Ганс посмотрел на крутой спуск, ведший в черную глубину, зажатую поблескивающими на солнце ледяными стенами. Митчел предложил сесть в маленький вездеход. Вместо ответа Вельт закричал Гансу:
— Эй, старина! Вы еще не разучились спускаться на лыжах по ущельям?
Ганс крякнул и подскочил на лыжах, отчего они глубоко ушли в снег.
Вельт усмехнулся и с неожиданной в сухом, старческом теле силой ринулся вперед. Ганс покатился за ним.
Митчел сломал несколько сосулек в бороде, покачал головой, сел в вездеход и приказал ехать следом.
Вельт и Ганс, все ускоряя движение, мчались вниз. Они обгоняли вереницы тракторов, им встречались группы отскакивающих в стороны людей. Вдоль их пути спускалась вниз трехрельсовая зубчатая железная дорога, позволяющая благодаря зубчатой средней рейке преодолевать такой крутой подъем.
Скоро спуск превратился в ущелье. Вертикальные ледяные стены поднимались все выше и выше, заслоняя дневной свет. Их покрытые снегом, освещенные солнцем края казались раскаленными добела.
Ветер от быстрой езды хлестал по лицу, выдавливая слезы из глаз. Иногда в лицо попадали комья снега, вылетавшие из-под гусениц спускавшегося трактора. Ганс щурился и чертыхался.
Ушедшие на сотни метров вверх стены, казалось, смыкались там недосягаемым сводом. Становилось заметно темнее. Вдали виднелись огни.
Вельт и Ганс, не замедляя скорости, въехали в ночь. Кругом появились освещавшие дорогу электрические фонари. Вверху, в узенькой полоске между ледяными стенами, виднелось черное ночное небо, а в нем звезды. При этом кромки ледяного ущелья по-прежнему были освещены солнцем.
Дно ущелья опускалось все глубже и глубже. Звезды на черной ленточке неба становились отчетливее, походя на серебряные блестки.
Ущелье расширялось. Встречалось больше машин и людей. Позади осталось километра два. Не меньше чем на километр ушли вверх ледяные стены.
Внезапно стены разошлись и стали едва видимыми, несмотря на лившийся отовсюду электрический свет. Сверху спускались гигантские иглы, сверкавшие в лучах невидимых прожекторов. Сам же свод, из которого росли эти иглы, исчезал во тьме.
Наклонный спуск превратился в ровную ледяную площадь, по которой между тракторами, вездеходами, кранами, экскаваторами и другими машинами сновали толпы людей. Пронесясь некоторое время по льду, лыжи остановились. Ганс надул щеки и вздохнул:
— Давно я так не спускался? Припоминаю… Как-то раз мы этак же с вами удирали.
Вельт захохотал:
— От той же самой причины, старина, от какой удерут сюда будущие жители мира!
— Да, пожалуй, — согласился Ганс.
Подъехал вездеход. Митчел вылез на лед.
— Я не ожидал, мистер Вельт, что вы такой изумительный лыжник.
— А я изумлен неделовым тоном вашего разговора.
— Простите, мистер Вельт!
— Мы намерены осмотреть строительство немедленно.
— Я к вашим услугам, мистер Вельт. Какое средство передвижения пожелаете вы избрать?
— Кресла.
— Будет исполнено, мистер Вельт.
Подойдя к вездеходу, Митчел сказал в трубку радиотелефона несколько слов.
Ганс с любопытством оглядывался вокруг.
Они были в гигантской пещере. Сверху, как заметил он уже раньше, свисали причудливые иглы сталактитов. Если справа и слева местами можно было разглядеть обледеневшие стены, то впереди расстилался гладкий, сверкавший в электрических огнях лед. В нем отражались ледяные колонны. Щупальцами натеков и наростов свод соединялся с полом.
Митчел стоял поодаль, ожидая, когда Вельт заговорит с ним.
— Хэлло, Ганс! Недурное место? Как вы находите?
— Да, босс! Право, недурное для туристской прогулки, но отнюдь не для того, чтобы провести здесь остаток своих дней.
— Вас никто к этому не принуждает. Вы живете в свободном мире. При желании вы можете издохнуть от удушья.
Ганс крякнул.
— Скажите спасибо природе, — продолжал Вельт, — что она приготовила нам такое убежище. Здесь вырастет недурной город нового мира.
— Босс, я осмелюсь спросить вас: не слишком ли холодное место избрали вы для столицы нового мира?
— Что? Гренландию?
— Да, именно Гренландию, этот покрытый вековым льдом остров.
— Я вижу, вам здесь не очень нравится! В замке вы не задавали мне таких вопросов. Гренландию я избрал по двум причинам. Вам, как будущему руководителю этих мест, надо это твердо уяснить.
— Слушаю вас, босс.
В этот момент к ним подкатили двое конькобежцев, везущих перед собой два кресла, какие обычно употребляются на катке.
Инженер Митчел успел надеть коньки и стоял на льду в нескольких шагах.
Вельт и Ганс сели в кресла и почувствовали, как легко и бесшумно понеслись они по гладкому полу пещеры.
Вельт приказал везти кресла рядом. Ганс наклонился в его сторону, чтобы лучше слышать.
— Такого подземного помещения, как эта ледяная пещера, открытая два года назад, не найти во всем свете. Даже знаменитая Мамонтова пещера в штате Кентукки с ее залами по пять тысяч пятьсот квадратных метров — тесная каморка по сравнению с нашей.
— Если не ошибаюсь, босс, ведь и Мамонтова пещера также принадлежит вашему концерну.
— Да, мне. Там будет филиал спасательных работ для Америки.
— Значит, первое — это площадь, босс. Однако холодноватая площадь!
— Ну, дорогой мой Ганс, я не собираюсь спасать в этих местах изнеженных жарой негров или малайцев. Здесь будет жить новое человечество белой расы. Владельцы акций спасения и… — оглянувшись на везущих кресла конькобежцев, Вельт добавил: — …и те, что строят этот город и будут в случае нужды его защищать.
— Да, это верно, — сказал задумчиво Ганс.
Кресла мчались мимо строящихся зданий, поднимающихся к самому своду пещеры.
Кругом чувствовались бешеные темпы работы. Стены собирались из готовых, заранее смонтированных плит. Их устанавливали специальные, скользящие по льду краны. Перед постройками на льду высились привезенные готовые части зданий.
Вельт подозвал Митчела.
— Проклятье! — закричал он. — Разве это темпы? Люди у вас не двигаются, а ползают! Надо спешить! Когда я вдолблю это в вашу глупую голову? Скажите, что я должен здесь применить для поощрения? Плети, деньги или возбудитель в кровь? Поймите, что вы на пожаре. На пожаре Земли, черт возьми! Я вижу, вы не хотите получить акции спасения!
Митчел, опустив глаза, беззвучно шевелил губами.
Квартал за кварталом тянулся будущий город. По улицам его скользили машины и конькобежцы.
Кресло Вельта снова подъехало к Гансу.
— А второе, Ганс, что вам так не понравилось?
— Что мне не понравилось?
— Холод.
— Холод?
— Ну да, холод. Холод наверху со среднегодовой температурой минус тридцать два градуса Цельсия и холод внутри пещеры с постоянно установившейся температурой минус пять градусов Цельсия.
— Вот этого я никак не пойму.
— Сколько я вас помню, вы никогда не отличались особой сообразительностью. У вас куда лучше выходило выламывать ручки из дверей.
Ганс заерзал, бросив быстрый взгляд на конькобежцев.
— Не столько сам по себе холод, — продолжал Вельт, — сколько разница между средней температурой пещеры, отапливаемой, так сказать, земным теплом, и арктическим холодом на поверхности. Этот даровой тепловой перепад я и собираюсь использовать как источник энергии, которой будет жить новый мир.
— Но как, мистер Вельт?
— Для этого можно применить один старый метод.
— Что же именно?
— Пар.
— Что вы, босс! Разве пар может существовать при такой температуре?
— Конечно, не водяной! Пар бутана.
— Бутана?
— Да, есть такой углеводород, который в жидком состоянии кипит уже при минус семнадцати градусах Цельсия. Привычная нам жидкость — вода — кипит при ста градусах выше нуля. Для этого надо нагревать ее, сжигать топливо. Для бутана топлива не надо. Достаточно сравнительно низкой температуры пещеры — минус пять градусов, чтобы он испарился и даже поднял давление своих паров. При этом он, конечно, будет отнимать у пещеры тепло, но земля немедленно его возместит. Образовавшийся пар из котлов, как бы обогреваемых холодом пещеры, мы пропустим через паровые турбины. Там он отдаст энергию, понизив свою температуру, и будет выпущен из турбины по специальным, проходящим по поверхности трубам, где очень большим холодом будет сгущаться в жидкость — конденсироваться — и снова поступит к вам в пещеру, чтобы за счет земной теплоты вновь испариться и поднять давление.
— Я не слыхал о таком проекте, босс, но это, черт меня побери, сильно напоминает перпетуум-мобиле — вечный двигатель!
— Да, перпетуум-мобиле, только мнимый.
— Что это значит?
— Это значит, что наша установка не будет создавать энергию из ничего, а будет сколько угодно, бесконечно превращать тепловую энергию Земли в электрическую, необходимую для жизни нового мира. Даже для атомной энергии понадобилось бы добывать уран. Мы же будем получать энергию вечно и бесплатно.
Кресла свернули в боковой проход и вскоре очутились перед ведущими вниз ступенями.
Вельт и Ганс сошли с кресел и зашагали вниз.
Их «ледяные» рикши стали спускаться по приспособленным для коньков ступеням.
Спускаться пришлось довольно долго — может быть, на глубину десяти этажей.
— Что же там внизу? — спросил Ганс.
— Место для озер.
— Озер?
— Да, озер! Озер жидкого воздуха, который мы уже начали сжижать на всех принадлежащих нам станциях. Цистерны, встреченные наверху, были с жидким воздухом.
Лестница кончилась. Вельт и Ганс оказались в коридоре с гладким ледяным полом.
Рикши снова усадили их в кресла и быстро покатили по льду. Инженер Митчел скользил на коньках впереди.
Коридор уперся в запертые железные ворота. Вдоль поблескивающих коркой льда стен проходили укутанные изоляцией толстые трубы.
— По этим трубам мы спускаем с поверхности привезенный жидкий воздух, мистер Шютте, — услужливо объяснил Митчел.
— Можете посмотреть, Ганс, на наши первоначальные накопления. — Вельт указал на маленькие стеклянные окошечки в воротах.
Прильнув к одному из них глазом, Ганс убедился, что он смотрит словно через трубу, пронизывающую огромную толщину ворот.
В пространстве, куда смотрел Ганс, зажегся свет. Это Митчел повернул выключатель.
— Ну, видите вы будущую атмосферу?
— Нет, мистер Вельт, я вижу водоемы неимоверно синей воды.
Вельт расхохотался.
— Это синь, отнятая у неба, — концентрированная небесная голубизна. Небо будущего мира, если кому-нибудь доведется его увидеть, будет черным, как пустота. Вы видите синее дно бассейна, которое усиливает голубой оттенок прозрачной жидкости.
— Неужели здесь можно накопить воздуху на весь век будущего мира?
— Нет, это только первоначальные накопления, запас и резерв. Текущие же наши нужды мы будем удовлетворять за счет энергии «холодовых», если можно так выразиться, электрических станций.
— Но ведь энергией не станешь дышать!
— Ваши нелепые вопросы раздражают меня, Ганс. Нельзя быть таким олухом, дожив до седин! Клянусь, и предпочел бы иметь более толкового помощника из людей техники, если бы мог им доверять.
— Простите, босс…
— Так, по крайней мере, слушайте, чтобы мне не повторяться. Дышать мы будем кислородом. Его мы получим, разлагая нашей даровой энергией воду, которую будем добывать с поверхности в виде льда. Этим путем мы будем возобновлять атмосферу пещер.
— Теперь я понял.
— Наконец-то!
Подъехал Митчел и стал что-то говорить. Вельт рассердился и затопал ногами.
— Спешить! — закричал он. — За одну минуту опоздания я выгоню вас вон! Найдется немало охотников на ваше место. Я плачу не только деньгами, но и правом жить! Выгоню! Я не намерен повторять. Спешить, черт возьми!
Митчел слушал, понурив голову.
— Все будет выполнено в установленный срок, мистер Вельт.
Вельт и Ганс снова уселись в кресла. Через несколько минут они попали в низкие, следующие друг за другом пещеры, уставленные несметным количеством ящиков.
— Здесь запасы провизии на первые годы.
— А когда мы их съедим?.. — спросил Ганс.
Вельт поморщился:
— Вы в своей ребячьей слепоте, вероятно, предполагаете, что я ни о чем не думаю, ни о чем не забочусь?
— О нет, босс, нет! Совсем даже наоборот!
Вельт, обернувшись, что-то сказал рикшам.
Кресла проехали через несколько пещерных залов, где в гладком полу отражались исполинские обледенелые сталактиты. Два раза приходилось вставать с кресел и снова опускаться все ниже по лестницам.
— Скажите мне, босс, такой гладкий лед в пещерах естественный?
— Да, во многих залах он природный. Это навело меня на мысль об использовании такого дешевого и быстрого транспорта, как коньки. Соответственно и в машинах я заменил трение качения столь экономичным скольжением. Поэтому в тех местах, где не было льда, я приказал его сделать.
— Правда, биг-босс, это неплохо!
— Я думаю!
— Отчего этого никогда не применяли там, на Земле?
— Оттого, что «города минувшего» открыты были для ветров и метелей; оттого, что они не знали ровной и благодатной температуры, как наш мир будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73