Чувствуя нарастающее напряжение, вызванное ненавистью к армии вторжения, шаттлы которой явно желали сбить его с курса и грозили гибелью, Харпул бросил «Ши-лон» в мертвую петлю, наводя прицелы орудий на брюхо уже изрядно потрепанного «Палаша». Одновременный ракетный и лазерный залп вспорол броню Ягуара и разорвал ее на мелкие металлические клочья. Похоже, технический отсек шаттла был порядком разбит. Судно Клана заметно бросило в сторону, но оно тут же выровнялось, слегка покачиваясь и кренясь набок, как боец, получивший смертельное ранение. На сей раз стрелок Ягуаров прицелился получше, и большая часть ракет ближнего действия поразила кованый плоский корпус Дикобраза, укрепленный пластинами армированной стали. Выстрел из лазера взрезал часть тоненькой брони, защищающей кабину пилота.
Теперь вздрогнул уже Харпул. Хлопок, как от удара палкой, тут же кинул самолет на левый бок и вниз. Отказывала левая педаль управления — она не реагировала на команды. Харпул бросил истребитель влево, вписываясь в разворот, позволявший при удачном выстреле вывести из строя оружие наглого Ягуара, поразившего его истребитель. Стремительно снижаясь, он заметил мощную яркую вспышку, полыхнувшую прямо около его кабины, на расстоянии не больше пятидесяти метров. И тут, словно бумеранг, рядом с ним пронесся истребитель с легкоузнаваемым рисунком на носу корабля — на Харпула с картинки глянул огромный мужик с яростно выпученными безумными глазами. Сомнений в отношении пилота истребителя у Харпула не оставалось.
Дикарь Стив Тиммонс сделал разворот, постепенно снижаясь над «Палашом». Изящный скользящий маневр занял не более секунды — как раз столько, чтобы Харпул успел выйти из петли и перезарядить лазеры. Дым и полосы света потянулись из-под крыльев и носа «Шилона». Ракеты и выстрелы лазера достигли цели — прочный слой брони «Палаша» прогибался и плавился, дым валил от защитных плат корпуса шаттла, прикрывающих жизненно важные системы обеспечения корабля. Одна из ракет Тиммонса, должно быть, поразила главные двигатели, поскольку сигнальные ракеты по корпусу массивного судна вспыхнули в последний раз и погасли.
Похожее на кирпич судно, казалось, боролось, чтобы выровнять нос в последнем усилии и набрать высоту — напрасно. Большие, почти квадратные пробоины зияли в корпусе корабля. Пять роботов Клана, напоминающие гигантских парашютистов, выпрыгнули из гибнущего шаттла. Харпул знал, что роботы часто десантировались со значительной высоты, но тут чутье подсказало ему, что воины просто бегут с гибнущего судна. Как только пилоты покинули шаттл, Дикобраз заметил, как пара средних истребителей «Транзит», украшенных почетной эмблемой Девятого разведывательного батальона, бросилась на перехват вражеских роботов.
— Дикобраз, ты как?! — Напряженный голос Тиммонса выдавал беспокойство.
— Нормально, Дикарь! Немного пожеван, но жив.
— Ну и ладушки, давай-ка вернемся к ним. Мы все еще в деле…
Устроившись в кресле позади технических мониторов, на которых отображался ход воздушной битвы, бушевавшей в небе, Ариана Уинстон наблюдала за тем, как ее истребители прилагали все усилия к тому, чтобы сбить вражеские шаттлы. Она знала, что расстановка сил явно в пользу Ягуаров: мощные бронированные шаттлы прокладывали дорогу сквозь отряды перехватчиков и освобождались от боевого груза прежде, чем слабовооруженные истребители могли догнать и перехватить скрывшиеся в плотной атмосфере тяжелые шаттлы. Иногда то здесь, то там на экране вспыхивал красный след, оставленный прибывшим, но сбитым ее пилотами кораблем. Да, эти красные следы мелькали гораздо реже, чем того хотелось Ариане. Похоже, большая часть шаттлов Ягуаров вела себя так, как если бы истребители были какими-то безобидными моськами, старающимися тяпнуть за ногу. Иногда на экране вспыхивал синий след, оставленный кораблем, и сердце Арианы сжималось от острой печали — еще один пилот Легкой Кавалерии Эридани простился с жизнью.
— Генерал, поступает радиоинформация! — вскрикнул техник-связист. — Да, очень ясная передача. Говорит командующий Ягуаров. Он просит связать его с командующим войсками Внутренней Сферы на Охотнице.
— Выведите изображение, — приказала Уинстон, ткнув в маленький монитор передвижного компьютера.
Воздух над монитором на мгновение стал похож на маленькое северное сияние — компьютерная система перевела поступающее с генераторов связи высокочастотное изображение в лазерную картинку на панели стола. Тут же на метровом экране замерцало изображение высокого человека с сердитым и высокомерным выражением лица. В течение довольно долгого времени ни человек, ни Ариана не произнесли ни слова. Они лишь холодно рассматривали друг друга.
Первое, что заметила Уинстон, пристально глядя на командира Ягуаров, — пустое, лишенное всяких переживаний и эмоций лицо. Было ощущение, что она смотрит в глаза не человеку — мертвой восковой кукле. Глаза клановца были холодными, погасшими, как у акул-людоедов. Высокомерная глумливая усмешка чуть искривила его тонкие губы. Тут же проявившиеся глубокие линии, отмечающие носогубные складки, подсказали Ариане, что это обычное для него выражение. Волосы клановца были очень коротко, практически под ноль, острижены, как это было характерно для воинов Ягуара. Сквозь них просвечивали темные, насыщенные сине-серые узоры введенных под кожу нервных имплантантов. Она и раньше из заслуживающих доверия источников знала, что только самый отважный, наиболее опрометчивый из воинов соглашался на подобную операцию — внедрение в структуру мозга человека нервного интерфейса, превращающего воина в нечто среднее между человеком и машиной. Довольно часто внедрение искусственного интеллекта вызывало различные формы психоза, а иногда операция приводила к смертельному исходу. Похоже, этот воин с честью выдержал все испытания.
Серая униформа воина с алой эмблемой Дымчатого Ягуара на груди и красно-золотыми знаками отличия подчеркивала то обстоятельство, что вражеский воин был неестественно огромен — возможно, его рост был около двух метров, а весил он, вероятно, около полутора сотен килограммов. Нет, не оставалось никаких сомнений в том, что вражеский главнокомандующий — не кто иной, как элементал.
— Я звездный полковник Пол Мун. — Слова элементала, казалось, насквозь пропитаны ядом, настолько велико было его презрение к той, кому он адресовал свою речь. — Я командующий сил Клана Дымчатого Ягуара, прибыл сюда с миссией изгнать варваров Внутренней Сферы с нашей родины. Кто вы? И по какому праву вы находитесь здесь, нося священные знаки отличия Звездной Лиги?
— Я генерал Легкой Кавалерии Эридани Ариана Уинстон, командир Особого Отряда Змеи Звездной Лиги. — Уинстон тщательно подбирала слова, стремясь достичь максимального эффекта. — Мы прибыли в этот крошечный уродливый мирок не с целью его захвата — с целью полного уничтожения антигуманного общества, называемого Дымчатыми Ягуарами.
Мун издал отвратительный короткий смешок.
— А, значит. Суд Уничтожения, да? Отлично. Я бросаю вам вызов и предлагаю встретиться на равнине к западу от Лутеры. Приходите туда вместе со своей солдатней, и тогда посмотрим, кто кого уничтожит.
— Сделка заключена и вызов принят, звездный полковник, — ответила Уинстон, намеренно использовав формулу вызова, вид краткой речи членов Клана, произносящейся перед сражением. В вызове оговаривается, какие силы будут участвовать в битве, место сражения, оружие и приз победителя. Это была одна из тех выродившихся форм ведения войны, которую объединенные силы операции «Бульдог» и Особого Отряда Змеи мечтали полностью искоренить. Механистическая оценка жизни воинов сводила жестокую суть войны к игре в солдатики, извращала суть военных действий, поэтому Уинстон на дух не переносила идею вызова. — А не кажется вам, что за нами остается право выбрать место сражения?
— Это никакой не вызов. — Мун сделал шаг назад и скрестил руки на груди. — Я вернорожденный из клана Дымчатого Ягуара. Вы какая-то вольняга из Внутренней Сферы. Между нами не может быть равенства и, соответственно, я не могу кинуть вызов. Вы со своими грязными недоумками никогда не сможете заключить честную сделку, поэтому благородный вызов — не для вас. Нет, генерал, наплевать мне на ваш жалкий вызов. Что ж, собирайте силы и давайте померимся ими на равнине к западу от Лутеры. Вас, я думаю, удовлетворит тот факт, что вы сдохнете, сражаясь на той самой земле, которую столько лет оскверняли своими грязными ногами? Ну, вы хоть будете довольствоваться радостью сознания того, что ваши кости будут гнить в месте, слишком для них хорошем. Мне же, во всяком случае, дадут награду за победу над вами и вашими грязными суратами, которая случится в тени горы Шабо и большого каменного Ягуара нашего Клана.
Уинстон отвернулась от монитора и обвела взглядом свою команду: полковники Сандра Барклай, Эд Амис, Чарльз Антонеску как раз напряженно вглядывались в изображение на компьютере, медленно приближаясь к экрану. В отдалении стояли полковник второго дивизиона Комгвардии Регис Гранди и майор Маркус Полинг, командир Сент-Ивского отделения. По выражению их лиц Ариана сразу поняла, что их задело горделивое хвастовство Муна. Не слыша от подчиненных возражений, Ариана пожала плечами.
— Очень хорошо, майор Мун. Равнина так равнина. — Лицо Муна непроизвольно исказила гневная усмешка, и Ариана хихикнула про себя — ведь она намеренно неправильно выговорила его воинское звание. Среди Кланов вошло в традицию обращаться даже к врагам, используя полное имя человека и перечисляя его воинские регалии. — Я могу узнать, с какими силами вы собираетесь выступить против нас?
Ответа не последовало. Мун обрубил связь.
— Да, это так. Они прибывают на планету, — сказала Ариана, отвернувшись от погасшего экрана. — У нас совсем немного времени. Полковник Гранди, сколько воинов Комгвардии боеспособны? Процентов восемьдесят?
— Да, генерал, — кивнул Гранди. — Большинство потерь понесли танкисты и пехота. Отряд роботов поврежден в незначительной степени.
— Хорошо. Мы сосредоточиваемся вот на этой линии, соединяющей восток и запад. Полковник Гранди, вы — в центре. — Уинстон махнула офицерам, чтобы они подошли ближе. После ее слов на мониторе появилась карта окрестностей Лутеры. Синий прямоугольник, отмеченный знаком Комгвардии, мерцал в полях приблизительно в пяти километрах к западу от города. — Эд, я хочу, чтобы твой Двадцать первый полк переместился на правый фланг Комгвардии. Майор Полинг, ваши уланы займут левый фланг. Сэнди, Чарльз, Семьдесят первый и Сто пятьдесят первый расположатся здесь и здесь. — Уинстон указала область к северу от главной линии сражения. — Вы будете дожидаться команды позади главной линии сражения. Чарльз на востоке, а ты, Сэнди, на западе. Вы в резерве. Вы не должны позволять бойцам отходить от лагеря более чем на пару километров. По приказу отправьте их на двенадцать километров в ту сторону, где Ягуары попробуют прорвать нашу линию. Вы — отряд мгновенного реагирования, будьте в полной готовности. Вы оба должны быть готовы отразить атаки, если те последуют с флангов, либо же укрепить и усилить генеральную линию сражения, если возникнет необходимость. Поместите артиллерийские орудия позади главной линии удара, то есть между собой. Пушки будут в состоянии и отсюда нанести урон вражеским отрядам, а иначе мы не сможем переориентировать их на ближний бой, если враг прорвется с северо-востока или северо-запада.
— Генерал, каков приказ относительно моих людей? — Майкл Райан осведомился подчеркнуто холодно, недобро глядя на Ариану — Мы можем выдвинуться в арьергард линии сражения и лежать в укрытии, поджидая появления врага. Мы можем позволить противнику обойти нас незамеченными, а затем ударить его с тыла или прямо в центр зоны его приземления,
— Ваше предложение не лишено смысла, но, к сожалению, майор, я не могу этого позволить. — Уинстон властно остановила попытку Райана протестовать. — У вас, кажется, восемь убитых и пять раненых после атаки на командный центр. А ведь это сорок три процента несчастных случаев среди бойцов. Ваша эффективность понизилась на семнадцать. Я не могу сейчас рисковать вашими бойцами.
— Тай-шо, Уинстон-сама. — Райан произнес это по-японски с неестественными модуляциями голоса, свойственными воинам Синдиката Дракона. Голос и выражение лица майора свидетельствовали о его яростном желании протестовать против приказов Арианы. — Вы правы, когда говорите, что у меня только семнадцать процентов эффективности, но…
— Никаких «но», майор. Я не могу рисковать одним из наиболее полезных мне отрядов и потерять его в самоубийственной атаке. Мне станут необходимы ваши люди в том случае, если нам придется ввязаться в партизанскую войну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47