Конечно, на это уйдут десятки лет, и даже тогда биосфера Земли восстановит только долю того разнообразия и сложности, которые некогда были ей присущи. Но Бисеза надеялась, что она доживет до того дня, когда откроются «Ковчеги», когда слонов, львов и шимпанзе выпустят на волю и они окажутся посреди некоего подобия тех природных условий, в которых когда-то обитали.
Но из всех грандиозных восстановительных проектов самым амбициозным и противоречивым было укрощение погоды.
Первые попытки управления погодой – в частности, попытки военщины США вызывать разрушительные грозы с ливнями над Северным Вьетнамом и Лаосом в семидесятые годы двадцатого века – базировались на невежестве и были очень грубыми. Нужен был более тонкий подход.
Атмосфера и океаны добавляли свою порцию проблем в комплексный механизм, движимый колоссальными количествами энергии Солнца, – механизм, зависящий от множества факторов, включая температуру, скорость ветра и атмосферное давление. Погода носила хаотический характер – но именно эта самая хаотичность и придавала ей столь исключительную чувствительность. Стоило хотя бы слегка изменить любой из неотъемлемых параметров – и ты мог получить грандиозный эффект: старая поговорка насчет того, что мотылек взмахнул крылышком в Бразилии, а в Техасе завертелся смерч, была не лишена истины.
Но вот как взмахнуть крылышком, чтобы это возымело управляемые последствия, – это другая проблема. Поэтому на орбиту Земли следовало поднять зеркала – сильно уменьшенные копии щита, – дабы они рассеивали солнечный свет и создавали определенные параметры температуры. Комплексы турбин могли создавать искусственные ветра. Инверсионные следы самолетов можно было использовать для того, чтобы заслонять от Солнца отдельные участки поверхности Земли. И так далее.
Конечно, все эти предложения вызывали массу скептицизма. Даже сегодня, когда Юджин рассказывал о своей работе, Михаил заметил немного слишком громко:
– Один человек крадет дождевую тучу – у другого от засухи гибнет урожай! Как ты можешь быть уверен в том, что твои манипуляции не дадут побочных эффектов?
– Мы все четко рассчитываем.
Юджина, похоже, сильно удивило то, что Михаил вообще задал подобный вопрос. Он постучал пальцем по лбу.
– Все здесь, – объяснил он.
Михаила этот ответ явно не удовлетворил. Но похоже это не имело никакого отношения к этике управления погодой. Бисеза видела: Михаил ревнует, ревнует Юджина к ее дочери, Майре, сумевшей очаровать молодого гения.
Бад обнял Михаила за плечи.
– Не обращай внимания на молодых, – посоветовал он. – Хорошо это или плохо – они не такие, как мы. Думаю, щит научил их тому, что можно мыслить грандиозными понятиями и что это получается. Так или иначе, это их мир! Пойдем-ка лучше, поищем пива.
Маленькая компания распалась.
Шиобэн подошла к Бисезе.
– Значит, Майра выросла.
– О да.
– Знаешь, мне почти жалко этого мальчика – хотя я не думаю, что новое поколение нуждается в каком-то сочувствии с нашей стороны.
Она пристально посмотрела на Юджина и Майру – высоких, красивых, уверенных.
– Бад прав. Мы провели их через солнечную бурю. Но теперь все иначе.
– Но они такие жесткие, Шиобэн, – покачала головой Бисеза. – По крайней мере, Майра. Для нее прошлое – время, отсеченной солнечной бурей, представляло собой всего лишь одно предательство за другим. Отец, которого она ни разу в жизни не видела. Мать, которая бросала ее дома, а потом однажды вернулась совсем чокнутая. А потом вокруг нее взорвался весь мир. Ну… и она отвернулась от всего этого. Ее не интересует прошлое, потому что оно ее то и дело подводило. А вот будущее она может высечь сама. Ты видишь в ней уверенность. А я – крепость алмаза.
– Но так все и должно быть, – негромко проговорила Шиобэн. – Это – новое будущее, новые проблемы, новая ответственность. Им, молодым, придется брать на себя эту ответственность. А мы отойдем в сторонку.
– И будем за них переживать, – с грустью кивнула Бисеза.
– О да. Уж это точно. Переживать за них мы будем всегда.
– Не смогу смириться с мыслью, что потеряю ее, – вырвалось у Бисезы.
Шиобэн взяла ее за руку.
– Ты ее не потеряешь. Как бы далеко она ни странствовала. Я вас обеих слишком хорошо знаю. Некоторые вещи поважнее будущего, Бисеза.
Фалес тихонько проговорил на ухо Бисезе:
– Похоже, сейчас начнется церемония.
Шиобэн вздохнула.
– Да знаем, знаем. Скажи, а ты скучаешь по Аристотелю?
Все-таки Фалес очень надоедает этой своей треклятой привычкой напоминать о том, что все и так знают.
– Но надо радоваться и тому, что он у нас есть, – сказала Бисеза.
Шиобэн взяла ее под руку.
– Пойдем. Полюбуемся на представление.
50
Лифт
Бисеза и Шиобэн прошли под навесом к середине платформы. Детишки выбежали вперед. Наконец их отвлекло кое-что поинтереснее друг друга.
Центром внимания служил предмет, похожий на приземистую пирамиду, высотой около двадцати метров. Его поверхность была покрыта мраморными плитками, блестевшими на солнце. Эта непритязательная конструкция должна была стать «якорной стоянкой» космического лифта – троса, изготовленного из наноинженерного углерода и протянутого от Земли к геосинхронной орбите на высоту тридцать тысяч километров.
– Ты только полюбуйся!
Шиобэн указала вверх. В ясном голубом небе кружили самолеты и вертолеты.
– А вот я бы не хотела порхать рядышком, когда в атмосферу вкручены тысячи километров толстенного троса…
Премьер-министр Австралии немного тяжеловато поднялась по лестнице на подиум к самому основанию приплюснутой пирамиды. Она держала в руках отрезок троса, который продолжали осторожно опускать в атмосферу Земли. На самом деле это была широкая лента – шириной около метра, но при этом толщиной примерно в один микрон. Премьер начала свою речь.
– Многие люди выразили удивление по поводу того, что именно Австралия была выбрана консорциумом «Скай-лифт» как место расположения якоря первого на планете космического лифта. Во-первых, существует распространенное поверие о том, что якорь для такого подъемника непременно нужно размещать на экваторе. Что ж, чем ближе к экватору, тем лучше, но совсем не обязательно ставить якорь прямо на нем; тридцать два градуса южнее – это достаточно близко. Во многом это – идеальная точка. Здесь, в океане, очень низка вероятность удара молнии или других нежелательных климатических явлений. Австралия – одно из самых стабильных мест на Земле, как в геологическом, так и в политическом отношении. И мы с вами находимся совсем недалеко от прекрасного города Перт, с нетерпением ожидающего возможности исполнить свою роль главного колеса в новой транспортной системе Земли…
И так далее, и тому подобное.
«Так всегда с космическими проектами, – однажды объяснил Бисезе Бад, – смесь дерьма собачьего и чуда».
Внизу – вечные междоусобные войны и популистская политика. Но сегодня из космоса действительно должен был спуститься трос и повиснуть над головами этой самовлюбленной клики. Сегодня, при свете дня, должно было произойти событие из области инженерии, которое в детские годы Бисезы казалось несбыточной мечтой.
Конечно, лифт был только началом. Планы на будущее просто поражали воображение: теперь космос был открыт для освоения, и можно было добывать полезные ископаемые на астероидах – металлы, минералы и даже воду. На орбите планировалось установить солнечные энергетические станции размером с Манхэттен. Начиналась новая промышленная революция, а с притоком бесплатной энергии возрастали возможности безграничного роста цивилизации. Но тяжелая промышленность, которая в прошлом приносила столько вреда – в особенности такие ее отрасли, как горнодобывающая промышленность и энергетика, – теперь могла быть вынесена за пределы планеты. На этот раз Землю планировалось сохранить ради того, для чего она годилась – как дом для самой сложной экосистемы.
Щит, первый грандиозный проект в области инженерной астронавтики, был уже разобран, но его фрагменты во веки веков с любовью и почитанием будут храниться в музеях Земли. Никто не растерял той уверенности, которую подарил человечеству этот проект.
Но космос – это не только энергетические станции и горные разработки. Солнечная буря открыла людям странные новые миры. По всему Марсу теперь находили пробудившиеся зачатки жизни, дремавшие на протяжении тысячелетий. Обновленная Венера ожидала, когда на нее ступит нога человека. Почти весь толстенный покров облаков с этой планеты сорвало и унесло. Осталась стерильная, медленно остывающая – и пригодная для терраформирования планета. Некоторые ученые утверждали, что со временем Венера может, наконец, стать настоящей сестрой Земли.
А за изменившимися планетами лежали звезды и ожидали еще более глубокие тайны.
Но сейчас, в эти мгновения, на этом перекрестке истории человечества, пирамидальный якорь на конце космического троса напомнил Бисезе о зиккурате, который она когда-то посетила на Мире, в Древнем Вавилоне, оживленном благодаря фантастической технологии Первенцев, умевших управлять временами. Тот зиккурат был прототипом библейской Вавилонской башни – яркого образа дерзости человечества, бросившего вызов богам.
Шиобэн пытливо посмотрела на Бисезу.
– О чем думаешь?
– Я просто гадала, не пришла ли еще кому-нибудь в голову мысль о Вавилонской башне. Но сомневаюсь, что пришла.
– Мир всегда с тобой, да?
Бисеза пожала плечами. Шиобэн крепко сжала ее руку.
– А знаешь, ты была права. Насчет Первенцев. Очи, обнаруженные в троянских точках, – тому подтверждение. И что же ты обо всем этом думаешь теперь? Первенцы заставили Солнце полыхнуть так, чтобы оно спалило планету, – и они наблюдали за этим. Так кто же они – садисты?
Бисеза улыбнулась.
– А тебе никогда не приходилось убивать мышь? Ты никогда не слышала о том, как отбраковывают слонов в африканских заказниках? Каждый раз сердце разрывается от жалости – но все же ты это делаешь.
Шиобэн понимающе кивнула.
– И не отворачиваешься при этом.
– Нет. Не отворачиваешься.
– Значит, у них имеется нравственное противоречие, – холодно заключила Шиобэн. – Но все же они пытались истребить нас. Состраданием это не оправдать.
– Нет, не оправдать.
– И это не означает, что нам не следует мешать им, если они снова задумают что-нибудь в таком роде. – Шиобэн склонилась ближе к Бисезе и заговорила тише: – Мы их уже разыскиваем. На темной стороне Луны установлен новый гигантский телескоп. Михаил принимает горячее участие в этом проекте. Даже Первенцы обязаны повиноваться законам физики: они должны оставлять следы. И уж конечно, они оставляют не самые незаметные следы; просто нужно искать в правильных местах.
– Что ты имеешь в виду?
– Почему мы должны предполагать, что Первенцы нанесли удар только по нам? Помнишь звезду S из созвездия Печи, о которой рассказывал Михаил? Мы начинаем рассматривать вероятность того, что это событие и еще целый ряд других также не были естественными. Кроме того, существует Альтаир, откуда прилетела бродячая планета-гигант. Судя по тому, что говорит Михаил, за последние три четверти столетия почти четвертая часть наблюдавшихся нами взрывов сверхновых была сосредоточена в одном маленьком уголке неба.
– Первенцы за работой, – выдохнула Бисеза.
Шиобэн кивнула.
– И может быть, хотя мы не увидим самих Первенцев, нам удастся повстречать тех, кто спасается бегством от них.
– И что тогда?
– Тогда мы начнем их искать. В конце концов, нас тут по идее быть не должно. Может быть, все это затеяла какая-то группировка Первенцев, а другая группировка через тебя сумела нас соответствующим образом предупредить, чтобы мы могли себя спасти. Столкнувшись с нами, Первенцы упустили свой единственный шанс. И другого у них не будет.
Она говорила с напором, уверенно. Но Бисезе все же стало не по себе.
Шиобэн пережила солнечную бурю, она видела ее, но Бисеза на Мире своими глазами наблюдала удивительно перестроенную планету, переделанную историю; она знала, что Первенцы гораздо могущественнее, чем может себе представить Шиобэн. И она не забыла о том, как выглядела Земля в далеком будущем – та Земля, которую ей показали на пути домой с Мира. Затмение и почва, выжженная войной. Что, если человечество ввяжется в войну с Первенцами? Люди станут такими же беспомощными фигурками, как персонажи древнегреческих трагедий, вовлеченные в ссору разгневанных богов. У Бисезы было такое чувство, что будущее может оказаться гораздо более сложным и еще более опасным, чем представляла себе Шиобэн.
Но не она должна была лепить это будущее своими руками. Она посмотрела на лица Юджина и Майры, бесстрашно подставленные свету солнца. Будущее со всеми его возможностями и всеми опасностями теперь находилось в руках нового поколения. Это было началом одиссеи человечества в пространстве и времени, и никто не мог сказать, куда приведет эта одиссея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49