– Мы вводили решение для будущего развития событий, – отстраненно произнес Юджин. – До производных третьего порядка. На большей части Солнца все сходится. Все сходится, кроме этого злобного ублюдка.
Михаил пожал плечами.
– Если рассматривать ситуацию ретроспективно, то аномально высокий поток гамма-лучей, наблюдавшийся нами в начале бури, мог послужить предшественником выброса коронарной массы. Но тогда, когда бушевала буря, у нас не было времени для повторного моделирования…
Бад вмешался:
– Вам кажется, что само Солнце вас подставило? Потому что оно не повело себя так, как вы ему велели?
Михаил ответил:
– Я пытался объяснить Юджину, что о чьей-то вине тут говорить не приходится. Юджин обладает самым блестящим умом из тех ученых, с которыми мне довелось работать, и без его блестящих прогнозов…
– Мы бы никогда не узнали о приближении бури, мы бы никогда не построили щит, никогда не спасли бы столько жизней… – Бад вздохнул. – Вы не должны так терзаться, Юджин. И сейчас нам очень нужна ваша помощь – еще больше, чем когда-либо.
– Времени у нас немного, – вставил Михаил. – Масса плазмы движется гораздо быстрее, чем при обычном выбросе.
– Но сейчас у нас не обычный день, так? Сколько у нас времени?
– У нас есть час, – ответил Михаил. – Может быть, даже меньше часа.
Вот так ответ. Бад с трудом поверил в то, что услышал. Что же можно успеть сделать за час?
– И что произойдет первым делом?
– Ударная волна, – отозвался Юджин. – Более или менее безобидная. Она даст уйму радиошума.
– А потом?
– Потом обрушится основная масса плазменного облака, – ответил Михаил. – Величиной с Солнце, более миллиона километров в поперечнике, эта гадость летит прямо к Земле. Как ни странно, при такой протяженности масса довольно неширока и по форме напоминает чечевицу. Мы полагаем, что такая форма объясняется необычностью формирования массы. Облако состоит из релятивистских частиц – большей частью, это протоны и электроны.
– Релятивистские – это означает, что они движутся со скоростью, близкой к скорости света?
– Да. И у них очень высокий заряд энергии. Очень. Полковник, протон не обгонит свет, но, приближаясь к предельной скорости, он накапливает уйму кинетической энергии…
– И бед натворят именно эти самые энергетичные частицы, – вмешался Юджин. – Полковник, это будет буря, вызванная частицами.
Баду совсем не понравилось, как это прозвучало.
Девятого июня две тысячи тридцать седьмого года похожее облако быстро движущихся элементарных частиц устремилось к Земле. Большинство этих частиц захватило магнитное поле Земли. Серьезность повреждений, нанесенных планете в тот день, объяснялась флуктуациями магнитного поля Земли. Эти колебания вызвали электрические токи в почве.
– На этот раз все будет иначе, – продолжал Михаил. – Почва будет непосредственно задействована.
Бад сердито спросил:
– Что это значит? Объясните толком.
Юджин ответил:
– Эти солнечные частицы несут настолько высокий заряд энергии, что некоторые из них пронзят магнитосферу и атмосферу – пролетят через них, как…
– Как пули сквозь бумагу, – завершил его мысль Михаил.
Смертельный дождь из радиации и тяжелых частиц должен был обрушиться на сушу и на моря. Для незащищенного человека все обстояло бы так, словно внутри его клеток произошли триллионы микроскопических взрывов: деликатные биомолекулы, белки, из которых построен организм человека, генетический материал, управляющий структурой и ростом тела, – все это было бы разорвано. Многие люди умерли бы мгновенно. Даже нерожденные младенцы пережили бы мутации, способные убить их в момент рождения.
Каждое живое существо на Земле, все, кто имел в своем организме белки и ДНК, получили бы подобные поражения. А там, где отдельные живые существа уцелеют, необратимо пострадает экология.
Юджин продолжал безжалостно рассказывать о долгосрочных проблемах.
– После того как уйдет облако, воздух будет наполнен углеродом-14 – поскольку ядра азота захватят нейтроны. Этот изотоп углерода очень радиоактивен. И даже когда, когда снова начнут работать фермы, вся эта пакость непременно попадет в пищевую цепочку. Наименее сильно пострадает жизнь в океане, но потом и там начнется вымирание…
Бад все понял. Катастрофа будет продолжать разворачиваться в обозримом будущем.
«Вот дрянь, – в отчаянии думал он. – И все это начнется через час, всего через час».
Бад, повинуясь безотчетному порыву, прикоснулся к софт-скрину и начал перелистывать изображения Земли.
Последние леса в Южной Америке, сохраняемые с таким упрямством. Соевые плантации, из-за которых эти леса вырубали. Горели и леса, и плантации. В пламени гибли памятники архитектуры, превратившиеся почти в клише: Тадж-Махал, Эйфелева башня, мост через гавань в Сиднее. Самые крупные порты сметены чудовищными штормами. Космопланы брошены на землю, будто мошки. Мосты между японскими островами, через Гибралтарский пролив, через Ла-Манш сломаны, скручены ударами мощных молний. Но даже при этом все думали, что самое страшное позади; повсюду люди ковырялись в обломках рухнувших домов и искали оставшихся в живых. Разбирали завалы и уже пытались начать все сначала. И вот на тебе. А что будет со щитом? Он ведь совсем не защищен, он наверняка будет разрушен, его подхватит шквалом, как оторванный от ветки листок.
После всего, что уже довелось пережить, это казалось так несправедливо. Будто дети играли и уже должны были победить, а потом пришел взрослый дядя и изменил правила игры.
«Но может быть, – с нелегким сердцем думал Бад, – если та чокнутая британская лейтенантша права насчет своих Первенцев, как раз это самое и случилось».
Ему вдруг захотелось оказаться рядом с Шиобэн.
«Будь она со мной, – думал он, – все бы не казалось так плохо».
Но такое желание выглядело эгоистично. На Земле, где бы сейчас ни находилась Шиобэн, ей было безопаснее, чем здесь.
Бад перевел взгляд на развешанные по стенам командного отсека софт-скрины. Посмотрел в печальные глаза Михаила. Он понимал, что эти люди смотрят на него. Даже теперь следовало не забывать о моральном духе.
– Итак, – собравшись с силами, выговорил Бад, – какие у нас есть варианты?
Михаил только покачал головой. Юджин, нервно сверкая глазами, отвел взгляд.
И тут неожиданно в разговор вступила Афина.
– У меня есть один вариант.
Бад изумленно запрокинул голову. Михаил от удивления широко раскрыл рот.
– Не волнуйся, Бад. Мне было так же плохо, когда я это поняла. Но мы выкарабкаемся, вот увидишь.
Бад обреченно воскликнул:
– Что ты несешь, Афина? Как это, интересно, мы можем из этого выкарабкаться?
– Я уже взяла на себя смелость предупредить представителей власти, – примирительно проговорила Афина. – Я связалась с администрациями президентов Евразии и Америки, а также с некоторыми лидерами Китая. Я приступила к процессу переговоров еще тогда, когда буря шла своим чередом. Бад, я не хотела отвлекать тебя. У тебя было столько дел.
Бад оторопело выдавил:
– Афина…
– Одну минутку, – вмешался Михаил. – Афина, позволь кое-что прояснить. Ты отправила свои послания с предупреждениями до того, как мы с Юджином вышли на прямую связь с Бадом. Значит, ты все это вычислила до того, как мы сообщили о наших наблюдениях за выбросом коронарной массы полковнику Туку.
– О да, – радостно отозвалась Афина. – Свои предупреждения я сделала не на основании ваших наблюдений. Ваши наблюдения только подтвердили мои теоретические прогнозы.
– Какие теоретические прогнозы? – затравленно осведомился Юджин.
Бад проворчал:
– Михаил, растолкуйте мне, что здесь происходит?
– Судя по всему, она прогнозировала шквал элементарных частиц, – озадаченно выговорил Михаил. – По всей вероятности, Афина разрабатывала свои собственные модели – и они были лучше наших – и увидела, что надвигается шквал заряженных частиц, еще в то время, когда мы этого не поняли. Вот почему ей удалось предупредить власти в то время, когда мы, засучив рукава, сражались с бурей.
– Я вообще-то очень сообразительная, между прочим, – заметила Афина без тени иронии. – Не забывайте о том, что в Солнечной системе нет существа, обладающего более плотной системой взаимосвязей и более высокой процессорной мощностью. Неудача модели Юджина, доведенной до экстремальных пределов, была вполне предсказуема. Но не стоит себя за это винить. Ты сделал все, что мог, Юджин.
Юджин заметно приободрился.
– А вот моя модель…
Бад прервал ее.
– Афина. Шутки в сторону. Скажи точно, когда именно тебе стало известно об этом выбросе? Насколько раньше, чем нам?
– О, я знаю об этом с января.
Бад задумался.
– То есть с того времени, как тебя включили.
– Я не сразу это вычислила. Какое-то время ушло на обработку заложенных в меня данных и на то, чтобы сделать выводы. Но выводы сомнений не оставляли.
– Ты долго думала? Нет, не отвечай. – Для такой умницы, как Афина, от вопроса до ответа могло запросто пройти не более нескольких микросекунд. – Так… – с трудом проговорил Бад. – Но если ты уже тогда знала об опасности, почему же нам не сказала?
Афина вздохнула – совсем как глупенькая девушка.
– Но, Бад… Что хорошего это дало бы?
Новорожденная Афина, неожиданно узнавшая о будущем больше, чем люди, ее создавшие, мгновенно столкнулась с дилеммой.
– В январе щит был уже практически завершен, – приступила к объяснениям Афина. – Его конструкция изначально предполагала защиту Земли от излучения в рамках видимой части спектра. Для защиты от шквала элементарных частиц потребовалась бы совершенно иная конструкция. А для внесения изменений уже попросту не хватало времени. А если бы я сказала вам, что вы все сделали неправильно, вы бы тогда, возможно, совсем отказались от щита – а вот это стало бы подлинной катастрофой.
– И даже сегодня ты молчала и тянула с предупреждением до тех пор, пока не стало слишком поздно. Почему, Афина?
– Опять же – потому, что в этом не было смысла, – ответила Афина. – Двадцать четыре часа назад никто не был даже уверен в том, что щит вообще сработает! Даже я в этом не была уверена. Только тогда, когда стало ясно, что щит спасет основную массу человечества, появился смысл переживать из-за шквала заряженных частиц…
Бад мало-помалу начал понимать. Искусственные интеллекты, в мыслительном отношении во много раз превосходящие людей, порой все равно оставались весьма примитивными в этическом отношении. Афина выбрала для себя путь по невероятному нравственному лабиринту с изяществом слона, топающего по клумбе.
Она была вынуждена лгать. Она не отличалась такой тонкостью, которая позволила бы ей открыто заявить о своих нравственных терзаниях, но эти терзания проявились иначе. Интуиция не обманывала Бада: Афина, столкнувшись с конфликтами, возникшими на уровне глубинных этических параметров, мучалась от переживаний и комплексовала.
– Я всегда старалась беречь тебя, Бад, – печально проговорила Афина. – Все остальных тоже, конечно. Но тебя – особенно.
– Знаю, – осторожно отозвался Бад.
Сейчас самое главное было пройти через это и найти решение новой проблемы – если такое решение вообще существовало – и не нарушить то хрупкое равновесие, которого достигла Афина.
– Знаю, Афина.
Михаил нахмурился и склонился вперед.
– Послушай, Афина, – бережно выговорил он. – Ты сказала, что у тебя есть какой-то вариант. Ты сказала Баду, что мы выкарабкаемся. Ты знаешь, как одолеть шквал заряженных частиц, да?
– Да, – уныло призналась Афина. – Но я не могла сказать тебе, Бад. Не могла, и все тут!
– Почему?
– Потому что ты мог помешать мне.
За несколько минут им удалось уяснить принцип решения, предложенного Афиной. Оно оказалось довольно-таки простым. На самом деле и Михаил, и Юджин знали об этом методе задолго до того, как на Солнце начались роковые возмущения.
Радиационные пояса Ван Аллена* простираются начиная с высоты в тысячу километров над экватором Земли до шестидесяти тысяч километров от планеты. Здесь заряженные частицы солнечного ветра, выбросы плазменной массы и прочие подарки нашего светила захватываются магнитосферой. У этого явления имеются практические последствия: электрические компоненты искусственных спутников, находящиеся в любом месте этой зоны, подвержены непрерывной деградации за счет того, что по ним непрерывно бьют заряженные частицы.
Но оказалось, что частицы из поясов Ван Аллена можно «выцеживать». Идея состояла в том, чтобы отгонять частицы с помощью радиоволн очень низкой частоты.
В области магнитных полюсов они должны были из «ловушек» Ван Аллена уходить в верхние слои атмосферы. Этот принцип начали исследовать начиная с две тысячи пятнадцатого года, когда вокруг поясов разместили флотилию защитных спутников. Теперь Бад узнал о том, что процедура не отнимала большого количества энергии:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49