Лестница была где-то впереди. Пламя свечи плясало и дразнило его. Он ударил по ней со всей мочи, и его руку залил горячий воск, но Эрик думал только о лестнице и о Роберте.
На полпути вниз его глаза заволокла красная пелена. Он схватился за перила, пошатнулся и скорее съехал, чем сошел вниз, где едва не споткнулся о стул. Сердито буркнув, он отпихнул стул ногой, да так, что тот разлетелся в куски, ударившись о противоположную стену. Собака залаяла. Эрик облокотился о ближайший стол и огляделся в поисках выхода. Его зрение снова замутилось. Он крепко зажмурился и ущипнул себя за переносицу.
Шум и чье-то тяжелое дыхание заставили его обернуться. Это была всего лишь та старуха; она смотрела на него широко раскрытыми глазами, дрожа, вцепившись узловатыми пальцами в передник. Эрик оттолкнул стол и побежал к двери. Схватив железную ручку, он дернул ее и выскочил на улицу.
— Роберт! Роберт!
Боль захлестнула его, застлала глаза. Он едва мог видеть и думать и смутно осознавал, что не в состоянии помочь брату. Но боль гнала его вперед, он бежал.
— Роберт!
Теперь уже это был крик о помощи.
Драконы исчезли, но по темным улицам все еще бродили люди, поглядывая на него злыми глазами. Как он сразу не заметил? Они были чудовищами. К нему тянулись когтистые руки. Он оттолкнул их, закричал и… шатаясь, вышел на городскую площадь.
Двери домов и лавок распахнулись. Отовсюду к нему стекались чудовища, лупоглазые, голодные.
Эрик что-то почувствовал спиной. Низкая каменная стенка городского колодца. Он огляделся. Бежать было некуда. Круг чудовищ смыкался. Он приложил ладонь ко лбу, потом отнял и увидел, что она запачкана кровью. Роберт! Почему, ну почему так трудно собраться с мыслями?
Десятки злых безгубых лиц поплыли у него перед глазами. Руки рвали его одежду. Эрик резко обернулся, посмотрел в темный провал колодца и бросился в него.
Но это тоже не помогло ему найти брата. Она была там. Женщина с ледяными глазами. В темных глубинах она сидела на ониксовом троне и смеялась. Пряди угольно-черных волос змеились вокруг его агонизирующего тела. Стены колодца исчезли. Он висел в бездне, пойманный в паутину.
— Не сопротивляйся, сын Парадейна! — Ее голос обжигал мозг холодным огнем. — Несчастный глупец. Ты знаешь тайну, которую не должен знать.
Ее черные локоны скользили по его телу, связывая и как-то странно возбуждая. Она снова рассмеялась, воплощенное сладострастное зло. Змеи шелковистых волос притянули его ближе. Она облизнула рубиновые губы, лицо ее было белее зимнего снега.
— Ты хочешь меня, Эрик Погловски, — прошептала она. — Ты убил этих надоедливых дураков, чтобы прийти ко мне, чтобы угодить мне. Как легко тебе было отнять их жизни. Ты воин, мой воин.
— Кто ты? — закричал Эрик, пытаясь высвободиться из пут.
Она не ответила, она восседала на троне, излучая темную силу, и попросту играла им.
— Я пересоздам тебя по своему образу, и ты займешь место существа, которое помог убить. Разве это не достойная награда, сын Парадейна?
И тогда он заметил растущий у нее во лбу маленький рог, почти прикрытый вьющимися волосами. Она улыбнулась, разомкнув губы, демонстрируя крошечные острые клыки.
Эрик завопил. Ей не нужна была его кровь. Она пила его душу.
— Нет! — кричал он, но не мог сопротивляться. А она все смеялась и смеялась и, подобно пиявке, вытягивала из него тепло и жизнь. Он пытался усилием воли изгнать ее из своего сознания, однако…
Внезапно кто-то схватил его за руку и потянул за собой.
Кольца волос сомкнулись крепче, пытаясь его задушить, все же он смог повернуть голову и разглядеть, кто тянет его за руку. Сначала ему показалось, что это Роберт, но у молодого человека были прямые волосы и голубые глаза.
Незнакомец не смотрел на него, лишь тянул, пока кольца волос не ослабли. Темнота разверзлась, и раздался ужасный крик ярости.
Эрик наконец освободился. Он вцепился в руку незнакомца и повис в бездне. Женщина исчезла. Боль почти прошла, голова лишь немного ныла. Он снова попытался разглядеть своего спасителя. Ровесник Роберта, худой, жилистый, светловолосый…
Скотт?
Рука отпустила его. Эрик протяжно закричал и начал падать.
И оказался не на дне колодца, а в кровати, совершенно голый, прикрытый лишь тонкой простыней. Он медленно поднял руку и ощупал повязку у себя на голове. Свеча все еще горела на столе, но ведро исчезло.
Седая женщина сидела на стуле в глубине комнаты и спала, сложив руки на коленях, приоткрыв рот и склонив голову. На этот раз она сменила бесформенное коричневое платье на белое, такое же бесформенное. В слабом свете свечи она напоминала добрую старенькую бабушку.
Эрик обмотал простыню вокруг пояса и спустил ноги на пол. Он ожидал вновь почувствовать тошноту, но на этот раз ее не было. Прикусив губу, Эрик виновато обернулся к двери, думая, что увидит кровавый потек на стене. Кто-то смыл его. Он медленно вдохнул и выдохнул. Деревянный пол холодил босые ступни. Что-то хрустнуло под большим пальцем. Сухой лист. Весь пол был усыпан ими.
Женщина открыла глаза, вскочила, тревожно вскрикнула и показала на кровать.
Эрик уже устал драться.
— Пить хочется, — просто сказал он. Обнаружив, что его не поняли, он потрогал горло, соображая, каким мог бы быть подходящий жест.
Дверь открылась, и на пороге появилась чья-то тень. На него пристально смотрел кузнец. Живой и невредимый!
Седой гигант подошел и помог Эрику дойти до стула, потом сказал старухе что-то через плечо. Она исчезла и вскоре вернулась с дымящейся чашкой горячего отвара. Кузнец забрал чашку и под одобряющим взглядом женщины передал Эрику.
— Спасибо, — сказал Эрик.
Он сделал глоток густой горьковатой жидкости, не отрывая глаз, полных стыда и одновременно облегчения, от кузнеца.
Гигант протянул лапищу и похлопал Эрика по плечу, повернулся и вышел из комнаты. Старуха осталась еще ненадолго, глядя полубезумными глазами на Эрика, пока тот не отпил еще глоток. Потом улыбнулась беззубым ртом и последовала за кузнецом.
Оставшись в одиночестве, Эрик откинулся на спинку стула и принялся глядеть на мерцающий огонек свечи. При виде стены, о которую он разбил голову низенького человечка, его захлестнуло уныние. Он был рад, что не покалечил кузнеца, но не мог надеяться, что вторая жертва выжила. Конечно, кровь давно смыли, но звук, с которым треснул череп, забыть невозможно.
Он отпил еще глоток и начал размышлять. В голове клубились смутные образы, обрывки воспоминаний. Женщина с ледяными глазами. Он все еще чувствовал силу ее холодного взгляда.
Поплотнее укутавшись, чтобы согреться, он осторожно притронулся к ране. Опухоль на лбу еще не прошла; Эрик толком не мог сказать, что из произошедшего было реальностью, а что ночным кошмаром, бредом раненого.
Дверь тихо растворилась. Эрик посмотрел на нее с напряженным ожиданием. Очертания тени подсказали ему, кто пришел. Брат улыбался с порога.
— Роберт! — Эрик попытался встать.
— Сиди, тебе здорово досталось. — Роберт присел на корточки и накрыл ладонью руку старшего брата. — Зрение не пострадало?
— Во всяком случае, твою мерзкую рожу вижу прекрасно. — Эрик довольно улыбнулся. — Сначала перед глазами стояла какая-то муть, но потом полегчало.
Роберт сжал руку Эрика и поднялся на ноги.
— У тебя была контузия. Провалялся без сознания двое суток.
— Двое суток? — Эрик вздрогнул и схватился за голову.
— Да не дергайся ты так. Пиетка зашил тебе рану, но еще придется денек-другой поваляться в постели.
Роберт присел на край кровати, хлипкая рама заскрипела.
— А что у тебя с рукой?
Роберт поднял руку, пошевелил пальцами и пожал плечами.
— Порезался о чешую этого чертова зверя. Ничего особенного.
Эрик глубоко вздохнул и помрачнел.
— Значит, это был не сон. По крайней мере, отчасти.
Он поднес чашку с отваром к губам. Пар обжигал ноздри, и он потер кончик носа пальцем, молча разглядывая брата. Роберт был странно одет — в просторные штаны и рубашку со шнуровкой, сшитые из мягкой черной кожи, и сапоги до середины икр.
— Где мы, Бобби? — тихо спросил Эрик. В комнате было тепло, но он закутался в простыню и придерживал ее одной рукой: в другой была чашка. Его все еще била несильная дрожь.
— В Пейлноке, — ответил Роберт, пристально глядя на брата. Эрик сразу понял, что это было сказано абсолютно серьезно.
— Ты сказал: «Пейл нок»? — переспросил он, нахмурившись.
Роберт кивнул и отвернулся, пытаясь скрыть беспокойство.
— Ну, это местное название. — Он показал на закрытое ставнями окно в ногах кровати. — Не возражаешь, если я открою?
Эрик покачал головой и отхлебнул еще глоток.
Роберт поднялся на ноги и распахнул окно. В комнату ворвался теплый ночной ветер.
В комнату кто-то заглянул. Низенький человечек с острыми чертами лица пристально смотрел на обоих братьев. Эрик глазам своим не верил. Живой! Значит, стену никто не отмывал, кровавого пятна и вовсе не было. «Интересно, — подумал Эрик, — а вставал ли я вообще с кровати? Ну и сон!»
Человечек что-то сказал Роберту и посмотрел на Эрика, потом широко улыбнулся и покинул комнату.
— Это Пиетка, — пояснил Роберт, снова усаживаясь на край кровати. — Хозяин заведения. И потом, во всей округе он единственный, кто хоть что-то понимает в медицине. Вот почему секурнен принесли тебя в этот город.
— Секурнен? — повторил Эрик и нахмурился. — Кто это? И ты понимаешь этого парня?
— Ну не очень, но какие-то слова уже усвоил. Секурнен — это те, кто ездит на драконах.
Эрик застонал и потер висок.
— Не скажу, что я очень рад это слышать. Давай-ка просто уйдем отсюда и отправимся домой.
Роберт снова отвел глаза. Он сдвинул брови, встал, прошел к окну и, опираясь на подоконник, выглянул на улицу. На фоне звездного неба отчетливо вырисовывались крыши ближайших домов. Роберт глубоко вздохнул.
— Я пока не могу уйти.
— Мы что, в плену?
— Конечно нет. С нами хорошо обращаются. Особенно со мной. Они что-то говорят о моих волосах и глазах. — Он помолчал, потирая подбородок. — Но есть еще одна причина…
— Писатель ищет новых впечатлений? — резко перебил Эрик. — Это безумное место, Бобби! Оно ненастоящее! У нас обоих галлюцинации!
— Настоящее, как дырка в твоей башке! Слушай, если ты боишься, я скажу им, что ты хочешь домой. Раз мы пришли сюда, должен быть и обратный путь.
— Этот серебряный медальон — наверное, в нем все дело? Он поможет нам вернуться.
— Они его отобрали. Почему-то эта вещица очень важна для секурнен. У них у всех есть такие медальоны.
— И сколько их, этих секурнен?
— Я пока что видел троих: мужчину, девушку и мальчика. Тех, которые нас нашли. Но, наверно, есть и еще.
Усталость навалилась на Эрика. Он оглянулся, желая поставить куда-нибудь пустую чашку, но единственный стол был далеко, ближе к двери. Роберт опять замкнулся в себе — впрочем, этого следовало ожидать. Иногда братец бывал просто невыносим.
— Тебе что, трудно просто сесть и растолковать мне все по порядку? — спросил Эрик, поднял руку и потер левый висок. Было больно, но он почему-то то и дело тер его.
Роберт обернулся. Пламя свечи бросало отсветы на его бледное точеное лицо, тускло поблескивало в волосах, но он упорно не желал выходить из тени. Эрик вздрогнул, ему впервые пришло в голову, что брат похож на привидение.
— Подумай, брат, — неожиданно горячо сказал Роберт, потом подошел к двери и тихо закрыл ее. Когда он заговорил снова, голос его звучал намного тише. — Как называлась моя последняя книга? «Тихий стук», «Пейл нок». А как называется это место? Пейлнок. — Он снова принялся расхаживать по комнате, пол скрипел от каждого шага. Он то сжимал руки в кулаки, то нервно разминал пальцы. — Я не знаю, как это объяснить. Все выглядит каким-то знакомым. Смотрю на луну и на это голубое светящееся кольцо в небе, и все это словно отзывается во мне. Что-то ужасное и абсолютно непонятное.
Роберт сел на кровать и обхватил голову руками, потом так же резко вскочил и ушел к окну. Эрик почувствовал, что брат хочет сказать что-то еще, и затих, ожидая, пока Роберт перестанет бороться с собой.
И Роберт заговорил снова — мрачным, испуганным шепотом.
— Скотт здесь.
Он помолчал, не в силах справиться с собой.
— Да, это невозможно, но он здесь. Я ощущаю его присутствие и не могу уйти отсюда, пока не найду его.
Эрик никогда не видел брата таким сосредоточенным. Или таким испуганным. Бобби, горячая голова, отродясь ничего не боялся, лазал себе по скалам, болтался по миру и попадал в разные передряги. Но так…
— Кто такой Скотт, Бобби? — тихо спросил Эрик, нервно вертя пустую чашку в руках. Ему вспомнился незнакомец из ночного кошмара.
Роберт закусил губу и опять сел на кровать.
— Мы вместе путешествовали по Китаю. Я хотел забраться на одну гору, на ее вершине буддистский монастырь. Скотт до этого никогда не лазал по скалам, а тут еще дожди зарядили на целую неделю. Но ты же меня знаешь, — он невесело улыбнулся, — дождь меня не остановит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27