Тудхалия вопрошающе посмотрел на своего правителя.
— Слишком много у них Верховных вельмож, — стал объяснять Суппилулиума. — Верховный жрец, Верховный главнокомандующий, Верховный судья. Зачем владыки Двух Земель дают своим подчинённым так много власти? Все эти напыщенные вельможи тайно желают править великой державой, плетут интриги и заговоры. Они скоро съедят друг друга… Великая Хатти никогда не давала столько власти простым подданным. Что гласит наш закон?
— Наш закон гласит: правитель Хатти — единственный повелитель. Он является и Верховным главнокомандующим, и Верховным жрецом, и Верховным судьёй, — ответил Тудхалия, до которого начинал доходить смысл слов, сказанных Суппилулиумой.
— Вот видишь, как справедлив наш закон, — улыбнулся правитель. — Наша держава всегда будет крепко стоять на ногах.
— Воистину, наш закон мудр и справедлив, — подтвердил Тудхалия.
— Скоро жрецы Амона Великой Мисри, а с ними и хитрый Аи будут трепетать перед новым владыкой Двух Земель, — сказал завоеватель, гордо подняв голову. — Мои сыновья — это моя плоть и кровь. Они так же, как и я, ни с кем не станут делить власть, неся стране раздоры и разрушения… Дай-ка мне письма от владычицы Двух Земель.
Тудхалия подошёл к столику, на котором лежал короткий меч, ножны, боевой топорик и большая шкатулка из чёрного дерева с золотым орнаментом. Клинок меча был слегка изогнут, а рукоятка выполнена в форме полумесяца, отделана золотом и самоцветными камнями. Ножны украшал не менее изящный золотой рисунок, выбитый на коже. Топорик имел округлую режущую кромку, и деревянная ручка его напоминала человеческую руку со сложенными в кулак пальцами. Великий правитель Хатти всегда носил это боевое оружие. А в чёрной шкатулке хранил документы и письма. Обычно правители вели между собой переписку на глиняных табличках, но тексты договоров между странами и особо важные документы выбивались на пластине из драгоценного метала — золота или серебра — и скреплялись оттиском царской печати.
Письма, о которых говорил Суппилулиума, были написаны на папирусе и свёрнуты трубочкой. Слуга аккуратно вытащил их из шкатулки и поднёс правителю.
— Читай, — приказал великий завоеватель советнику. — Я хочу ещё раз послушать.
Тудхалия раскрутил папирус и начал читать:
«Мой муж умер, и у меня нет сына. Люди говорят, что у тебя много сыновей. Если ты пришлёшь ко мне одного из них, он станет моим мужем. Я не хочу брать в мужья никого из своих слуг».
Суппилулиума сидел гордый и довольный.
— Читать второе письмо? — спросил советник.
— Читай, — улыбнулся правитель.
Тудхалия аккуратно скрутил первое письмо и положил обратно в шкатулку. Развернув второй папирус, продолжил:
«Почему ты говоришь: „они пытаются обмануть меня“? Будь у меня сын, то стала бы я писать чужеземному правителю, унижая себя и свою страну? Ты не веришь моим словам и даже не стыдишься говорить мне об этом! Тот, кто был моим мужем, умер, и у меня нет сына. Неужели теперь я должна взять одного из своих слуг и сделать его своим мужем? Я не писала в другую страну, я писала только тебе. Говорят, что у тебя много сыновей. Пришли мне одного из них, и он станет правителем Великой Та-Кемет».
— Да… — задумчиво проговорил Суппилулиума. — Ещё никогда не случалась такого, чтобы владыкой Двух Земель стал чужеземец. Если у властителя не было сына-наследника, то он обычно выдавал замуж свою дочь-наследницу за сына от наложницы или младшей жены, но, в крайнем случае, за сына близкого родственника. Страной, по их мнению (и это правильно), должен править только кровный преемник. Однако Анхесенамон никого из своих приближённых не хочет брать в мужья, — он развёл руками. — Всё это странно. Анхесенамон хочет взять в мужья моего сына. Тогда страной будет править чужеземец, мой сын, и именно он станет великим владыкой Двух Земель.
Суппилулиума походил по комнате, потом налил себе вина, поднял кубок и важно произнёс:
— Мой сын Заннанза — владыка Двух Земель! Это поистине чудо! Я благодарю тебя, Солнечная Богиня, владычица земли Хатти, владычица Неба и Земли, направляющая и благословляющая! Я поднесу тебе щедрые дары, я выстрою новые храмы в твою честь!.. Слава вам, великие боги, создавшие небо и землю по своему разумению, покровительствующие мне и любящие меня!..
Великий завоеватель расхаживал довольный и умиротворённый. Затем он сел в кресло и обратился к советнику:
— Ты знаешь, Тудхалия, а я ведь сомневался, очень сомневался, получив первое письмо Анхесенамон.
— На то у тебя были причины, — сказал Тудхалия.
— Ещё бы! — скривил губы Суплилулиума. — Я подумал, что они хотят обмануть меня, хотят заполучить моего сына, а потом потребовать за него выкуп. Например, часть потерянных вассальных земель.
— Великая Та-Кемет не настолько обессилила, чтобы так низко поступать, — проговорил Тудхалия.
— Я предпочитаю думать самое худшее относительно правителей соседних держав, — твёрдо заявил Суппилулиума. — Я никогда никому не доверял и благодаря этому стал великим завоевателем. Тем более разве я мог предположить, что великий владыка Двух Земель Тутанхамон так рано умрёт, не оставив наследника. Он был так молод и совершенно здоров… Это всё интриги жрецов. Но ничего, когда мой сын станет владыкой Двух Земель, он поставит этих хищников на место!
— Да, — согласился советник, — жрецы там крепко держат власть. И так просто они не сдадут своих позиций — будут бороться до последнего. Но твой сын — плоть и кровь твоя, он сумеет победить их, сумеет стать могущественным и единственным владыкой Двух Земель.
Суппилулиума погладил свою пышную бороду, потом подошёл к Тудхалии и взял у него из рук второе письмо.
— Это письмо, — и он потряс папирусом перед носом советника, — поистине, самая ценная вещь из тех, что я имею. Все сирийские земли, которые я завоевал, — ничто в сравнении с этим посланием, — он аккуратно свернул папирус и убрал в шкатулку. — И всё-таки я правильно поступил, — продолжил правитель, — что, получив первое письмо владычицы, послал Хатту-Заттиша с миссией в Мисри. Я должен знать наверняка намерения Анхесенамон. А вдруг у них уже есть преемник? Или они что-то задумали против меня?
— Конечно, ты поступил совершенно правильно, великий владыка. Но не дал ли ты повода жрецам Амона что-то заподозрить? Ведь посланник, передавший тебе первое письмо от владычицы, говорил, что Анхесенамон тайно писала тебе, — сказал Тудхалия.
— Ты же знаешь, Хатту-Заттиш — мой верный слуга. Он не настолько глуп, чтобы выдать Анхесенамон. Послав его разведать обстановку в Мисри, я дал наставления. Хату-Заттиш прекрасно понимал, какое ответственное поручение доверено ему…
— Но жрецы Амона вездесущи. Если они узнают о решении Анхесенамон взять в мужья хетта, то…
— Что они сделают? — возмутился Суппилулиума. — Она владычица, кровь от крови Великих владык! Это её право выбирать себе мужа!
— Жрецы не примут иноземца, — робко возразил Тудхалия.
— Жрецы! — расхохотался великий завоеватель. — Какое они имеют право вмешиваться в божественные решения владык!
— Не забудь, — заметил советник, — Анхесенамон писала тебе тайно, значит, она побаивается жрецов. Видимо, на это есть причины.
Суппилулиума внимательно посмотрел на Тудхалию и, улыбнувшись, ответил:
— А ты совсем даже не глуп, мой верный советник!
Тудхалия поклонился. Услышать из уст правителя похвалу было величайшей милостью.
— Мой сын Заннанза отбыл в Мисри. Скоро, я думаю, получу хорошие вести. Если народ покорённых мною городов узнает, что мой сын стал владыкой Двух Земель, люди падут ниц передо мной, будут целовать следы моих ног, а правители перестанут подстрекать подданных бунтовать, прекратят тайно принимать послов других государств. Правители покорённых земель хоть и принесли мне клятву верности, но доверия к ним нет. Я разрешил им править принадлежащими им землями самостоятельно, однако вступать в дипломатические отношения с другими княжествами или принимать у себя при дворе иноземных послов строго запретил. Но ты же знаешь, как они соблюдают договор.
— Да, в сирийских землях тяжело поддерживать порядок, — подтвердил Тудхалия. — Митаннийцы ищут поддержку у Ассирии. На Мисри у них надежды мало.
— Митанни, которая получала дань от Ассирии, теперь ползает перед ассирийцами на коленях, умоляя о помощи, — рассмеялся Суппилулиума. — Митанни не опасна — она лишь пыль под моими ногами. После того как я растоптал их столицу и отнял все подчинённые им земли, они погрязли во внутренних интригах. Две правящие ветви никак не могут поделить трон. А ты знаешь, когда в стране слишком много претендентов на власть, такая страна не опасна. Пусть едят друг друга, а мы посмотрим… Меня больше беспокоит Ассирия. Её правитель слишком высоко поднял голову.
— Он от нас далеко — за Евфратом, — сказал Тудхалия. — А к тому же, нас разделяет клочок земли, которую ты оставил митаннийцам. Если ассирийцы захотят расширить свои владения, им сначала придётся отобрать оставшуюся землю у Митанни, своего соседа. А пока они будут воевать друг с другом, мы соберём войска.
— Да, — согласился Суппилулиума, — Митанни будет прослойкой пирога. И всё же правитель Ассирии слишком активен. Нужно усилить охрану границы на востоке…
Великий завоеватель ещё не закончил говорить, как в палатку вбежал запыхавшийся гонец, упал перед правителем на колени и, опустив голову вниз, произнёс:
— О владыка! Солнце Небесное! Великий правитель могучей земли нашей Хатти! Недобрую весть принёс я. Я четырежды припадаю к твоим ногам и молю Солнечную Богиню из Аринны, чтобы она даровала нам милость твою. То, что я скажу, великий владыка, повергнет тебя в ужас!
— Что за страшную весть ты принёс? — взволнованно проговорил Суппилулиума.
— О владыка! Мой язык отказывается говорить тебе такие вещи. Ты покараешь меня за сию весть.
Суппилулиума встал и подошёл к гонцу.
— Если ты не причастен к тому, о чём скажешь, я не буду наказывать тебя, ибо великодушен я. Говори! — приказал он.
Гонец ещё ниже склонил голову и тихо произнёс:
— Твой сын Заннанза, которого ты послал в Мисри, убит.
— Что?! — громовым голосом выкрикнул Суппилулиума. — Что ты сказал?! Повтори!
Гонец распластался перед правителем и ещё тише сказал:
— Твой сын убит.
Лицо у завоевателя стало багровым от гнева, ноздри затрепетали, губы сжались, глаза метнули молнии. Он взял со стола свой меч и крепко стиснул рукоятку. Затем подошёл к гонцу и сквозь зубы процедил:
— Встань.
Гонец поднялся с земли, весь дрожа от страха. Лицо его было белым, как льняное полотно. Взглянув в глаза повелителю и увидев в них великий гнев, он снова бросился на колени.
— Клянусь жизнью, — тихо произнёс гонец. — Моей вины здесь нет. Прошу тебя, великий повелитель, выслушай меня. Я — слуга твой, я — раб твой. И пусть меня покарают боги, если я скажу хоть слово неправды.
— Говори.
— Это случилось на границе с Мисри. Отряд твоих верных воинов, в числе которых я находился, подобрал в пустыне умирающего хетта. С ним было письмо, — и он протянул Суппилулиуме кожаный мешочек, в котором лежала глиняная табличка с посланием к Анхесенамон.
Суппилулиума взял письмо. Глаза его пробежали первые строчки послания:
«Великая владычица Двух Земель, Великая Жена владыки, ушедшего в Страну вечности! Да будешь ты жива, невредима и здорова! Моё сердце скорбит вместе с тобой! Как ты и желала, я посылаю к тебе своего сына…»
— Это моё письмо к Анхесенамон, — сказал Суппилулиума и передал письмо Тудхалии. Тот тоже прочитал табличку и кивнул.
— Рассказывай дальше! — прозвучал приказ гонцу.
— Воин, которого мы подобрали, рассказал нам, что, когда твой сын Заннанза, о великий правитель, вместе с отрядом сопровождения находился уже на земле Мисри, на них в пустыне напали воины. Их было великое множество. Они, как стая саранчи, настигли на своих колесницах небольшой отряд твоего сына, подло убили его, всех воинов и слуг. Израненные и мёртвые тела твоих подданных они оставили в пустыне и умчались, растворившись, как мираж. Воин, единственный выживший из всех, израненный, истекающий кровью, взяв важное послание из мёртвых рук твоего сына, двинулся через пески в надежде найти наши приграничные войска. Когда мы его подобрали, он был почти мёртв. Но вот его предсмертные слова: «Подлые враги из Мисри убили сына великого владыки земли Хатти. Они знали, что он спешит ко двору владычицы Двух Земель. Они подстерегли его. Спешите к нашему правителю и расскажите ему о подлом предательстве». Сказав это, он вручил нам письмо, которое ты, повелитель, держишь в руках. Наши воины тут же направились в указанное место, где произошла неравная битва, с тем, чтобы привести тело твоего убитого сына, а меня с письмом послали в Каркемиш, чтобы я передал тебе, великий правитель, последние слова умирающего воина и страшную весть о гибели сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67