Пакс отстегнула меч с перевязи и на вытянутых руках показала его столпившимся у королевского кресла придворным. На большинстве лиц не отразилось ничего, кроме простого любопытства. Но кое-кто явно заволновался. Среди них Пакс заметила барона Хальверика, одного очень пожилого человека в зимней охотничьей куртке и подбитом мехом плаще. Удивление и буря других эмоций отразились на лицах эльфов.
— Кто из вас считает, что этот меч ему знаком? — спросил король.
Первым шагнул вперед барон Хальверик.
— Ваше величество, судя по драгоценному камню на рукоятке и по форме ножен, этот меч очень похож на тот, что принадлежал эльфийской принцессе, супруге вашего брата Фалькьери. Насколько я помню, тот клинок был украшен несколькими рунами. Я полагаю, что это он и есть.
— Подождите, — остановил его король. — Кто-нибудь еще? Вперед шагнул поддерживаемый под руку каким-то юношей пожилой человек в синем камзоле.
— Я видел этот меч в ее руках, — с огромным трудом произнес старик. — В тот день, ваше величество, когда королева уезжала, я вывел ей коня, помог усадить ребенка у нее за спиной. В тот день этот меч был у нее на поясе. Если вы позволите мне посмотреть на ножны с внутренней стороны, скорее всего мне удастся обнаружить там небольшую царапину. Ее оставил маленький наследник, ковырявший ножны чем-то острым. Я помню, как королева еще рассмеялась, увидев эту царапину, и сказала, что будет считать ее первым шрамом, нанесенным ей подрастающим сыном. Она, конечно, имела в виду, что дети, подрастая, не только радуют, но и порой больно ранят своими поступками родителей. Впрочем, дело даже не в этом. — С этими словами старик наклонился над мечом, перевернул ножны внутренней стороной кверху и стал водить скрюченными пальцами по скрывающему клинок футляру. Он явно искал царапину в определенном месте, чуть выше середины ножен.
— А, так вот же она, — с едва заметной улыбкой произнес старик. — Видите, вот здесь.
Пакс протянула меч королю, и тот тоже увидел эту царапину.
— Благодарю вас, лорд Хаммарин. Кто-нибудь еще? Настал черед пожилого человека в простой зимней одежде. Кожа на его лице была выдублена ветрами, дождями, солнцем и морозами. Морщин на ней было побольше, чем у других, но двигался этот старик, несмотря на возраст, достаточно легко и даже изящно. Возложив узловатую, всю в трещинах ладонь на ножны, он сказал:
— Ваше величество, я уверен, что это тот самый меч. Он… я ощущаю его точно так же, как тогда. Он совсем особый, даже не на ощупь, а по ощущению, которое возникает при прикосновении к этим ножнам или рукоятке. Кстати, камень, венчающий эту рукоятку, тот самый. — Аккуратно, одним пальцем он прикоснулся к самоцвету. — Я много раз видел этот меч, во всяком случае его рукоятку и ножны. Но насколько я помню, он принадлежал не королеве, а мальчику…
— Что?! — не выдержав, воскликнул один из младших пэров.
— Это действительно так, — подтвердил Хаммарин, вновь обратившись ко всем собравшимся. — Я помню, она как-то говорила, что настанет день, и этот меч будет вручен ее сыну. Но какое это теперь имеет значение?
— Уважаемый егерь Тэкко, — обратился король к старику, — вы знаете, что за руны украшают клинок этого меча? Старый егерь расплылся в беззубой страшноватой улыбке:
— Ваше величество, вы меня спрашиваете? Знаете ли, единственные руны, которые мне ведомы, — это следы зверя, птицы или человека, оставленные в лесу в любое время года. Я помню, что на этом клинке были выгравированы какие-то знаки, но какие именно и что они означали — увольте. Это вопрос не ко мне.
— Я прошу прощения, ваше величество, — негромко, но уверенно обратился к королю Амбротлин, — позволено ли будет мне взять слово?
— Уважаемый гость, как я понимаю, вы эльф?
— Да, — спокойно кивнув, ответил Амбротлин. — Альфара, о которой мы говорим, супруга вашего брата, короля Фалькьери, приходится мне сестрой. Этот меч и связанная с ним история хорошо известны мне.
В зале послышался неясный гул, все придворные явно заволновались. Король опять призвал подданных к молчанию и вновь отпил целебного травяного отвара из серебряного кубка, поданного Льет. Затем он сказал:
— Уважаемый господин эльф, мы все с нетерпением ждем, что вы нам расскажете.
Амбротлин повернулся так, чтобы все собравшиеся хорошо видели и слышали его:
— Ваше величество, в те дни, когда королева вынашивала своего первенца, она попросила своих родственников в Стране Леса Великой Госпожи, чтобы ее будущему сыну выковали достойный клинок. Она предчувствовала, что жизнь его будет полна опасностей, и хотела, чтобы он мог защищаться от них с помощью такого клинка, какими славятся эльфийские мастера. Кузнецы сделали свое дело, затем настал черед колдовских песнопений. Только что выкованный, этот меч был навсегда заговорен и предназначен только одному человеку — будущему принцу.
— Но ведь королева сама носила этот меч и пользовалась им? — Пакс услышала, как и без ее участия остальные поспешили одернуть самого нетерпеливого из членов Правящего Совета.
— Вы правы, — спокойно согласился Амбротлин. — Так оно и было. Королева предполагала, что ее сын будет высокого роста, какими вырастают большинство детей, рожденных в смешанных браках. Соответственно, и меч был выкован полноразмерным, как и подобает мечу, предназначенному для сильных мужских рук. Но… — Тут эльф сделал паузу и внимательно посмотрел на меч, который продолжала держать в руках Пакс. — Всем вам известно, что некоторые заколдованные мечи, предназначенные к тому же лишь одному человеку, могут до некоторых пределов изменять свою форму и размеры. До тех пор пока наследник не вырос бы настолько, чтобы управляться с этим клинком, королева носила его сама, поддерживая в том состоянии, в котором ей было удобно пользоваться этим оружием. Она рассудила, что так меч будет в большей сохранности, чем если оставить его лежать без дела. Да, вот еще: несмотря на то что меч был сделан непосредственно для наследника и заколдован под его имя сразу после изготовления, другое заклинание было наложено на него как раз перед тем самым путешествием. До тех пор этот клинок мог быть использован как простое оружие любым человеком. После дополнительных заклинаний он мог принадлежать только владельцу или искренне желавшим ему добра людям, а попади меч в руки злых сил, он немедленно начал бы ржаветь и в самое ближайшее время пришел бы в полную негодность. Таким образом мать хотела сохранить столь редкое оружие в целости и сохранности до тех пор, пока наследник не вырастет. Во время пребывания в Лесу Великой Госпожи она намеревалась также присоединить к уже имевшимся на мече заклятиям свое материнское защитное заклинание.
— Подождите, а как же этот меч оказался у нее? — спросил барон Хальверик, сурово поглядев на Пакс.
— Я прошу вас, уважаемый барон, позвольте мне закончить рассказ о том, что мне доподлинно известно. Руны, имеющиеся на этом клинке, символизируют следующие понятия: огонь, сокровище, охранение или защита, вознаграждение или радость, гора и королевство или король. — Называя символы, эльф одновременно чертил их в воздухе лучом эльфийского света. Пакс увидела, как испуганно попятились многие придворные. Обернувшись к Пакс, Амбротлин спросил:
— Скажите, это те руны?
Пакс кивнула и проговорила:
— Да. Это именно те знаки. — Поглядев в сторону короля, она добавила:
— Должна ли я обнажить клинок, ваше величество?
— Подождите, — сказал он, глядя на эльфа. — А вы, уважаемый гость, можете добавить что-нибудь еще?
— Да. Все руны можно читать и толковать по-разному. Но именно эта комбинация была начертана таким образом, что лучшие эльфийские толкователи прочли бы ее так: «Береги это королевское сокровище, и горы вознаградят тебя за это». Под королевским сокровищем, само собой, следовало подразумевать самого принца. Форма и размер меча, каким вы увидите его сейчас, несомненно, были выбраны королевой для собственного удобства. Вот почему он выглядит недостаточно мощным оружием в руках мужчины.
— Я что-то не понимаю, — медленно сказал король. — Как это может быть, что меч, с одной стороны, заколдован, чтобы служить только принцу, и в то же время не заколдован настолько, чтобы им не пользовался другой человек? Впрочем, с другой стороны, какой нам теперь от этого толк? Амбротлин вежливо улыбнулся:
— Ваше величество, при изготовлении клинок был заколдован, и все его магические свойства связаны только с именем принца. Это значит, что никто другой не может пробудить в нем все его волшебные способности. Когда королеве сообщили, что изготовление клинка подходит к концу, она отправила колдунам, готовившимся исполнить необходимые обряды, кусочек ткани с каплей крови принца и несколько волосков с его головы. Но окончательный ритуал, который навеки связывает меч с его единственным владельцем, должен был быть исполнен лишь в тот день, когда принц подрастет настолько, чтобы быть в состоянии взять клинок в руки и произнести слова заклинания. Не случись той трагедии, принц стал бы единственным хозяином этого меча, ведающим все его тайные силы. Что случилось на самом деле — вы все знаете. И принц, и королева исчезли, и меч был утерян.
— Да, но он здесь, — протиснувшись вперед, заявил Бельварин, ткнув пальцем в сторону обсуждаемого клинка. — Он здесь, в нашем замке. Где же он был все это время?
— Что касается этого, уважаемый барон Бельварин, то всей его истории я не знаю. На долгие годы следы этого меча затерялись. Может быть, он был украден нападавшими или же сама королева забросила его подальше в чащу леса, чтобы он не попал в руки врагов. В следующий раз я услышал о нем, когда Алиам Хальверик прислал в Страну Леса Великой Госпожи гонца с сообщением о том, что его солдатами был обнаружен эльфийский меч рядом с трупами трех убитых эльфов. Случилось это где-то между Чайей и его собственными владениями. Описание, данное бароном Хальвериком, было абсолютно точным. Ошибки быть не могло — это был тот самый меч.
— Но вы же не сказали ему, что это за клинок? — полуутвердительным, полувопросительным тоном произнесла Пакс. — Он ведь не знал, чье это оружие?
— Разумеется, нет. Хотя… — На миг Амбротлин замолчал, и глаза его словно устремились куда-то вдаль. Впрочем, он тотчас же взял себя в руки и продолжал говорить:
— Конечно, мы не стали сообщать ему всю правду. Поймите нас правильно, ваше величество: в те времена ваш брат Серростин только-только взошел на трон. Мы боялись, что появление такой реликвии именно в это время может… может способствовать лишнему беспокойству и даже спровоцировать какие-то беспорядки в королевстве. Нам было очевидно, что эльфы становятся все менее желанными гостями при дворе. Мы опасались, что нас заподозрят в каких-либо интригах и в желании повлиять на политическую ситуацию в королевстве. Согласитесь, появление этого меча в то время легко могло быть расценено как попытка эльфов если не сменить правителя на престоле Лионии, то по крайней мере заявить свои права на этот престол в будущем.
— Но ведь… — Барон Хальверик явно волновался. — Алиам никогда мне ничего не рассказывал об этом мече. Если бы он сказал мне, я бы вспомнил и… Эльф вздохнул:
— Мы знаем об этом, господин барон. Алиаму просто не пришло в голову сказать вам об этом.
— Вы его… вы его заколдовали?..
Эльф чуть заметно поклонился, и глаза его засверкали.
— Даже если бы это было так, уважаемый барон Хальверик, в конце концов, прошло уже столько лет. А причины поступить именно так у нас были весьма и весьма веские. Мы посоветовали Алиаму Хальверику передать этот меч тому, для кого он был сделан…
— Что-то я не понимаю… Это кому же, по-вашему, — погибшему принцу? — вступил в разговор король.
— Или вы хотели, чтобы Хальверик переслал меч на место захоронения несчастного наследника? — спросил кто-то из зала.
— Можете расценивать мои слова, как вам будет угодно, — с достоинством сказал эльф. Пакс почувствовала, что он чего-то недоговаривает, но почему-то решила не расспрашивать Амбротлина при всех, пытаясь вызнать у него правду. На какую-то долю секунды на губах эльфа мелькнула многозначительная улыбка, словно он втайне над чем-то потешался. Но рассказ он продолжил вполне серьезным и столь же почтительным тоном:
— Вскоре он сообщил нам, что собирается подарить этот меч герцогу Пелану из Тсайи, причем скорее даже не ему, а его невесте — в качестве свадебного подарка. Звали его нареченную Тамаррион, что в переводе с эльфийского означает «горный свет» или «огненные горы». В общем, ее имя включало две из этих рун. Мы согласились с таким решением барона Хальверика. В зале повисло молчание, и тогда слово взяла Пакс:
— Когда жена герцога Пелана была убита вместе с детьми при обстоятельствах, похожих на те, при которых погибли королева с наследником, меч был найден и повешен на стену в церемониальном зале крепости герцога, где он и провисел долгие годы вплоть до того дня, когда я взяла его в руки в минуту крайней необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
— Кто из вас считает, что этот меч ему знаком? — спросил король.
Первым шагнул вперед барон Хальверик.
— Ваше величество, судя по драгоценному камню на рукоятке и по форме ножен, этот меч очень похож на тот, что принадлежал эльфийской принцессе, супруге вашего брата Фалькьери. Насколько я помню, тот клинок был украшен несколькими рунами. Я полагаю, что это он и есть.
— Подождите, — остановил его король. — Кто-нибудь еще? Вперед шагнул поддерживаемый под руку каким-то юношей пожилой человек в синем камзоле.
— Я видел этот меч в ее руках, — с огромным трудом произнес старик. — В тот день, ваше величество, когда королева уезжала, я вывел ей коня, помог усадить ребенка у нее за спиной. В тот день этот меч был у нее на поясе. Если вы позволите мне посмотреть на ножны с внутренней стороны, скорее всего мне удастся обнаружить там небольшую царапину. Ее оставил маленький наследник, ковырявший ножны чем-то острым. Я помню, как королева еще рассмеялась, увидев эту царапину, и сказала, что будет считать ее первым шрамом, нанесенным ей подрастающим сыном. Она, конечно, имела в виду, что дети, подрастая, не только радуют, но и порой больно ранят своими поступками родителей. Впрочем, дело даже не в этом. — С этими словами старик наклонился над мечом, перевернул ножны внутренней стороной кверху и стал водить скрюченными пальцами по скрывающему клинок футляру. Он явно искал царапину в определенном месте, чуть выше середины ножен.
— А, так вот же она, — с едва заметной улыбкой произнес старик. — Видите, вот здесь.
Пакс протянула меч королю, и тот тоже увидел эту царапину.
— Благодарю вас, лорд Хаммарин. Кто-нибудь еще? Настал черед пожилого человека в простой зимней одежде. Кожа на его лице была выдублена ветрами, дождями, солнцем и морозами. Морщин на ней было побольше, чем у других, но двигался этот старик, несмотря на возраст, достаточно легко и даже изящно. Возложив узловатую, всю в трещинах ладонь на ножны, он сказал:
— Ваше величество, я уверен, что это тот самый меч. Он… я ощущаю его точно так же, как тогда. Он совсем особый, даже не на ощупь, а по ощущению, которое возникает при прикосновении к этим ножнам или рукоятке. Кстати, камень, венчающий эту рукоятку, тот самый. — Аккуратно, одним пальцем он прикоснулся к самоцвету. — Я много раз видел этот меч, во всяком случае его рукоятку и ножны. Но насколько я помню, он принадлежал не королеве, а мальчику…
— Что?! — не выдержав, воскликнул один из младших пэров.
— Это действительно так, — подтвердил Хаммарин, вновь обратившись ко всем собравшимся. — Я помню, она как-то говорила, что настанет день, и этот меч будет вручен ее сыну. Но какое это теперь имеет значение?
— Уважаемый егерь Тэкко, — обратился король к старику, — вы знаете, что за руны украшают клинок этого меча? Старый егерь расплылся в беззубой страшноватой улыбке:
— Ваше величество, вы меня спрашиваете? Знаете ли, единственные руны, которые мне ведомы, — это следы зверя, птицы или человека, оставленные в лесу в любое время года. Я помню, что на этом клинке были выгравированы какие-то знаки, но какие именно и что они означали — увольте. Это вопрос не ко мне.
— Я прошу прощения, ваше величество, — негромко, но уверенно обратился к королю Амбротлин, — позволено ли будет мне взять слово?
— Уважаемый гость, как я понимаю, вы эльф?
— Да, — спокойно кивнув, ответил Амбротлин. — Альфара, о которой мы говорим, супруга вашего брата, короля Фалькьери, приходится мне сестрой. Этот меч и связанная с ним история хорошо известны мне.
В зале послышался неясный гул, все придворные явно заволновались. Король опять призвал подданных к молчанию и вновь отпил целебного травяного отвара из серебряного кубка, поданного Льет. Затем он сказал:
— Уважаемый господин эльф, мы все с нетерпением ждем, что вы нам расскажете.
Амбротлин повернулся так, чтобы все собравшиеся хорошо видели и слышали его:
— Ваше величество, в те дни, когда королева вынашивала своего первенца, она попросила своих родственников в Стране Леса Великой Госпожи, чтобы ее будущему сыну выковали достойный клинок. Она предчувствовала, что жизнь его будет полна опасностей, и хотела, чтобы он мог защищаться от них с помощью такого клинка, какими славятся эльфийские мастера. Кузнецы сделали свое дело, затем настал черед колдовских песнопений. Только что выкованный, этот меч был навсегда заговорен и предназначен только одному человеку — будущему принцу.
— Но ведь королева сама носила этот меч и пользовалась им? — Пакс услышала, как и без ее участия остальные поспешили одернуть самого нетерпеливого из членов Правящего Совета.
— Вы правы, — спокойно согласился Амбротлин. — Так оно и было. Королева предполагала, что ее сын будет высокого роста, какими вырастают большинство детей, рожденных в смешанных браках. Соответственно, и меч был выкован полноразмерным, как и подобает мечу, предназначенному для сильных мужских рук. Но… — Тут эльф сделал паузу и внимательно посмотрел на меч, который продолжала держать в руках Пакс. — Всем вам известно, что некоторые заколдованные мечи, предназначенные к тому же лишь одному человеку, могут до некоторых пределов изменять свою форму и размеры. До тех пор пока наследник не вырос бы настолько, чтобы управляться с этим клинком, королева носила его сама, поддерживая в том состоянии, в котором ей было удобно пользоваться этим оружием. Она рассудила, что так меч будет в большей сохранности, чем если оставить его лежать без дела. Да, вот еще: несмотря на то что меч был сделан непосредственно для наследника и заколдован под его имя сразу после изготовления, другое заклинание было наложено на него как раз перед тем самым путешествием. До тех пор этот клинок мог быть использован как простое оружие любым человеком. После дополнительных заклинаний он мог принадлежать только владельцу или искренне желавшим ему добра людям, а попади меч в руки злых сил, он немедленно начал бы ржаветь и в самое ближайшее время пришел бы в полную негодность. Таким образом мать хотела сохранить столь редкое оружие в целости и сохранности до тех пор, пока наследник не вырастет. Во время пребывания в Лесу Великой Госпожи она намеревалась также присоединить к уже имевшимся на мече заклятиям свое материнское защитное заклинание.
— Подождите, а как же этот меч оказался у нее? — спросил барон Хальверик, сурово поглядев на Пакс.
— Я прошу вас, уважаемый барон, позвольте мне закончить рассказ о том, что мне доподлинно известно. Руны, имеющиеся на этом клинке, символизируют следующие понятия: огонь, сокровище, охранение или защита, вознаграждение или радость, гора и королевство или король. — Называя символы, эльф одновременно чертил их в воздухе лучом эльфийского света. Пакс увидела, как испуганно попятились многие придворные. Обернувшись к Пакс, Амбротлин спросил:
— Скажите, это те руны?
Пакс кивнула и проговорила:
— Да. Это именно те знаки. — Поглядев в сторону короля, она добавила:
— Должна ли я обнажить клинок, ваше величество?
— Подождите, — сказал он, глядя на эльфа. — А вы, уважаемый гость, можете добавить что-нибудь еще?
— Да. Все руны можно читать и толковать по-разному. Но именно эта комбинация была начертана таким образом, что лучшие эльфийские толкователи прочли бы ее так: «Береги это королевское сокровище, и горы вознаградят тебя за это». Под королевским сокровищем, само собой, следовало подразумевать самого принца. Форма и размер меча, каким вы увидите его сейчас, несомненно, были выбраны королевой для собственного удобства. Вот почему он выглядит недостаточно мощным оружием в руках мужчины.
— Я что-то не понимаю, — медленно сказал король. — Как это может быть, что меч, с одной стороны, заколдован, чтобы служить только принцу, и в то же время не заколдован настолько, чтобы им не пользовался другой человек? Впрочем, с другой стороны, какой нам теперь от этого толк? Амбротлин вежливо улыбнулся:
— Ваше величество, при изготовлении клинок был заколдован, и все его магические свойства связаны только с именем принца. Это значит, что никто другой не может пробудить в нем все его волшебные способности. Когда королеве сообщили, что изготовление клинка подходит к концу, она отправила колдунам, готовившимся исполнить необходимые обряды, кусочек ткани с каплей крови принца и несколько волосков с его головы. Но окончательный ритуал, который навеки связывает меч с его единственным владельцем, должен был быть исполнен лишь в тот день, когда принц подрастет настолько, чтобы быть в состоянии взять клинок в руки и произнести слова заклинания. Не случись той трагедии, принц стал бы единственным хозяином этого меча, ведающим все его тайные силы. Что случилось на самом деле — вы все знаете. И принц, и королева исчезли, и меч был утерян.
— Да, но он здесь, — протиснувшись вперед, заявил Бельварин, ткнув пальцем в сторону обсуждаемого клинка. — Он здесь, в нашем замке. Где же он был все это время?
— Что касается этого, уважаемый барон Бельварин, то всей его истории я не знаю. На долгие годы следы этого меча затерялись. Может быть, он был украден нападавшими или же сама королева забросила его подальше в чащу леса, чтобы он не попал в руки врагов. В следующий раз я услышал о нем, когда Алиам Хальверик прислал в Страну Леса Великой Госпожи гонца с сообщением о том, что его солдатами был обнаружен эльфийский меч рядом с трупами трех убитых эльфов. Случилось это где-то между Чайей и его собственными владениями. Описание, данное бароном Хальвериком, было абсолютно точным. Ошибки быть не могло — это был тот самый меч.
— Но вы же не сказали ему, что это за клинок? — полуутвердительным, полувопросительным тоном произнесла Пакс. — Он ведь не знал, чье это оружие?
— Разумеется, нет. Хотя… — На миг Амбротлин замолчал, и глаза его словно устремились куда-то вдаль. Впрочем, он тотчас же взял себя в руки и продолжал говорить:
— Конечно, мы не стали сообщать ему всю правду. Поймите нас правильно, ваше величество: в те времена ваш брат Серростин только-только взошел на трон. Мы боялись, что появление такой реликвии именно в это время может… может способствовать лишнему беспокойству и даже спровоцировать какие-то беспорядки в королевстве. Нам было очевидно, что эльфы становятся все менее желанными гостями при дворе. Мы опасались, что нас заподозрят в каких-либо интригах и в желании повлиять на политическую ситуацию в королевстве. Согласитесь, появление этого меча в то время легко могло быть расценено как попытка эльфов если не сменить правителя на престоле Лионии, то по крайней мере заявить свои права на этот престол в будущем.
— Но ведь… — Барон Хальверик явно волновался. — Алиам никогда мне ничего не рассказывал об этом мече. Если бы он сказал мне, я бы вспомнил и… Эльф вздохнул:
— Мы знаем об этом, господин барон. Алиаму просто не пришло в голову сказать вам об этом.
— Вы его… вы его заколдовали?..
Эльф чуть заметно поклонился, и глаза его засверкали.
— Даже если бы это было так, уважаемый барон Хальверик, в конце концов, прошло уже столько лет. А причины поступить именно так у нас были весьма и весьма веские. Мы посоветовали Алиаму Хальверику передать этот меч тому, для кого он был сделан…
— Что-то я не понимаю… Это кому же, по-вашему, — погибшему принцу? — вступил в разговор король.
— Или вы хотели, чтобы Хальверик переслал меч на место захоронения несчастного наследника? — спросил кто-то из зала.
— Можете расценивать мои слова, как вам будет угодно, — с достоинством сказал эльф. Пакс почувствовала, что он чего-то недоговаривает, но почему-то решила не расспрашивать Амбротлина при всех, пытаясь вызнать у него правду. На какую-то долю секунды на губах эльфа мелькнула многозначительная улыбка, словно он втайне над чем-то потешался. Но рассказ он продолжил вполне серьезным и столь же почтительным тоном:
— Вскоре он сообщил нам, что собирается подарить этот меч герцогу Пелану из Тсайи, причем скорее даже не ему, а его невесте — в качестве свадебного подарка. Звали его нареченную Тамаррион, что в переводе с эльфийского означает «горный свет» или «огненные горы». В общем, ее имя включало две из этих рун. Мы согласились с таким решением барона Хальверика. В зале повисло молчание, и тогда слово взяла Пакс:
— Когда жена герцога Пелана была убита вместе с детьми при обстоятельствах, похожих на те, при которых погибли королева с наследником, меч был найден и повешен на стену в церемониальном зале крепости герцога, где он и провисел долгие годы вплоть до того дня, когда я взяла его в руки в минуту крайней необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117