— Урук-Хей-я, снага!
Меч не подвел, пузырь вокруг некроманта лопнул, отбрасывая его назад. На лице, пропитанном могильной пылью, читалось обиженное удивление, смешанное с легким страхом. Вместо ничтожных людишек, пусть даже и не совсем людишек, колдун столкнулся с неведомой силой, которая шутя отринула его чары.
Орк прыгнул вперед, выбросив лезвие «Равного». Некромант успел парировать его удар. Меч разнес в пыль хрустальный череп на посохе, и некромант сделал еще один шаг назад. Легкое движение кистью левой руки — и из пальцев, напоминающих мертвые корни дерева, вырвалось облачко сизой пыли. Орк отшатнулся и зашарил клинком впереди себя, не видя, как некромант заходит сбоку, поднимая свой посох для гибельного удара.
Рогволд понял, что Урук ослеп. Лицо руса исказила гримаса дикой ярости, и четвертая стрела сорвалась с тетивы. В этот же миг ударил Винт, исчезнувший неизвестно куда во время боя. Пока колдун ловил в воздухе выпущенную в упор стрелу, в шею ему вонзилась пара метательных пластин. Некромант сделал шаг в сторону, одновременно разворачиваясь и пытаясь понять, откуда прилетел смертельный подарок. Но вместо шага по деревянным половицам Дарящий Покой как будто поскользнулся на льду, во всяком случае, так показалось Рогволду.
В этот миг Винт нанес новый удар. Пользуясь падением некроманта, ведьмак трижды ударил его чарами, сплетя из пальцев знак «Лезвия». Колдовская сила разила не хуже отточенной стали. Всю свою силу вложил в удары Винт, пожертвовав собственной невидимостью.
Магия Черного Леса поставила последнюю точку, но бой еще длился. Из залитого кровью тела некроманта начат подниматься сизый туман. Марево стало принимать форму, и Рогволд с ужасом понял, что убитый некромант превращается в призрака. Сын старосты помнил, как горели мертвецы от молний мага-призрака. Покойный некромант явно собирался устроить нечто подобное, счет шел на минуты, и Рогволд решился.
— Меч! Урук, кидай мне меч! — крик руса заставил вздрогнуть замершего спиной к стене орка. Несмотря на свою слепоту, меч, который Урук держал в обеих лапах, был направлен на мертвого колдуна. Новоявленный призрак, висевший над телом, уже начал обретать сходство с убитым некромантом. Рус шагнул вперед в тот миг, когда «Равный» вырвался из рук орка в полет. Урук метнул меч на звук голоса Рогволда, и клинок Странников сам врос в руку сына старосты.
Призрак вздрогнул, но незримые узы еще связывали его с телом, когда Рогволд легким росчерком меча развеял его. Лезвие трижды прошло через сизое марево без сопротивления. Внезапно забился и резко затих крик исторгаемой мечом души колдуна. Невероятная ненависть и злоба были в нем, лишь силы больше не имел проклятый людьми колдун, когда рус опустил меч, душа некроманта покинула этот мир.
Рогволд посмотрел на своих спутников. Карим-Те сидел, прислонившись спиной к стене, ладонь нганги висела над раной, и с кончиков пальцев в рану стекал струйками синий огонь. Почувствовав взгляд Рогволда, нганга поднял голову и устало улыбнулся русу. Винт уже хлопотал вокруг Урука, орк тихо бормотал себе под нос ответы на вопросы ведьмака. Похоже, что и тут все обойдется, ведьмак уже глотнул из фляги своего напитка и явно пришел в себя. Тем временем Карим-Те закрыл свою рану лоскутом кожи, и с пальцев нганги вновь потек огненный ручеек. Закончив лечение, Карим-Те с кряхтением встал на ноги и направился к Рогволду. Рус не верил своим глазам: вместо страшной раны на боку нганги змеился длинный извилистый шрам.
Несмотря на то что их бой был окончен, Рогволд так и не выпустил из руки «Равного». Оружие Странников казалось частью руки, и отдавать его не хотелось. Рогволд пересилил себя и направился к орку.
Карим-Те вместе с Винтом уже заканчивали возиться с его глазами. Из их отрывистых реплик Рогволд понял, что некромант метнул в глаза Уруку щепоть могильной пыли. Все усилия ведьмака и нганги были напрасны, зрение вернется к орку, но не раньше, чем через три четверти часа. Этого времени не было, не было и лишних пяти минут. Бой между магом и некромантами еще длился, но развязка могла наступить в любой момент. Приходилось спешить.
Рогволд протянул меч орку, и Урук уже готов был взять его. Несмотря на то что орк не видел ни Рогволда, ни меча, его рука закончила бы свой путь на рукояти, меч сам готов был перейти из ладони в ладонь. И все-таки Урук остановил движение руки.
— Он будет нужнее тебе, — неожиданно хриплым голосом проговорил орк, — без него вам дальше не пройти. Иди, брат. Иди и береги его, а он сбережет тебя. Иди, Рогволд, я буду ждать тебя здесь. Оставь мне свой меч ловкача.
На миг Урук запнулся, как будто решаясь, потом пальцы орка-мечника коснулись руки Рогволда, и слова орка прозвучали одновременно молитвой и прощанием.
Чары Светлояра замерли, как будто давая возможность русу вслушаться в звуки мертвого языка, и лишь потом невидимый толмач прошелестел в ухо сыну старосты: — Идите, родичи! Рогволд, да не найдет вас Нолдор!
Рывком рус выдернул из-за спины короткий меч ловкача и одним движением рассек кожу между костяшками левой руки. Его примеру последовали Карим-Те и Ратибор, и лишь после этого, достав из-за голенища изогнутый кинжал, с черенком, изображающим раскосую харю, рассек себе руку орк. Урук не знал обряда побратимства по обычаю русов и не видел, что сделали его спутники. Неведомая сила по имени сердце дала ему иные глаза, когда его глаза видели лишь вечную ночь. В рукопожатии сжались руки, смешиваясь, текла по ним алая и зеленая кровь, и переставал быть мертвым язык орков.
Повинуясь все тому же сердцу, давшему на миг глаза орку, губы Рогволда тихо прошептали: — Урук-Хей!..
Между неведомым магом и некромантами все еще длился бой. Клубки тьмы оплетались гроздьями молний. Комки глины и каменной крошки обретали новую плоть, сшибаясь в схватке с сонмами призраков. Мертвецы с оскаленными клыками и горящими красным огнем глазами разлетались в клочья от ударов лап кротов размером с доброго пони. Вихри могильной пыли выпивали из них жизнь и рассеивались под напором всадников северного ветра. Со стен башни рушились камни и песок, рождая новые полчища борцов с порождениями могил. Послушные воле колдунов, в бой шли пожиратели трупов и умертвия. Магия дерзкого пришельца уже развеяла пять черных вихрей, и всякий раз после того на камень падали одежды одного из некромантов. Ломался посох, и разлетался в пыль череп из черного хрусталя в тот миг, когда черный вихрь осыпался костяным песком.
Бой все длился, казалось, маг-одиночка не знает усталости и нет пределов его силе. Уже семь лучших магов лишились жизни, и их призраки пали под мощью магии мага-пришельца. Казалось, сама земля хранит его, щедро наполняя своей силой. Силы Земли и Ветра, Дерева и Стали сплелись в чарах статной фигуры в сером балахоне. Гибли маги ордена Некромантов, гибли их ученики. В одном шаге от победы был дерзкий маг.
Настал момент, и явился Брат Усопших, Магистр ордена. Трое Дарящих Покой сопровождали его. Не стал Брат Усопших творить великую волшбу, не стал плести чары. Просто шагнул вперед, сжимая сверток в правой руке, шагнул под поток магии своего врага. И три тени шли рядом с ним, три тени в гробовом бархате, стальных шапочках, сжимая в руках жезлы Дарящих Покой. Вся мощь магии неизвестного мага обрушилась на них, но невредимыми стояли они под шквалом, способным испепелить город.
Поздно понял пришелец, ЧТО именно хочет использовать Магистр ордена Некромантов.
Сохранил посох Абдуррахмана четверку колдунов. И не просто сохранил, а отразил все чары на породившего их. С семикратной силой вернулся нанесенный удар. Этот удар почти смог отразить маг-пришелец. Вернее смог, но лишился почти всей своей силы. Стал добычей дерзкий охотник. Две, от силы три минуты еще мог он продержаться под натиском магии ордена, а затем лютая смерть ждала мага.
Молча стоял Брат Усопших на каменном помосте, и бесстрастным был его лик. К чему радоваться или печалиться в час победы? К чему уподобляться неразумным людям? Забыл гнет страстей владыка ордена, стала его душа наполнена покоем склепа. К чему Брату Усопших страсти?
Спокойно стоял, лишь сбросил со свертка черную ткань, ярким бликом полыхнут в прорезанной факелами тьме жезл Абдуррахмана.
Замерла магия некромантов, затих прибой волшебства их противника. Новые лица появились на поле боя, вынырнули из-за его спины трое: двое в одеждах ловкачей из Ашура и чернокожий колдун в ритуальной раскраске нганги, охотников на колдунов и заклинателей дождя.
И, словно дожидаясь их прихода, маг-пришелец скинул свой серый балахон. Гордо стояла перед своими врагами та, кого Рогволд, Винт и Карим-Те знали под именем Инга.
Глава 21. ПЕРЕКРЕСТОК
Твердо смотрела ведьма в глаза Брату Усопших, а за ее спиной стояли Винт с луком, на тетиве которого уже лежала стрела, и Карим-Те, сжимающий в руках последнюю бутылочку из синего стекла. Впереди них замер Рогволд, рука руса крепко сжимала обнаженный меч Странников по имени «Равный».
Не сводил взгляда с пылающего пламенем лезвия меча Брат Усопших. Мир замер, и свист стрелы, выпущенной из тяжелого лука с костяными накладками, не мог нарушить тишину этого мира. Медленно оседало тело Магистра ордена Некромантов, и древко обычной, серооперенной стрелы с тяжелым наконечником смотрело на мир из его правой глазницы. Потом медленно, как во сне, сдвинулись Дарящие Покой, но опоздали чары и ладони некромантов подхватить падающий вниз, на дно каменного колодца, жезл Великого мага Абдуррахмана.
Та, кого Рогволд называл Ингой, успела раньше некромантов. Жезл прыгнул в ее ладонь, и гулкое эхо подхватило хохот Матери Авалона, именуемой Гадюка. Еще три стрелы сорвались с тетивы орка, стоящего на соседней площадке. Три его стрелы нашли свою добычу. Тела трех будущих магов отметили путь орка к своим побратимам.
Круг некромантов оказался нарушен окончательно. В этот миг Инга нанесла свой удар. Волна пламени охватила Дарителей Покоя, обращая некромантов в еще живые факелы. Ведьма топнула ногой, и, повинуясь остаткам ее силы, площадка с телом магистра и пылающими колдунами рухнула вниз, и колдовской ветер раздувал пламя, пожирающее жезлы и плоть некромантов.
— Вы все умрете, все! — От безумия в хохоте ведьмы на голове у Рогволда волосы встали дыбом. Но она не унималась, продолжая размахивать рукой с жезлом Абдуррахмана. — Жезл мой, а вы все мертвецы!
Устрашенные гибелью Магистра, некроманты бежали. Бежали и падали под ударами чар Матери Авалона. Повторялась история со стражей на дне колодца, ведьма выкашивала всех подряд. Трое некромантов, попробовавших оказать сопротивление, были разорваны в клочья собственными чарами. Жезл давал полную неуязвимость своему хозяину, отражая любые чары. Ведьма упивалась кровью и властью, как упиваются вином Она демонстративно не трогала стоящих рядом с ней, пока у нее была более ценная добыча. И только когда стало ясно, что с некромантами в зале покончено, она нанесла удар по своим спутникам.
Град гравия обрушился на четверку побратимов, ведьма в опьянении кровью не оценила своих врагов. Обычные людишки, что с них взять, каменного града для их гибели хватит с лихвой.
Взлетев над площадкой на десять локтей, она, зависнув в воздухе, приготовилась наблюдать за гибелью своих спутников. Каменный град обрушился стеной, но ни один камень не достиг плоти. Чары, созданные «Равным», испепеляли камни еще в полете. Лезвие меча в руке Рогволда полыхнуло, и ведьма тяжело рухнула на площадку в двух шагах от Рогволда. В момент ее падения в сознании руса полыхнула простая мысль: «Да, она неуязвима, жезл ее защищает. Но защищает ли он сам себя?»
Клинок блеснул в руке Рогволда. В последний миг ведьма поняла замысел руса и испуганно отшатнулась. Великую мощь нес талисман в ее руках, почти два тысячелетия хранил своих хозяев от бед и магии врага, но себя жезл Абдуррахмана защитить не смог. От удара, раздробившего жезл в пыль, Рогволд отлетел в маленький коридор, по которому они пришли.
Ведьме повезло меньше: магический откат отшвырнул хозяйку Авалона прямо в стену. Тело, с разбитым о камни черепом, упало на край площадки и, соскользнув, полетело вниз, оказавшись в расплавленном камне…
Рогволд пришел в себя от глотка крепкого вина, которое заливал ему в рот Винт. Вернее, ведьмак вновь использовал свою «микстурку». Убедившись, что с парнем все в порядке, Винт отошел в сторону и принялся деловито копаться в своем мешке.
Сидевший рядом с Рогволдом Урук разговаривал с Карим-Те. Возня с магией не прошла для нганги безболезненно, рана на боку открылась, и сейчас орк заматывал ее чистой тряпицей.
— А я тебе говорю — живая она! Ты думаешь, что ведьма в своем теле была? Как бы не так, — горячился нганга. От боли лицо Карим-Те кривилось, но, невзирая на боль, нганга продолжал поучать удивленного его рассказом орка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Меч не подвел, пузырь вокруг некроманта лопнул, отбрасывая его назад. На лице, пропитанном могильной пылью, читалось обиженное удивление, смешанное с легким страхом. Вместо ничтожных людишек, пусть даже и не совсем людишек, колдун столкнулся с неведомой силой, которая шутя отринула его чары.
Орк прыгнул вперед, выбросив лезвие «Равного». Некромант успел парировать его удар. Меч разнес в пыль хрустальный череп на посохе, и некромант сделал еще один шаг назад. Легкое движение кистью левой руки — и из пальцев, напоминающих мертвые корни дерева, вырвалось облачко сизой пыли. Орк отшатнулся и зашарил клинком впереди себя, не видя, как некромант заходит сбоку, поднимая свой посох для гибельного удара.
Рогволд понял, что Урук ослеп. Лицо руса исказила гримаса дикой ярости, и четвертая стрела сорвалась с тетивы. В этот же миг ударил Винт, исчезнувший неизвестно куда во время боя. Пока колдун ловил в воздухе выпущенную в упор стрелу, в шею ему вонзилась пара метательных пластин. Некромант сделал шаг в сторону, одновременно разворачиваясь и пытаясь понять, откуда прилетел смертельный подарок. Но вместо шага по деревянным половицам Дарящий Покой как будто поскользнулся на льду, во всяком случае, так показалось Рогволду.
В этот миг Винт нанес новый удар. Пользуясь падением некроманта, ведьмак трижды ударил его чарами, сплетя из пальцев знак «Лезвия». Колдовская сила разила не хуже отточенной стали. Всю свою силу вложил в удары Винт, пожертвовав собственной невидимостью.
Магия Черного Леса поставила последнюю точку, но бой еще длился. Из залитого кровью тела некроманта начат подниматься сизый туман. Марево стало принимать форму, и Рогволд с ужасом понял, что убитый некромант превращается в призрака. Сын старосты помнил, как горели мертвецы от молний мага-призрака. Покойный некромант явно собирался устроить нечто подобное, счет шел на минуты, и Рогволд решился.
— Меч! Урук, кидай мне меч! — крик руса заставил вздрогнуть замершего спиной к стене орка. Несмотря на свою слепоту, меч, который Урук держал в обеих лапах, был направлен на мертвого колдуна. Новоявленный призрак, висевший над телом, уже начал обретать сходство с убитым некромантом. Рус шагнул вперед в тот миг, когда «Равный» вырвался из рук орка в полет. Урук метнул меч на звук голоса Рогволда, и клинок Странников сам врос в руку сына старосты.
Призрак вздрогнул, но незримые узы еще связывали его с телом, когда Рогволд легким росчерком меча развеял его. Лезвие трижды прошло через сизое марево без сопротивления. Внезапно забился и резко затих крик исторгаемой мечом души колдуна. Невероятная ненависть и злоба были в нем, лишь силы больше не имел проклятый людьми колдун, когда рус опустил меч, душа некроманта покинула этот мир.
Рогволд посмотрел на своих спутников. Карим-Те сидел, прислонившись спиной к стене, ладонь нганги висела над раной, и с кончиков пальцев в рану стекал струйками синий огонь. Почувствовав взгляд Рогволда, нганга поднял голову и устало улыбнулся русу. Винт уже хлопотал вокруг Урука, орк тихо бормотал себе под нос ответы на вопросы ведьмака. Похоже, что и тут все обойдется, ведьмак уже глотнул из фляги своего напитка и явно пришел в себя. Тем временем Карим-Те закрыл свою рану лоскутом кожи, и с пальцев нганги вновь потек огненный ручеек. Закончив лечение, Карим-Те с кряхтением встал на ноги и направился к Рогволду. Рус не верил своим глазам: вместо страшной раны на боку нганги змеился длинный извилистый шрам.
Несмотря на то что их бой был окончен, Рогволд так и не выпустил из руки «Равного». Оружие Странников казалось частью руки, и отдавать его не хотелось. Рогволд пересилил себя и направился к орку.
Карим-Те вместе с Винтом уже заканчивали возиться с его глазами. Из их отрывистых реплик Рогволд понял, что некромант метнул в глаза Уруку щепоть могильной пыли. Все усилия ведьмака и нганги были напрасны, зрение вернется к орку, но не раньше, чем через три четверти часа. Этого времени не было, не было и лишних пяти минут. Бой между магом и некромантами еще длился, но развязка могла наступить в любой момент. Приходилось спешить.
Рогволд протянул меч орку, и Урук уже готов был взять его. Несмотря на то что орк не видел ни Рогволда, ни меча, его рука закончила бы свой путь на рукояти, меч сам готов был перейти из ладони в ладонь. И все-таки Урук остановил движение руки.
— Он будет нужнее тебе, — неожиданно хриплым голосом проговорил орк, — без него вам дальше не пройти. Иди, брат. Иди и береги его, а он сбережет тебя. Иди, Рогволд, я буду ждать тебя здесь. Оставь мне свой меч ловкача.
На миг Урук запнулся, как будто решаясь, потом пальцы орка-мечника коснулись руки Рогволда, и слова орка прозвучали одновременно молитвой и прощанием.
Чары Светлояра замерли, как будто давая возможность русу вслушаться в звуки мертвого языка, и лишь потом невидимый толмач прошелестел в ухо сыну старосты: — Идите, родичи! Рогволд, да не найдет вас Нолдор!
Рывком рус выдернул из-за спины короткий меч ловкача и одним движением рассек кожу между костяшками левой руки. Его примеру последовали Карим-Те и Ратибор, и лишь после этого, достав из-за голенища изогнутый кинжал, с черенком, изображающим раскосую харю, рассек себе руку орк. Урук не знал обряда побратимства по обычаю русов и не видел, что сделали его спутники. Неведомая сила по имени сердце дала ему иные глаза, когда его глаза видели лишь вечную ночь. В рукопожатии сжались руки, смешиваясь, текла по ним алая и зеленая кровь, и переставал быть мертвым язык орков.
Повинуясь все тому же сердцу, давшему на миг глаза орку, губы Рогволда тихо прошептали: — Урук-Хей!..
Между неведомым магом и некромантами все еще длился бой. Клубки тьмы оплетались гроздьями молний. Комки глины и каменной крошки обретали новую плоть, сшибаясь в схватке с сонмами призраков. Мертвецы с оскаленными клыками и горящими красным огнем глазами разлетались в клочья от ударов лап кротов размером с доброго пони. Вихри могильной пыли выпивали из них жизнь и рассеивались под напором всадников северного ветра. Со стен башни рушились камни и песок, рождая новые полчища борцов с порождениями могил. Послушные воле колдунов, в бой шли пожиратели трупов и умертвия. Магия дерзкого пришельца уже развеяла пять черных вихрей, и всякий раз после того на камень падали одежды одного из некромантов. Ломался посох, и разлетался в пыль череп из черного хрусталя в тот миг, когда черный вихрь осыпался костяным песком.
Бой все длился, казалось, маг-одиночка не знает усталости и нет пределов его силе. Уже семь лучших магов лишились жизни, и их призраки пали под мощью магии мага-пришельца. Казалось, сама земля хранит его, щедро наполняя своей силой. Силы Земли и Ветра, Дерева и Стали сплелись в чарах статной фигуры в сером балахоне. Гибли маги ордена Некромантов, гибли их ученики. В одном шаге от победы был дерзкий маг.
Настал момент, и явился Брат Усопших, Магистр ордена. Трое Дарящих Покой сопровождали его. Не стал Брат Усопших творить великую волшбу, не стал плести чары. Просто шагнул вперед, сжимая сверток в правой руке, шагнул под поток магии своего врага. И три тени шли рядом с ним, три тени в гробовом бархате, стальных шапочках, сжимая в руках жезлы Дарящих Покой. Вся мощь магии неизвестного мага обрушилась на них, но невредимыми стояли они под шквалом, способным испепелить город.
Поздно понял пришелец, ЧТО именно хочет использовать Магистр ордена Некромантов.
Сохранил посох Абдуррахмана четверку колдунов. И не просто сохранил, а отразил все чары на породившего их. С семикратной силой вернулся нанесенный удар. Этот удар почти смог отразить маг-пришелец. Вернее смог, но лишился почти всей своей силы. Стал добычей дерзкий охотник. Две, от силы три минуты еще мог он продержаться под натиском магии ордена, а затем лютая смерть ждала мага.
Молча стоял Брат Усопших на каменном помосте, и бесстрастным был его лик. К чему радоваться или печалиться в час победы? К чему уподобляться неразумным людям? Забыл гнет страстей владыка ордена, стала его душа наполнена покоем склепа. К чему Брату Усопших страсти?
Спокойно стоял, лишь сбросил со свертка черную ткань, ярким бликом полыхнут в прорезанной факелами тьме жезл Абдуррахмана.
Замерла магия некромантов, затих прибой волшебства их противника. Новые лица появились на поле боя, вынырнули из-за его спины трое: двое в одеждах ловкачей из Ашура и чернокожий колдун в ритуальной раскраске нганги, охотников на колдунов и заклинателей дождя.
И, словно дожидаясь их прихода, маг-пришелец скинул свой серый балахон. Гордо стояла перед своими врагами та, кого Рогволд, Винт и Карим-Те знали под именем Инга.
Глава 21. ПЕРЕКРЕСТОК
Твердо смотрела ведьма в глаза Брату Усопших, а за ее спиной стояли Винт с луком, на тетиве которого уже лежала стрела, и Карим-Те, сжимающий в руках последнюю бутылочку из синего стекла. Впереди них замер Рогволд, рука руса крепко сжимала обнаженный меч Странников по имени «Равный».
Не сводил взгляда с пылающего пламенем лезвия меча Брат Усопших. Мир замер, и свист стрелы, выпущенной из тяжелого лука с костяными накладками, не мог нарушить тишину этого мира. Медленно оседало тело Магистра ордена Некромантов, и древко обычной, серооперенной стрелы с тяжелым наконечником смотрело на мир из его правой глазницы. Потом медленно, как во сне, сдвинулись Дарящие Покой, но опоздали чары и ладони некромантов подхватить падающий вниз, на дно каменного колодца, жезл Великого мага Абдуррахмана.
Та, кого Рогволд называл Ингой, успела раньше некромантов. Жезл прыгнул в ее ладонь, и гулкое эхо подхватило хохот Матери Авалона, именуемой Гадюка. Еще три стрелы сорвались с тетивы орка, стоящего на соседней площадке. Три его стрелы нашли свою добычу. Тела трех будущих магов отметили путь орка к своим побратимам.
Круг некромантов оказался нарушен окончательно. В этот миг Инга нанесла свой удар. Волна пламени охватила Дарителей Покоя, обращая некромантов в еще живые факелы. Ведьма топнула ногой, и, повинуясь остаткам ее силы, площадка с телом магистра и пылающими колдунами рухнула вниз, и колдовской ветер раздувал пламя, пожирающее жезлы и плоть некромантов.
— Вы все умрете, все! — От безумия в хохоте ведьмы на голове у Рогволда волосы встали дыбом. Но она не унималась, продолжая размахивать рукой с жезлом Абдуррахмана. — Жезл мой, а вы все мертвецы!
Устрашенные гибелью Магистра, некроманты бежали. Бежали и падали под ударами чар Матери Авалона. Повторялась история со стражей на дне колодца, ведьма выкашивала всех подряд. Трое некромантов, попробовавших оказать сопротивление, были разорваны в клочья собственными чарами. Жезл давал полную неуязвимость своему хозяину, отражая любые чары. Ведьма упивалась кровью и властью, как упиваются вином Она демонстративно не трогала стоящих рядом с ней, пока у нее была более ценная добыча. И только когда стало ясно, что с некромантами в зале покончено, она нанесла удар по своим спутникам.
Град гравия обрушился на четверку побратимов, ведьма в опьянении кровью не оценила своих врагов. Обычные людишки, что с них взять, каменного града для их гибели хватит с лихвой.
Взлетев над площадкой на десять локтей, она, зависнув в воздухе, приготовилась наблюдать за гибелью своих спутников. Каменный град обрушился стеной, но ни один камень не достиг плоти. Чары, созданные «Равным», испепеляли камни еще в полете. Лезвие меча в руке Рогволда полыхнуло, и ведьма тяжело рухнула на площадку в двух шагах от Рогволда. В момент ее падения в сознании руса полыхнула простая мысль: «Да, она неуязвима, жезл ее защищает. Но защищает ли он сам себя?»
Клинок блеснул в руке Рогволда. В последний миг ведьма поняла замысел руса и испуганно отшатнулась. Великую мощь нес талисман в ее руках, почти два тысячелетия хранил своих хозяев от бед и магии врага, но себя жезл Абдуррахмана защитить не смог. От удара, раздробившего жезл в пыль, Рогволд отлетел в маленький коридор, по которому они пришли.
Ведьме повезло меньше: магический откат отшвырнул хозяйку Авалона прямо в стену. Тело, с разбитым о камни черепом, упало на край площадки и, соскользнув, полетело вниз, оказавшись в расплавленном камне…
Рогволд пришел в себя от глотка крепкого вина, которое заливал ему в рот Винт. Вернее, ведьмак вновь использовал свою «микстурку». Убедившись, что с парнем все в порядке, Винт отошел в сторону и принялся деловито копаться в своем мешке.
Сидевший рядом с Рогволдом Урук разговаривал с Карим-Те. Возня с магией не прошла для нганги безболезненно, рана на боку открылась, и сейчас орк заматывал ее чистой тряпицей.
— А я тебе говорю — живая она! Ты думаешь, что ведьма в своем теле была? Как бы не так, — горячился нганга. От боли лицо Карим-Те кривилось, но, невзирая на боль, нганга продолжал поучать удивленного его рассказом орка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34