— Я машинально залезла в карман, вытащила за колечко подобранный в отеле ключ и начала вертеть на пальце. — Вальдемар задолжал крупную сумму и не может расплатиться — это факт? Факт. Его жизни угрожает опасность — тоже факт, иначе они с Натальей не отправили бы ребенка к родителям Вальдемара и не съехали бы с квартиры. Марк, Прошка, вы сидели в машине, когда они ругались по этому поводу. Они говорили что-нибудь, из чего можно заключить, что кредитор определенно не Лева?
— Нет, — подумав, ответил Марк. — О личности кредитора речь не заходила. Но не кажется ли тебе, что, будь это Лева, естественнее было его упомянуть? Ведь они собирались провести несколько дней в его обществе.
— По моей версии Вальдемар занял у Левы деньги через голову Бориса, иначе тот отсоветовал бы Леве связываться с таким пустозвоном. Поэтому нет ничего странного в том, что Вальдемар не назвал Наталье имя заимодавца. Кроме того, знай они все об их денежных счетах, подозрения в убийстве Левы неминуемо пали бы на Вальдемара.
— Вот видишь, опять допущение, — заметил Леша.
— А ты надеешься обойтись без них? Тогда ищи свидетеля, видевшего собственными глазами, как убийца подсыпал яд в стакан Бориса, в Левину бутылку виски и бил Павла Сергеевича по голове. Два факта я тебе уже назвала, так? К тому же нам точно известно, что ночь покушения на истопника Вальдемар провел один и что количество спиртного в его баре не правдоподобно быстро сократилось вдвое, что мы ни разу не имели возможности понаблюдать за его естественной реакцией на очередное ЧП, поскольку он не стоял на ногах. Добавьте к этому, что за исключением Натальи (за которую Прошка ручается языком) только Вальдемар сравнительно хорошо знал обоих убитых. Если помните…
— Варька, а что это ты вертишь на пальце? — вдруг перебил меня Леша.
— Да так, ерунда, нашла в отеле. — Я легкомысленно отмахнулась и хотела продолжить перечень известных нам фактов, но Леша протянул руку и снял ключ у меня с пальца.
— Где ты это нашла? Когда?
— Да только что. Упала на него в коридоре, а что?
— А прочесть надпись на бирке тебе не пришло в голову? Мы с тобой сегодня перерыли весь номер Бориса, чтобы его отыскать.
Я с открытым ртом тупо уставилась на бирку. Между двумя прозрачными прямоугольничками оргстекла был вложен квадратик бумаги с четкой надписью: «Цоколь. Правое крыло».
Глава 17
— Так кто здесь не умеет читать, а, Варвара? — злорадно спросил Прошка, глядя на мою вытянувшуюся физиономию.
— «Нас двое, стало быть», — рассеянно процитировала я в ответ и потрясла головой. — Но как? Почему этот ключ оказался на полу в коридоре? Допустим, его выронил Борис… Как вы думаете, мог он проваляться два дня незамеченным? Я ключ имею в виду, — добавила я, — грозно посмотрев на открывшего рот Прошку.
— Наверное, мог, — неуверенно проговорил Леша. — Мы же там не искали…
— А даже если бы и искали, — проворчал Марк. — Возведи у вас под носом десяток Эйфелевых башен, вы и то ничего не заметите. Леша, возьми Прошку, быстро сбегайте в отель, посмотрите, что творится в полуподвале.
— А почему это меня? — возмутился Прошка. — Пусть Варьку берет, она у нас большая любительница побегать под дождем. Да!.. Ты ведь тоже у нас рейнмэн, Марк! Почему бы тебе самому не составить Леше компанию?
— А тебя оставить с Варварой? Да вы тут через минуту устроите такую грызню, что Павел Сергеевич может хоть благим матом орать — все равно не услышите.
— Не суди по себе, — обиделась я. — Это вы с Прошкой перегрызлись, как пауки в банке, стоило нам ненадолго отлучиться.
— Ненадолго?!!
— Так, понятно, — удовлетворенно заметил Прошка. — Варьку с Марком тоже нельзя оставлять вдвоем. Леша, помнишь задачку про волка, козу и капусту? Так вот, перед тобой стоит проблема посложнее: как переправить через реку трех волков, если в лодке с тобой помещается только один, а двое других непременно вцепятся друг другу в глотку?
— Ты себе бессовестно льстишь, — осадила я остроумца. — В лучшем случае ты тянешь на брехливую перекормленную болонку.
— Зато ты — волчица, и мерзкая притом! И лучше б ты ушла к Птибурдукову!
— Хватит! — Марк треснул кулаком по столу. — Одевайся, Прошка, пойдешь с нами. За Варвару можно не беспокоиться: если убийца рискнет к ней сунуться — что ж, туда ему и дорога.
— Ты все-таки запри дверь, Варька, — негромко попросил Леша, когда Марк с Прошкой скрылись в сенях. — Генрих, конечно, присматривает за Вальдемаром, но вдруг ты ошибаешься и убийца — Георгий?
— Не волнуйся, с Замухрышкой я уж как-нибудь управлюсь, — небрежно бросила я, но в сени за Лешей все же вышла и дверь закрыла на засов.
Проводив ребят, я первым делом заглянула к Павлу Сергеевичу. Старик по-прежнему спал, хотя и неспокойно. Лицо его было напряжено, губы время от времени шевелились, а руки нервно комкали плед, которым мы накрыли сторожа, перенеся его на кровать. Послушав неровное дыхание больного, я встала, постояла перед книжной полкой, содержимое которой по большей части составляли военные мемуары и старые журналы «Наука и жизнь», покружила по комнате и остановилась перед телефонным аппаратом.
«Надо бы узнать, как там дела у Генриха, — подумала я с запоздалым раскаянием. — А то бросили его одного с двумя убитыми горем дамами и бесчувственным придурком, который вполне может оказаться опасным мерзавцем».
Трубку взяла Наталья. Я не успела спросить, как у них дела, потому что она, едва услышав меня, пролепетала:
— Варвара, Володе плохо. Мы не знаем, что делать…
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. На мой взгляд, два убийства и одно покушение за двое суток способны хотя бы временно утолить страсть к истреблению себе подобных и у самого кровавого маньяка. Видимо, наш убийца похож на хорька, который, забравшись в курятник, не остановится, пока не передушит всех кур, не важно, сможет ли он их съесть или унести. Если ретивый душегуб задался целью извести всех обитателей отеля, он еще в первый вечер мог отравить содержимое двух-трех бутылок в баре каждого занятого номера, а Павла Сергеевича огреть по голове просто потому, что в сторожке нет бара. Слава богу, мы пятеро в последний раз пили почти сутки назад, и вроде бы никто на самочувствие не жаловался. Но Наталья, Лариса или Замухрышка могли пропустить стаканчик-другой сравнительно недавно… И потом отравить ведь можно не только выпивку, но и пищу…
Изо всех сил пытаясь совладать с зарождающейся паникой, я сказала максимально уверенным тоном, на который была способна:
— Пожалуйста, успокойтесь. Ни одному нормальному человеку до сих пор не удавалось безнаказанно выхлестать такое количество спиртного за такой рекордно короткий срок. А если учесть еще и разнообразие напитков, продегустированных вашим мужем, то было бы просто нелепо ожидать другого результата.
В голосе Натальи послышалось облегчение:
— Я понимаю. Мне тоже так кажется, но вот Лариса… Она очень напугана.
Я представила себе, что у них творится, и мне самой чуть не стало дурно. Вальдемара выворачивает наизнанку, Лариса бьется в истерике, Генрих в ужасе мечется от одной к другому…
— Наталья, я сейчас в сторожке одна и не могу прислать вам помощь немедленно, но с минуты на минуту должны появиться ребята, и тогда кто-нибудь сразу же побежит к вам. Постарайтесь убедить Ларису, что это обычное алкогольное отравление и от него не умирают. Передайте Генриху: пусть непрерывно поит вашего мужа водой, если понадобится — насильно. Может быть, вам с Ларисой лучше перебраться сюда?
— Наверное, это было бы разумно, но все же мне боязно оставлять Володю. Я понимаю, что ничем не могу помочь, но тем не менее… Спасибо, мы как-нибудь выдержим. Но помощь нам действительно не помешала бы.
— Безусловно. Продержитесь еще минут пять, и она прибудет.
Мы повесили трубки, и я кинулась к окну, но все окна в комнате выходили на озеро или на лужайку с противоположной от отеля стороны, поэтому увидеть, возвращаются ли Марк, Леша и Прошка, я не могла.
«Неужели Вальдемара отравили? — думала я лихорадочно. — А может, он нарочно напился до такого состояния, чтобы его тоже сочли жертвой? Или решил залить алкоголем остатки агонизирующей совести? Отправить двух человек на тот свет — это вам не фунт изюму скушать. Тем более что Вальдемар убийца начинающий, не какой-нибудь головорез со стажем, а можно сказать, зеленый новичок…»
Услышав шаги на крыльце, я пулей вылетела в сени, отодвинула засов и, не дав никому открыть рта, скомандовала:
— Бегом в отель! Вальдемару плохо.
Марк, как всегда, оказался на высоте. Не задавая глупых вопросов, он подтолкнул ко мне остолбеневшего Прошку, схватил за рукав Лешу, у которого переваривание любой информации занимает уйму времени, и, потянув его за собой, крикнул через плечо:
— Прошка пусть остается. Поможет тебе, если что…
В любое другое время я непременно высказала бы Марку все, что думаю о таком помощничке, и предложила бы самому воспользоваться его помощью, но момент для обмена мнениями был неподходящий, а потому я втащила Прошку в сени и захлопнула дверь.
— Прекрати изображать столбняк! У тебя и так достаточно дурацкий вид.
Прошка мигом пришел в себя.
— На себя посмотри. Тоже мне, Минерва выискалась!
— Ну-ну, не преувеличивай, — сказала я скромно. — Я такая же смертная, как и вы все, только умнее. Понятно, что к твоему восхищению примешивается некоторая досада, но…
— Нет-нет! — запротестовал Прошка. — Это чистое восхищение, без примеси. И не убеждай меня, что ты его недостойна. Я даже готов принести тебе немного денег, чтоб ты была довольна. Такой изумительной, бесподобной, потрясающей и, я бы даже сказал, божественной наглости еще не знал свет.
— Зависть, Прошка, — нехорошее чувство. Борись с ним, иначе оно заслонит твои достоинства, которые и без того не разглядеть невооруженным глазом…
— Выходит, у тебя слабоваты не только мозги, но и зрение? Бедняжка! Обопрись на мою руку, так и быть, доведу тебя до стула.
— Лет этак через восемьдесят, обещаю, — сказала я, добравшись до лавки самостоятельно. — А пока лучше расскажи, что там, в подвале.
Прошка помрачнел.
— В подвале полно воды. Этот чертов отель может затопить в любую минуту.
— Почему? Там что, прорвало трубу?
— Понятия не имею. Знаю только, что воды полно. За дверью — три ступеньки вниз. Так вот вода стоит вровень со второй. Марк велел Леше спуститься посмотреть, в чем дело, но оказалось, что в Лешиных сапогах там можно только стоять — если двигаться, вода зальется через голенища.
— А возможность послать на разведку тебя или пойти самому Марк, разумеется, даже не рассматривал? — спросила я ядовито.
К моему удивлению, Прошка не воспринял мою реплику как приглашение к схватке.
— У Леши самые высокие сапоги, — объяснил он вполне миролюбиво. — Мы с Марком там даже стоять не могли бы.
— Так вот о чем Павел Сергеевич сообщил Борису в день нашего приезда! Хотя… странно… — Я нахмурилась. — Если в подвале прорвало трубу, Борису следовало бы отправить шофера с грузовиком за сантехниками и перекрыть воду. А он вместо этого отослал машину и сделал вид, будто ничего не происходит. Довольно необычная линия поведения для владельца отеля, тебе не кажется? Неужели он так трепетно относился к нашему отдыху, что готов был понести крупные убытки, лишь бы нам не мешали?
— Знаешь, мне кажется, тут дело не в лопнувшей трубе. Если бы лопнула труба, вода в подвале продолжала бы прибывать, а она неподвижна, как в аквариуме.
— Наверное, течь далеко от входа, вот движение воды и незаметно.
— Может, оно и так, но не забывай: Борис забрал ключи и от второго крыла. Как я понимаю, он хотел скрыть наводнение от Левы или от Георгия, потому и наврал про котлы. Естественно, ему нужно было забрать ключи от крыла, которое залило, — ведь кто-нибудь мог отправиться в бассейн и увидеть, что там творится. Но зачем ему понадобились ключи от левого крыла?
— Ну и зачем же?
— Я думаю, там тоже вода. А если так, то труба здесь ни при чем. Вода пришла снизу, из-под земли.
— С ума сошел? Отель, чай, не в яме, на холме стоит! Откуда там взяться воде?
— Не знаю. Но ты сама говоришь: если бы прорвало трубу, разумнее было бы сразу ликвидировать течь, а не дожидаться, пока здание смоет к чертовой бабушке. Не веришь же ты всерьез, что Борис боялся потревожить твой покой?
— Почему мой? Скорее уж Левин. Борис уговаривал его раскошелиться на дорогу, сулил хорошую прибыль, обхаживал, водил по ресторанам… И вот когда Лева уже готов был клюнуть — на тебе! — полопались трубы. Из-за такой ерунды могли пойти прахом все затраченные усилия. Борис, вероятно, решил, что лучше уж он потом побольше потратится на ликвидацию последствий аварии, чем потеряет солидного партнера.
— Да уж! — Прошка тяжело вздохнул. — Гадай теперь, как оно было, когда ни Бориса, ни Левы нет в живых. О, а Вальдемар-то! Что с ним? Его тоже… того?
— Неизвестно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37