Особо прятаться не стоило — фигурант шагал, совсем не оглядываясь назад. Иванцов не отрывал глаз от понурой спины объекта. Видно было, расстроился человек, дороги перед собой не видит. И все-таки Иванцов был осторожен, шел рядом с пышной зеленью смородиновых кустов, готовый шагнуть в их спасительную тень, если фигурант вздумает провериться.
Вот из этих-то кустов и послышалось свистящее шипение. Вначале Ивандов заметил колеблющуюся тень, потом, обернувшись, увидел, что из кустов, стоя на хвосте и расправив пятнистый капюшон, шипит на него исполинская змея. При этом змея смотрела на него желтым немигающим глазом, и видно было, как из ее слегка приоткрытой паети движется черный раздвоенный язычок.
Некоторое время оперативник и пресмыкающееся смотрели друг на друга. Голова змеи склонилась ниже, и Иванцов услышал свистящий шепот чудовища, выговаривающий вполне понятные человеческие слова:
— Сс-чего ты здесь лазиш-шь, с-сучок? Сс-чего вынюх-хиваеш-шь?
Нервы работника службы наружного наблюдения не выдержали. Коротко вскрикнув, он развернулся и со всей стремительностью бросился назад, где неторопливо должны были ехать на машине товарищи. А они и не ехали никуда. Сидели в машине и откровенно дрыхли, даже похрапывали во сне. И такой в кабине густой коньячный запах стоял, что лейтенант Иванцов с грустной завистью подумал: «И когда же вы, братцы, успели набраться?», не заметив даже, что использовал в своем мысленном обращении рифму, достойную бумаги.
А между тем рядом с неторопливо бредущим по направлению к мосту Даоеовым остановилась автомашина и кто-то позвал из салона:
— Борис Романович! Не топиться ли с горя собрался? Садись, подвезу!
Даосов хмуро посмотрел на водителя.
Из подъехавшей машины на него смотрел, показывая длинные желтые зубы, сторож с Центрального кладбища. Длинное костистое лицо сторожа кривилось в победной усмешке. Сторож приглашающе махнул реинкарнатору рукой и распахнул дверцу со стороны пассажира.
— Садись, Романыч, садись! Пора бы уже и поговорить о делах наших скорбных…
Вот так оно обычно и бывает — подозреваешь одного, а во всем виноват тот, кого даже и не вспоминаешь. Ну кем считал Даосов кладбищенского сторожа? Мелкой сволочью. способной лишь на то, чтобы за малую мзду открывать ворота перед приезжающим реинкарнатором да водку пить в окружении смиренных покойников. А вот все не так оказалось. Сидел в машине наглый и уверенный в своих действиях человек. Полно, да человек ли? Не зря Борису Романовичу не виделось радужного ореола души, ох не зря! Что ни говорите, было что-то бесовское в человеке, который ночами таился на кладбище, организовал похищение Натальи, пытался организовать аварию самому Даосову и вообще пакостил, как только мог, да еще без зазрения совести получал мзду с Бориса Романовича, когда тот заглядывал на кладбище. А самое главное — кто же еще мог сожительствовать на кладбище рядом с часовней? Только обратная сторона божественной медали.
— Где Наталья? — резко спросил Даосов, не садясь в машину.
— Да ты садись, садись, — снова показал длинные желтые зубы сторож. — Жива твоя Наталья, ничего с ней не сделалось. Пока.
Даосов сел в машину.
Ниже зеркала заднего вида в салоне автомашины болтался маленький зеленый чертенок. Хвост у него извивался, чертенок сучил ножками и делал страшные морды. Даосов пригляделся внимательнее и понял, что чертенок настоящий и, более того, — живой.
— С алкаша у пивной снял, — словоохотливо объяснил сторож. — Сильный дождик был, алкаш упал и лапку ему придавил. Пожалел я его, теперь вот висит, сохнет.
—Ты кто такой? — в упор спросил Даосов. Сторож снова осклабился:
— А мне кажется, что ты уже, Романыч, сам догадался.
— Грузовик той ночью — твоя работа?
— Точно. Сильно напугался?
Даосов выразился с излишней прямотой и витиеватостью. . — Здоров ты загибать, — признал сторож. — Не боись, до дела бы не дошло. Пугали мы тебя. На крепость, как говорится, пробовали.
Глава 23
Если вы никогда в жизни не сталкивались с потусторонними силами, то вам можно только позавидовать. Впрочем, действия потусторонних сил имеют определенные аналоги и в жизни нашего общества. Служба государственной безопасности, например, действует подобно верхним — культурно, вежливо и неумолимо она добивается своего. Своего добивается и милиция, которая, подобно чистилищным, действует кнутом и пряником, занимая промежуточное положение между службой госбезопасности и бандитами. Последних можно уподобить нижним, они так же грубы, веруют в культ силы, а для достижения цели могут пуститься во все тяжкие.
— Ну, чего ты нервничаешь? — спросил кладбищенский сторож, оказавшийся нижним. — Попугали тебя немного. Так ведь не убили, верно? Даже головы не проломили. Я бесам так и сказал — без увечий!
— Вас бы так попугать, — угрюмо сказал Даосов. — Наталья где?
— Да жива и здорова твоя баба, — сказал нижний. — Ты лучше скажи, шкатулочку свою прихватил?
Даосов бесцеремонно закурил. Разрешения он не спрашивал, но нижний на то не обиделся. Раздувая ноздри длинного носа, он с удовольствием принялся нюхать воздух. Похоже, сигаретный дым напоминал ему что-то родное и близкое.
— Ты думаешь, мне деньги твои нужны были? — спросил он. — Я тебя изучал..Да и были у меня там свои дела. Сам должен понимать, надо быть поближе к душам. Как сказал один здешний юморист? Кто что охраняет, тот то и имеет!
— Поэтому ты и подушникам сказал, что меня кто-то заказал? — сообразил Даосов.
— Ага! — довольно кивнул нижний. — Ты ведь кто? Конкурент! А для борьбы с конкурентами все средства хороши.
— Вплоть до грузовика? — хмуро усмехнулся Борис Романович.
— Это уже просто пугали, — объяснил нижний. — Мы же понимаем, ты не из нашего котла, зачем нам дипломатические скандалы раздувать. А попугать можно. Ты лучше прикинь, чего мне это стоило! Грузовик найти, беса вызвать, да такого, чтобы машину мог водить.
— А сны? — спросил Даосов. Наступил момент истины.
— Сны? — Его собеседник длиннозубо улыбнулся. — Нет, Романыч, сны тебе никто не организовывал. — А что снилось-то?
«Так я тебе это и сказал!» Даосов нахмурился еще больше. Игра была явно нечистоплотная, но от нижних ничего иного и ждать не приходилось. А вот то, что в этой грязной игре участвовал еще кто-то, Даосова настораживало. Видно было, что нижний не врал. Не знал он ничего про сны Даосова. Опасности в том, что снился Ангел, не было. В конце концов, мог ведь и ангел-хранитель Даосова проснуться. А вот ехидный черт, снившийся Борису Романовичу несколько ночей подряд, пугал и настораживал. Либо велась какая-то непонятная Даосову игра, либо, что уж совсем невероятно, объявился у него покровитель и среди нижних. А такое покровительство всегда чревато неприятностями. Достаточно доктора Фауста вспомнить. Боком ему покровительство Мефистофеля вышло, до сих пор, наверное, в котле о нем вспоминает!
— Бабу зачем украл'? — спросил Даосов. — Нельзя было без этого, да? Ну, позвонил бы, встречу назначил. Обсудили бы без свидетелей наши проблемы. Зачем же посторонних людей в наши дела втягивать?
— Ты в карты играешь? — ухмыльнулся нижний. — В картах без козырей нельзя. А я смотрю, ты к этой бабе прямо прикипел. Ну, значит, и решил лишний козырек из колоды снять.
Он остановил машину и повернулся к Даосову:
— Что мне нужно, это и барабашке понятно. Души мне нужны, дружище. А у тебя, мой друг, их хватает. Я прикинул, сколько ты их за последнее время прикупил, хвостом от нетерпения застучал. У нас в последнее время планирование ввели. Мне, Романыч, такой план установили, в пору в котел со святой водой лезть или митрополиту пятки лизать. Ну, сам прикинь, двести пятьдесят душ ежемесячно А по городу едва три сотни набирается. Тут, понимаешь, попы активизировались, грехи отпускать начали, в церкви народ зазывают. Ты по кладбищам шастишь по ночам, души покойников скупаешь у подушников. А я им, сам знаешь, платить не могу, мне право дано только с живыми людьми контракты подписывать. А народ пошел не приведи Сатана! Одного нашего в Саратове так обули, до сих пор в Копите суда ждет за растрату казенных средств. Сам посуди, дружище, могу я каждый месяц план выполнять, если ты сам за то же время с кладбищ душ по пятьдесят снимаешь? Тебе хорошо, ты — частник, ты сам за себя отвечаешь! А тут за невыполнение плана такие кары сулят, что уже не знаешь, куда и кинуться! Моего предшественника знаешь за что сняли? Он липовые договора оформил, а для подписей живая кровь нужна. Он и залез в донорский пункт переливания крови да по неопытности вместо настоящей крови какие-то кровезаменители украл. Сорок литров, прикинь! Ими договора и подписал. А в канцелярии у нас народ ушлый сидит, видят, кровь не кипит, тут же проверку и прислали. Что теперь с ним будет, только Сатане известно! Даосов задумчиво дымил сигаретой.
— Значит, так, — твердо сказал нижний. — Хочешь Наталью назад получить? Тогда придется тебе за это свой запасец выложить. И тебе хорошо, и мне польза.
— А если я откажусь? — поинтересовался Даосов. — Неужели, как в кино, вы ее под грузовик или, как Катерину, с обрыва в омут?
— В омут, конечно, мы ее прыгать не заставим, — сказал нижний, скаля зубы, — а вот душу я у нее выманю и тогда только верну. Видел, как живут лишенные душ бабы? Уж им-то не позавидуешь?
Вот тут проклятый бес, или кем он там числился внизу, был прав. Плохо такие женщины живут. Пьянство в семье, если таковая, конечно, имеется, скандалы постоянные, мордобой, пока супруг или сожитель не зарежет, или пока сама в тюрьму не сядет по причине убийства мужа или сожителя. А то и того хуже: придется дежурить на остановках для того, чтобы за пятьдесят рублей снять ночного клиента. И ведь лечить бесполезно, заговоры читать зря, ничего уже не поможет той женщине, что лишилась своей души. Мужику легче, он в армию может пойти, в горячих точках агрессивностью и бесстрашием свое бездушие скрыть. Наемники, говорят, сплошь и рядом из вот таких бездушных и формируются? А женщине, лишенной души, путь есть только в тюрьму или на панель, которая чаще всего заканчивается все той же тюрьмой.
Даосов выбросил окурок и закурил новую сигарету. — «Думай, дружище, думай!» — голосом Мюллера из известного советского кинофильма «Семнадцать мгновений весны» сказал нижний. — Я бы на твоем месте не сомневался. Я же у тебя не ремесло отнимаю, продукт его деятельности конфисковываю! Задолженность у меня большая, понимаешь? Вот и приходится активность проявлять. А попозже, глядишь, у нас и точки соприкосновения появятся. Бюрократически выражаясь, есть у нас, Романыч, предпосылки к успешному сотрудничеству.
— В чем же ты эти предпосылки увидел? — покосился на собеседника реинкарнатор.
— В совместной деятельности, — сказал нижний. — Мы с тобой запросто можем создать совместное предприятие. У них здесь есть российско-финские предприятия или, скажем, «Ленвест», «Франросс»… А у нас с тобой будет, скажем, «Росада», или «Будад», если захочешь! Договорчик по полной форме составим, и вперед!
— Знаю я эти договорчики, — покачал головой Даосов. — И что же мы будем делать? Души скупать?
— Погоди, — прервал его собеседник. — Я недавно по делам в столицу выезжал. Вот где раздолье для работы! Проститутки всю Тверскую заполонили, в подвалах гей-клубы процветают, лесбиянки вовсю тусуются! Вот я и подумал, провинциально живет Царицын, плохо живет! Ну, сам прикинь, дискотек почти нет, гей-клубов нет, способные мужики по театрам жмутся! Город проедешь, нормальной проститутки не найдешь! Разве это хорошо, Романыч? А если мы с тобой общий язык найдем? Я у своих деньги выпрошу на организацию дискотек и клубов, души под будущую работу из дома получу! Вот тогда мы и развернемся. Я буду своими делами заниматься, ты будешь души в нужном направлении исправлять. Девочкам некоторым мужские души пересаживать, мальчикам — женские, наркоманам и алкоголикам вторую жизнь дадим… Представляешь, Романыч?
Представить картины, которым обрадовался бы нижний, Даосов мог без труда. Вот только не нравились ему эти апокалиптические картины, от них недалеко было до дня Страшного Суда. Да, чувствовалось, что собеседник его мечтал о более достойном положении в своей котельной службе, поэтому желал всю Россию превратить в огромный бордель., Сразу было видно, что до своего нынешнего назначения бес не одно столетие провел во втором круге Ада, отсюда и идеи его были такие специфичные.
— Ладно. — Собеседнику явно не понравилось молчание Бориса Романовича. — Как говорится, голый грешник не обязательно нудист! Так что ты решил? Меняемся?
Даосову было жалко терять свои запасы. Но с другой стороны, Наталью было жаль не меньше. Нравилась она ему своей непосредственностью, хорошо ему и спокойно было С этой женщиной, которая никогда не посягала на его свободу и не тяготилась сложившимися отношениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41