Когда Тантрис со своим всадником проносились мимо, Тэлия подпрыгнула и ухватилась за руку Криса; тот втащил ее на спину Спутника перед собой. Тантрису пришлось немного замедлить ход, и Ролан обогнал их, но останавливаться им не пришлось.
Однако оставалось миновать одно последнее препятствие — узкий проход между внутренней и внешней стеной, который вел к решетке и наружным воротам. А Тэлии удалось снова заблокироваться — поэтому ничто не предупредило их о том, что на стенах есть люди.
Они влетели прямиком в тучу стрел.
Спустя несколько секунд все было кончено. Плечо Тэлии пронзило огнем — и в тот же миг Тантрис завизжал от муки, пошатнулся и рухнул на землю. Тэлию швырнуло вперед, и она врезалась в землю, оглушенная; древко стрелы от удара сломалось, наконечник вошел еще глубже. Но гораздо мучительнее ее собственной боли была та, что испытывал Крис.
Ролан замедлил свой сумасшедший галоп — лучники позволили лошади без седока проскочить. В мозгу Тэлии, кроме мучительной боли, жила единственная мысль — что хоть один из них должен уйти.
— Ролан, лети! — закричала она — голосом, сердцем, всем своим существом.
Он больше не колебался: пронесся сквозь ворота в тот самый миг, когда решетка с грохотом упала, едва не задев его, так что Тэлия почувствовала острую боль и волну страха Спутника, когда оказались выдранными несколько волос из его хвоста.
Крис, скорчившись, лежал возле неподвижного тела Тантриса; боль была такой жуткой, что он не мог даже закричать. Тэлия попыталась встать и полуподковыляла, полуподползла к нему. Обняла скрученное от боли тело, отчаянно пытаясь придумать хоть что-нибудь, чтобы помочь. В нем торчало столько стрел, что Крис походил на соломенную мишень — но мишень, истекавшую кровью: это его тело и тело Тантриса заслонили Тэлию от выстрелов.
Даже в колеблющемся свете факелов она видела, что его Белое испещрено алыми растекающимися пятнами, которые на глазах становились все шире. Обезумев от ужаса, Тэлия стала искать в себе Целительную силу, которой пользовалась Керитвин — она не знала точно, что сможет сделать с ее помощью, но переполняющая ее потребность освободить Криса от груза страдания вытолкнула ее за грань рассудка. Тэлия почувствовала, как внутри растет какое-то давление, как когда-то в прошлом, когда отчаяние заставило ее выйти за границу неведомого. Оно росло до тех пор, пока Тэлия не перестала осознавать что-либо вне ее самой — даже боль, терзающую ее собственное плечо…
А потом внезапно нашло выход.
Тэлия открыла глаза и встретилась взглядом с Крисом: его глаза были лихорадочно ясными, свободными от боли. Хотя Тэлия все еще чувствовала его муку, Крис ее не чувствовал. Тэлии как-то удалось встать между ним и его страданием.
Но он умирал, и они оба знали это.
Тэлия оглянулась, ожидая увидеть смыкающихся вокруг них солдат.
— Нет.
Хриплый шепот Криса заставил Тэлию снова повернуться к нему.
— Они… здесь лабиринт. Они не придут, пока я жив.
Тэлия поняла. Дар Криса сказал ему, что солдатам придется пересечь целый лабиринт лестниц и коридоров, чтобы добраться до входа в их зону. Но тот же Дар показал ему, как мало времени ему осталось.
— Крис… — больше Тэлия ничего не смогла выговорить: слезы подступили и перехватили горло, задушив слова.
— Нет, моя любимая, моя маленькая птичка. Плачь о себе, не обо мне.
Тэлии казалось, ее разрывает на части от горя.
— Я не боюсь Смерти; я с легким сердцем, с радостью ушел бы в Гавани, зная, что мой Спутник ждет меня там… но покинуть тебя… как мне покинуть тебя, оставив тебе все свое бремя и твое впридачу? — Крис кашлянул, и в углу рта у него показалась кровь. Он как-то сумел поднять руку и дотронуться до щеки подруги; Тэлия схватила ее и заплакала, уткнувшись в нее.
— Несправедливо… оставлять тебя одну… но предупреди их, сестренка. Как-нибудь предупреди. Я не могу довести задание до конца, так что оно завершится с тобой.
Тэлия кивнула: говорить она не могла, душили слезы.
— Ох, птичка, я так люблю тебя… — Крис, казалось, пытался сказать еще что-то, когда новый приступ кашля сотряс его. Он снова поднял глаза, но явно не видел Тэлии; его глаза просветлели и засветились радостью, словно он видел что-то чудесное и неожиданное. — Как… светло! Т…
На одно мимолетное мгновение Тэлия ощутила… счастье. Счастье с примесью благоговения и странного торжества, непохожего ни на что, испытанное ею прежде. Затем его тело содрогнулось в ее руках, и из глаз ушли и свет, и жизнь. Крис обмяк в ее объятиях… осталась лишь пустая оболочка.
Тут появились солдаты, оторвали Тэлию от тела и уволокли прочь; она настолько оцепенела от потрясения и горя, что даже не сопротивлялась.
Глава восьмая
Конвоиры обошлись с ней далеко не ласково.
Ей связали руки за спиной и пинками и тычками прогнали по бесчисленным облицованным камнем коридорам и лестнице с грубо вырубленными каменными же ступенями. Когда Тэлия спотыкалась, ее били ногами, пока она не вставала, когда шаталась — подгоняли ударами. От заключительного толчка она растянулась в центре пустой и голой комнаты. Здесь ее и оставили в обществе трех громадных скотов, созданий, больше похожих на животных, чем на людей.
Эти трое раздели ее догола, не обращая внимания на раненое плечо, и грубо обыскали. Затем по очереди, все с той же жестокостью и равнодушием изнасиловали. К тому времени уже Тэлия почти ничего не чувствовала от боли и шока, и ей все казалось безразличным. Просто еще одна пытка. Тэлия не могла даже сосредоточиться настолько, чтобы защититься с помощью Дара, а когда она попыталась слабо сопротивляться, тот, что насиловал ее в тот момент, ударил ее головой о каменный пол с такой силой, что Тэлия едва не потеряла сознание.
Закончив, они подняли ее на ноги, рванув за руку, и швырнули в камеру с каменными стенами и земляным полом, бросив следом то, что осталось от ее разодранной и запятнанной кровью формы. В чувство Тэлию в конце концов привел холод, который пробрал ее до костей и от которого ее начало неудержимо трясти, что в свою очередь вновь разбудило боль в ее измученном плече. Тут только девушка очнулась настолько, чтобы подползти туда, где лежала ее одежда, и натянуть ее на свое испоганенное тело.
Разумеется, о ране в ее плече никто не позаботился, и она продолжала понемногу кровоточить.
«Надо… что-то делать, — подумала Тэлия сквозь туманящие сознание холод и боль, — Надо… вытащить стрелу…»
Тэлия постаралась сосредоточиться; кажется, она припоминала, что стрелы, которые она видела у стражников, имели плоские наконечники в форме листа. Точно… — она собралась с духом перед лицом неизбежности, покрепче ухватилась за скользкий обломок разбухшего от крови древка и потянула.
Наконечник вышел наружу — и Тэлия ненадолго потеряла сознание, когда он оказался в ее руке. Когда же в глазах прояснилось, перевязала рану, действуя здоровой рукой и использовав в качестве повязки обрывок своей разодранной рубашки в надежде, что она хотя бы замедлит потерю крови.
«Селенэй. Элспет. Необходимо предупредите королеву…»
Эта мысль непрестанно понукала ее и поддерживала — иначе Тэлия давно бы уже сломалась. Она должна предупредить остальных. Ради этого она обязана оставаться в сознании — и жить, как бы ей ни хотелось умереть. Тэлия свернулась в клубок, заставляя себя войти в транс, забыть о боли, терзающей измученное тело. Когда за плечами столько боли, даже ей должно удаться дотянуться до Границы.
Но она наткнулась на ту же стену, что защищала принца от прощупывания, Тэлия бросалась на нее яростно, как дикая птица на прутья клетки — и столь же тщетно. В стене не было ни щелей, ни слабых мест. Как Тэлия ни билась, она не могла послать свой мысленный зов за ее пределы. Наконец она сдалась и бессильно скорчилась на полу, рыдая от острой боли и мучительного разочарования.
Тэлия не знала, сколько пролежала так, прежде чем ее вырвал из кошмара, полного потрясения, боли, горя и растерянности какой-то странный звук. Она прислушалась снова. Чей-то шепот.
— Герольд! Госпожа Герольд! — голос показался ей смутно знакомым. — Герольд! — Звук шел из маленького отверстия в потолке.
Тэлия проползла на четвереньках по земляному полу и легла под отверстием: ноги дрожали так сильно, что она сомневалась, что они ее выдержат. Ей пришлось несколько раз откашляться, прежде чем она смогла заговорить.
— Я… здесь.
— Госпожа Герольд, это я, Эван… Эван, торговец из Западной Вежи в Вальдемаре. Тот, с кем вы недавно разговаривали.
Тэлия осторожно потянулась к нему Даром, засомневавшись на миг, не ловушка ли его появление.
Боги… если это правда… но что мне терять? Прошу тебя, Владычица…
Она едва не упала в обморок от облегчения, когда Дар подтвердил, что человек наверху действительно Эван.
— О боги… Эван, Эван, да благословит тебя Владычица… — Тэлия сглотнула и взяла себя в руки, заставив перестать бессвязно бормотать. — Где ты?
— За стенами, в сухом рву. Один мой знакомый служил в дворцовой охране и рассказал мне об отдушинах. Я приехал после вас, сегодня поздно вечером… мы выпивали со стражниками, когда… услыхали крики. Мне рассказали кое-что о том, что творится, и предупредили, чтобы я держал язык за зубами, если жить хочу. Они неплохие люди, но они боятся, Герольд, очень боятся. Принц уже не скрывает, что у него есть злые чародеи и целая армия, которая слушается только его. … Если бы я только переубедила Криса… он был бы сейчас жив…
— Потом мне сказали, что вас схватили… и я… не мог бросить вас и не попробовать помочь. Я подкупил стражника, и он узнал, в какую камеру вас посадили. Госпожа… — торговец, кажется, с трудом подбирал слова, — Госпожа, вашего друга убили.
— Да, я… я знаю. — Тэлия склонила голову: слезы хлынули снова, и она не пыталась их сдержать. Эван долго молчал.
— Госпожа, вы спасли мне жизнь; я все еще перед вами в вечном долгу. Могу я вам как-то помочь? Принцу вы нужны живая; я слышал, у него есть насчет вас какие-то планы.
В Тэлии слабо затеплилась надежда.
— Ты можешь помочь мне бежать отсюда? И погасла.
— Нет, госпожа, — промолвил торговец печально. — Для такого дела нужна армия. Я бы с радостью и один попытался — да только вам бы от того толку не было. Вы бы все равно остались здесь, а я был бы мертвехонек.
В голове Тэлии пронеслось с полдюжины мыслей; одна зацепилась.
— Эти вентиляционные шахты прямые? Ты смог бы что-нибудь спустить мне или поднять отсюда?
— Да, если что-нибудь маленькое, госпожа, — легко. Знакомый говорил, они совсем прямые и гладкие.
— Ты не мог бы найти мне две стрелы — если удастся, постарайся, чтобы бородки на оперении были тяжелыми… и… — Тэлия запнулась, затем заставила себя продолжить, — и по меньшей мере десять драхм аргонела.
— Вы ранены, госпожа? Есть более безопасные способы унять боль, чем аргонел. И, госпожа, такое количество…
— Торговец, не спорь. У меня есть свои соображения, и мне нужен аргонел. Ты можешь сделать то, о чем я прошу?
— Лечу, госпожа.
Слабый шорох, и торговец исчез. Тэлия села, привалившись к стене, и постаралась использовать приемы., которым ее обучили, чтобы успокоить плечо и дергающую боль в паху. Она не позволяла себе надеяться на то, что торговец выполнит обещание, и старалась оставаться пассивной, бесчувственной, оцепеневшей. Было еще темно, когда она услышала шуршание и голос Эвана.
— Госпожа, я принес все, о чем вы просили. Сейчас спущу.
Тэлия поднялась, держась за стену, и, чувствуя, как рвутся от усилия мышцы в раненом плече, потянулась здоровой рукой к свертку, который, покачиваясь, повис под потолком.
— Бутылка на четырнадцать драхм, полная.
— Пусть Владыка Огней и Светлая Владычица осияют тебя, мой друг, весь род и дела твои… — пылко отозвалась Тэлия, вытаскивая пробку и вдыхая отчетливый кисло-сладкий запах аргонела. Бутылка действительно оказалась полна. — Оставь веревку. Через минуту ты поднимешь кое-что и сослужишь мне еще одну службу, последнюю, которую полностью освободит тебя от долга передо мной.
— Приказывайте, я ваш, — просто и искренне ответил Эван.
Тэлия придавила ногой одну стрелу и отломала наконечник. Потом, не сдерживая бегущих по щекам слез, изобразила на оперении код Криса, про себя благодаря тех, кто заставил ее научиться выполнять такую операцию даже в темноте; мешали лишь совсем свежие воспоминания о том, как Крис показывал ей свой код. Стрела без наконечника — знак, обозначающий погибшего Герольда. Оставалась более важная часть сообщения — ее собственный код и знак задания, настолько провалившегося, что не следует предпринимать никаких попыток ее спасения. Тэлия сломала вторую стрелу пополам и оборвала нужные бородки на оперении, изобразив свой личный узор. Затем оторвала от рубашки остатки рукава, надежно связала обломки стрел в сверток и прикрепила к веревке, свисающей из отдушины в потолке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43