- Сейчас введем код, сынок. Ну, по моей команде...
Он дал мальчику длинную цепочку кода, призванную убедить крошечного шпиона, что реакции Алека на сортировку будут типичными для умненького (но не слишком), социально адаптированного человеческого детеныша, достойного занять место среди власть предержащих.
Алек фыркнул и ввел код, гадая, каково это будет - встретиться с другими ребятами.
На следующее утро Алеку пришлось стать свидетелем редкого явления: подъезды к министерству образования были забиты плавучими аквакарами, водители пытались найти свободное местечко у причальных блоков. Такого оживленного движения на улицах не наблюдалось уже давно.
Среди транспортных средств выделялись блестящие черные лимузины с фамильными гербами на дверцах, совсем как у Алека. Встречались также спортивные машины ярких цветов, которыми владели (как пояснил Луин с презрительным смешком) семейства Администраторов, члены которых не оправдали возложенных на них ожиданий и уронили фамильную честь. Были еще лимузины без гербов, приобретенные теми (презрительное фырканье) выскочками, которые воображают, будто деньги могут купить им доступ в Круги.
В море машин медленно плыли огромные общественные автобусы, переполненные взрослыми и детьми. На общественном транспорте в министерство приезжали классы Потребителей.
Зрелище оказалось весьма волнующим, хотя Алеку не слишком нравились окружающие его запахи. Куда более интересной оказалась нескончаемая процессия людей, спускавшихся по ступенькам причальных блоков к подъезду министерства. Алек в жизни не видел такого количества детей. Пока водитель подъезжал ближе к блоку, он насчитал не менее тридцати мальчишек!
Раньше, выезжая в музеи или парки, Алек видел детей только на расстоянии. Маленькие фигурки, закутанные, как и сам он, в пальто или защищенные зонтиком от дождя или снега, держались за руки нянь или родителей. Зачастую он даже не мог разглядеть их лиц, скрытых за антипатогенными масками или респираторами.
Но сейчас! Здесь собрались ребята, готовые, подобно ему, к своему первому официальному появлению в большом мире. Мальчики и девочки в мундирчиках своих начальных школ, с галстуками в полоску разных цветов; нервные маленькие личики открыты холодному воздуху и дневному свету. Алек никак не мог понять, почему у них такой испуганный вид. Ему стало их ужасно жалко, особенно когда он вспомнил, что все проглотили передатчики, и сейчас подлые приборы из десятков тощих животов сигнализируют Комитету по образованию о том, как трясутся их обладатели.
Алек самодовольно улыбнулся, подумав, что его собственный монитор оценил обладателя как здорового, уравновешенного мальчика. Сам он ничего не опасался.
Алек повернулся к Луину, который, встревоженно хмурясь, выглядывал из окна.
- Что с тобой, Луин?
Дворецкий, часто мигая, таращился на длинную очередь детей. При каждом обязательно имелся взрослый в официальном черном костюме.
- И это десятилетние ребятишки? Быть не может! - пробормотал он.
- Ну, разумеется, - заверил Алек. - Они приехали на экзамен. Помнишь, проверяют только тех, кому десять!
- Я не это имел в виду, - буркнул Луин, вытирая лоб салфеткой. - Они настоящие карлики.
Алек пожал плечами. Странно... остальные дети казались ему вовсе не такими уж маленькими. Мало того, они были почти одного роста. Но когда, наконец, до него дошла очередь, и он вместе с Луином выступил из мягко покачивавшегося лимузина на блок, все стало ясным. Он возвышался над своими сверстниками на целую голову.
- Черт, - прошипел Луин.
У Алека пересохло во рту. Он сунул руки в карманы, чтобы не вцепиться в пиджак Луина, и тихо радовался, что шпион может рапортовать лишь о его спокойствии, хладнокровии и собранности. Но сначала один, а потом и другой взрослый обернулись, чтобы поглазеть на него. Их примеру последовали дети. Кое-кто показывал на Алека пальцем; по толпе пробежал шепоток:
- Что с этим ребенком?
- ... по крайней мере, четырнадцать...
- ... не понимаю, как это родителям позволили...
- ... наследственность в этих древних родах...
Мамочка, почему он такой?
- Не обращай внимания, - посоветовал Луин. - Пойдем, сынок. Алек гордо вскинул голову и строевым шагом стал спускаться по ступенькам, воображая, что это Старая Лестница, ведущая на Площадь Казней, а он - пират, которого сегодня повесят. Шаг, второй, третий, и все пялятся на него, но он покажет им, как с достоинством встречать смерть!
Луин маршировал рядом с Алеком, с равнодушным вызовом встречая устремленные на них взгляды. В своем почти столетнем возрасте он еще мог припомнить, что в его время никто не поднимал шума из-за появления в классе чрезмерно высокого ребенка. Это было, разумеется, до пандемии в АЕ 77. Может, паникеры правы, утверждая, что генетический фонд подорван...
Но Алек прекрасно держится. Правда, немного побледнел, но лицо спокойно и безмятежно. Он выглядел почти счастливым, когда протянул руки охранникам, позволяя провести над ладонями сенсорными пластинами.
Пластина тихо пискнула, и Луин запаниковал, вообразив, что Алеку вздумалось захватить одну из своих странных игрушек. Но охранник никак не отреагировал и знаком велел им проходить. Однако нервы старика были так натянуты, что, услышав чей-то шепот: "Как по-вашему, этот древний работяга не может быть его отцом?" - он повернулся и громко отрезал:
- Мой юный джентльмен - сын графа Финсбери!
Это мгновенно заткнуло рты. Дородный усатый человек прикусил язык, залился краской и исчез за чьей-то спиной. Луин обернулся посмотреть, не очень ли расстроен Алек, но оказалось, что тот ничего не слышал.
... он поднимался на эшафот, где возвышалась виселица, по-прежнему фантастически храбрый, просоленный морской волк, который вот-вот позволит палачу надеть ему петлю на шею, а в толпе всхлипывают дамы, и у каждой большие сиськи...
- Пойдем, сынок, - повторил Луин, осторожно взяв Алека за плечо и подталкивая к длинной очереди детей, двигающихся по коридору под охраной родителей или опекунов. Они довольно быстро оказались в громадном зале, где обычно проходила классификация. Здесь охранники отделяли ребятишек от взрослых. Детей отводили в центр зала, поперек которого тянулись длинные ряды операторских панелей компьютера, а взрослым надлежало подняться на галереи, где были устроены места для посетителей.
Луин вскарабкался наверх, сел в кресло и перегнулся через перила. Алек, по-прежнему нависающий над остальными детьми, неловко плюхнулся на стул и ошеломленно огляделся. Сто шестьдесят три ребенка, и сколько еще придет?!
По рядам пробирался маленький мальчик, явно пытавшийся занять свободную панель рядом с Алеком. Однако при виде своего соседа он замер, как вкопанный.
- Не бойся, - прошептал Алек. - Ну, просто у меня рост такой. Парнишка прикусил губу, но все же набрался храбрости шагнуть вперед и сесть за панель. Он был совсем маленький и тощий, с кожей цвета кофе с молоком и серо-голубыми глазами. Алек с величайшим интересом наблюдал за ним.
- Привет! Меня зовут Алек Чекерфилд. А тебя?
- Ф-фрэнки Чаттертон, - испуганно пробормотал мальчик. - В-вон т-там мои папа с мамой.
Он показал на галерею. Алек поднял глаза туда, где уже собрались двести двенадцать взрослых, и увидел совсем черного мужчину с пышными усами и даму с красным пятнышком между бровей. Оба взирали на Фрэнки с выражением мучительной надежды и тревоги. Сын помахал им, и Алек последовал его примеру.
- А где твои родители? - поинтересовался Фрэнки.
- О, где-то там, - небрежно бросил Алек.
- Ты в-волнуешься?
- Ничуть.
- А я уж-жасно. Знаешь, как это важно?
- Да ну, все пройдет как по маслу, - заверил Алек. Фрэнки задумчиво наморщил лоб, очевидно, взвешивая его слова. Пытаясь как-то отвлечь мальчика, Алек заметил:
- Классные туфли.
- Черные, сверкающие туфли из лакированной кожи носил только Фрэнки. На остальных ничего подобного не было. Фрэнки гордо оглядел свою необычную обувку:
- В них есть стиль, - объявил он. - Па не х-хотел, чтобы я их надевал, но я перестал дышать и ни разу не вдохнул, пока мама не вмешалась и не сказала ему, что придется, так и быть, позволить.
Он сунул руку в карман, извлек маленькую серебряную булавку и осторожно приколол к галстуку.
- Что это?
- Амулет на удачу, - шепнул Фрэнки. Алек пригляделся повнимательнее: маленькая летучая мышь с микроскопическими красными камешками вместо глаз.
- Bay! - выдохнул Алек, не зная, что еще можно сказать.
- Видишь ли, я очень люблю ужастики.
- Да ну! - восторженно воскликнул Алек и, украдкой оглядевшись, признался: - А по мне, лучше пиратов не бывает.
- Совсем плохо, - покачал головой Фрэнки, улыбаясь, однако, во весь рот. Но в следующую секунду улыбка померкла: на подиум поднялся первый из экзаменаторов. Мальчик побледнел и съежился, лихорадочно бормоча:
- О, нет! Пожалуйста, не с-сейчас! Я не г-готов!
- Все в порядке. Видишь часы? До начала еще пять минут, - успокоил Алек. Чего ты трясешься?
- Б-боюсь, что провалю тест, - простонал Фрэнки, хватаясь за край стола, чтобы не упасть.
- С чего бы это? - удивился Алек. - Ты же не тупой, верно? Говоришь ты нормально, так что все в порядке.
- Но что если я не п-попаду в Круг? - едва не заплакал Фрэнки. - Ты не понимаешь! Все говорят, что я никогда не попаду в Круг, потому что меня диагностировали.
- Диагностировали? - переспросил Алек, сводя брови. - Что это такое?
Фрэнки уставился на него, как на сумасшедшего.
- Н-неужели не знаешь? Это когда тебя везут к д-доктору, и он ставит тебе диагноз "оригинал"!
- Вот как?
Алек в жизни не был у доктора, ибо никогда не болел. Ежегодный медицинский осмотр проводился заочно, посредством сканера, а капитан неизменно показывал Алеку, как стирать данные и вводить другие, чтобы не привлечь к себе нежелательного внимания, потому что "все доктора - поганые шлюхины дети, которым бы только влезть не в свое дело". Но сейчас Алек притворился, будто все понял.
- Да, вспомнил! Брось, все будет в порядке. Даже если не попадешь в Круг, тебя обучат приличной, не слишком трудной работе, так что больше беспокоиться ни о чем не придется.
- Но мои папа и мама, - возразил Фрэнки, с ожесточением грызя ногти. - Это их уб-бьет! Они всю жизнь трудились ради меня, многим жертвовали, а ведь я их единственный сын. И ОБЯЗАН добиться успеха. Мой долг не разочаровать их.
Алек, прекрасно знавший, что это такое - разочаровать родителей, поморщился и, наклонившись к Фрэнки, едва слышно прошептал:
- Слушай, хочешь знать ответы? Это легче легкого. Все "В" до восемнадцатого вопроса, потом все "Б" до тридцатого, и "Г" до последнего, а уж этот будет "А".
- Что? - недоуменно выдохнул Фрэнки.
Алек посмотрел ему в глаза, словно удерживая взглядом, и как можно спокойнее повторил:
- "В" до восемнадцатого, "Б" до тридцатого, "Г" до последнего, а потом "А".
Фрэнки, словно заклинание, повторил список.
- А ты откуда знаешь? - спросил он.
- Неважно. Знаю - и все тут.
В эту минуту первый экзаменатор громко постучал по трибуне, и Фрэнки подскочил так резко, словно получил оплеуху. В зале воцарилась тишина, прерываемая лишь шагами опоздавших, которые тоже спешили занять места.
- Добрый день, - учтиво поздоровался экзаменатор. Из публики послышалось нестройное бормотание. Экзаменатор озарил улыбкой всех присутствующих. С большого портрета в позолоченной раме, висевшего над его головой, тоже улыбалось хорошенькое личико королевы Мэри, которая, по всей видимости, играла здесь роль гостеприимной хозяйки. Алек движением кисти изобразил величественно-царственное приветствие, пытаясь развеселить Фрэнки. Тот едва разлепил губы в невеселой усмешке и снова обратил взор на экзаменатора.
- Как я рад видеть вас сегодня здесь! - продолжал тот. - Вы - будущие граждане великой нации! За исключением семнадцати детей, чьи родители отказались от Оценки по политическим соображениям, под этой крышей собрались все десятилетние дети Англии! Мальчики и девочки, для меня большая честь встретиться с вами!
Алек с благоговейным ужасом огляделся. Двести семьдесят три ребенка! И, судя по всему, огромный зал рассчитан на еще большее количество: множество панелей остались незанятыми.
- Некоторые из вас, возможно, нервничают. Кое-кто находится под впечатлением, что им предстоит нечто вроде состязания. Но хочу заверить каждого из вас, как и ваших родителей и опекунов, что любой сидящий здесь ребенок - уже победитель. Так было не всегда. Когда-то этот шанс давался только детям привилегированных классов! Но сегодня мы все равны. Никаких особых тестов, которые способны пройти дети, чьи родители обеспечены лучше остальных. Никаких частных репетиторов. Никаких наставников. Каждый ребенок пройдет испытание здесь, перед всеми, на глазах сотен людей. Результаты оценки будут объявлены немедленно и публично. Это докажет, что мы - открытое общество!
Он с торжествующим видом помедлил, словно ожидая одобрения, и, действительно, на галерее раздались разрозненные хлопки.
1 2 3 4