Све-е-еженький!
– Валяй, – разрешил Андрей и откинулся на спинку кресла.
– А ведь я предупреждал, Шура, что эта бабенка сядет тебе на шею и свесит ножки! – поднятый телохранителем в своем номере, Гроссман одевался.
Саша опустил глаза и прошелся от двери до кресла:
– Поскорее, Ник…
– А вот не надо поскорее! – Николай ткнул пальцем в его сторону и застегнул кожаные брюки. – Вляпается во что-нибудь – так пусть ей ума прибавят! Как она от тебя сбежала?
– Я уходил.
– Вот стерва! Каким местом она думает?! И вообще! Она не стоит того, чтобы за нею бегать!
– Но ведь ты поехал с нами из-за нее… – тихо и устало отозвался телохранитель.
Ник сел и, обуваясь, усмехнулся:
– Ревнуешь, что ли?
– Нет.
– Какой-то ты странный, Шура! Стойкий оловянный солдатик…
– Гроссман набросил «косуху». – Помнишь, чем там дело закончилось? Я уже не помню. Я-то понятно, зачем за нею: она мне не чужая, ну, вроде сестры – не то, конечно, что раньше было – вода с огнем, пар во все стороны… А вот ты чего? – он слегка толкнул Сашу в плечо и засмеялся. – Времена шпаги и плаща прошли, работу тебе оплатить никто не сможет, а рисковать собой за ее красивые глазки – ты что, с неба свалился?! Она ж никого, кроме себя самой не любит!
Саша многозначительно взглянул на часы. Гроссман стал застегиваться:
– И охота тебе с этой фригидной инфантилкой дело иметь?!
Пф! Ты умный мужик, Шура! А ты, часом, не силиконовый?
– Собирайся поскорее, – телохранитель чуть поморщил правый глаз и отвернулся, чтобы выйти из номера, но Николай снова встряхнул его за плечо:
– Ну, съезди мне по морде, если это не так!! Я же оскорбляю твою девушку! Ну!
Тот молча развернулся и сунул ему кулаком аккуратно в скулу. Гроссмана отшвырнуло на добрых полтора метра.
– Я съездил тебе только потому, что ты тянешь время, – объяснил Саша Николаю, поднимающемуся с кровати с изумленным взором. – Через три секунды я уеду один, – и он негромко хлопнул дверью.
Держась за щеку, Николай качнул головой:
– И правда не силиконовый…
Игорь повернул ключ в замке и вошел. На табуретке посреди комнаты сидел «доброволец» и чистил пресловутую картошку на очередном номере «Магии в клеточку».
– А где… Рената? – растерянно спросил Гарик, не желая верить, что утренняя гостья была наваждением.
– Рыжая, что ли? На балкон пошла вместе с длинным с вот такущими зенками. С ними – еще какой-то тип в черном. Длинный выступать на нее начал, а она – огрызаться, и этот, в черном, их обоих увел…
Не вдаваясь в подробности, Гарик помчался на балкон. Первым он увидел этого высокого незнакомца, похожего на капитана Немо из советсткого кинофильма. Саша, заслышав шаги Гарика, заслонил собой сидящую на скамейке Ренату – по-видимому, это у него уже рефлекс. Атмосфера была накалена, и черные глаза «капитана Немо» пылали гневом.
– Незачем тут светиться. Короче, пошли в комнату… За мной это… должны заехать… – сказав это, Игорь пошел назад.
Немного придержав Ренату, «капитан Немо» глазами указал ему вслед:
– У него что, личный шофер, или как?
Девушка хихикнула и чуть-чуть поморщила точеный носик.
Гроссман покачал головой и протянул:
– Шайта-а-ан!
В одной из дверей коридора торчала взлохмаченная голова дяди Гены. Этот алкоголик уже два дня пытался продать Игорю лохматую дворнягу в репейниках. Гарик отказывался, и дядя Гена грозился съесть бедного пса. Может быть, он уже так и сделал: собаки нигде не было видно.
– Гаррик! – сипло заорал алкаш на все крыло. – Ну, подкинь пятерку, бля, в натуре!..
– Спать иди…
– Ну, ты чё, в натуре?! Ну, треху! – он вытянул им вслед руку. На нем была грязнущая, некогда белая майка, и потому все его тюремные татуировки представали перед зрителями в полной красе и великолепии.
– Да пошел ты… – пробормотал Гарик.
– Бляха-муха! Ну, треху дай, две штуки должен будешь, япона-мама! – бормоча что-то недоброе в их адрес, алкаш подался назад.
В это мгновение Саша оглянулся и встретился с ним взглядом. Дядя Гена скрылся в своей конуре, а телохранителя как будто передернуло.
«Доброволец», исподтишка разглядывая Ренату, по традиции жарил картошку. С непривычки девчонке явно было плохо от запаха топленого сала, и она стояла, прилепившись к раскрытому окну. Оттащив в сторону парня с измученными глазами и шрамом на щеке, Гарик что-то втирал ему вполголоса за шкафом, а длинный в шутку приставал к рыженькой. Та от дурноты лишь вяло отталкивала его.
– Какая-то чертовщина на даче у этого мужика… – говорил Игорь Саше, который, сунув руки в карманы брюк и прислонясь к косяку, устало слушал его. – Я, короче, не знаю, что там за цирк, но… тебя хотят видеть…
– Кто? – Саша обреченно вздохнул и прикрыл глаза.
Оживленно жестикулируя, Гарик принялся объяснять:
– Пять дней назад я попал туда в первый раз. Ну, захожу – а это дача, мужик этот, дядюшка больного, был партаппаратчиком, так что дачка не хилая… Во всем доме света нет: лампочки взрываются, электропроводка плавится, коротит все время. Даже зажигалкой чиркнул – чуть глазом… эт самое… не поплатился… Только свечи горят, да и то не всякие…
– Подожди секундочку, – Саша поджал губы, вышел из-за шкафа, бросил взгляд на Ренату и вновь вернулся на место. – Я одного не понял: что ты там делал – на даче у партаппаратчика?
– Ну… типа, беса изгонял…
– Че-е-его?! – всегда ровный и спокойный, даже апатичный, телохранитель на сей раз был откровенно изумлен:
– Кого ты изгонял?!
– Ну, этого… беса!
Саша расхохотался. И настолько непривычно звучал его смех, что Гроссман замолчал, а Рената, забыв о тошноте и боли в зубе, с приоткрытым ртом отвернулась от окна и уставилась в сторону шкафа.
Смех довел телохранителя почти до слез. Пальцами вытирая глаза, он сел на корточки у двери. Несколько утихающих приступов хохота сотрясли его и постепенно сошли на нет.
– Как же мы докатились до жизни такой, товарищ экзорцист? – спросил он, когда все запасы эндорфина в его организме исчерпались.
– Да не знаю… Подумал: почему бы нет? Ну, и вляпался… А парень этот, одержимый (кстати, тезка твой, Шурик) всё тебя требует в гости… Хочу, де, видеть Александра – и всё тут. И тебя в точности описывает…
После этих слов всю веселость Саши как рукой смахнуло:
– Когда мальчишка заболел?
– Ну, недели полторы тому будет…
Телохранитель подскочил на ноги:
– В те минуты, когда он говорит с тобой, внешность парня меняется?
– И ого-го как! Морда ехидная, коварная, зубы лошадиные, десны торчат, изо рта выпирают… И все ржет. А вонять от него еще хуже начинает, прямо падалью, хоть нос зажимай и вон беги, блин!.. Я, если честно, втихаря его говнюком называю…
– Мальчишка сильно похудел?
– Тощий, как дистрофик… В чем душа держится…
– В том и держится… – пробормотал Саша. – Захвати большую сумку: я еду с тобой.
– Насколько большую?
– Чем больше, тем лучше… И поторапливайся.
Рената спрыгнула с подоконника – и к нему:
– Ты куда?
– Я ско… – заглянув ей в глаза, телохранитель осекся. – Только не это!
– Ты что? – девушка непонимающе улыбнулась и обняла его за талию.
Саша на секунду прижал ее к себе и тут же отстранил, как будто она своим прикосновением доставляла ему боль.
– Я боюсь высоты, я лучше сгорю… – ровным голосом, словно читая книгу, пробормотал он; лицо Саши, не успев приобрести законченных черт начавшейся метаморфозы (мимика напуганной женщины), вдруг резко вернулось к исходному, к его собственному:
– Ты боишься высоты, ты лучше сгоришь… – и окончательно изменилось, приобретя выражение чрезвычайно знакомого Ренате оптимиста с резким профилем и огненными глазами:
– Она боится высоты, она… – тут ему наверняка надоело склонять личные местоимения, и Саша схватил девушку за руку:
– Здесь нельзя оставаться! Поехали! Подальше от зданий, от всего, что может гореть! На свежий воздух!
– Да что с тобой?! – вскрикнула она, а Ник, переглянувшись с «добровольцем», повертел пальцем у виска. Гарик тоже был недалек от подобного заключения.
Саша обнял Ренату за талию и выволок в коридор.
– Малыш, умоляю! На свежем воздухе, ближе к воде… Пока я не вернусь. У меня сейчас есть одно неотложное дело! – он торопливо целовал ее щеки и волосы.
Такое странное поведение взволновало девушку:
– Саш! Саша! Прекрати, мне страшно! Что случилось?
– Я чувствую огонь, я задыхаюсь, задыхаюсь! – телохранитель присел и обнял её за ноги. – дождись меня на улице!
– В таком случае, просто возьми меня с собой…
Он вскинул на неё полные ужаса гранитные глаза:
– Это еще хуже! Ни в коем случае! Я постараюсь решить все быстро, ОН до сих пор еще не обрел достаточной силы, но если ты будешь слишком близко, нам снова несдобровать…
– О чем ты там бормочешь? Что ты говоришь? Кому несдобровать?
Саша быстро встал и, не отпуская ее, приоткрыл дверь в комнату:
– Николай!
Гроссман выглянул в коридор. Телохранитель сказал:
– Николай, пошли! Когда я приеду, мы вернемся сюда, но не сейчас!
Гроссман хотел было высказаться по поводу состояния его ума, бросить фразу вроде «Как у тебя насчет педикулеза мозга?», но решил не связываться, памятуя о своей скуле, которая ныла на удивление долго, но следов на которой не осталось.
– Ладно, Шур, мистификаций! На сегодня хватит, o'key? Раз надо – мы уедем. Да, куколка?
– Я тебе не куколка! И не ладонька! И не душка!
– Все, все! Так и быть6 чего сидеть в общаге? Погода хорошая, вечер теплый в кино сходим, в кафешке посидим…
Саша покачал головой:
– Никуда не заходите! Я серьезно!.. Я скоро вернусь, обещаю вам! Погуляйте в округе! Тут недалеко набережная. К воде, к воде!
– Шура, да объясни ты толком, чего дергаешься?!
К ним присоединился Гарик, да и «доброволец», забыв о картошке, высунулся из-за дверей. Телохранитель перевел дух и как будто успокоился:
– Поверьте мне, как бы нелепо это ни звучало. Я видел огонь, и это произойдет сегодня, с нами… Не знаю, как, не знаю, где…
– Среди бела дня? Взорвут нас, что ли, к чертовой бабушке?
– усмехнулся Николай.
– Гроссман, что ты болтаешь? – прошипела Рената.
– Я не болтаю. Если уж взорвут, то хоть где. Так, по-моему… Позволь узнать, а с чего ты это взял?
Тут к ним подошел среднего роста мужчина, в котором Гарик узнал шофера того самого партаппаратчика.
– Едем, что ли? – обращаясь к Игорю, спросил он.
Шофер Хозяина долго отказывался брать с собой Сашу, ссылаясь на отсутствие надлежащего распоряжения, но телохранитель отвел его в сторону и что-то сказал. Князёк стал сговорчивее и, уступая, потребовал только показать содержимое сумки. Игорь предъявил. Брови водителя поползли вверх, точно решили навсегда покинуть его физиономию и пристроиться среди редких волос на темени.
– А это вам еще зачем?! – подозрительно осведомился он.
– Твое дело – машину водить! – буркнул Игорь. – А то вот Хозяину пожалуюсь – узнаешь, блин!
Этот аргумент убедил шофера, и он сел за руль.
Хозяин – толстый солидный дядюшка с дряблым подрагивающим мешочком на месте второго подбородка – встретил их на веранде коттеджа.
– Свет так и не горит? – поинтересовался Гарик, вытягивая за собой из «Волги» сумку: так распорядился Саша.
– Вы делаете успехи, товарищ экзорцист: вчера на кухне лампочка горела целых десять минут прежде чем лопнула… – и Хозяин вопросительно посмотрел на Сашу, который поднимался по ступенькам.
– Это мой друг, – поспешил объяснить Игорь. – Тот самый Александр…
– Тот самый?! – не зная, то ли радоваться, то ли волноваться, переспросил бывший чиновник. – И вы вместе…
– Угу. У нас это… консилиум, – Гаррик даже сам удивился, как его язык сподобился ввернуть это слово.
На веранде возникла супруга Хозяина, крупных размеров тетушка, похожая на школьных директрис эпохи НЭПа, культа личности, оттепели и застоя. Вытирая красный нос платком, она всхлипнула.
Наверху что-то грохнуло или кто-то прыгнул.
– Развязался, что ли? – понижая голос, вздрогнул Гарик.
– Не-е-е-т! – навзрыд проголосила Супруга. – Это он целый день сегодня шкаф роняет… Поднимет – уронит, поднимет… Что за наказание?! О, господи Всемогущий, прости и помилуй!
Гарик незаметно подмигнул телохранителю и, когда Хозяин с Супругой, взяв по свече, пошли в дом, улучил момент, чтобы шепнуть:
– Во где сидят самые верующие! Им по долгу службы – со свечкой, как со стаканом…
В темноте Саша был не похож на себя. Скорее – на пожилого мужчину с темным лицом и благочинной, но все равно чуть насмешливой улыбкой. Или Гарику это лишь привиделось с перепугу: грохот наверху стоял неимоверный, стены тряслись.
И тут оттуда донесся вой. На кухне с сушилки посыпалась посуда, а тетушка так задрожала, что стук ее зубов был слышен в радиусе пяти квадратных метров коридора.
– Наконец-то! – прорычал какой-то ненатуральный голос. – Как я рад, братишка, как рад!
Стелясь подобно тени над ступеньками, Саша бесшумно побежал наверх. Игорь, бросив сумку там, где стояли Хозяин и его Супруга, едва поспевал следом за телохранителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36