Но ребята были готовы к подобному вопросу.
— Он слишком много болтает, мама, — пожаловалась Ика.
— Просто слова никому не дает сказать, — подтвердила Катажина.
— В последнее время у него появилась привычка петь за едой, — сообщил Влодек.
— Он приговорен к изгнанию, — закончил Брошек.
Отец не понял, о чем речь; мама же обвела всех внимательным взглядом и закусила губу.
— Понятно, — сказала она со зловещей улыбкой. — У детей должны быть свои тайны.
Для блага общего дела оскорбительное замечание пропустили мимо ушей.
Обед закончился в половине третьего. Затем целых двадцать минут ушло на мытье посуды; Влодек, потеряв терпение, раскокал стакан и отбил кусок тарелки.
В три часа на дежурство заступил Брошек. В три двадцать около дома появился тощий великан, а четыре минуты спустя возле сарая разгорелся скандал.
Вначале ничто не предвещало бури.
Толстый сидел на пороге сарая, переваривал рыжики и тупо смотрел в пространство.
На веранде Пацулка, Влодек, Катажина и Ика играли в «кинга», а Брошек читал книжку — для вида, конечно. Он поглядывал то на Пацулку, то на Толстого, и в душе его росла тревога. Брошека волновал вопрос, кто кого перехитрил: они Толстого или Толстый их? Попался он на приманку в виде горбушки хлеба — или Пацулка клюнул на жареные рыжики? Удастся ли Пацулке вкрасться в доверие к Толстому — или Толстый охмурит Пацулку?
Пока Брошек размышлял над этой проблемой, поблизости раздался топот тяжелых туристских башмаков. По дорожке со стороны реки приближался мрачный худой великан. На этот раз он сам волок на себе свой огромный узел, вышагивая с грацией верблюда и сопя и пыхтя, как целая колонна перегруженных мопедов.
Возле веранды великан остановился.
— Привет, привет! — сказал он. — Что слышно?
Ика, которая, как известно, должна была вкрасться в доверие к великану, немедленно приступила к делу. А именно: улыбнулась глуповатой (пусть не думает, что она чересчур сообразительная), однако чарующей улыбкой.
— Ах, это вы, — сказала она. — Дождь не перестает моросить, к обеду был жареный цыпленок, а теперь мы играем в «кинга».
— Мне известны более увлекательные занятия, чем игра в карты, — проворчал Тощий. Потом покосился на сарай и засопел еще громче. — Хотя кое-кто предпочитает занятия еще более бессмысленные.
И зашагал к сараю. Вся пятерка следила за ним с веранды, не сомневаясь, что сейчас произойдет что-то интересное.
— Эй, вы, прекратите пялиться! — прошипел Брошек.
— Это еще почему? — возмутилась Ика. — Дети — народ любопытный.
Тощий тем временем подошел к сараю, положил на землю мокрый узел и вежливо поклонился.
— Добрый день.
Толстый пробурчал что-то невразумительное.
— У меня к вам нижайшая просьба, — продолжал старик столь же вежливо, хотя в голосе его зазвучали раздраженные нотки.
— Не согласитесь ли вы уступить мне половину сарая? Расходы, разумеется, пополам. Вы бы сделали мне большое… огромное одолжение. С владельцем сарая я уже договорился.
Толстый замотал головой.
Тощий склонился над ним, как большая злобная птица.
— Вы против? — спросил он. — А почему, позвольте узнать?
— Внимание! — шепнул Брошек. — Влодек, быстро сфотографируй обоих. Только незаметно. Я остаюсь на веранде, а остальные… дети бегут поглядеть на скандал.
— Да, неплохо бы подлить масла в огонь, — сказала Ика.
— Правильно, — согласилась Альберт.
— Простите, — повысил голос Тощий. — Я, кажется, к вам обращаюсь. Хотелось бы получить ответ.
Ика, Катажина и Пацулка между тем направились к сараю, то ускоряя, то замедляя шаг, с видом праздных зевак, которых подгоняет любопытство, но сдерживает опасение самим получить на орехи.
А Влодек, присев в столовой на подоконник, навел на сарай телеобъектив своего фотоаппарата.
— Вы вообще-то меня слышите? — крикнул Тощий.
— Да. А что? — равнодушно спросил Толстый.
Тощий в отчаянии дернул себя за бороду. Однако он все еще старался говорить вежливо.
— Простите, — сказал он. — Я забыл представиться. Магистр Алджернон Потомок.
— Хе-хе! — захрипел Толстый. — Чей же вы, интересно, потомок?
— Ну знаете! — крикнул магистр.
— Я-то ведь тоже… — загоготал Толстый, — потомок.
— Какая наглость, — начала подливать масло в огонь Ика.
— Да! — загудел Тощий. — Это самая настоящая наглость. К вам вежливо обращаются с просьбой, а вы отвечаете хамскими шуточками.
Толстый поднял глаза. Взгляд их был грозен.
— Ну-ну, — сказал он. — Только без крику.
— Думаете, я вас боюсь?
— Пока нет, — сказал Толстый, и в этом «пока» прозвучала опасная нотка.
Однако Тощий, видно, был не робкого десятка, поскольку в ответ лишь иронически рассмеялся.
«Прямо как на сцене, — подумал Брошек. — Чистый театр…»
— Чего это он вас запугивает?! — удивленно воскликнула Ика.
— Вы меня не запугивайте, — загремел Тощий, — никому вы здесь не страшны! Ясно?
— Неясно, — сказал Толстый. — И вообще, — добавил он грозно, — прекратите орать. Сарай я снял для себя. И никого туда впускать не желаю. Имею я право? Имею!
— Ну, — подтвердил Пацулка.
— Любезный господин, ничего не скажешь! — возмутилась Ика.
Тощий язвительно рассмеялся.
— А я на любезный прием и не рассчитывал, — заявил он. — И потому заранее подготовил запасной вариант. Сарай вы сняли, не спорю. Но один только сарай, и ничего больше. Я же, заручившись согласием владельцев сарая и луга, намерен поставить около сарая палатку. Ну, что вы теперь скажете?
Толстый явно оторопел.
— Хи-хи-хи, — захихикала Ика.
— Браво! — воскликнула Катажина.
— Э, — заступился за Толстого Пацулка.
— А, делай что хочешь! — заревел Толстый и ретировался в сарай, провожаемый язвительным, похожим на уханье филина смехом магистра.
Сам магистр — длинный и тощий, в развевающемся плаще поверх серого, толстого, как кольчуга, свитера и высоких резиновых сапогах — поразительно кого-то напоминал.
«Да ведь он же вылитый Дон Кихот, — осенило Брошека. — Ему только коня и копья не хватает, а так — живой странствующий рыцарь. Точно сошел с картинки в книге!»
И в следующую секунду там и подпрыгнул на месте: «А Толстый похож на Санчо Пансу, оруженосца и верного спутника Дон Кихота!»
— А если они сообщники? — с ужасом шепнул он себе.
Однако похоже было, что это не так. Толстый не высовывался из сарая, а магистр Потомок, двойник Дон Кихота Ламанчского, принялся расставлять у стены сарая палатку.
Катажина и Пацулка — поскольку больше ничего интересного ждать не приходилось, — вернулись на веранду. Поджидавший их Влодек сообщил, что по два раза снял каждого из подозреваемых крупным планом, а также сделал три общих снимка. Ика тем временем, без умолку тараторя о том, что в Польше теперь людей с хорошими манерами днем с огнем не сыскать, помогала Тощему ставить палатку. Но вскоре и она вынуждена была вернуться в дом, поскольку магистр скрылся в палатке.
Компания на веранде снова уселась играть в карты.
— Запиши, Брошек, — шепнула Ика. — Алджернон Потомок, магистр истории искусств, любитель-этнограф, живет в Кречковице. Хобби: народное искусство южной Польши. Утверждает, что пишет об этом книгу, что, несмотря на солидный возраст, наверстывает упущенное из-за войны время и готовится к защите диссертации. Кроме того, — добавила она еще более таинственным шепотом, — он коллекционер.
— Вот это да! — пробормотал Брошек.
Подробно все записав, он решил поделиться своими подозрениями с друзьями. Отложив книгу, Брошек подсел к картежникам — вроде как болельщик.
— Продолжайте играть, — тихо приказал он, — и не оглядывайтесь.
— В чем дело? — спросил Влодек.
— Что вы скажете, если эти двое на самом деле — сообщники? — спросил Брошек.
— Не может быть! — воскликнула Ика.
Остальные молча переглянулись.
— Тихо! Продолжайте играть! — прошипел Брошек.
— Говоришь, не может быть? — холодно спросила Альберт, выкладывая на стол короля и даму червей. — А, собственно, почему?
Где-то далеко, за Великими Горами, прокатился первый бесконечно долгий гром.
— Вообще-то все может быть, — согласилась Ика. — И что же ты предлагаешь?
Однако серьезному обсуждению неожиданно выдвинутой Брошеком гипотезы не суждено было состояться.
— О! — воскликнул Пацулка. И вытянул руку.
Все посмотрели, куда он показывал. По дороге со стороны Вятрува катился знакомый серый автомобиль. Катился бесшумно и очень медленно. Двое пассажиров уныло шагали рядом. Водитель сидел за рулем. Видно было, что он зол, как тысяча чертей. Его можно было понять: шикарную машину волокла тощая лошаденка, которую, хохоча во все горло, вел под уздцы здоровенный мужик.
— Ну и ну! — прыснул Влодек. — Чудо природы! «Мерседес» с двигателем в одну лошадиную силу!
Кортеж проследовал по мосту и остановился у одного из домиков на противоположном берегу реки. После недолгих переговоров с хозяевами машину завели во двор, клячу выпрягли, и возница, оседлав ее и затянув малоприличную песню, затрусил обратно в Вятрув.
На веранде царила гробовая тишина.
— В Черном Камне обосновались новые любопытные персонажи, — первым нарушил молчание Брошек.
— Ты что, спятил? — фыркнул Влодек. — Да это же чистая случайность.
— Не спорю, — согласился Брошек. — Случайность. Непредвиденная авария. Но мы обязаны подозревать всех.
— Даже красотку? — ехидно спросила Ика.
— Даже красотку, — сурово ответил Брошек.
Потом он отдал надлежащие распоряжения.
— Детям , — сказал он, — дозволено быть любопытными и нахальными. Поэтому девочки с Пацулкой сейчас смотаются на тот берег и разберутся в ситуации. Влодек остается в резерве. После ужина подведем итоги и разработаем дальнейший план действий.
Вечером были подведены итоги. Число обитателей Черного Камня увеличилось на целых шесть человек. Это были: а) загадочный Толстый; б) магистр Алджернон Потомок; в) пан Адольф, молодой и красивый водитель «мерседеса» (пан Адольф был не владельцем роскошного автомобиля, а всего лишь приятелем владельца), представившийся как инженер …енский; г) пузатый и смешливый владелец машины, а также овощеводческого хозяйства под Варшавой, который заявил, что не садится за руль из принципиальных соображений, поскольку не желает отказывать себе в удовольствии в пути баловаться пивком, и которого звали пан Ендрусь, а фамилия его была Краличек; д) невеста инженера панна Эвита Шпрот, красотка с лицом торжествующего ангела; и, наконец, е) молодая жена пана Краличека Зося, дамочка ехидная, но весьма симпатичная — по утверждению Пацулки, которого она угостила мятными леденцами.
Начавшееся довольно поздно совещание, недолгое и бурное, практически не дало никаких результатов. Просто большинством голосов было решено: за обитателями сарая и палатки следить в оба, а за «новенькими» присматривать — исключительно ради порядка.
Относительно того, сообщники ли Толстый и Тощий, к согласию прийти не удалось.
Перед сном все вышли поглядеть на надвигающуюся со стороны Великих Гор грозу.
Даже отец, удостоверившись, что Пацулка непричастен к грому и молниям, на минутку вышел из дома. Мама делала вид, что ни капельки не боится, но ей никого не удалось провести.
Первые ураганные порывы ветра загнали всех в дом. Тут же, конечно, погас свет.
О ночном дежурстве следовало забыть. Невозможно было обмануть бдительность матери, которая в грозу не позволяла никому носа высунуть за плотно закрытые окна и двери.
— Что же теперь будет? — волновались ребята.
— Ветер может испортить систему «Д»! — обеспокоенно восклицала Катажина.
— Что делать? — вопрошала Ика. — Скажи, Брошек!
Брошек беспомощно развел руками.
Один Пацулка был настроен решительно. Тряхнув головой, он сказал:
— Спать.
Однако это оказалось легче сказать, чем сделать. В первые же часы четверга над долиной Черного Камня прорвался огромный мешок, набитый ветрами, ливнями, молниями и громом. Долина озарилась синеватым сиянием. Холмы, точно мячиком, перебрасывались эхом, загоняя его в гудящее нутро Великих Гор. Даже самым храбрым стало немного не по себе — а каково было боязливым? Но… пусть это останется их тайной.
Брошек любил смотреть на грозу. Проснувшись далеко за полночь, он подошел к окну. По стеклу бежали струи дождя, мешая что-либо разглядеть, поэтому Брошек не заметил, как кто-то прошмыгнул в часовню, довольно долго там пробыл и, воспользовавшись минутой кромешной темноты между двумя вспышками молний, выскользнул оттуда. И в этой темноте растворился.
Тут необходимо добавить, что тревога Альберта была обоснованной. Система «Д» действительно подвела. Ветер передвинул надутый шар, гиря осталась на месте, и пронзительный вой не спугнул ночного гостя. Однако фотоаппарат сработал. Вспышка показалась незнакомцу просто очередной вспышкой молнии, поэтому ему и в голову не пришло искать замаскированный фотоаппарат; соответственно он не смог засветить свое, запечатленное на пленке, изображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34