Водитель ловко запрыгнул в машину, нажал педаль акселератора, и бронированный грузовичок взвыл так, как, наверное, не вопят на матче яростные болельщики.
— Держитесь, мой Хан, мы уже на пути к госпиталю, — прошептал Ягадис. — Только держитесь!
Минутой позже страшный удар эхом отдался над огромной равниной — ни повторных взрывов, ни пожара — совершенно ничего. Только один мощный взрыв, а потом — жуткая, гнетущая тишина. Стоя в тени уродливого серого здания в нескольких кварталах от фабрики, Хонда Тан бесстрастно смотрел в направлении теперь уже лежащего в руинах командного центра. Кеджи Сендаи был настоящим асом своего дела, и у Тана не оставалось никаких сомнений, что центр управления превращен в развалины дымящегося щебня. И никаких сомнений у Тана не было по поводу того, что произошло с их командиром и другом — его тело покоится сейчас где-то под обломками кирпичной кладки и обрушившихся бетонных балок.
Нет, Тан не стал понапрасну тратить жизненную энергию на слезы и причитания. Печаль в таких случаях неуместна — ведь Касугэ Хацуми был настоящим некеками. Всю свою сознательную жизнь он носил смерть, как принято говорить у ниндзя, в кармане. То, что Хацуми сказал Линкольну Озису, было истинной правдой — некеками считали себя умершими с того самого момента, как закончилось их обучение. Некоторые из некеками даже открывали похоронные конторы, лично устраивая церемонии. Для некеками смерть действительно была долгожданным другом.
Почтительно кивнув Лисе Румико, Тан сообщил приказ погибшего командира
— принять командование на себя; и три призрачные тени вскоре покинули Лутеру.
XX
Место дислокации северной армии
Когти Ягуара, Охотница
Кластер Керенского, Пространство Клана
29 марта 3060 г.
Яркие пятна солнечного света легли на мрачную стену серой отвесной скалы, за которой лежал, распластавшись на камнях в укрытии, майор Майкл Райан. Он был защищен не только естественными укрытиями — электронные детекторы, вживленные в ткань его брони, также не давали теплового и радиационного фона. Здесь их вряд ли обнаружат! Прорехи в низко летящих облаках унылого пасмурного мира иногда давали возможность узкому солнечному лучику осветить происходящее на земле. А что там сейчас происходит? Вот лежат в примитивном укрытии в скалах еще четверо из элитной штурмовой группы Дракона, приданной Особому Отряду Змеи для вторжения на Охотницу. При мысли о том, как плачевно заканчивается вторжение, Райан почувствовал, что его глаза увлажнились. Подумать только! Он прибыл в этот неприветливый угрюмый мир с тридцатью воинами. А теперь их осталось всего пять, включая его самого! Еще четверо бойцов тоже были относительно в порядке — в смысле живы, но легко ранены. Они находились в лагере Особого Отряда, располагавшемся в нескольких километрах от места засады. Слава богу, раны их были не настолько серьезны, чтобы надолго оказаться в полевой больнице северной армии. Да, им крупно повезло, это двойная удача. Войска Внутренней Сферы не могли позволить себе выхаживать тяжелораненых. Их пришлось бы перетаскивать с места на место, ведь Особый Отряд вынужден теперь разбивать базовый лагерь, затем сворачивать его вновь, постоянно вступая в схватки с Дымчатыми Ягуарами. Во-вторых, те тяжелораненые, кого угораздило попасть в полевой госпиталь, находились теперь в руках Ягуаров.
После неожиданного нападения Дымчатых Ягуаров большинство оборудования, мощностей, много боеприпасов и, что самое ужасное, медперсонал и лекарства оказались в руках врага. Это если не думать о том, сколько раненых и умирающих оказалось в плену… Ведь отряды Внутренней Сферы должны были покинуть Лутеру двумя днями раньше, после того как вывезут всех раненых… Райан опасался, что Ягуары, разгневанные вторжением армии Внутренней Сферы на их родину, быстренько, без суда и следствия, что называется, просто расстреляют тяжелораненых и умирающих, а заодно и медперсонал, ухаживающий за ними.
Все остальные его бойцы были мертвы. Что ж, они погибли на боевом посту
— ведь они жили с одной целью: отстаивать интересы Дракона, вернее, Синдиката Дракона, который возглавлял координатор Теодор Курита. И эта мысль вселяла гордость и уверенность в завтрашнем дне в тех, кто остался дома.
Большинство погибших в сражении воинов все еще лежат там, где их настигла костлявая рука смерти. Вряд ли Дымчатые Ягуары справят по ним похоронные обряды, тем более Райан прекрасно знал, что у многих из них не было никакой семьи. Конечно, это не являлось обязательным условием для занятия некой ступени, но, похоже, дело обстояло именно так. Когда нет детей, племянников, тетушек и прочая, некому будет горевать о смерти этих храбрых воинов. У большинства людей Райана не было близких — никто не будет носить траур, жаловаться начальству и изводить письмами сослуживцев. Он отдавал себе отчет в том, что верхушка Синдиката не сохранит в памяти имена тех отважных мужчин и женщин, которые сражались, проливали кровь, а потом и умерли на какой-то далекой неведомой Охотнице, чтобы сам Синдикат продолжал жить. Райана эти мысли совсем не ожесточили — ведь существовал путь гири, служения, путь обязательств по отношению к Синдикату. А шо-са Майкл Райан бережно хранил в памяти каждое из имен. Он знал все имена погибших и пытался восстановить в памяти их лица. И всю жизнь, длинна ли она окажется, коротка ли, он пронесет с собой память об этих людях, а значит, они будут живы, пока Майкл Райан помнит о них.
Вопреки тому, что генерал Ариана Уинстон называла своим лучшим решением, она разрешила солдатам установить пост наблюдения и прослушивания в самой узкой части горного прохода, где северная армия оказалась после позорного разгрома. Райан доказал ей, что уникальные разведывательные таланты его солдат пропадают впустую, вынуждая их не принимать полноценного участия в военных действиях, в то время как боевые роботы, бронемашины и обычная штурмовая пехота воюет с Кланами.
Как только Ариана дала разрешение, Райан посвятил генерала в свои планы.
— Мы выдвинемся на расстояние примерно в пять прыжков и установим ряд постов наблюдения за дорогой. Ягуары обязательно воспользуются ею. Это ведь единственный путь через горы, и ни один наш разведчик не обнаружил иной тропы, нег? — Он ткнул указательным пальцем в слабо светящийся экран на мониторе Уинстон. — Если мы будем должным образом следить за всем, что происходит на участке, мы обязательно увидим врага намного раньше, чем он засечет наше присутствие.
— Ну да, гммм, — согласилась Уинстон. — Учитывая ландшафт и среднюю скорость перемещения роботов по пересеченной местности, мы получим фору приблизительно в полчаса.
— Гораздо больше, генерал, — возразил Райан. — У моих людей на руках две полностью функционирующие пусковые ракетные установки. Опять же, я знаю, что у вашей Легкой Кавалерии Эридани в распоряжении, как минимум, три установки «Артемис-4», если говорить о тех, что входят в боекомплект боевых роботов. К тому же у вас есть два танка «Чаппараль», оборудованных теми же установками. Подозреваю, что и у Комгвардии найдется пара-тройка таких же усовершенствованных машин. Как я понимаю, боеприпасы, прилагающиеся к «Артемис-4», — очень неплохая вещица. Я говорю о самонаводящихся управляемых ракетах. Так вот, я со своими людьми с точностью до сантиметра назову вам координаты целей для этих ракет. Вы знаете, что воины Кланов — не самые умелые артиллеристы, и они предпочитают не иметь дело с разными там ракетными установками. Впрочем, это известный военный принцип — те войска, у которых нет противовоздушных средств обороны, подвергаются наиболее плотному артиллерийскому огню; так же происходит и с машинами и с людьми…
Уинстон тщательно взвесила предложение Райана. Наблюдая затем, как меняется выражение ее лица, Райан мог догадаться, в какой момент она колеблется и не решается согласиться с майором.
Конечно, все необходимо взвесить. Если план сработает, то атака Ягуаров захлебнется, даже не успев начаться. Они потеряют живую силу, опытных водителей, машины, а главное — так лелеемые ими боеприпасы! Ягуары потеряют массу времени, дабы заменить запасными деталями разбитые части уцелевших машин. Им потребуется масса времени и сил… Такой поворот, конечно, резко снизит боевой дух, боеготовность врага, начнется ропот, дезертирство…
С другой стороны, в традиции Кланов было расценивать артиллерийскую подготовку как поступок трусов, не решающихся напрямую ввязаться в сражение. Если Особый Отряд внезапно обрушит на наступающих Ягуаров залпы радиоуправляемых снарядов, существовала большая вероятность того, что Ягуары просто залягут, спрячутся и переждут шквальный огонь. А если так случится, разъяренные воины Клана набросятся на Райана и его отряд. И уж тогда никто из разведчиков в живых не останется…
Да, в работе командира самое сложное — взвесить все потенциальные возможности и принять единственно верное решение. На совесть тяжелым грузом лягут все воины, погибшие в сражении…
— Ну хорошо, майор, — произнесла наконец Уинстон. — Идите вперед, разворачивайте людей. Берите ракетные установки, но даже и думать забудьте о том, чтобы самим палить по Ягуарам, разве что у вас будет в целости устройство наведения или предельно точные расчеты нашей армейской команды. Все ясно?
— Хай, Уинстон-сама. — Райан отвесил почтительный поклон. — Я вас понял.
— Отлично, — кивнула Уинстон. — Теперь последнее: если ваш отряд окажется в опасности, то есть будет обнаружен и подвергнут обстрелу, считайте, что все ставки в нашей игре аннулируются. Уж если вы поступаете так, как считаете нужным, необходимо гарантировать безопасность и выживание вашей команды.
— Хай, — опять повторил Райан, отвесив еще один поклон. Он прекрасно знал, что Уинстон поняла: его ребята — разведчики, воины особой породы. Они очень независимы и инициативны и поэтому часто изменяют первоначальный план, подстраиваясь под меняющийся ход сражения. Планируют они свои шаги сами, не дожидаясь приказов начальства. Но строгая преданность Райана кодексу бусидо не позволила бы ему никогда в жизни нарушить только что полученные приказы. И еще Райан понимал, что Уинстон — слишком хороший командующий, чтобы подрезать крылья ее способности реагировать на текущую ситуацию, а ведь генеральное сражение и было всегда самой непредсказуемой вещью.
Яркий лучик местного солнца на мгновение вспыхнул и тут же спрятался в облаках. Серые угрюмые облака вновь сомкнулись на небе, не пропуская солнечного света.
Наблюдение за узенькой полосой пустынной горной дороги на мрачной планете под проливным дождем — возможно, самое утомительное и тягостное дело из тех, которые можно доверить воину. Крохотный темный закуток, откуда видна только уходящая вдаль темная, — почти черная полоска дороги, так быстро повергает наблюдателя в уныние и апатию, что через какое-то время мимо может прошагать хоть целый полковой оркестр с боевыми маршами — и останется незамеченным. Чтобы не допустить притупления внимания у своих людей, Райан менял наблюдателей на посту через каждые пятнадцать минут. Он принципиально настоял на том, что сам, как и все, будет нести вахту в узкой горной расщелине.
Пока все было спокойно, но в какой-то момент он уловил краем глаза движение где-то на периферии экрана прибора ночного видения — что-то дернулось в том месте дороги, где начинался крутой поворот, наполовину скрытый выщербленными скалами. Райан немедленно приблизил и укрупнил изображение участка: да, теперь четко просматривалась каждая маленькая лужица, каждая тень кустарника… А вот и причина движения! Огромная черная птица, похожая на ворону, только в два раза крупнее, приземлилась на придорожном валуне и увлеченно долбила клювом по какому-то предмету, напоминавшему большой орех или улитку.
Осознав, что объект не представляет собой никакой опасности, Райан испытал удивление и облегчение: птица была первой местной формой жизни с момента их прибытия на Охотницу! Нет, возможно, на планете водились другие живые существа, но он не обращал на них внимания, Райан, успокоившись, снял четырехкратное приближение на приборе, и сразу же поле зрения расширилось, вбирая в себя большой участок дороги. Стали снова видны нагромождения камней, склоны, грязная земля на уходящей за поворот дороге… А это еще что?! В самом центре расширившегося поля экрана он, вздрогнув, увидел черно-серый, под цвет скал, пятнистый «Риокен»! Уродливый робот Клана вступил в область, которую Райан обязан был четко контролировать, пока он наблюдал за проклятой птичкой! Позади «Риокена» просматривались очертания еще нескольких роботов.
Быстро настроив радиоканал на необходимую частоту, Райан взволнованно проговорил в микрофон, прикрепленный к шлему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47