- Спасибо, - поблагодарил я. - Я постараюсь присмотреть за тем, чтобы
она дошла до тебя.
Я взгромоздился на коня, нагнулся и, подняв Фиону, посадил ее перед
собой.
- Спокойной ночи, мистер Рот, - попрощалась она, после чего
обратилась ко мне: - Трогай медленно через поле.
Так я и сделал.
- Бранд утверждает, что ножом ударила его именно ты.
- Совершенно верно.
- Почему?
- Чтобы избежать всего этого.
- У меня был с ним долгий разговор. Он утверждал, что первоначально
ты, Блейз и он сам сговорились захватить власть.
- Все верно.
- Он рассказывал мне, что он подступился к Каину, пытаясь привлечь
его на вашу сторону, но что Каин на это не пошел, а кроме этого передал
разговор Эрику и Джулиану, и это привело к сформированию их собственной
группы, чтобы преградить вам дорогу к трону.
- В основном, все правильно. У Каина были собственные принципы,
долгосрочные, но, тем не менее, принципы. Он был, однако, не в таком
положении, чтобы добиваться их осуществления. Поэтому он решил, что если
его удел - быть меньшим, ему предпочтительней служить под началом Эрика,
чем Блейза. Я к тому же не могу понять его рассуждений.
- Он также рассуждал, что ваша тройка заключила сделку с силами в
конце черной дороги, при Дворе Хаоса.
- Да, - подтвердила она, - заключили.
- Ты употребляешь прошедшее время.
- За себя и за Блейза - да.
- Бранд говорит об этом совершенно иначе.
- Еще бы!
- Он заявил, что ты и Блейз хотели продолжать эксплуатировать этот
союз, но что он, мол, переменил мнение. Он утверждал, что из-за этого вы и
выступили против него, заточив его в башне.
- А почему мы попросту не убили его?
- Сдаюсь. Скажи мне сама.
- Он был слишком опасен, чтобы оставлять его на свободе, но убить его
мы тоже не могли, потому что он имел кое-что жизненно важное.
- Что?
- С исчезновением Дворкина Бранд был единственным, кто знал, как
исправить повреждение, причиненное им первичному Лабиринту.
- У вас было достаточно времени, чтобы выжать из него эти сведения.
- Он обладает невероятными ресурсами.
- Тогда почему же ты ударила его ножом?
- Повторяю: чтобы избежать всего этого. Его дело стало вопросом его
свободы или его смерти. Ему лучше было умереть. Нам пришлось бы рискнуть,
вычисляя метод ремонта Лабиринта.
- Если это так, то почему ты согласилась сотрудничать в его
возвращении?
- Во-первых, я не сотрудничала, а пыталась воспрепятствовать этой
попытке. Но было слишком много сильно старавшихся. Во-вторых, вы пробились
к нему вопреки мне и я должна была находиться поблизости, чтобы попытаться
убить его в том случае, если вы преуспеете. Очень жаль, что все вышло так,
как вышло.
- Ты подтверждаешь, что вы с Блейзом передумали насчет того, союза, а
Бранд - нет?
- Да.
- А как это повлияло на ваше желание добиться трона?
- Мы думали, что можем справиться с этим без всякой добавочной
внешней помощи.
- Понимаю.
- Ты мне веришь?
- Боюсь, что начинаю верить.
- Поверни сюда.
Я въехал в горное ущелье. Дорога была узкой и очень темной, над нами
была всего лишь полоска звезд. Фиона манипулировала Отражениями, пока мы
разговаривали, ведя нас с поля Эда вниз, в туманное место, похожее на
торфяник, затем снова вверх, к ясной и каменистой тропе среди гор.
Теперь, когда мы двигались через темное ущелье, я почувствовал, что
она снова работает с Отражениями. Воздух был прохладным, но не холодным.
Чернота слева и справа от нас была абсолютной, вызывающей иллюзию, скорее
огромной глубины, чем закутанной в тень близлежащей скалы. Это впечатление
подкреплялось, как вдруг я понял, тем фактом, что стук копыт Барабана не
производил никакого отзвука или эха.
- Чем я могу завоевать твое доверие? - промолвила Фиона.
- Такая просьба чересчур значительна.
Она рассмеялась:
- Тогда я перефразирую ее. Что я могу сделать, чтобы убедить тебя в
моей правдивости?
- Ответь лишь на один вопрос.
- На какой?
- Кто стрелял по моим шинам?
Фиона снова рассмеялась:
- Ты ведь вычислил это, не так ли?
- Может быть. Скажи мне сама.
- Бранд. Ему не удалось уничтожить твою память, и поэтому он решил,
что лучше проделать более основательную работу.
- Услышанная мною версия гласила, что стрелял Блейз и он же оставил
меня в озере, а Бранд прибыл как раз вовремя, чтобы вытащить меня м спасти
мне жизнь. Фактически, полицейский рапорт, казалось, указывает на что-то в
этом духе.
- А кто вызвал полицию? - спросила Фиона.
- Они записали это, как анонимный звонок, но...
- Ее вызвал Блейз. Он не мог добраться до тебя вовремя, чтобы спасти,
как только он понял, что происходит. Он надеялся, что она сможет. К
счастью, так и получилось.
- Что ты имеешь в виду?
- Бранд не вытаскивал тебя из-под обломков. Ты сам выбрался. Он ждал
поблизости, чтобы удостовериться, что ты погиб, а ты всплыл и сумел
выбраться на берег. Он спустился вниз и изучал твое состояние, чтобы
решить, умрешь ты сам, если он просто оставит тебя там, или ему следует
снова бросить тебя в озеро. Вот, примерно, тут-то и прибыла полиция, и ему
пришлось смыться. Вскоре после этого мы догнали его и сумели подавить и
заточить его в башню. Это потребовало немалых усилий. Позже я вступила в
контакт с Эриком и рассказала ему, что случилось. Тогда он приказал Флоре
положить тебя в другую клинику и позаботиться, чтобы тебя там продержали
на время его коронования. Так ему было спокойней.
- Сходится, - прошептал я. - Спасибо.
- Что сходится?
- Я был всего лишь сельским лекарем во времена более простые, чем
нынешние, и никогда не имел большого отношения к психиатрии, но я все-таки
знаю, что человеку не устраивают шокотерапию для восстановления памяти.
Шокотерапия, в общем-то, делает как раз противоположное: она уничтожает
некоторые краткосрочные воспоминания. У меня зародились подозрения, когда
я узнал, что именно устроил мне Бранд, так что я создал собственную
гипотезу. Автокатастрофа не восстановила мне память, равно как и
шокотерапия. Я начал, наконец, вновь обретать ее естественно, а не в
результате какой-то конкретной травмы. Должно быть, я сделал или сказал
что-то такое, указывавшее, что это происходит. Слух об этом каким-то
образом дошел до Бранда, и он решил, что это событие случилось не в самое
удачное время. Поэтому он отправился в мое Отражение и сумел добиться,
чтобы меня упрятали в лечебницу и подвергли терапии, которая, как он
надеялся, сотрет то, что я недавно открыл снова. Это удалось лишь
частично, в том смысле, что единственным продолжительным воздействием было
затуманивание для меня нескольких дней, окружавших сеансы шокотерапии.
Автокатастрофа тоже могла внести свой вклад. Но когда я сбежал из
Портеровской лечебницы и пережил его попытку убить меня, процесс
восстановления памяти продолжился после того, как я вновь пришел в
сознание в Гринвуде и убрался оттуда. Я вспоминал все больше и больше,
пока оставался у Флоры. Рэндом ускорил восстановление памяти, отведя меня
в Рембу, где я прошел Лабиринт. Однако, теперь я убежден, если бы этого и
не произошло, память ко мне все равно бы вернулась. Это могло занять
несколько более долгий срок, но я прорвался бы, и воспоминание было бы
процессом, набравшим инерцию, шедшим ближе к концу все быстрей и быстрей.
Поэтому я сделал вывод, что Бранд пытался помешать мне, и вот это-то и
сходится с тем, что ты мне только что рассказала.
Полоска звезд над нами сузилась и, наконец, исчезла. Теперь мы
пробирались через то, что казалось совершенно черным туннелем с небольшими
мерцаниями света перед нами.
- Да, - подтвердила Фиона в темноте передо мной.
- Ты угадал правильно, Бранд боялся тебя. Он утверждал, что видел
однажды ночью в Тир-на Ног-те, что ты вернулся и расстроил все наши планы.
В то время я не обратила на него внимания, потому что даже не знала, жив
ли ты еще. Вот тогда-то он, должно быть, и затеял найти тебя. Выведал ли
он твое местонахождение какими-то тайными средствами или просто увидел его
в мозгу Эрика, я не знаю. При случае он способен на такой подвиг. Как бы
то ни было, он тебя обнаружил, а остальное ты знаешь.
- Его вначале навели на подозрения присутствие в тех местах Флоры и
ее странная связь с Эриком. Так, по крайней мере, он утверждает. Но теперь
это не имеет значения. Что ты намерена с ним сделать, если мы заполучим
его в свои руки?
Фиона тихо засмеялась:
- У тебя на боку меч, - заметила она.
- Не так давно Бранд говорил мне, что Блейз все еще жив. Это правда?
- Да.
- Тогда почему же здесь я, а не Блейз?
- Блейз не настроен на Камень, а ты настроен. Ты взаимодействуешь с
ним на близком расстоянии, и он попытается сохранить тебе жизнь, если тебе
будет грозить неминуемая опасность потерять ее. Риск, следовательно, не
такой большой, - объяснила Фиона.
Затем, несколько минут спустя, она предупредила:
- Однако, не считай это гарантией. Быстрый удар все же может
опередить его реакцию. Ты можешь умереть в его присутствии.
Свет перед нами стал ярче, но с этого направления не было ни
малейшего ветерка, звуков или запахов. Продвигаясь вперед, я размышлял над
новыми сведениями, полученными мной. Со времени моего возвращения было
множество объяснений, каждое со своими сложными собственными мотивами,
оправданиями того, что произошло в мое отсутствие, того, что произошло с
тех пор, того, что происходило сейчас. Виденные мною эмоции, планы,
чувства, цели - кружились, словно полая вода по городу и факты, которые я
мысленно воздвигал на могиле своего другого "я". И хотя действие есть
действие, в лучшей эйнштейновской традиции, каждая обрушившаяся на меня
волна истолкования мешала положение предметов, считавшихся мной надежно
поставленных на якорь, и этим приводили к изменению целого до такой
степени, что вся жизнь казалась почти перемещающейся игрой теней вокруг
Амбера, какой-то недостижимой истины. И все же, я не мог отрицать, что
знал теперь больше, чем несколько лет назад, что я был ближе к сути дела,
чем бывал раньше, что вся пьеса, в которую меня затянуло по моем
возвращении, не казалась катящейся к какой-то окончательной развязке.
А чего я хотел? Шанса выяснить, что было верно, и шанса
соответствовать действию? Я рассмеялся. Кому когда-нибудь доводилось
первое, не говоря уже о втором? Тогда, значит, работоспособное приближение
к истине. Этого должно хватить, и шанс несколько раз взмахнуть мечом в
правильном направлении - самая высшая компенсация, какую я мог получить от
первого часа мира за перемены, наделанные с полудня. Я вновь рассмеялся и
удостоверился, что клинок свободно выходит из ножен.
- Бранд утверждал, что Блейз набрал новую армию, - начал было я.
- Позже, - прервала Фиона. - Времени больше нет.
Она была права. Свет предстал большим, круглым отверстием. Оно
приближалось со скоростью, непропорциональной нашему продвижению, как
будто сам туннель сокращался.
Казалось, что дневной свет вливался через то, что я считал входом в
пещеру.
- Отлично, - проговорил я.
Спустя несколько минут мы добрались до отверстия и прошли через него.
Я зажмурился, когда мы вышли. Слева от меня было море, казалось,
слившееся с небом того же цвета. Золотое солнце, висевшее в нем, выпускало
во всех направлениях блестящие лучи. Позади меня не было теперь ничего,
кроме скалы. Наш проход в этом месте исчез без следа. Не слишком далеко
внизу и передо мной - наверное, на расстоянии в тридцать метров - лежал
первичный Лабиринт. Какая-то фигура преодолевала вторую из его внешних
дуг, настолько сосредоточив свое внимание на этой деятельности, что явно
не замечала нашего присутствия. Блеск красного ударил мне в глаза, когда
он повернулся. Камень висел теперь на его шее, как он висел на моей,
Эрика, отца.
Фигура, конечно же, принадлежала Бранду.
Я спешился, поднял взгляд на Фиону, маленькую и глубоко расстроенную,
и вложил в ее руку поводья Барабана.
- Есть у тебя какой-нибудь иной совет, чем отправиться вслед за ним?
прошептал я.
Она покачала головой.
Тогда, повернувшись, я вытащил Грейсвандир и широким шагом двинулся
вперед.
- Желаю удачи, - тихо произнесла она.
Идя к Лабиринту, я увидел длинную цепь, ведущую из входа в пещеру к
неподвижному теперь телу грифона Винсера. Голова Винсера лежала на земле в
нескольких шагах от остального тела. Из тела и головы на камень текла
нормального цвета кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26