— Отлично, Ки. По-моему, я знаю, куда отправился Боб. А именно...
Фезий рявкнул что-то твердое и острое, как бритва.
— Да, да, Фезий, лапочка. Мы отправляемся. Я думаю, Боб перешел в Зонсферах или в Шосунат. Скоро мы это выясним. Точно на том же месте, где ранее Боб Престайн и человек в шубе с прикованной девушкой, все трое исчезли. Йенси прижался спиной к стене, выставив перед собой винтовку и мысленно бросая вызов любому, кто может возникнуть перед ним из ничего. Болело горло. Должно быть, у него шарики за ролики заехали! Наверняка!
Когда человек в шубе и прикованная к нему девушка вновь появились в переулке, всего в нескольких футах оттуда, где он стоял, Йенси понял, что не обезумел. Все это на самом деле. Это происходит в действительности. Как одурманенный, он направился к материализовавшейся парочке; в голове у него крутились самые разнообразные слова и фразы. Человек заметил его приближение и жестоко потянул за цепочку. Девушка закричала.
Углом глаза Йенси заметил две фигуры, образовавшиеся в подъезде, там, откуда в первый раз вышел человек с девушкой. Еще один человек, одетый, как и первый, и тоже с прикованной к нему девушкой, выскочил там прямо из воздуха. Мгновение сцена оставалась неподвижной, а все ее участники рассматривали друг друга.
Потом из уст двух неизвестных полились злобные слова. Они нажимали кнопки на своих браслетах, и две девушки откликались на эти нажатия — извивались, кусали губы, бились, словно рыбы на конце лески.
— Прекратите! — закричал Йенси, не совсем понимая, что он имеет в виду, или хотя бы, что собирается делать. Девушки завизжали. Мужчины подались вдруг назад, отодвигаясь от Йенси и сближаясь друг с другом. Йенси оглянулся через плечо, на подъезд, откуда, по-видимому, появлялись эти люди. Он посмотрел — и мысли его остановились. Там появлялись твари.
Вначале, но лишь на крошечную долю секунды, Йенси принял их за очень массивных людей, одетых в длинные, вышедшие из моды подпоясанные дождевики и бесформенные широкополые шляпы. Потом он увидел глубокие, хищные, горящие ненавистью красные провалы на месте глаз. Увидел отвратительные протянутые когтистые лапы, лапы, покрытые желто-зеленой чешуей, лапы с двумя длинными пальцами и коротким противостоящим, увенчанными длинными кроваво-красными когтями. Он увидел странное фиолетовое свечение, окаймлявшее каждую чешуйку. Йенси видел, как тянутся эти порождения ужаса — и понял, что они тянутся к нему.
С хриплым криком Йенси шагнул назад и столкнулся с двумя людьми, одетыми в шубы. Те столкнулись с девушками. На мгновение все они безнадежно запутались, толкая друг друга, и все первобытные страхи ада обрушились водопадом в душу Ки Йенси, хлынули и затопили ее, меж тем как эти чудовища с хищными глазами кинулись в его сторону. Он попытался высвободить винтовку, но та застряла между оголенными ногами одной из девушек. Йенси дернул. От бестолкового рева и визга раскалывалось ночное небо над головой. Йенси почувствовал, что падает. Он падал сквозь то место, где должен был находиться тротуар. Йенси почувствовал болезненный удар по спине, а потом оказалось, что он лежит на пластинах клепаного железа и смотрит вверх, на оранжевое небо и полыхающее в нем синее солнце.
Глава 2
Должно быть, он потерял сознание от силы удара при падении, а то и вовсе убился. Йенси лежал, раскинув руки, наполовину оглушенный, пока в голове у него не прекратились вспышки. Немного спустя он попытался на пробу пошевелить руками и ногами, а в последнюю очередь — головой. Он питал совершенно твердое убеждение, что голова отвалится, если он станет слишком резко ею трясти.
Прямо под ним лежал один из людей в шубах. Тело его было на ощупь вялым неестественно вывернутым. Пальцы Йенси угодили во что-то теплое и липкое, и он уселся, застонав от боли, пронзившей локоть, и поспешно отер кровь о шубу покойного. Он чувствовал себя препаршиво. Эти чертовы колокола продолжали названивать, а фейерверки грохать и разрываться у него в черепушке.
Йенси ненадолго закрыл глаза; когда же он снова без особой охоты открыл их, это странное покрытие из клепаного металла и ярко-синее солнце все еще были на месте. Мягкий, задыхающийся голос пробормотал что-то ему на ухо, и Йенси дернулся, как будто услышал рев сирены.
— Э?
Лицо девушки было напряжено и хмурилось, ее синие глаза затуманились от страха. Жалкие клочки, составлявшие ее одежду, висели лохмотьями. Другая девушка, лежавшая без сознания, как и второй мужчина, была одета несколько основательней, но и ее костюм относился к тому же типу — лоскутки, кружавчики, бусинки и побрякушки. Йенси подобные наряды никогда особо не нравились.
Девушка задвигалась, морща лицо — как догадался Йенси, из-за болезненных ушибов, причиненных падением. Она пошарила в волосах погибшего, сняв с него дурацкую стальную шляпу, и извлекла обруч, переливающийся под лучами синего солнца сиянием драгоценностей. Все лица в здешнем освещении имели синеватый оттенок, словно под водой.
Девушка надела обруч на голову Йенси, аккуратно пристроив его поудобнее — прикосновение ее мягких ладоней не было неприятным — и приговаривая:
— ...теперь она может в любой момент послать за нами своих тругов. Я их так боюсь, что просто сил никаких нет, а бедненькая Зельда лежит там вся синяя, да еще эти два гнусных валкина здесь и...
— Погоди минутку, — рассеянно проговорил Йенси.
Он поднес руку ко лбу и заморгал. Это же все совершенно не настоящее — и однако у него не исчезало мерзкое ощущение, что он не проснется в комнате, которую снимал для жилья, в собственной уютной постели, готовый отправляться в эту богом забытую нью-йоркскую контору. Здесь — уж точно не Нью-Йорк, в этом-то он был уверен.
— Но графиня...
— Этот человек, — сказал Йенси, тяжело сглатывая. — Он ведь умер.
— Хвала Уботху! Однако, второй Валкини еще дышит. Скорее возьми у этого нож и перережь ему глотку, пока он не очнулся!
— Чего? — Йенси видел, как вздымается ее грудь под тоненькой серебристой тканью. Девушка нисколько не шутила. — Нельзя же убить человека, просто взять и убить... вот так. С неприятным горловым звуком девушка выхватила из-за пояса у мертвеца длинный нож и кинулась к человеку, который был еще жив. Она замахнулась, но блестящая цепочка обвилась вокруг ее руки, задержав смертельный удар как раз вовремя, чтобы Йенси успел неуклюже перекатиться и схватить ее за руку.
— Стой! Ради бога! Что происходит?
Девушка боролась, силясь освободиться. Нож зловеще поблескивал в лучах синего солнца; края его были угрожающе наточены.
Удерживая ее извивающееся тело, Йенси столкнулся с телом человека в шубе. Его рука, шарившая в попытках ухватиться получше за ускользающие, как ртуть, формы, наткнулась на браслет человека, лежавшего без сознания, и случайно нажала на рычажок.
Девушка напряглась. Ее ладони распрямились, как спущенные пружины. Нож упал, звякнув о металлический пол. Девушка выгнула спину, ее лицо исказилось, тело содрогалось в неуправляемой муке. Йенси поспешно распрямился, отпустив рычажок. Когда девушка бессильно осела с отчаянным вскриком, он подхватил нож и, не найдя места получше, сунул его за брючной ремень. При этом он заметил, что с его пальто сорваны все пуговицы.
— Дурак! Когда он придет в себя, он тебя убьет!
— Да погоди, просто погоди минутку. Дай мне перевести дух.
— Дурак!
Йенси вынудил себя встать, опершись при этом на винтовку — оскорбление честного оружия и причина возможного для него ущерба, которого Йенси никогда не допустил бы при более обычных обстоятельствах — и огляделся. У него захватило дух. Клепаные металлические пластины составляли гигантский пол, протянувшийся в три стороны насколько хватало глаз. С четвертой стороны они возносились в небо на высоту, этак вдвое превышавшую высоту Эмпайр Стейт Билдинг. Йенси моргал глазами под палящим светом синего солнца. В оранжевом небе ни облачка, на металлической поверхности — ничего кроме них самих, не за что зацепиться взгляду слезящихся глаз. Йенси обернулся к своим новоявленным спутникам. Девушка, слабо всхлипывая, подползла ко второй девушке, той, которую, должно быть, звали Зельда, и пыталась привести ее в чувство. Блестящие цепочки отсвечивали здесь серебряно-синим. Какого цвета могут быть волосы девушки, Йенси описать был не в силах; они выглядели бледно-голубыми, как разбавленные чернила. Она похлопывала Зельду по лицу и по рукам, тяжело дыша, явно очень напуганная. Ну как? Не напуган ли Ки Йенси до чертиков? Еще как напуган!
Зельда застонала. Йенси посмотрел на нее. Ее волосы, казавшиеся фиолетовыми, были должно быть, на самом деле, рыжими. Короткая стрижка открывала уши, резко контрастируя с длинными голубыми локонами другой девушки. Зельда открыла глаза. Глаза эти, бывшие темно-карего цвета, произвели глубокое впечатление на Йенси, меж тем, как их владелица повернула голову, озирая сцену. В последний раз Йенси видел это лицо — и тогда же он видел его в первый раз — когда умерший уже человек ударил ее по лицу и назвал «стихлой».
— Ну же, Зельда, ну. Нам подвернулся настоящий шанс. Мы прихватили лопуха, который ничего не знает об Измерениях, и нас преследуют труги. Графиня погонит их дальше, ты же ее знаешь!
— О каком шансе ты говоришь? — свирепо осведомился Йенси. Ему не нравилось, когда его называли лопухом, хотя остального он и не понял. — Если эти твари за нами гонятся...
— Труги! — воскликнула Зельда, садясь. Нелепые бусы на ней забренчали и Зельда с недовольной гримасой сорвала их и швырнула на металлический пол. Бусы, подпрыгивая, раскатились. Зельда потянулась. — Но шанс у нас есть, Джорин, и шанс неплохой. Однако, — Зельда вновь огляделась, и между бровей ее обозначились крохотные хмурые морщинки, — это не Джундагай.
— Да, по-моему, это Торвальт, или, может быть, Кафаргуэлин. Я почувствовала Врата так быстро, а труги приближались и я... я просто протолкнула нас.
Зельда похлопала Джорин по руке.
— Ты правильно сделала. Но Соломон скоро нас почует.
Надо двигаться дальше, и побыстрей. Это шанс, которого мы ждали так долго.
— А как насчет этого лопуха?
Зельда холодно посмотрела на Йенси. Тот почувствовал, как его плоть дымится под ее взглядом — странное ощущение физического контакта, которое он не мог ни понять или объяснить, ни принять, хотя бы и желая того.
— Первое, что нужно сделать — разомкнуть эти презренные железные ошейники с их цепочками, — твердо сказала Зельда.
— Да, о да, — подтвердила Джорин.
Они энергично обшарили лежащих мужчин, разыскав маленькие ключи, которыми отомкнули петли, прикрепленные к железным ошейником у себя на шеях. Второй поворот ключей отмыкал сами ошейники. Две девушки с воодушевлением сбросили железные ошейники и стянули полоски розового шелка, предохранявшие, хотя и неэффективно, их шеи от натирания железом. Следы, оставшиеся у них на шеях, выглядели в синем освещении красными, как сырое мясо.
Зельда глубоко вздохнула.
— Хорошо... — начала было Джорин.
— Да, — перебила Зельда.
— А теперь слушайте-ка, — заявил Йенси. — Я хочу...
Зельда безразлично взглянула на него.
— Пожалуй, мы не можем бросить его с этими гнусными Валкини. Скоро здесь объявятся труги. Удивляюсь, что Соломон до сих пор нас не нашел. Так что...
— Один есть поблизости, Зельда. Я его чувствую — вон там, — Джорин указала на вертикальную металлическую стену, казавшуюся просто иррациональным продолжением металлического пола.
— Да, — Зельда кивнула. — Небольшой, но достаточный.
Она нагнулась, забрала нож у своего мертвеца, сняла с него ремень, на котором висел в кобуре большой и уродливый автоматический пистолет, и затянула его на собственной стройной талии, застегнув на не использовавшиеся доселе дырочки. Джорин сделала то же самое. Пока она снимала ремень, ее бывший хозяин, тот, которого она пыталась убить, пошевелился и застонал. Затем он открыл глаза.
— О! — выкликнула Джорин, отшатываясь. — Я же говорила, что его надо убить!
Зельда с безразличным видом извлекла пистолет. Йенси напрягся. Девушка нагнулась и опустила пистолет на висок Валкини. Глаза его вновь закрылись.
— Ты... ты убила его, Зельда?
— Не знаю. Это неважно. Пошли, — и Зельда зашагала к загадочной металлической стене.
Джорин охотно последовала за ней. Так как ничего другого не оставалось, Йенси припустил следом. Зельда даже головы не повернула, чтобы посмотреть, идет он или нет. Глядя теперь на девушек со спины, Йенси заметил, что у каждой из них на спине поверх тонкой серебристой материи пришит широко раскрытый глаз из ярко-алой ткани. Йенси задумался, что бы это могло значить. Несмотря на молодость, он был достаточно умен, чтобы понимать, что все происходящее содержит в себе глубокий смысл, несмотря, казалось бы, на все доказательства противного — смысл, который будет иметь для него в ближайшем же будущем последствия, равнозначные жизни и смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19