым, – ответил Эбл.
Тогда Стин закричал:
– Вы заставили меня обратиться к Трантору, Файф! Вы нарушили принцип автономии. Не ждите, чтобы я благодарил вас за это. Я не претендую на звание сыщика, каким считает себя сквайр Файф, но думать я умею. Право! И я думал! Вчера Файф рассказал нам историю насчет таинственного преступника, которого он называет «Икс». Я вижу: это была только болтовня с целью объявить чрезвычайное положение. Я не был одурачен ни на минуту!
– Так никакого Икса нет? – спокойно спросил Файф. – Тогда почему вы бежали? Если человек бежит, ему не нужно других обвинений.
– Вот как? – вскричал Стин. – Ну а я могу бежать из горящего дома, даже не будучи поджигателем?..
– Продолжайте, Стин, – произнес Эбл.
– И продолжу!. Так кто же этот Икс? Я знаю, что не я! И все же не сомневаюсь: предатель – Великий сквайр. Но кто из Великих сквайров знал об этом больше всех? Кто пытался использовать историю с космоаналитиком, чтобы запугать остальных и вынудить их к «объединенным действиям», этой капитуляции перед диктаторством Файфа? Я вам скажу, кто этот Икс. – Стин встал; его темя касалось верхнего края куба приемника и сделалось плоским. Он указал дрожащим пальцем. – Икс – это он! Это сквайр Файф! Он нашел космоаналитика. Он устранил его, когда увидел, что не произвел на нас впечатления своими глупыми россказнями на первом совещании, а теперь вытащил снова, когда уже подготовил военный переворот!
Файф устало повернулся к Эблу.
– Кончил он? Если да, убедите его: он – невыносимое оскорбление для всякого порядочного человека.
– Стин сказал, что хотел, – ответил Эбл. – Но ближе к делу. Мы хотели бы видеть космоаналитика.
– У нас под стражей есть человек с пониженным интеллектом, называющий себя космоаналитиком. Я прикажу привести его!
Такое Валоне Марч никогда в жизни не снилось. Вот уже больше суток прошло с того момента, как они опустились на эту планету, а она не переставала удивляться. Даже тюремные камеры, куда ее и Рика поместили отдельно, были сказочно великолепны. Вода шла из отверстия в трубе, стоило только нажать кнопку. От стен исходило тепло, хотя воздух снаружи был холоднее, чем она считала возможным для воздуха. И всякий, кто говорил с нею, был так роскошно одет.
А вот теперь ее привели в эту большую и светлую комнату. Тут находилось несколько человек. Один, сурового вида, за столом, и другой, гораздо старше, весь сморщенный, в кресле, и еще трое…
И одним из них был резидент!
Она вскочила и кинулась к нему.
– Резидент! Резидент!
Она пробежала прямо сквозь него. Ее ноги прошли сквозь тяжелое кресло, где сидел резидент. Она увидела его ясно, отчетливо. Она протянула дрожащую руку, и рука погрузилась в обивку, которой она тоже не ощутила.
Она вскрикнула и упала. Резидент машинально протянул руки, чтобы поддержать ее, и она упала сквозь них, как сквозь воздух телесного цвета…
Она снова была в кресле, и Рик крепко держал ее за руку, а морщинистый старик наклонялся над нею.
– Не бойся, милая. Это только изображение. Как фотография, знаешь ли.
Она указала пальцем на резидента,
– Его здесь нет?
– Это трехмерная проекция, Лона, – вдруг вмешался Рик. – Резидент находится в другом месте, но мы видим его здесь.
Валона покачала головой. Если Рик говорит так, значит, все в порядке. Она потупилась.. Она не смела смотреть на людей, которые одновременно и есть и нет.
Эбл обратился к Рику:
– Так вы знаете, что такое трехмерная проекция, молодой человек?
– Да, сударь. – Этот день был потрясающим и для Рика, но в то время как Валону он ошеломлял, Рик находил окружающее все более знакомым и понятным.
– Где вы узнали о ней?
– Не знаю. Я знал раньше. Раньше, чем забыть,
– Обратите внимание, Файф, – вмешался Эбл, – ваш флоринианин с пониженным интеллектом хорошо знаком с трехмерной проекцией.
– Его хорошо надрессировали, я думаю, – отрезал Файф.
– Допрашивали его со времени прибытия на Сарк?
– Конечно.
– И что же?
– Ничего нового.
Эбл обратился к Рику.
– Как вас зовут?
– Рик – единственное имя, которое я помню, – ответил тот спокойно.
– Знаете ли вы кого-нибудь из присутствующих? Рик без страха переводил взгляд с одного лица на другое.
– Только резидента. И Лону, конечно.
– Это, – сказал Эбл, указывая на Файфа, – величайший из сквайров, какие когда-нибудь жили. Ему принадлежит целая планета. Что вы думаете о нем?
– Я землянин, – ответил Рик. – Я-то ему не принадлежу.
– Слушайте, Рик, – снова заговорил Эбл. – Расскажу вам одну историю. Я хочу, чтобы вы слушали ее всем своим разумом и думали. Думали и думали! Вы понимаете?
Рик кивнул.
Эбл говорил медленно, повторяя ход событий.
Он рассказывал о сообщении относительно опасности, о его перехвате, о встрече Рика с Иксом, о психозондировании, о том, как Рика нашли и выхаживали на Флорине, о враче, который поставил ему диагноз, а потом умер, обо всем остальном.
– Вот и вся история, Рик. Знакомо ли вам что-нибудь в ней?
– Я помню последнюю часть, – медленно произнес Рик. – Последние несколько дней. Я вспоминаю кое-что из прошлого… Это очень смутно… Но это все.
– Но вы вспоминаете прошлое? Вы вспоминаете опасность для Флорины?
– Да, да. Это первое, что я вспомнил.
– А что было потом? Вы опустились на Сарке и встретили одного человека…
– Не могу. Не могу вспомнить! – Рик застонал.
– Попытайтесь! Попытайтесь!
Рик взглянул на него, весь побелев, с мокрым лицом.
– Я помню одно слово.
– Какое слово, Рик?
– У него нет смысла.
– Все равно скажите.
– Оно связано со столом. Давно, очень давно. Очень смутно. Я сидел. Кажется, кто-то другой тоже сидел. Потом он встал и смотрел на меня сверху вниз. И тут было слово.
Эбл спросил терпеливо:
– Какое слово?
Рик сжал кулаки и прошептал:
– Файф!
Глава шестнадцатая
Обвинитель
– Покончим с этой комедией! – прорычал Файф.
– Почему вы называете это комедией? – почти закричал Эбл.
– А разве это не так? Я согласился на эту встречу главным образом потому, что вы говорили об опасности для Флорины. Я отказался бы, если бы предвидел, что на этом совещании меня самого будут судить предатели и убийцы, играющие роль и прокурора и судьи.
Эбл произнес с ледяной учтивостью;
– Это не суд, сквайр. Доктор Джунц пришел, чтобы выручить члена МКБ, это его право и обязанность. Я – для того, чтобы защищать интересы Трантора в смутное время. У меня нет сомнений относительно этого человека, Рика: он и есть пропавший космоаналитик. Мы можем окончить эту часть совещания немедленно, если вы согласитесь отдать Рика доктору Джунцу для дальнейших исследований, включая проверку медицинских характеристик. Разумеется, нам понадобится ваша дальнейшая помощь. Нужно найти преступника, произведшего зондирование, и установить гарантии против повторения таких актов в будущем.
– Вот так речь! – усмехнулся Файф. – Ваши планы видны насквозь. Что будет, если я выдам этого человека? Тогда, наверное, МКБ сумеет найти в нем именно то, что хочет найти. Оно называет себя межзвездным учреждением без всяких местных связей. Но разве не факт, что Трантор финансирует две трети годового бюджета МКБ?
И что же оно найдет? Это тоже очевидно. Память вернется к этому человеку медленно. МКБ будет выпускать ежедневные бюллетени. Мало-помалу он будет вспоминать все новые и новые подробности. Сначала мое имя. Потом мою внешность. Потом мои точные слова. Меня торжественно признают виновным. Будут потребованы репарации, и Трантор будет вынужден оккупировать Сарк. Временно, разумеется, Потом оккупация станет постоянной.
Но есть границы, которых не может перейти никакой шантаж. Ваш шантаж, господин посланник, дошел до них. Если этот человек нужен вам, пусть за ним прилетит весь флот Трантора!
– О силе не может быть и речи, – сказал Эбл. – Но я замечаю, что вы тщательно избегаете отрицать значение того, что космоаналитик сказал под конец.
– Это ничего не значит. Имя «Файф» – великое имя на Сарке. Даже если предположить, что так называемый космоаналитик правдив, у него в распоряжении был целый год, чтобы услышать это имя на Флорине. Он прибыл на Сарк на корабле, везшем мою дочь, это еще лучшая возможность, чтобы услышать имя «Файф». Разве не естественно, что это имя слилось с его смутными воспоминаниями? Конечно, он может и не говорить правды. Эти постепенные откровения могут быть и заученными.
– Слушайте, слушайте! – закричал Рик, вырвавшись из цепких рук Валоны.
– Еще одно откровение, кажется, – заметил Файф.
– Слушайте. Мы сидели за столом. В чае было зелье. Мы ссорились. Не помню из-за чего. Потом я не мог шевелиться. Мог только сидеть. Не мог говорить. Мог только думать: «Великий Космос, меня опоили». Мне хотелось вскочить, и закричать, и убежать, и я не мог. Потом другой, Файф, подошел ко мне. Он стоял и возвышался надо мной. А я не мог ничего сказать. Не мог ничего сделать. Мог только смотреть, подняв на него глаза.
– Повернитесь и взгляните на него! – быстро сказал Джунц. – Вы его знаете?
Рик обернулся к сквайру Файфу. С минуту он пристально смотрел на него, потом отвернулся.
– Теперь вы вспоминаете?
– Нет! Нет!
Файф свирепо улыбнулся.
– Ваш человек забыл свою роль или же его история станет более вероятной, если он вспомнит мое лицо в следующий раз?
– Я никогда не видел этого человека, и никогда не говорил с ним, – возразил Джунц. – Я ищу только правду.
– Тогда могу ли я задать несколько вопросов?
– Задавайте.
– Благодарю вас за любезность. Теперь ты, Рик, или как там тебя зовут…
– Да, сударь?
– Ты помнишь человека, который подходил к тебе из-за стола, пока ты сидел, оглушенный и беспомощный?
– Да, сударь.
– Последнее, что ты помнишь, – это то, что человек смотрел на тебя сверху вниз?
– Да, сударь.
– А ты смотрел на него снизу вверх или пытался смотреть?
– Да, сударь.
– Сядь.
Рик повиновался.
Некоторое время Файф не делал ничего. Безгубый рот у него сжался, мускулы под иссиня-черной тенью на щеках и подбородке напряглись. Потом он соскользнул с кресла.
Соскользнул вниз! Словно опустился под столом на колени. Но он вышел из-за стола, и тогда стало ясно, что он стоит.
Голова у Джунца закружилась. Человек, такой большой и величественный, пока сидел, внезапно превратился в жалкого карлика.
Уродливые ноги Файфа двигались с усилием, неуклюже неся его крупное тело и голову. Лицо у него налилось кровью, но глаза сохранили высокомерное выражение.
Рик сидел, Файф стоял, но они смотрели друг другу в глаза на одном уровне.
– Могу ли я быть этим человеком? – спокойно спросил Файф.
– Нет, сударь.
– Ты уверен?
– Да, сударь.
– Ты все-таки говоришь, что помнишь имя «Файф»?
– Я помню это имя, – настойчиво ответил Рик.
– Значит, кто бы это ни был, он ложно воспользовался моим именем?
– Да, должно быть.
Файф повернулся, медленно, с достоинством вернулся к столу и вскарабкался на свое кресло.
– С тех пор как я стал взрослым человеком, я никому не позволял видеть меня стоящим. Есть у вас основания продолжать совещание?
Вот тогда заговорил Джунц:
– Мне кажется, надо продолжать совещание. Ведь Рика подвергли зондированию не просто потому, что он космоаналитик!
– Вот и спросите его сами: почему его психозондировали, – сказал Файф.
– Разумеется, он не вспомнит, – гневно возразил Джунц. – Психозонд действует всего сильнее на наиболее логичные цепи суждений, хранящиеся в мозгу. И все же стоит спросить у него об опасности, нависшей над Флориной. Итак, что вы помните, Рик?
– Только то, что была опасность и что она связана с космическими течениями, – пробормотал Рик.
Наступило молчание, которое снова нарушил Джунц:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16