Бедняга Дирк, мне его почти жалко. Вряд ли он дождется большого сочувствия от кого-нибудь из них. — Бубенцы на уздечке Тантриса зазвенели: Спутник снова переступил вбок.
— Сочувствие ему ни к чему, — несколько желчно ответила Тэлия, выпрямляясь. — Он достаточно долго предавался жалости к самому себе… — ее голос замер, и она со стыдом закончила, — если уж на то пошло, и я тоже.
— Насколько я знаю, работа — лучшее лекарство от жалости к себе, птичка, — неловко сказал Крис. — И… эй!
Сделав последний шаг, Тантрис принял вбок так, что Крис с Тэлией оказались зажаты между двумя Спутниками и буквально притиснуты друг к Другу.
— Поцелуй и помирись, брат мой. И будь паинькой. У нее сейчас тяжелое время.
Крис раздраженно вздохнул, потом, глянув сверху вниз в тоскливые глаза Тэлии, смягчился. — Все будет хорошо, птичка… а у тебя есть уйма причин жалеть себя. — Он легонько поцеловал ее в лоб и в губы.
Тэлия на мгновение обмякла и уткнулась ему головой в плечо.
— Не знаю, чем я заслужила такого друга, как ты, — вздохнула она, потом взяла себя в руки. — Но у нас впереди долгий путь…
Тантрис отодвинулся, освобождая дорогу, и Крис услышал, как он посмеивается про себя.
— … а времени нам на него отпущено немного, — закончил Крис за нее. — А поскольку мой Спутник снова решил стать послушным, можно двигаться. — Он в последний раз подтянул подпругу и вскочил в седло. — Готова?
— Всей душой.
Они взяли с собой только то, что могли унести на себе Тантрис с Роланом. Провизию везти с собой не приходилось: вплоть до Границы им предстояло ночевать и столоваться на придорожных постоялых дворах, а дальше их ждали гостиницы короля Алессандара. Особых пожитков брать тоже не требовалось. Королева со свитой собиралась следовать за ними, приноравливаясь к скорости движения обоза, так что с ней должно было прибыть все необходимое для официальных визитов. Алессандар являлся давним союзником Селенэй, а с ее отцом его связывала личная дружба — вещь среди правителей редчайшая. Хотя шансы и представлялись невысокими, не следовало загодя отбрасывать возможность того, что Элспет по собственной воле захочет выйти замуж за наследника Алессандара. Первоначальный ответ Селенэй на сватовство Алессандара не обескуражил — он стал убеждать королеву Вальдемара нанести ему визит, чтобы они с Элспет смогли сами познакомиться с Анкаром. Алессандар утверждал — и весьма убедительно — что на устройство таких браков уходят годы; даже если они обо всем договорятся сейчас, ко времени бракосочетания Элспет уже закончит стажировку.
Поскольку Селенэй не видела предполагаемого жениха с тех пор, когда он еще лежал в колыбели — ее последний государственный визит совпал по времени с церемонией наречения наследнику имени — она согласилась. Время для посещения казалось идеальным. Поскольку в Коллегии должны были вот-вот начаться летние каникулы, королева действительно могла взять с собой Элспет. Селенэй по-прежнему настаивала на том, чтобы ни в коем случае не принуждать Элспет к браку, если только от этого не будет зависеть безопасность всего королевства. Кроме того, она считала совершенно необходимым, чтобы молодой человек, который станет избранником Элспет — будь то принц или простолюдин — обладал как минимум таким складом ума, чтобы согласиться с принципами, считающимися основными в ее державе. А если возможно, чтобы и сам был из того теста, из какого выходят Герольды.
Лучше всего, если бы супругом Элспет оказался уже Избранный или же человек, которого Избрали бы, как только он попал в поле зрения Спутников. Случись так, сбылись бы самые заветные мечты Селенэй, поскольку супруг наследницы престола, будучи Герольдом, стал бы не просто консортом, а ее соправителем.
Первоочередной задачей Криса и Тэлии, помимо того, чтобы ехать впереди королевы и проверять, все ли готово к ее приезду, являлось изучение предполагаемого жениха — и выяснение того, как к нему относится его собственный народ. Затем им предстояло сообщить Селенэй свое мнение о нраве Анкара. Немалое доверие!
Все эти мысли крутились в голове Тэлии, когда они двинулись прочь в предрассветной тьме. Ее смущало чувство, что, несмотря на важность порученной им миссии, она, Тэлия, согласившись за нее взяться, бежит, оставив незавершенное дело.
Она несколько часов трудилась над коротенькой запиской для Элспет, разорвала десятки черновиков. И все равно осталась недовольна: ей хотелось бы найти более удачные слова, чтобы объяснить, почему она вспылила, но никакие слова не могли вычеркнуть из памяти обидные вещи, которых она наговорила девочке.
Происшествие доказало, что за время стажировки Тэлии они с Элспет отдалились друг от друга, и трещину, пролегшую между ними, требовалось сгладить, и как можно скорее. Тэлия не могла не бранить себя за то, что не заметила ее сразу, как вернулась.
А еще был Дирк…
Тэлия не могла не думать, что поступает малодушно. Любой, обладающий хоть крохой мужества, остался бы, несмотря ни на что.
Но с другой стороны — действительно, что она может сделать, оставшись? Дергаться и изводиться? Крис был прав: Элспет отказалась бы с ней разговаривать, а Дирк находился вне досягаемости, в руках Целителей.
Тэлии казалось только уместным, что они уезжают в темноте, а хмурое небо так затянуто тучами, что рассветной зари не видно вообще, только тьма постепенно переходит в серый, свинцовый день.
Крис тоже не был особенно доволен собой.
В последнее время я не слишком хорошо обращался со своими друзьями, верно? — послал он в сторону чутко развернутых назад ушей Тантриса.
Да, братик, не слишком, — согласился Спутник.
Крис вздохнул и поудобнее уселся в седле. Сейчас, оглядываясь назад, он видел, что кое-что просто обязан был предпринять. Обязан был сразу сказать Дирку о том, как относится Тэлия к Дирку и к нему самому. Когда Дирк начал чудить, он, Крис, должен был поговорить с ним. Ни с коем случае не следовало доводить дело до того, чтобы Дирку пришлось искать поддержки и утешения в бутылке.
Господь и Владычица, голову даю на отсечение, он считает, что Тэлия влюблена в меня. Боги, боги, я рвал его сердце и душу в клочья и даже не замечал этого. Не удивительно, что он поссорился со мной, неудивительно, что он запил. Ах, Дирк, бедный мой братишка, я снова гадко обошелся с тобой. Как мне загладить свою вину?
А еще была Тэлия. Крису следовало поверить, что дело не в том, что у Тэлии зуб на его дядюшку. После стольких месяцев, проведенных рядом с ней, ему следовало знать, что Тэлия не из тех, кто долго держит зло, хоть и не склонна чересчур легко прощать обиду. Он должен был поверить, что ее мнение об Орталлене основано на фактах, а не на неприязни. Альберих явно поверил — а за Учителем воинских искусств не водилось привычки к поспешным суждениям.
Если бы, да кабы, да росли во рту бобы… — произнес мысленный голос Тантриса. — Братик, почему ты ничего этого не сделал?
Хороший вопрос. Крис обдумывал его, глядя, как дорога бежит под копыта Тантриса. В столь ранний час прохожих попадалось немного, так что его ничто не отвлекало.
Все по порядку. Почему он никак не помог Дирку?
Крис пришел к неутешительному выводу, что ничего не сделал потому, что вообще не заметил проблемы до тех пор, пока Дирк не стал напиваться каждый вечер в стельку. А проблемы не заметил потому, что был настолько доволен собой по случаю успешного выполнения собственного задания и так ослеплен самоуважением по этому поводу, что просто не замечал ничего вокруг. Вел себя, как ребенок на каникулах: интересовался только собственными удовольствиями, сбросив на время тягостный груз школьных уроков. Проведение занятий по Дальновидению давалось Крису настолько легко, что обязанностей у него все равно что не было, а все остальное время он проводил, с головой уйдя в развлечения.
— Очень хорошо, — сухо заметил Тантрис. — Только не переусердствуй, посыпая голову пеплом. Я тоже не слишком пренебрегал развлечениями. Мы ведь долго пробыли в отлучке — и Ахроди и я соскучились друг по другу.
— Гедонист, — сказал Крис, чувствуя некоторое облегчение от здравомыслия своего Спутника.
— Не совсем. Мы с ней близки, как вы с Дирком — только немного по-другому. Скорее, пожалуй, как вы с Тэлией.
Да, Тэлия… сообразить, почему он так нескоро увидел ее правоту, было несложно. Орталлен, как ни крути, политик, интриган и властолюбец. Крису не раз уже приходилось защищать поступки дядюшки от нападок других Герольдов, хотя никогда еще — от обвинения в умышленных злонамеренных действиях. Кто-кто, а Крис знал, что Орталлен никогда не руководствуется только одной причиной; да, он вполне мог приобретать своими действиями еще чуть больше власти, влияния или же обязать кого-то благодарностью, но они всегда приносили и пользу королевству. Но Герольды… использование власти для личной выгоды беспокоило их, вероятно, потому, что им такое возбраняли и собственная природа, и воспитание. Большинство Герольдов не относилось к числу знати и не выросло в обстановке интриг и козней, составлявших неотъемлемую часть повседневной жизни двора. То, что Крис принимал, как нечто само собой разумеющееся, вызывало у них отвращение. Но Герольды редко сталкивались с подобными вещами — за исключением тех, кто нес службу при дворе или был родовит, как Крис. Придворные интриги представляли собой реальность, о которой большинство Герольдов могло пребывать в блаженном неведении, поскольку имело дело лишь с самым высшим слоем придворной жизни — королевой, ее ближайшим окружением и Старшими Герольдами — где, невзирая ни на какие намерения и цели, интриг попросту не существовало. Наиболее свирепая конкуренция царила на уровне Орталлена — среди средней и высшей знати. И очень возможно, что он разглядел в появлении нового Личного Герольда Королевы лишь политический аспект. Более чем вероятно. Скорее всего…
Что означало, что Орталлен видел в Тэлии политического соперника, которого необходимо устранить — и только. Ее долг и ответственность Герольда… Орталлен, вероятно, вообще их не понимал, и уж конечно не принимал в расчет, считая несущественными. Старый Таламир не представлял для Орталлена угрозы, но вот молодая, деятельная, умная женщина — да.
А из всего этого вытекало, что Тэлия, вероятно, совершенно правильно оценивала намерения Орталлена по отношению к ней.
Да, Крису уже приходилось сталкиваться с тем, что его сотоварищи-Герольды порицали Орталлена. Но обвинения Тэлии были другого рода — и Криса шокировала мысль, что члена его семьи могут заподозрить в злом умысле, так же, как Тэлию в свое время потрясло аналогичное обвинение в адрес Герольда. Он воспринял ее слова почти как нападение на себя лично и реагировал так же не рассуждая.
— Жаль, что ты раньше не поговорил со мной об этом, — мысленно сказал Крис Тантрису с ноткой упрека.
— Так дела не делаются, братец, — ответил Тантрис, — ты сам прекрасно знаешь. Мы даем советы, только когда у нас их просят. Вмешиваться в вашу личную жизнь — не наше дело. Как ты думаешь, что чувствовала бедняжка Ахроди, когда ее Избранник залез по уши в дерьмо, все запутал и даже с ней не разговаривал, а? А Ролан не может даже нормально поговорить со своей Избранницей. Но раз уж ты наконец-то спросил…
— Поделись со мной своей бессмертной мудростью.
— Ну-ну, нечего упражняться в сарказме. Дело в том, что я тоже не люблю Орталлена, но прежде он никому не давал никаких доказательств своего зловредства. Мне оставалось только полагаться на чутье.
— Которое у тебя гораздо лучше человеческого, — напомнил Крис.
— Ну, не вини себя за то, что ничего не замечал, — продолжал Тантрис. — Но когда кто-то вроде Тэлии на чем-то настаивает, не худо бы отодвинуть в сторону собственные чувства по данному поводу и обдумать все как можно беспристрастнее. Теперь, когда она полностью владеет своим Даром, ее чутье в таких вещах не уступает моему.
— Да, о седобородый, — подумал Крис. Его настроение немного улучшилось: Тантрис не пытался взвалить на него всю вину за неурядицы последних дней.
— Это я — то седобородый? — Тантрис фыркнул и тряхнул гривой. — А ну-ка, сейчас разберемся. — И, проделав караколь, наподдал задом так, что у Криса заскрипели кости, и еще пару раз взбрыкнул прежде, чем снова перейти на обычный плавный шаг.
Хотя Ролан не мог мысленно разговаривать с Тэлией, как Тантрис — с Крисом, он позаботился о том, чтобы сделать свои чувства предельно ясными для своей Избранницы. Не приходилось сомневаться, что Спутник считает, что она предается жалости к себе гораздо больше и дольше, чем того требует ситуация. Однако его неодобрение только заставляло Тэлию чувствовать себя еще более несчастной.
В конце концов Ролан отступился и предоставил ей упиваться своим горем сколько душе угодно.
Погода, совершенно необычная для начала лета, явно была с Тэлией заодно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43