Я дождался, когда двери вновь закроются, и запасся терпением. Однако время шло, а кабина не собиралась откликаться на чьи бы то ни было вызовы. Похоже, она решила основательно отдохнуть на этом этаже – видно, чем-то он ей пришелся по душе. А собственно, чего я жду?
Неужели, кроме этого тухлого лифта, в здании нет другого способа перемещаться между этажами? Должны же тут иметься лестницы!
Кляня себя за то, что эта блестящая мысль не пришла раньше, я уже известным мне способом заставил двери кабины открыться и шагнул в лифтовый холл.
Не успел я преодолеть несколько метров, отделявших меня от коридора, как двери кабины за моей спиной щелкнули, подобно гигантским челюстям какого-нибудь тиранозавра, промахнувшегося в броске на дичь, а потом со злорадным скрежетом лифт устремился наверх.
Если бы эта механическая тварь обладала душой и разумом, то сейчас вполне могла быть довольна собой: столько времени водить за нос своего пассажира – это, братцы, надо суметь!..
Я не стал наблюдать за световым табло, чтобы засечь, с какого этажа поступил вызов. С меня уже было достаточно всей этой катавасии, от которой мозги начинали покрываться слоем плесени.
Я повернулся и вышел в коридор. Там из стремления к разнообразию я поплелся не налево, а направо – вдруг этот путь окажется более плодотворным?
Если бы кто-нибудь сделал фотографии коридора того этажа, где я в данный момент находился, и того, с которого я только что спустился, то эти снимки можно было бы использовать в качестве головоломки под названием «Отыщи сколько-то там различий между рисунками». И надо было бы обладать поистине супернаблюдательностью, чтобы обнаружить хоть одно отличие. Во всяком случае, я не заметил ни одного.
Те же двери без номеров, та же безликая ковровая дорожка на полу, тот же глухой коридор без окон, без картин и без надписей-указателей, с двумя рядами дверей кабинетов. И то же отсутствие людей, как наверху.
Хотя люди здесь, несомненно, все-таки были.
Прислушавшись, я сумел различить где-то в глубине коридора отчетливое жужжание. Пылесос или фен? Скорее, все-таки пылесос. Наверное, уборщиц здесь держат в черном теле и в ежовых рукавицах, если они пылесосят ковры не только по утрам, но и в разгар рабочего дня.
И похоже, что именно здесь находится столовая для сотрудников, потому что порыв воздуха, нагнетаемого невидимыми сплит-системами, донес до моих ноздрей ряд аппетитных и не очень аппетитных, но явно связанных с пищеблоком запахов. А пройдя еще несколько метров, я сумел различить характерный звон посуды, звяканье ложек и вилок о тарелки и неразборчивый гул множества голосов.
Это меня сразу успокоило.
Видимо, я потерял всякое представление о времени, как это бывает, когда под рукой нет часов, и мне стало мниться, что прошло по крайней мере часов пять-шесть с момента моего прихода. А на самом деле
Обед еще был в самом разгаре, и если не подозревать, что местный персонал только и занят тем, что просиживает весь день напролет в столовой, то сейчас должно быть часа два пополудни, не больше.
Некоторое время я раздумывал на ходу, не лучше ли мне дойти до столовой, чтобы попробовать там отыскать «мымру» из приемной путем опроса обедающих. А вдруг ее там уже не окажется?..
Однако в том месте, где коридор совершал поворот под прямым углом, я увидел, что одна из дверей по правую сторону приоткрыта, и машинально бросил взгляд в образовавшуюся щель. Кстати, вот еще одно любопытное свойство человеческой психики, которое я давно уже открыл для себя. Когда человек идет по коридору и ему встречается открытая дверь, он обязательно глянет в нее, даже если ему абсолютно до фени, что там находится.
Именно поэтому наш Тихон, наверное, не любит, когда дверь в его комнатушку, которую он высокопарно именует офисом, оставляют открытой, даже если кто-то заглянул к нему буквально на минутку. Он тогда начинает орать, что у вошедшего, должно быть, растет хвост на заднице, еслион боится его прищемить дверью . Тот еще юморйще у моего шефа.
Я не знаю, был ли хвост у того, кто оставил приоткрытой дверь, в которую я заглянул, или нет, но мне эта скверная привычка незнакомца принесла только выгоду.
Ведь именно благодаря тому, что дверь была приоткрыта, я увидел за ней ЛЕСТНИЦУ!
И вот опять: ну какого дьявола они понаделали тут столько абсолютно одинаковых дверей, да еще и без всяких табличек?! Если бы эта дверь была закрыта, я бы ни в жизнь не догадался, что за ней может скрываться выход на лестницу! Потому что она – точная копия всех остальных дверей, которыми оснащены рабочие помещения. И для того чтобы ее обнаружить, мне пришлось бы открывать все двери подряд, рискуя нарваться на справедливое возмущение тех, кто трудился за ними. Теперь понятно, почему, обойдя весь коридор на двадцать пятом этаже, я так и не нашел там выхода на лестницу…
Поговорка рекомендует нам выбирать синицу в руке, а не журавля в небе. За редким исключением я никогда не сомневался в народной мудрости, а потому предпочел отправиться на первый этаж по лестнице, а не переться в местную забегаловку.
Лестница была под стать коридорам и прочим интерьерам этого дурацкого здания: бетонная, с неокрашенными стенами и без окон. То ли савэсовцы ею почти не пользовались, то ли полагали, что отсутствие излишеств – лучший дизайн для служебных помещений.
Спускаться, однако, мне пришлось недолго.
Миновав три пролета ступенек, тускло освещаемых старомодными лампочками в форме груши, я уперся в глухую бетонную стену.
Растерянно повертел головой, словно надеясь обнаружить где-нибудь потайную дверцу.
Даже постучал кулаком в возникшую передо мной преграду, чтобы убедиться в том, что она не бутафорская.
Однако стена оказалась настоящей и очень прочной. Наверное, из того самого монолит-бетона, который, как я где-то вычитал, используют для строительства подземных бомбоубежищ на случай ядерной войны и который выдерживает прямое попадание тысячетонной фугасной бомбы.
Так что я лишь отбил себе кулак, и больше ничего.
Вот это номер! Наличие стены в конце лестницы означало только одно: коридор, из которого я сюда спустился, действительно относится к первому этажу!
Но ведь так не бывает, твердил я себе. Ни одно здание в мире не может быть спроектировано и построено так, чтобы лестница заканчивалась внизу тупиком.
Где-то ведь должен быть выход в парадный вестибюль, через который я прошел каких-нибудь пару часов тому назад!
Полагаться только на лифт ни один здравомыслящий конструктор не станет. Случись, что откажут лифты – и все обитатели двадцатипятиэтажной башни окажутся отрезанными от выхода из здания!
Нет-нет, ты просто что-то не учитываешь в своих умственных построениях, сказал я себе. Городишь какие-то вычурные сложности на ровном месте.
А тебе надо последовать-девизу того литературного героя, который провозгласил: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
Так ищи же, а не стой пень пнем!
И ты наверняка потом увидишь, что блуждал в трех соснах.
Глава 6
Я без энтузиазма тащился по однообразным ступеням наверх, когда меня осенило. С чего это я взял, что этаж, на который меня привез свихнувшийся лифт, именно первый? А может быть, это так называемый нулевой, который заменяет подвальное помещение в некоторых зданиях, особенно если речь идет не о жилых домах? Тогда наличие стены в конце лестницы получает логичное объяснение, потому что из подвалавыхода нет и быть не должно.
Значит, надо подняться всего на один этаж выше, и уж там-то непременно обнаружится выход в вестибюль!
Но, похоже, судьба в этот день окончательно решила доконать меня, а мой незримый ангел-хранитель запил горькую и уснул беспробудным сном, бросив меня на произвол судьбы.
Никакого выхода с этажа, который я определил для себя как первый, не обнаружилось. На всякий случай я поднялся еще одним этажом выше, вдруг у них тут подвал уходит под землю не на один, а на два этажа, но и там было то же самое. Наличие отсутствия, как любит не то в шутку, не то всерьез говаривать наш Тихон.
Признаться, тут я окончательно скис. Настолько, что опустился прямо на пыльные бетонные ступеньки и уткнулся лицом в ладони. Нет, для того, чтобы позорно распустить нюни, я еще не созрел. Просто меня вдруг охватила такая усталость, что все вокруг стало как-то безразлично. И еще хотелось, чтобы это был сон, пусть даже кошмарный, а не действительность. Чтобы в следующий момент я проснулся в своей комнате, а на кухне гремела бы посудой Ма, готовя завтрак, и чтобы был выходной день, когда не надо переться ни на работу, ни еще куда-нибудь…
Конечно же, эта примитивная попытка обмануть свое сознание не удалась.
Я открыл глаза и увидел, что все еще сижу на тускло освещенной лестнице. Один, совсем один, необъяснимым образом заблудившийся в лабиринте двадцатипятиэтажного монстра из стекла и бетона.
Я запустил свой мысленный «видик» в режиме «ускоренный просмотр» и принялся анализировать свои похождения, начиная с того момента, как вошел в Шайбу. Вестибюль… разборки с охраной… странный лифт… поиски приемной… ожидание «мымры»… безуспешные попытки вступить в контакт с аборигенами… возвращение в лифтовый холл… трансформация, произошедшая с лифтовой кабиной… необъяснимые выходки лифта во время моего спуска вниз…
Каждое из этих событий, внешне будучи вполне реалистическим, содержало в себе крупицу сюрреализма. А все вместе они укладывались в совершенно невероятную схему. И надо было быть безумцем, чтобы поверить в ее истинность.
Во всяком случае, я – не поверил.
Мне по-прежнему казалось, что я стал жертвой собственных оплошностей и нелепой случайности, что выход из глупейшей ситуации, в которую я умудрился вляпаться, есть, просто я поступаю не так, как следует.
«А как следует поступать? – спросил я самого себя. – Куда податься и что сделать для того, чтобы покинуть эту громадину, ни с того ни с сего ставшую для меня ловушкой?»
Под ложечкой начинало посасывать. Но это был еще не страх. Я просто успел проголодаться.
Значит, сейчас уже часа три, как минимум. В районе трех часов мой желудок неизменно начинает бастовать. Именно в это время в течение многих лет я возвращался домой из школы и разогревал заготовленный Ма с утра «горячий паек».
Вот что я сейчас сделаю, решил я, поднимаясь со ступенек.
Плюну-ка я на все – и на пакет, который никак не могу передать по назначению, и на выход, который никак не могу отыскать. А пойду я в столовку, чьи запахи разносились по всему первому этажу, и восполню затраченную за последние три часа энергию в пределах имеющейся у меня при себе суммы. Кстати, надо УТОЧНИТЬ, чем мы располагаем…
Пятнадцать… двадцать… Ого! Целых тридцать юмов наличной мелочью! Да этого не только на обед, но и на УЖИН хватит! Правда, плакали тогда горькими слезами «Сказки для взрослых», на которые я давно уже положил глаз в «Букинисте» и которые намеревался выкупить сегодня после работы. Ладно, стрясли. Будем надеяться, что никуда от нас эта книженция не денется, тем более что дураков, готовых тратить денежки на такую древность, уже почти не осталось. А сейчас надобно обслуживать более насущные потребности молодого и весьма прожорливого организма…
Я схватил сумку в охапку и устремился по ступенькам вниз.
Рысцой обежав весь этаж по кругу (хотя на самом деле это был, скорее, ломаный многоугольник), я вернулся туда, откуда начал свои странствия. То есть к лифтовому холлу.
Никаких следов столовой. Более того, вместе с ней канули в небытие и общепитовские запахи. Неужели, пока я лазил по пыльным лестницам, обед успел закончиться и столовая закрылась?
И неужели персонал тут дисциплинирован до такого безобразия, что минута в минуту соблюдает распорядок дня? Разве среди этих роботов нет ни одного живого человека, который мог бы засидеться, смакуя третий стакан компота с булочкой в почти домашней атмосфере, создаваемой запахом пригорелого мяса и звоном посуды на кухне? Ведь невозможно себе представить, что ровно в три ноль-ноль все принимавшие пищу судорожно вскакивают и, дожевывая на ходу, кидаются к выходу, чтобы в три ноль пять сидеть на рабочем месте!..
Даже если это так, то это не учреждение вовсе, а настоящий концлагерь! Под девизом «Орднунг юбер аллее». А опоздавших в конце рабочего дня, должно быть, отводят к той стене, которая имеется в самом низу лестницы, и расстреливают в упор из «шмайсеров» во имя этого самого «порядка, который превыше всего».
Я сглотнул слюну. Есть хотелось все больше. Желудок окончательно сорвался с цепи и урчал непрестанно, как водопроводная труба, в которую попал воздух.
Ладно, стрясли. В конце концов, бог с ней, со жратвой. И со столовой тоже. Тут бы разобраться в принципе, что творится.
И, наверно, пора перейти к более решительным действиям. Как, впрочем, и полагается тайному агенту, проникшему в логово врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21