Кажется, она поняла, с кем имеет дело. Ну, конечно! Дорогая валютная проститутка! Из тех птах высшего полета, которые, прежде чем добиться нынешнего положения, прошли через что угодно, дрались за место под солнцем зубами и когтями, которых ничем не запугаешь и не проймешь. Отсюда и этот взгляд - взгляд женщины, знающей всю грязную изнанку жизни и готовой дать сдачи наотмашь, чтобы тебя не затоптали.
Сообразив это, цыганка немного успокоилась и, продолжая тараторить, стала гнуть в сторону великой неразделенной любви - она знала, как часто такие женщины, превратившиеся в бронебойные танки, гусеницам которых никакая грязь нипочем, мечтают о нежной, чистой, романтической любви. Чтобы явился прекрасный принц, и слиняли бы они с этим принцем от мира, и мурлыкали у него на груди в защищенном от бед и тревог уголке...
- Да, ты в любовь не веришь, а скорей веришь в то, что все надо брать с мясом и кровью, и много на тебе крови, да? - цыганка исходила из того, что такие "стальные кобылки" любят поплакаться по поводу преступлений, которых они не совершали или к которым причастны лишь косвенно, порыдать о смерти клиента или сутенера, которого они, мол, убили; такие причитания часто пьяные - часто бывают вызваны не только жалостью к своей несчастной доле, но и вполне цепким и холодным расчетом, ведь это отличный способ намекнуть, якобы "раскрывшись", что они не остановятся и перед убийством тех, кто будет стоять у них на пути. На убийство у них все-таки кишка тонка, но намек, адресованный кому надо, чаще всего срабатывает. И еще, именно потому, что у них кишка тонка, они очень любят услышать от других, что у них руки по локоть в крови: такая полу-похвала и полу-клевета способствует их самоутверждению, доказывая им, что с толщиной кишок у них все в порядке.
Впрочем, эта, стоящая перед цыганкой, могла бы, наверно, и вправду убить... Хотя, нет. Льдинки в глазах красивой девки больше не появлялись, и цыганка постепенно приходила к выводу, что все это ей почудилось. Может, игра вечернего освещения...
- Но ты не бойся! - тараторила она. - Есть человек, хороший человек, который тебя всякой примет, и такой, и рассякой, и разэтакой. Близко он, близко, ты сама не знаешь, как близко, тебе кажется, что сегодня вечером ты от него вдаль уходишь, а на самом деле ты приближаешься к нему, и после того, что будет сегодня, ваши дорожки пересекутся, и обнимешь ты его...
- Так что будет сегодня вечером? - спросила девка, перебивая цыганку.
Цыганка быстро взглянула ей в лицо - не промелькнет ли опять этих кошмарных льдинок. Но красивая девка опустила взгляд, она открыла свою сумочку и рылась в ней. Не переводя духа, цыганка продолжила.
- Сегодня тебя испытание ждет, тяжелое испытание. Но это испытание тебе только на пользу обернется. С любимым встретишься, поедете вы в теплые края, где зимы не бывает, где фрукты растут и люди танцуют...
Цыганка уже переставала соображать, что она несет. Знала одно: надо говорить и говорить. Говорить она могла бы часами, но испытала облегчение, когда красивая девка вдруг остановила её жестом.
- Хватит. Нормально. Держи.
Она сунула цыганке в руку бумажку и исчезла в метро. А цыганка так остолбенела, увидев у себя в руке банкноту в пятьдесят долларов, что упустила момент кинуться за этой златовлаской с хищными глазами и попробовать вытянуть из неё ещё сколько-то...
Впрочем, цыганка быстро пришла в себя и, довольно усмехнувшись, спрятала банкноту за пазуху. Выходит, ей есть, чем гордиться: она - хороший психолог, и, правильно прочитав характер и судьбу девки, где-то в своей болтовне попала в самую точку. Просто так, если их ничего не задело, люди такие деньжищи не дают.
А "красивая девка" через двадцать минут вышла на станции "Китай-город" и пошла по Маросейке. Через несколько кварталов она свернула в переулке и подошла ко входу в маленький уютный ресторанчик - из тех дорогих престижных заведений, которые не рекламируют себя, но обслуживают по высшему классу и имеют довольно много постоянных клиентов из "высших сфер". Она зашла не в сам ресторанчик, а в бар при нем, и выпила за стойкой чашку кофе и стаканчик "Мартини". Даже это было опасно - её красота, которая во многих других обстоятельствах играла ей на руку, сейчас могла сработать против нее, потому что делала её слишком приметной - но она надеялась, достаточно справедливо, что вряд ли кто свяжет красотку, мимолетно заглянувшую почти за два часа до появления главных действующих лиц, с тем, что произойдет потом.
Ее задача заключалась в том, чтобы все действующие лица сыграли лишь те роли, которые она им отводила, и чтобы не было неприятных неожиданностей.
Просидев за стойкой, со скучающим видом, минут двадцать - двадцать пять, она посмотрела на часы и удалилась. Мимолетного взгляда от дверей в уютный зал ресторанчика хватило, чтобы убедиться: все столики заняты, кроме одного, и этот один, судя по тщательной сервировке и по карточке возле бокала с цветами, заказан заранее.
Она неодобрительно покачала головой. Вот что значит сила привычки! Человек, жизни которого угрожает смертельная опасность, отпускает охрану, в одиночку едет на встречу, которая представляется ему очень важной - и при этом звонит и просит зарезервировать его любимый столик. Ему, видите ли, нестерпима мысль о том, что в зале может не оказаться свободных мест или что этот самый любимый столик окажется занят. Интересно, он по сотовому звонил или нет? Если по сотовому, который очень легко поставить на прослушивание, то это вообще подарок для убийцы! Но в любом случае человек сделал глупость, за которую может заплатить головой. Под любым предлогом подкупить официанта, чтобы тот сообщал, зарезервирован на данный вечер столик Дурмановым или нет - проще простого! Можно сделать это через женщину, которая сыграет роль ревнивой любовницы, можно какое-то другое объяснение изобрести, правдоподобное и вполне безобидное. А когда прогремят роковые выстрелы - официант никогда и ни за что не сознается, что продавал кому-то сведения о постоянном клиенте. Хотя, на всякий случай, официанта потом тоже могут прибрать.
Покинув ресторан, она ещё раз осмотрела окрестные дворы. Больше всего её занимала квартира на первом этаже трехэтажного особняка - квартира окнами на улицу, со входом со двора. Старого московского двора, образованного четырьмя невысокими домами, с клумбой и аркой посередине. Попасть в двор можно было через арку дома, глядевшего фасадом на улицу. Подъезд, в котором находилась нужная ей квартира, был в этом доме, слева от арки.
Думая про эту квартиру, она благословляла судьбу, что ей так повезло. Квартира принадлежала довольно известной художнице-кукольнице, которую она знала по той, прошлой жизни. С год назад жена известного банкира, компаньона её мужа по ряду дел (ее муж, тоже банкир, был тогда ещё жив), собиравшая коллекцию кукол и даже планировавшая открыть музей, пригласила её посетить эту художницу. Хотела выбрать новые экземпляры для своей коллекции. С тех пор банк мужа этой страстной собирательницы оказался в числе подкошенных августовским кризисом - банкира так тряхнуло на ухабе, что он вылетел из седла, и его благоверной стало не до собирания кукол. Кажется, она уже выехала за границу... А вот воспоминание о квартире, о её странной обстановке, осталось, довольно подробное и яркое. Случайно, из-за необычности увиденного? Пожалуй, нет. Еще в то посещение она подошла к окну, обогнув большой рабочий стол, типа верстака, на котором лежали вперемешку лоскуты разноцветных тканей, деревянные болванки и нераскрашенные головы из папье-маше - подошла к окну, увидела ресторан и подумала невольно: "А ведь это из тех ресторанов, в которых бывают как раз мои потенциальные клиенты. И место удобное. Засесть в засаде у окна, когда художница в отъезде - раз плюнуть. Один выстрел из снайперской винтовки... В квартирах таких старых домов всегда есть черный ход. Интересно, имеется ли он здесь?" Убедиться, что черный ход имеется, и выяснить, задав парочку небрежных вопросов, что со стороны двора дверь черного хода всегда на запоре, но на чердак по черному ходу можно подняться без проблем, а там легко выбраться по другой "черной" лестнице на задние дворы, труда не составило. Профессиональный навык сработал, так сказать, когда почти автоматически отмечаешь все, что хотя бы с малой долей вероятности может пригодиться.
Эта квартира сразу пришла ей на ум, и она заранее воспроизвела её в памяти в мельчайших деталях. Потом она выяснила, тихим и окольным путем, что как раз на нужные дни художница уезжает в Оренбург. Два дня назад она побывала в доме, проникла на черный ход через чердаки - сперва по чердаку выселенной пристройки, утыкавшейся в захламленный двор с гаражами и путаными выходами к Яузе, потом по чердаку соседнего дома, прилепившегося боком к дому художницы, и уж под конец нашла лестницу к черным дверям того подъезда, в котором находилась нужная ей квартира. Обследовав дверь черного хода, она убедилась, что запор хреновый, и что его можно будет открыть даже не отмычкой, а обыкновенной булавкой.
Найдя булавку у себя в сумочке, она проникла в квартиру, через кухню прошла в большую "рабочую" комнату с тремя окнами, все на улицу. Можно было бы и не делать этого - но она хотела убедиться, что помнит квартиру хорошо, вплоть до того, где половицы скрипят, а где нет. И вообще, лучше все лишний раз прорепетировать, чтобы во время её "премьеры" не было оплошностей и накладок.
Было уже темно, а свет она, естественно, не зажигала. Странный вид имели во тьме законченные и не законченные марионетки! Даже ей стало немного не по себе. Посреди стола красовалась жуткая кукла - Старая Графиня в кресле-качалке. Художница делала её к спектаклю по "Пиковой даме".
Она чуть задела стол, и старуха стала слегка раскачиваться в своем кресле. Блестящие глаза-пуговки глядели невидящим и немигающим взором, худое изможденное личико было мертвенно бледным, жидкие седые пряди выбивались из-под кружевного чепца и подрагивали в ритм покачиванию. Бледные, костлявые, похожие на усохшие птичьи лапы руки старухи крепко вцеплялись в подлокотники кресла... Да, такая Графиня вполне могла явиться после смерти, чтобы посмеяться над своим убийцей и отомстить ему!
Она затаила дыхание и ждала, пока кресло не остановилось. Во всех нас, даже самых бесчувственных и суровых, живут где-то в глубине атавистические остатки детского испуга перед страшными куклами. И перед куклами вообще перед неживым, пародирующим живое, перед пластмассой и краской, имитирующими чувственную красоту, будь то советская красота пышных, ядреных Зин и Нин в цветастых платьицах или американская красота длинноногой Барби.
Ей померещилось, будто Графиня нашептывает ей: "Смотри... Смотри... Вот какая судьба тебя ожидает..."
Отогнав дурные мысли и предчувствия, она подошла к окнам, поглядела на улицу. Да, вход в ресторан как на ладони. Как следует изучив диспозицию и выбрав лучшее место, чтобы ждать в засаде, она удалилась.
В ту ночь ей снилось, будто она сидит со снайперской винтовкой у открытой форточки темной комнаты, а ожившая Старая Графиня неслышно встает с кресла, неслышно подкрадывается и когтит её сзади своими худыми ручками такими маленькими, и при этом такими сильными, такими стальными, что она чувствует, как у неё начинают трещать позвонки, но при этом ничего не может сделать...
Утром она посмеялась над этим кошмаром, и больше не вспоминала о нем.
Теперь она проникла в квартиру так же, как в прошлый раз, устроилась у приоткрытой форточки - хорошо, что форточки открывались вовнутрь, и с улицы, особенно в сумерках, было совершенно не заметно, открыта форточка или нет - достала из-под длинной дубленки составные части легкой снайперской винтовки, собрала винтовку и стала ждать.
Ей припомнился эпизод с цыганкой, и она невольно улыбнулась. На цыганке она чуть-чуть проверила свою силу, свою готовность к любым неожиданностям, свою способность совладать с любой ситуацией и любым человеком... Свою заряженность на результат, так сказать, степень наполненности своего тела и духа обновленной силой, подобно тому, как кувшин наполнен свежей водой.
Да, она готова. И цыганка несла всякую чушь, в точности то, что она предполагала услышать. И все-таки... Слова цыганки её немного смущали и выбивали из колеи. Конечно, эти цыганки - психологи что надо, им достаточно мимолетного жеста, легкой неуверенности или заминки, чтобы понять, где у заарканенной жертвы слабое место, в которое лучше всего бить. А каждое удачное попадание подсказывает, куда направить следующий, более прицельный выстрел, пока жертва не поверит, что цыганка действительно "видит" и прошлое, и будущее. Но уж больно точно она попала несколько раз! И когда говорила об убийствах, про "руки по локоть в крови", и о кое-чем другом... Так, может, то, что она говорила о близком свидании, о неожиданной счастливой развязке, которая родится из неудачи сегодняшнего вечера - тоже правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19