— Тогда кто научил его обращаться с Машиной Сновидений?
— Что?.. Никто. Он ничего не знает. Барделл застонал и перевернулся. По моему настоянию Иридани и Трейт привели его в чувство. Барделл потер виски и оглядел собравшуюся компанию.
— Они пытались убить меня, — сказал он дребезжащим голосом. — Говорю тебе, они хотели убить меня и…
— Успокойся, Барделл, — сказал я. — Я намерен провести эксперимент. Ты готов помочь?
— Что ты имеешь в виду?
— Я признаю, что Барделла нельзя назвать важной персоной, но вы, ребята, кажется, с ним не сошлись во взглядах. А это делает его моим союзником. Ты согласен с этим, Барделл? Становишься ли ты на мою сторону или предпочтешь сгореть вместе с Ван Вауком и его компанией?
Барделл переводил взгляд с них на меня и обратно.
— Подожди минутку. Флорин…
— С этим кончено. Теперь мы действуем. Ты со мной или с ними?
Он кусал губы и дергался. Открыл рот, чтобы заговорить, но что-то лишь невнятно просипел.
Трейт засмеялся.
— Вы поставили не на ту лошадь. Флорин, — сказал он. — Это не мужчина, а кувшин с желе.
— Хорошо, я помогу тебе, — сказал Барделл спокойно, подошел ко мне и встал рядом.
— Трейт, неужели ты никогда не научишься держать свою дурацкую пасть закрытой? — сказал Иридани голосом, выкованным из легированной стали.
— Конечно, будь похитрее, — сказал я. — Это оживляет игру. — Я махнул рукой. — Все назад, к стене. — Они повиновались, несмотря на то, что никто им не угрожал оружием.
— Барделл, включи машину сновидений.
— Но… вы не подключены к ней.
— Просто включи. Я войду с ней в контакт и отсюда.
—Я требую, чтобы вы сказали, что собираетесь делать! — прорычал Ван Ваук.
— Полегче, — сказал я. — До сих пор я плыл по течению. Теперь я беру штурвал в свои руки.
— Что это значит?
— Кое-кто делал намеки, что я ответственен за некоторые аномалии. Согласно этой теории, я и первоисточник зла, и одновременно жертва — бессознательная. Я переношу действия в сферу сознания. Следующий трюк, который вы увидите, будет произведен вполне осознанно.
Иридани и Ван Ваук издали какие-то невнятные звуки; Трейт оттолкнулся от стены и замер в нерешительности. Барделл крикнул:
— Работает!
— Не делайте этого, Флорин! — рявкнул Ван Ваук. — Разве вы не видите ужасную опасность, свойственную… — Он дошел до середины фразы, когда Иридани и Трейт атаковали меня, бросившись в ноги. Я нарисовал кирпичную стену высотой до колена, пересекающую комнату.
И она возникла!
Трейт ударился о нее в полете, перевернулся и шлепнулся на спину, как будто упал с крыши. Иридани успел выставить вперед руки и врезался в кирпичи, издав звук кошки, когда на нее наступают.
— Ради Бога, — выкрикнул Ван Ваук и попытался заползти на стену позади себя. Иридани заблеял, как овца, замычал сопрано, как корова, переворачиваясь и поджимая ноги. Барделл закудахтал, как цыпленок. Трейт просто лежал на месте, как дохлая лошадь.
— На сегодня зверинца достаточно, — сказал я и вообразил, что их не существует.
Они исчезли.
— Теперь мы куда-нибудь выберемся, — сказал я и вообразил, что у комнаты нет одной из стен.
Она послушно исчезла, но пористая поверхность бетона осталась'.
— Сгинь, бетон, — пожелал я, но он остался. Я ликвидировал три другие стены, пол и потолок, мебель и все остальное, обнажив везде грубый бетон, слабо отсвечивающий жутковатым фиолетовым светом.
— 0'кей, — сказал я громко, мои слова ударились о глухие стены и упали замертво. — Попробуем сконцентрировать силы.
Я выбрал место на стене и сказал себе, что его нет. Возможно, оно слегка затуманилось, но не исчезло. Я сузил фокусировку до пятна размером с монету в десять центов. Фиолетовый цвет в этом месте потускнел, и больше ничего. Я сжал фокус до размеров булавочной головки и вложил в удар все силы.
От точки зигзагом во все стороны побежали трещины. Выпал толстый кусок, впустив серый свет и извивающиеся щупальца тумана. Стена рухнула, как мокрое пирожное, почти беззвучно. Я пробрался через мягкий мусор в водовороте тумана. Пушистым грибом-дождевиком впереди блеснул свет. Когда я подошел, он превратился в уличный фонарь, старомодную карбидную лампу в железном корпусе на высоком стальном шесте. Я остановился под ним и прислушался. Кто-то приближался.
Через мгновение Дисс, лиловато-розовый монстр, появился передо мной, одетый в черный вечерний костюм.
— Ну и ну, — сказал он, причем прозвучало это не так небрежно, как обычно. — Как вы попали сюда?
— Я не попадал, — сказал я. — Вы находитесь в передающей кабине в двух световых годах от Солнца, а я погоняю парой кошмаров на старой доброй Улице Сновидений, помните?
Он выдавил смешок и сразу же отбросил его, почти не использовав.
— Вы не выполнили наше соглашение, — сказал он тоном, показавшим, что его чувства ущемлены, но не смертельно.
— Может быть, это ускользнуло из моей памяти. Я выучил несколько фокусов с того времени, Дисс. Например, таких. — Я превратил уличный фонарь в дерево и зажег его крону. Пламя, весело потрескивая, разогнало ночь. Дисс чуть изогнул бровь — или, скорее, место, где должна быть бровь.
— То, что вы делаете, — сказал он, перекрывая рев огня, — опасно. Слишком опасно, чтобы это позволить. Я ведь говорил вам…
— Ага, вы говорили мне, — сказал я. — Кто вы, Дисс? За какую команду играете?
Тени от затухшего пламени плясали на его лице.
— Вот это уж никак вас не касается, — сказал он резким тоном человека, который хочет прекратить спор до того, как он начался. — Вы довольно занятное существо, вовлеченное в великие дела. Из сострадания я предложил вам защиту; игнорировать ее, значит, готовить себе гибель.
— Следующая строчка — вы даете мне еще один шанс, не правда ли? Что если я отвергну предложение?
— Не будь идиотом, Флорин! Возвращайся туда, откуда ты родом, и разрушь аппарат, который поставил тебя в нынешнюю ситуацию.
— А почему я должен делать это?
— За тобой должок. Флорин! Они поместили тебя в машину, как подопытную морскую свинку, как куклу, реагирующую на их желания. И ты думаешь, что сумел бы избавиться от их контроля без моей помощи? — он улыбнулся от одной мысли об этом. — Есть ли у тебя лотерейный билет в кармане, приятель? Не стоит проверять — я знаю, он там. Я положил его туда. На самом деле это комплексная печатная плата, настроенная на ритмы твоего управления. Я дал ее тебе, помогая приобрести свободу действий, чтобы я мог вступить с тобой в переговоры. Итак, ты видишь, что кое-что мне должен, а?
— Вам придется объяснить получше, Дисс. Ведь вы помните, что я просто паренек из маленького городка. По крайней мере, вы так меня называли.
Дисс сделал раздраженный жест.
— Благодаря необычному везению ты получил возможность сохранить нетронутым, неиспорченным свой мир — по крайней мере до того времени, когда вы будете способны вступить в борьбу с этими галактическими цивилизаторами…
— Вы знаете слишком много о моем захолустном мирке, Дисс. Это беспокоит меня. Ложь всегда беспокоит меня, особенно когда кажется бескорыстной. Что вам нужно на самом деле?
—Довольно, Флорин! Я проявил терпение — гораздо больше, чем ты заслуживаешь! Сейчас ты возвратишься и разрушишь Машину Грез.
— Если это настолько важно, почему вы сами не разрушили ее давным-давно?
— Политические причины удерживали меня, но моему терпению приходит конец…
— Фью!.. Я не верю вам. Вы блефуете, Дисс.
— Больше не буду терять на тебя время! — он попытался повернуться и стукнулся носом о каменную стену.
— Ты идиот! Невообразимый идиот! И это награда за то, что я для тебя сделал?
— В данный момент я больше всего страдаю от любопытства. Расскажи мне правду, Дисс, начинай откуда хочешь, я не привередлив.
Он рванулся вправо: я поставил еще одну стену. Он дернулся назад, и я окружил его с третьей стороны. Он пронзительно вскрикнул.
— Давай, говори, Дисс, — сказал я, — пока я сдерживаю искушение попрактиковаться в волшебстве.
— Волшебство! Твой сарказм неуместен, уверяю тебя: во Вселенной существуют силы, для которых превратить тыкву в карету — такое же обычное дело, как подмигнуть!
— Рассказывай, Дисс. Если мне не понравится то, что я услышу, я превращу тебя в мышь, запряженную в карету, и отправлюсь на прогулку.
— Я все еще владел ситуацией, но у меня появилось чувство, что он был уже не таким напуганным, как несколько минут назад. Я пытался найти ошибку, в то время как он едва заметно продвигался к незакрытой стороне пространства.
— Ты — ребенок, глупый ребенок, балующийся с новой игрушкой, — пронзительно крикнул он.
— Я требую, я приказываю тебе немедленно прекратить эту бессмысленную игру… — Он ринулся из кирпичной клетки, но я тут же поставил четвертую стену, окончательно заперев Дисса. Он повернулся и, ухмыльнувшись мне, приставил большой палец к ноздрям и исчез, даже без облачка фиолетового дымка на том месте, где только что стоял.
— Молокосос, — сказал я сам себе и увидел, как меркнет свет, так как стены, в которых я был заключен, придвинулись ближе. Спиной я упирался в одну стену, руками и ногами — в противоположную, но сил не хватило, и стены сошлись и раздавили меня, и я стал таким тонким, как воск на обертке жевательной резинки, как золото на Библии, как совесть политика. Где-то на пути к этому я потерял сознание…
…и пришел в себя привязанным к креслу, которое было высоко подвешено перед гигантской панелью, огоньки на ней мигали и вспыхивали слишком быстро, чтобы за ними можно было уследить.
— Держись, Флорин, — раздался голос Сенатора откуда-то сверху и справа от меня.
Я еще не совсем пришел в себя, но мне удалось повернуть голову и увидеть его, подвешенного в кресле наподобие моего, ухватившегося за подлокотники и наклонившегося вперед; глаза его были устремлены на большое табло.
— Вы удержали их, — закричал он. — Вы выиграли немного времени. Может быть, еще есть надежда!
XXXIV
Я был слабым, как вчерашняя заварка. Он снял ремни, сунул что-то холодное мне в руку, раздавил что-то едкое у меня под носом, и через некоторое время я почувствовал себя лучше. Я сел и огляделся. Мы находились в большой пустой комнате с гладкими, словно из слоновой кости, стенами, плавно сходящимися в вышине, как в обсерватории. Впечатление поддерживали система управления и два круглых иллюминатора, открывавших черную пустоту глубокого космоса.
Барделл сел на стул и сказал:
— Вы сдержали их, Флорин. Я погибал, вы взяли управление вовремя. Это был самый критический момент с тех пор, как они появились. В следующий раз… — Он посмотрел на меня спокойным взглядом, сжав челюсти. — В следующий раз их уже не остановить.
Я сел.
— Где Ван Ваук, Трейт и остальные?
— Вы приказали им убраться. Разве вы не помните? Теперь только вы и я управляем Центральной энергосистемой.
— Ваше имя — Барделл? — спросил я. Он выглядел удивленным.
— Конечно, Флорин.
— У меня, кажется, небольшой приступ амнезии. Заполните мои мозги немного, расскажите, что здесь происходит.
Мгновение Барделл выглядел несколько растерянным, затем его лицо разгладилось.
— Некоторая дезориентация после пребывания в энергосистеме вполне нормальна, — сказал он сердечно. — Скоро вы снова станете самим собой. — Улыбнулся он через силу. — Вы находитесь на станции Грейфел, на возвратной орбите в двадцати восьми парсеках от Центра Содружества. Мы управляем энергосистемой, защищаясь от атаки Дисса.
Я посмотрел на поблескивающий изгиб стены и представил, что она становится темно-розового цвета. Ничего не произошло.
— Что там? — Барделл повернулся, чтобы увидеть, куда я смотрю.
— Ничего. Просто разгоняю туман. Мне приснилось, что я спорил с ящерицей…
— Ну да, — недоуменно сказал он, — Дисс имеет внешность рептилии.
— Я полагал, что это имя принадлежит только одному лиловому ящеру, — сказал я. — Он хотел, чтобы я разрушил Машину Сновидений.
Барделл начал что-то говорить, замолк и посмотрел на меня настороженно.
— Не волнуйтесь, я отверг это предложение, — сказал я. — Не знаю почему. Может быть, из духа противоречия. Он был чересчур настойчив.
Барделл усмехнулся.
— Еще бы! Если бы им удалось сломить вас — самого Флорина — это был бы конец.
— Расскажите мне о противнике.
— Мы не знаем, откуда они пришли; они появились несколько лет тому назад из пустоты, нападая на миры Содружества. Способ ведения войны самый скверный — они берут под контроль волю и психику человека. Этих дьяволов миллиарды, отдельно они ничего не значат, но, объединившись, обретают групповое сознание с мощным кумулятивным эффектом. Мы сражаемся с ними при помощи энергосистемы, искусственными средствами объединяя множество интеллектов в одно «Я». Умственные способности нескольких людей могут выдержать напряжение при управлении нашим оружием: ваши, мои, Ван Ваука и других. Мы солдаты Интеллектуального Корпуса, которыми укомплектованы Энергостанции Глубокого Космоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19