— Обыщи ее сначала. У нее могут быть при себе кусачки. Впрочем, это бесполезно, ты ничего не найдешь. Сними с нее всю одежду, а потом свяжи руки и ноги.
Вряд ли Ракел понимала, что происходит.
Очевидно, она вообразила, что ее хотят изнасиловать по очереди голый гигант, волосатый карлик и усталый мужчина, потом ей введут наркотик и оставят умирать мучительной смертью.
Пока Гримм стягивал с девушки одежду, Леке поворачивал ее то в одну, то в другую сторону. Джак тщательно изучал анатомию пленницы, рассмотрел грудь, изгиб бедер, ягодицы.
— Смой с нее краску, — приказал он сквату. Маскировочный грим резко контрастировал с нежной кремовой кожей тела.
В углу подвала нашлись кувшин и ветошь, забытые Гриммом после мытья полов. Вода оказалась ржавой и затхлой, но какое это имело значение.
Наконец, Ракел приобрела настоящий вид.
Джак повел своих помощников к выходу.
— Я сожалею, что приходится проявлять грубость и жестокость, — сказал он, — но мы не можем оставить ее в живых. Нельзя поддаваться жалости.
— Ты хочешь ввести ей полиморфин! — догадался Гримм. — Хочешь сделать копию Мелинды? Зачем?
Драко вытащил из кармана карту «Ниндзя», точный портрет возлюбленной.
— Карта послужит опорой психической концентрации, малыш.
— Я думал, ты сжег их все до единой. Значит, ее ты все-таки пощадил…
— Мы не станем торопиться с убийством. Воровской опыт Ракел может нам пригодиться. Чтобы прочесть книгу, мне нужна дискета с программой обучения элдарскому языку. Если где-нибудь на этой планете такая программа существует, то я клянусь, хранится она в Суде.
В обязанность судей входило охранять от ереси человеческую расу, но время от времени элдары вмешивались в дела людей. В хранилищах Суда наверняка имелись средства, чтобы прочитать перехваченные сообщения арлекинов и шпионов. Но, чтобы пробраться в неприступную цитадель, обмануть арбитраторов, требовался профессиональный взломщик.
— Эта леди не раз предавала, — напомнил Гримм.
— Именно поэтому она привяжется к нам. Она не посмеет предать меня. Мы заставим ее принять облик Мелинды, — в голосе Драко зазвучали боль и страдание. — Она должна поверить, что только при постоянном психическом укреплении аурой карты она избежит участи разложиться на молекулы.
Гримм тихо спросил:
— Ты так решил?
Джак понизил голос:
— Бесповоротно.
— Понятно…
— Кстати, — добавил Тайный Инквизитор, — судьи сами часто используют преступников как источник информации. Однако и они, и арбитраторы чисты перед законом. Мне нужно помолиться. Потом мы начнем.
Джак скрылся в своей спальне.
— Что скажешь, верзила? — прошептал Гримм. — Не отразится ли то, что мы заимели двойника Мелинды, на психическом состоянии босса?
Леке задумался.
— Не знаю, — наконец ответил он. — Это может вывести его из депрессии. Внешнее сходство — не главное, по уму Ракел никогда не сравнится с гейшей-ниндзя.
— Надеюсь, он быстро разберется.
В мрачной комнате, похожей на келью, Джак опустился на колени и закрыл глаза.
Он никогда не забудет Мелинду, не опорочит честь и преданность, смелость и удаль. А желание? Оно доводит до безумия, если сопровождается разочарованием!
Разумеется, ему не избежать одержимости, если он стремится к чистоте и просвещенности. Но способен ли он будет вынести присутствие перевоплощенной Ракел? Или его ждет разочарование? Все же она — не Мелинда.
Желание. Сестра похоти, служанка Слаанеша. Инквизитор обязан избегать искушений, ему опасно возжелать чего бы то ни было. Желал ли Джак Мелинду? Ее красота ослепляла.
Но не в темноте. Татуировки гейши не светились, как у тех, кто воспользовался фосфорным импульсом. В темноте узоры на ее теле становились загадочными письменами, подвластными лишь чутким пальцам.
Что шептала татуировка Мелинды? Желание Джака не воплотилось в словах. Желание и безумие — не одно ли это и то же? Желанием не руководит логика, оно действует в пространстве, лишенном объяснений и порядка. Оно рождает самые опасные заблуждения, разрушающие привычные границы долга и разума. Потерять ориентиры — значит, отдаться во власть Хаосу. Или открыть новый порядок?
Красота! Разве в ней дело!
Любил ли Джак Мелинду? Вряд ли! В упрямом желании, усиленном смертью девушки, скрывалась глубокая тайна, парадокс и… путь к просвещению.
Надеяться, что, став Иллюмитатом, он найдет легендарный Перекресток Паутины, где время течет вспять, что он вернет Мелинду — болезненные фантазии. Великие Арлекины тщетно ищут это место тысячи лет.
Но как смириться с тем, что воинственный дух гейши растворился в океане умерших душ?
Невозможно! Став Иллюмитатом, он возьмет с собой в Паутину Ракел. Да, введет ей полиморфин, создаст абсолютного двойника Мелинды и возьмет в лабиринт ворп-пространства. Кто знает, может душа гейши, увидев «собственное» тело, и захочет войти в него? И таким образом его Дама Смерти вернется?
Разум и тело сплавятся воедино. Сознание Ракел-бинт-Казинцкис уйдет, как уходят изгнанные демоны. Мелинда оживет.
Любопытно, что внешность человека отражает его внутреннюю сущность. Древний поэт, объясняя этот феномен, написал: «Душа — это скульптор, она творит тело». Если появится тело Мелинды, ее душа обязательно объявится.
Грешен ли Джак? Бичевать ли ему себя за преследование личной выгоды и уступку страсти?
Только не сейчас, когда нужно все силы отдать служению Истине!
В доме зажгли все лампы. Леке развязал Ракел руки. Сжавшись в комок, девушка с широко раскрытыми от страха глазами слушала Джака. Тайный Инквизитор объяснял пленнице, что ожидает ее. Если трансформация пройдет успешно, она останется жить.
— Все получится! — поклялся Джак. Он передал карту «Ниндзя» Гримму, который должен был держать портрет перед глазами Ракел в течение всего процесса метаморфозы. — Тебе необходимо сосредоточиться на этом образе и сохранять концентрацию. Я расскажу тебе о татуировке, узор отпечатался в моей памяти. В самом сердце…
Мелинду украшало множество черных символов, маскировавших шрамы. Ядовитая змея обвивала ее правую ногу. Волосатый паук притаился на левой груди. Жуки оседлали обе ягодицы. Ракел должна была в точности воспроизвести рисунки. Но это только внешняя сторона, а внутренняя? Джак дважды проникал в сознание Мелинды — с ее согласия — для очищения и освящения.
Ниндзя специально учились подавлять боль, не замечать ее. Ракел этого не умела. Если концентрация ослабнет, девушка умрет.
— Будь стойкой, женщина, — посоветовал Леке. — Боль — наш учитель и спасительница. Dolor est lux.
Ракел сквозь зубы процедила: — К твоему сведению, женщины умеют рожать.
— Ты уже рожала? — поинтересовался гигант.
Девушка кивнула.
— Ну что ж, — провозгласил Гримм, — скоро ты дашь новую жизнь себе самой. Новой Ракел.
Не раз крики Ракел оглашали глухой подвал, пока тело ее меняло форму.
— Сосредоточься! Хвост змеи изгибается влево!
Девушка плакала и стонала, как зверь, попавший в капкан.
— Голос чуть более низкий…
— Правая грудь меньше…
Золотистые глаза, больше, еще немного больше…
— Овал лица мягче…
— Мышца на икре тверже…
— Ноги длиннее…
Указания сыпались одно за другим. В ответ раздавались лишь рыдания. Чудом Ракел удавалось удерживать взгляд на карте Таро. Тело девушки извивалось в конвульсиях на холодном каменном полу.
И вот точная копия Мелинды несмело поднялась на ноги, поддерживаемая Лексом. В глазах Драко мелькнул благоговейный ужас и нечто вроде обожания, идолопоклонства. Перед ним стояла ожившая статуя гейши-ниндзя.
Джак забрал у Гримма карту. Она сильно нагрелась.
— Ракел, — жестко провозгласил Тайный Инквиитор. Он не стал обманывать себя и называть девушку Мелиндой. — Ракел, эта карта — единственная вещь, которую ты не можешь украсть. Без моей психической поддеРжки тебе не удастся ею воспользоваться.
Джак спрятал карту во внутренний карман.
Но что-то ему помешало. В руке его оказалась шкатулка из кожи мутанта. На пол упала другая карта. Демон Перемен покосился на изменившую облик Ракел.
Леке задрожал, тяжело втягивая воздух. Девушка пошатнулась, но сумела устоять, прислонившись к стене. Инстинктивно гигант шагнул вперед, стремясь босой ногой наступить на ненавистный образ.
— Дорн, свет моей жизни! — взмолился десантник.
— Не смей! — Джак преградил Лексу путь. — Ты только навредишь себе.
Гримм бросился вперед. Осторожно, словно это раскаленный уголь, он поднял карту и передал Драко. Тот бережно положил ее в шкатулку и спрятал.
— Вы колдуны, так ведь? И эта книга с бриллиантами! — прошептала Ракел, стуча зубами. — Я так голодна, что готова съесть саму себя.
— Накормите ее! — приказал Джак. — Принесите все, что есть на кухне. Гримм, подогрей баранину, язык и почки. И дай ей одеяло, она вся дрожит.
Леке пожал плечами.
— А где ее черный костюм?
— Я забрал его, хочу осмотреть, — ответил Драко.
— Ладно, я принесу свое одеяло, — д'Аркебузу хотелось остаться одному.
— Гримм справится. Останься со мной, Леке.
Джак отвел глаза в сторону, когда скват уводил Ракел. Леке с интересом наблюдал за хозяином, во взгляде его светилось не только любопытство.
— Она навсегда останется такой? — с сомнением в голосе спросил он.
— Да, я уверен. Карта стабилизировала ее облик. А вот то, как ты отреагировал на «Демона» и сейчас, и прежде на «Коммивояжере Беги», побуждает задать тебе, капитан д'Аркебуз, инквизиторский вопрос.
Джак усилием воли высветил на ладони фигуру демона.
— Сейчас я представляю Тайную Инквизицию, в чью основную задачу входит анализ демонической активности, — торжественно произнес он. — Будучи десантником, приходилось ли тебе, Леке, сталкиваться с силой, — Джак понизил голос, — известной, как Тзинч? Контактировал ли ты когда-нибудь с ним? Знаешь ли о нем что-нибудь? Если это так, признайся мне, Леке. Признайся. Приказываю тебе именем Императора. In nomine Imperatoris!
Могучий десантник побелел как снег и упал на колени.
— Да, — шепотом ответил он.
Запинаясь, Леке начал рассказ…
— Это случилось десятки лет назад, задолго до того, как Лександро д'Аркебуз стал офицером. На одной из планет, поддерживающей мятежного лорда Фульгора Саграмосо, восставшие поймали молодого десантника и его друзей в одной из шахт. Их приковали цепями к алтарю и готовились принести в жертву Богу Изменчивости.
Леке стал свидетелем одержимости демоном. На его глазах подлый лорд Саграмосо подверг себя изменению тела. Верного десантника тошнило, кружилась голова.
К счастью, Библиарии Имперских Кулаков в блестящих доспехах пришли на помощь товарищам. На головы мятежников обрушился спасительный шквал снарядов и зарядов болтера.
Проявившие мужество и выдержку, д'Аркебуз и двое его друзей подверглись праведному суду, а не наказанию промывкой мозгов. Леке, Ереми и Бифф поклялись никому из братьев по оружию не рассказывать о могуществе Тзинча.
Но Леке не давал клятвы молчать перед Инквизитором. Воспоминания прошлого преследовали его до сих пор.
— Ты достойно выдержал контакт с Хаосом, — уважительно проговорил Драко. — Ты понял, как неискренен наш космос, как хитры и даже лживы бывают порой борцы за правду. А сам Джак?
Явилось ли признание Лекса указанием Драко на то, что путь к просвещению лежит через демона Тзинча, а не Слаанеша? Через изменчивость, а не через похоть?
Возможно ли совместить обе эти силы?
Стать одержимым двумя демонами сразу, а значит, ни одним полностью? Конфликт между двумя силами неотвратим. О Боже, война в собственной душе!
Зато демоны ослабят друг друга, что позволит жертве быстрее вырваться на свободу и стать невосприимчивой к Хаосу. Возможно ли такое?
Из бездонного кармана Джак достал жезл, почтительно поцеловал святыню.
— Этим инструментом изгоняются демоны… — он подал жезл для поцелуя Лексу.
— Если бы я был… одержим, — прошептал десантник, — твой жезл спас бы меня?
— Или убил бы. Или то и другое одновременно.
— А из тебя я смогу изгнать демона?
Драко нахмурился.
— Жезл выполняет свою миссию только в руках опытного сайкера. Нетренированный человек станет магнитом для сил зла, — объяснил Инквизитор.
— Что стало с твоими друзьями?
Леке потер левую руку.
— Бифф погиб, сражаясь с тиранидами, — коротко ответил он. — Потом погиб и Ереми. Все когда-нибудь умирают.
Джак торжественно выпрямился.
— Кроме бессмертных Сыновей Императора! Если они существуют. Вообще-то, и им предстоит погибнуть в огненной схватке и породить Ньюмена.
Если они существуют…
ГЛАВА 6. ОГРАБЛЕНИЕ
Гримм и Леке обращались к Джаку, называя его придуманным псевдонимом — Тод Запасник. Однако неизбежно наступил момент, когда скват назвал босса Джаком в присутствии Ракел.
— Джак… — несмело повторила девушка, когда все четверо сели за стол,
— в вашем доме очень вкусная еда.
На обед Гримм приготовил фиолетовую икру и желтую рыбу магир, тушеную в молоке камелопарда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31