— Балт обещал щедро со мной расплатиться, и я стараюсь как могу.
— Целую неделю залечивать один паршивый перелом — и это ты называешь: стараюсь как могу — возмутился рыцарь.
— Твоя кость треснула в двух местах, — стал объяснять знахарь, превращая руку и деревяшку в единое целое. — И пару недель назад подобный пустяк я бы с помощью чар исцелил тут же за пару минут. Но, к сожалению, в последнее время колдовство мне не подвластно. Теперь приходится уповать лишь на целительные свойства мазей и отваров, составленных мною ещё в Норке Паука… Да ты не переживай, вот так, без чар, оно даже надёжнее. Походишь недельку с забинтованной рукой, покушаешь целебного снадобья — и косточка твоя замечательно срастётся.
— Слушай, а ты магам нашим о своих проблемах говорил?
— Конечно.
— Ну и?..
— Вообще-то они просили об этом особо не распространяться, но раз уж у нас тобой зашёл разговор…
— Не томи.
— В общем, чары им тоже больше неподвластны.
— Не может быть!
— А думаешь почему ни один из них с вами в город не поплыл?
— Во дела!
— Только смотри, не очень-то об этом трепись.
— Можешь не беспокоиться — буду нем, как рыба.
— Так, ну всё вроде бы готово, — объявил Горчица, затягивая узел на повязке. — Постарайся рукой особо не махать. До вечера можешь быть свободен.
— А что вечером?
— Проходи и получишь ещё одну ложечку целительного снадобья.
Последним в каюту знахаря вошёл Коготь. Над его ранами Горчица корпел дольше всего — примерно с четверть часа. Неглубокие царапины на бедре и груди он обработал быстро, а вот с рассечением кисти пришлось повозиться. Перво-наперво знахарь снял перекрывающий кровоток ремень и срезал закостеневшую от засохшей крови тряпку, фиксирующую руку и меч. Оказалась, что скрытая под повязкой кисть безобразно распухла, посинела и напрочь утратила чувствительность. Горчица уложил её в таз с тёплой водой, добавил несколько пучков целебных трав и стал массировать окоченевшие пальцы Когтя. Рана в воде открылась, и вода из прозрачной очень быстро превратилась в бардовую. Через пару минут непрерывного массажа знахарь почувствовал, что пальцы зулана стали откликаться на его действия, тогда он вынул кисть из таза, насухо её вытер и стал замазывать кровоточащий разрез целебной мазью. От нестерпимой боли зулан потерял сознание, к счастью, он в этот момент сидел на стуле, а его покалеченная рука неподвижно лежала на столе, так что болезненного падения на пол удалось избежать. Горчица не стал тут же приводить бедолагу в чувство, а сперва спокойно залепил рану, остановив кровотечение, потом подобрал дощечку по руке и намертво зафиксировал на ней раздробленную кисть. И лишь после того, как безобразная рана была укрыта плотной повязкой, он растормошил Когтя, заставил его проглотить ложечку белёсого снадобья из кувшинчика и, наказав снова прийти вечером, выпроводил из своей каюты.
Поначалу у Балта никак не получалось разговорить пленника, на все его вопросы сумасшедший отвечал хищным оскалом и низким утробным рычанием. Точно так же он реагировал и на редкие реплики товарищей гарала. Создавалось впечатление, что после шишиных тумаков бедолагу покинули остатки разума, и он перестал понимать человеческую речь. На очевидную невменяемость пленника указывало и его поведение — после того как зуланы по приказу гарала освободили его от пут и привели в чувство, вместо того, чтобы сесть на предложенный Балтом стул, он рухнул на колени и проворно заполз под стол. Пришлось зуланам его по новой отлавливать и вытаскивать обратно, при этом безоружный безумец отбивался от них как дикий зверь — когтями и зубами. После того как его наконец изловили и вытянули на свет, опасаясь повторения дикой выходки, его больше ни на мгновенье не отпускали. Бедолагу силой усадили на стул и крепко-накрепко привязали к спинке и ножкам, так что он снова не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Всё что ему теперь оставалось — исподлобья коситься на своих мучителей ненавидящим взглядом.
Когда к собравшемуся к кают-компании обществу присоединился Студент, Балт уже подумывал прервать бестолковый допрос. Но, с появлением рыцаря, казалось бы совершенно безнадёжное дело неожиданно сдвинулось с мёртвой точки.
— Ну, как успехи? Много он вам уже напел? — поинтересовался славный мечник, усаживаясь на свободный стул справа от пленника.
Опережая ответ Балта, привязанный к стулу безумец голос злобным рычанием отреагировал на новый.
Реакция рыцаря была молниеносной: он выхватил меч, чиркнул им у виска пленника и тут же убрал его обратно в ножны. Всё случилось настолько быстро, что никто из сидящих за столом людей даже ахнуть не успел. А через секунду тишину разорвал дикий вопль пленника, в одно мгновенье лишившегося доброй трети правого уха.
— Заткнись, тварь, или я тебе сейчас и второе подрежу, — прикрикнул на несчастного Студент. И, к изумлению присутствующих, сумасшедший тут же замолчал. Безумие в его глазах сменилось паническим страхом.
— Так-то лучше, будешь хорошим мальчиком — никто тебя не тронет, — кивнул Студент и покровительственно похлопал бедолагу по залитой кровью щеке. Вытирая испачканную ладонь о грязную рубаху пленника, он добавил: — И заруби себе на носу, дядя, каждый раз когда ты будешь рычать, я буду отрубать тебе какую-нибудь часть тела. Ты всё понял? Я не слышу ответа? — рука рыцаря снова потянулась к рукояти меча. Под его безжалостным взглядом пленник весь сжался и испуганно заскулил.
— Стьюд, да ты с ума сошёл! — закричал Балт, бросаясь между рыцарем и его беззащитной жертвой. — Какая муха тебя укусила? Он же сумасшедший. Ничего не понимает и не говорит.
— Это у вас он ничего не понимает, а у меня всё поймёт и живо заговорит, — заверил Студент. — У меня с этим гадом разговор короткий будет, как вы цацкаться с ним я не стану. Отойди Балт, не мешай.
— Стьюд, прекрати, мы же цивилизованные люди, — поддержал гарала Корсар.
— Похоже охватившее горожан безумие заразно, — зашептал на ухо Гимнасту перепуганный капитан. — Думаю стоит позвать зуланов, чтобы они разоружили господина рыцаря, пока он не зарубил несчастного.
— Не нужно никого звать, — так же едва слышно зашептал в ответ лорд, — Стьюд такой же безумец, как мы с вами. Я знаю этого парня не один год — это его обычная манера допроса. Клянусь вам, вся его агрессия — блеф. На самом деле жизнь пленника вне опасности.
— Ничего себе вне опасности, да вы только посмотрите… — не договорив фразы, Дууф вскочил со своего стула и закричал в полный голос: — Эй, ты чего себе позволяешь!
— Стьюд, брось свои грязные штучки! — поддержал его Кремп.
Столь бурная реакция капитана и мага была вызвана очередной вопиющей выходкой Студента. Отчаявшись уговорить гарала по-хорошему отойти от пленника, рыцарь силой отпихнул Балта в сторону и приставил свой карающий меч к горлу перепуганной жертвы.
— Хватит дурковать, скотина! — рявкнул он на несчастного, перекрывая возмущённые крики Дууфа и Кремпа (остальные участники допроса потрясенно молчали). — Говори, как тебя зовут, или пожалеешь, что на свет родился! — Не отводя глаз со своей жертвы, он тут же обратился к переполошившимся товарищам: — Если кто попытается мне помешать, клянусь, перережу ему горло. — И снова пленнику: — Ну же, красавчик, я жду.
— Бы-бы-быыыррр… — явно силясь что-то из себя выдавить, зарычал несчастный.
— Так, значит не хочешь по-хорошему, снова рычишь,а ведь я тебя предупреждал, — покачал головой Студент и, чуть приподняв клинок, пощекотал им левое ухо пленника.
От прикосновения холодного метала к уху несчастный так яростно забился в своих путах, что едва не рухнул вместе со стулом на пол.
— Ладно, даю тебе вторую попытку, — смилостивился мучитель, опуская меч к шее. — Но очень не советую и дальше испытывать моё терпение — оно у меня на пределе… Так как твоё имя?
— Брааа-брааа-брааа… — зачастил пленник.
— Это уже гораздо лучше, — ободрил Студент, — продолжай.
Тут дверь резко распахнулась и в каюту вошёл исцелённый знахарем Шиша.
Очередная волна ужаса, вызванная появлением второго мучителя, тяжеленный кулак которого сегодня уже трижды за ночь отправлял его в глубокий нокаут, окончательно вывела бедолагу из ступора и он в исступлении заорал:
— БРАШ!!! МЕНЯ ЗОВУТ БРАШ!!!
Ошарашенный криком допрашиваемого Шиша растерянно замер на месте.
— Молодчина, дядя, — похвалил пленника Студент, отводя от его шеи меч, но пока что не убирая обратно в ножны. — Ну и что вы на это скажите? — Добившийся своего рыцарь обвёл присутствующих в каюте людей победным взглядом. Заметив Шишу, он радостно ему улыбнулся и спросил: — Ты как, в порядке?
— Да, всё отлично, — кивнул трактирщик.
— Так чего же тогда на пороге топчешься, как бедный родственник. Проходи, садись, — Студент указал другу мечом на свободные стулья.
— А у вас тут, я гляжу, весело, — подытожил увиденное Шиша, занимая место за столом.
— Да уж, мы точно не скучаем, — откликнулся на его реплику сидящий рядом Корсар.
— Чего удалось узнать?
— Эй, тихо там, — прикрикнул на мага с трактирщиком Балт. И, повернувшись к рыцарю, попросил: — Продолжай.
Студент кивнул и снова сосредоточил своё внимание на пленнике.
— Итак, ты назвал нам своё имя, и мы теперь знаем, что тебя зовут Браш, — напомнил он. Пленник поспешно кивнул, и рыцарь продолжил: — Если ты и дальше будешь так же толково отвечать на мои вопросы, получишь вкусный завтрак и мягкую кровать. Ну а если снова заартачишься, уж не обессудь… — Для убедительности, он рубанул мечом воздух в считанных миллиметрах от носа пленника.
Бедолага отшатнулся и завопил пронзительно писклявым голосом:
— Я всё-всё скажу! Только не убивайте! Пожалуйста, пощадите! Я всё-всё, как на духу!..
— А ну-ка цыц, — прикрикнул на него довольный Студент, — их раскудахтался, то слова из него не вытянешь, а то трещит не остановишь. Значит так, сейчас я тебе буду задавать вопросы, и ты будешь мне на них подробно отвечать. И чтобы больше без причитаний — не то рассержусь. Браш, тебе всё понятно?
— Да, — поспешно отрапортовал прирученный пленник.
— Отлично. Тогда приступим. Вот мой первый вопрос…
После примерно полуторачасового допроса со слов пленённого каннибала, кстати, в недалеком прошлом самого что ни на есть миролюбивого пекаря, удалось выстроить примерно такую картину произошедшего.
Волнения и беспорядки, приведшие легендарную столицу острова магов в столь жалкое состояние, происходят в городе уже много дней подряд (точное количество дней Браш, как не старался, увы, вспомнить не смог). Началось всё с того, что однажды ночью над городом прогремел оглушительный раскат грома, а утром оказалось, что Магического замка, красы и славы столицы острова Розы, больше НЕТ! Центральная площадь города была завалена обломками гранитной скалы, которые горожане, в надежде удержать удачу и спокойствие хотя бы у своих родных очагов, стали быстро растаскивать по домам (вот откуда в трактире Шиши появились гранитные плиты). Из-за этих обломков в городе и возникли первые беспорядки. Львиная доля обломков скалы осела в подвалах окружающих площадь домов, так же основательно запаслись гранитными плитами и жители ближайших к площади улиц, а живущая на окраинах беднота, как обычно, осталась ни с чем. К полудню на Центральной площади не осталось ни одного гранитного камешка, зато на ней собралась многотысячная толпа не успевших к разбору горожан (Браш тоже был в этой толпе).
Горожане игнорировали призывы оцепивших площадь стражников расходиться по домам и требовали выдать им часть разворованных обломков. До поры, до времени стражникам удавалось сдерживать толпу обещаниями, что скоро в Красный прибудут маги из двух ближних Магических замков, которых якобы уже известили о случившемся в столице несчастье, — им-то обломки скалы и будут возвращены. Но время шло, а магов всё не было. С каждым новым часом ожидания в толпе крепла уверенность, что стражники что-то им недоговаривают. А под вечер, как гром средь ясного неба, грянула ужасная весть, что и соседние Магические замки предыдущей ночью постигла точно такая же печальная участь как и замок Красного, — оба они без следа исчезли после оглушительного ночного раската, а от их гранитных скал остались лишь груды обломков.
Гнев толпы вырвался на свободу. Неожиданно легко смяв цепь стражников (неуязвимые доспехи которых почему-то оказались хрупкими, как стекло) бывшие обитатели трущоб в одночасье сделались хозяевами города. Разбившись на пять частей, толпа заполнила примыкающие к площади улицы и стала громить дома проживающих там богачей.
С наступлением ночи беспорядки в центре городе прекратились, и погромщики, нагруженные тюками с награбленным барахлом и отобранными гранитными плитами, наконец стали расходиться по домам.
За ночь вести об избиении стражников на Центральной площади и о последующих грабежах близлежащих домов, облетели город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
— Целую неделю залечивать один паршивый перелом — и это ты называешь: стараюсь как могу — возмутился рыцарь.
— Твоя кость треснула в двух местах, — стал объяснять знахарь, превращая руку и деревяшку в единое целое. — И пару недель назад подобный пустяк я бы с помощью чар исцелил тут же за пару минут. Но, к сожалению, в последнее время колдовство мне не подвластно. Теперь приходится уповать лишь на целительные свойства мазей и отваров, составленных мною ещё в Норке Паука… Да ты не переживай, вот так, без чар, оно даже надёжнее. Походишь недельку с забинтованной рукой, покушаешь целебного снадобья — и косточка твоя замечательно срастётся.
— Слушай, а ты магам нашим о своих проблемах говорил?
— Конечно.
— Ну и?..
— Вообще-то они просили об этом особо не распространяться, но раз уж у нас тобой зашёл разговор…
— Не томи.
— В общем, чары им тоже больше неподвластны.
— Не может быть!
— А думаешь почему ни один из них с вами в город не поплыл?
— Во дела!
— Только смотри, не очень-то об этом трепись.
— Можешь не беспокоиться — буду нем, как рыба.
— Так, ну всё вроде бы готово, — объявил Горчица, затягивая узел на повязке. — Постарайся рукой особо не махать. До вечера можешь быть свободен.
— А что вечером?
— Проходи и получишь ещё одну ложечку целительного снадобья.
Последним в каюту знахаря вошёл Коготь. Над его ранами Горчица корпел дольше всего — примерно с четверть часа. Неглубокие царапины на бедре и груди он обработал быстро, а вот с рассечением кисти пришлось повозиться. Перво-наперво знахарь снял перекрывающий кровоток ремень и срезал закостеневшую от засохшей крови тряпку, фиксирующую руку и меч. Оказалась, что скрытая под повязкой кисть безобразно распухла, посинела и напрочь утратила чувствительность. Горчица уложил её в таз с тёплой водой, добавил несколько пучков целебных трав и стал массировать окоченевшие пальцы Когтя. Рана в воде открылась, и вода из прозрачной очень быстро превратилась в бардовую. Через пару минут непрерывного массажа знахарь почувствовал, что пальцы зулана стали откликаться на его действия, тогда он вынул кисть из таза, насухо её вытер и стал замазывать кровоточащий разрез целебной мазью. От нестерпимой боли зулан потерял сознание, к счастью, он в этот момент сидел на стуле, а его покалеченная рука неподвижно лежала на столе, так что болезненного падения на пол удалось избежать. Горчица не стал тут же приводить бедолагу в чувство, а сперва спокойно залепил рану, остановив кровотечение, потом подобрал дощечку по руке и намертво зафиксировал на ней раздробленную кисть. И лишь после того, как безобразная рана была укрыта плотной повязкой, он растормошил Когтя, заставил его проглотить ложечку белёсого снадобья из кувшинчика и, наказав снова прийти вечером, выпроводил из своей каюты.
Поначалу у Балта никак не получалось разговорить пленника, на все его вопросы сумасшедший отвечал хищным оскалом и низким утробным рычанием. Точно так же он реагировал и на редкие реплики товарищей гарала. Создавалось впечатление, что после шишиных тумаков бедолагу покинули остатки разума, и он перестал понимать человеческую речь. На очевидную невменяемость пленника указывало и его поведение — после того как зуланы по приказу гарала освободили его от пут и привели в чувство, вместо того, чтобы сесть на предложенный Балтом стул, он рухнул на колени и проворно заполз под стол. Пришлось зуланам его по новой отлавливать и вытаскивать обратно, при этом безоружный безумец отбивался от них как дикий зверь — когтями и зубами. После того как его наконец изловили и вытянули на свет, опасаясь повторения дикой выходки, его больше ни на мгновенье не отпускали. Бедолагу силой усадили на стул и крепко-накрепко привязали к спинке и ножкам, так что он снова не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Всё что ему теперь оставалось — исподлобья коситься на своих мучителей ненавидящим взглядом.
Когда к собравшемуся к кают-компании обществу присоединился Студент, Балт уже подумывал прервать бестолковый допрос. Но, с появлением рыцаря, казалось бы совершенно безнадёжное дело неожиданно сдвинулось с мёртвой точки.
— Ну, как успехи? Много он вам уже напел? — поинтересовался славный мечник, усаживаясь на свободный стул справа от пленника.
Опережая ответ Балта, привязанный к стулу безумец голос злобным рычанием отреагировал на новый.
Реакция рыцаря была молниеносной: он выхватил меч, чиркнул им у виска пленника и тут же убрал его обратно в ножны. Всё случилось настолько быстро, что никто из сидящих за столом людей даже ахнуть не успел. А через секунду тишину разорвал дикий вопль пленника, в одно мгновенье лишившегося доброй трети правого уха.
— Заткнись, тварь, или я тебе сейчас и второе подрежу, — прикрикнул на несчастного Студент. И, к изумлению присутствующих, сумасшедший тут же замолчал. Безумие в его глазах сменилось паническим страхом.
— Так-то лучше, будешь хорошим мальчиком — никто тебя не тронет, — кивнул Студент и покровительственно похлопал бедолагу по залитой кровью щеке. Вытирая испачканную ладонь о грязную рубаху пленника, он добавил: — И заруби себе на носу, дядя, каждый раз когда ты будешь рычать, я буду отрубать тебе какую-нибудь часть тела. Ты всё понял? Я не слышу ответа? — рука рыцаря снова потянулась к рукояти меча. Под его безжалостным взглядом пленник весь сжался и испуганно заскулил.
— Стьюд, да ты с ума сошёл! — закричал Балт, бросаясь между рыцарем и его беззащитной жертвой. — Какая муха тебя укусила? Он же сумасшедший. Ничего не понимает и не говорит.
— Это у вас он ничего не понимает, а у меня всё поймёт и живо заговорит, — заверил Студент. — У меня с этим гадом разговор короткий будет, как вы цацкаться с ним я не стану. Отойди Балт, не мешай.
— Стьюд, прекрати, мы же цивилизованные люди, — поддержал гарала Корсар.
— Похоже охватившее горожан безумие заразно, — зашептал на ухо Гимнасту перепуганный капитан. — Думаю стоит позвать зуланов, чтобы они разоружили господина рыцаря, пока он не зарубил несчастного.
— Не нужно никого звать, — так же едва слышно зашептал в ответ лорд, — Стьюд такой же безумец, как мы с вами. Я знаю этого парня не один год — это его обычная манера допроса. Клянусь вам, вся его агрессия — блеф. На самом деле жизнь пленника вне опасности.
— Ничего себе вне опасности, да вы только посмотрите… — не договорив фразы, Дууф вскочил со своего стула и закричал в полный голос: — Эй, ты чего себе позволяешь!
— Стьюд, брось свои грязные штучки! — поддержал его Кремп.
Столь бурная реакция капитана и мага была вызвана очередной вопиющей выходкой Студента. Отчаявшись уговорить гарала по-хорошему отойти от пленника, рыцарь силой отпихнул Балта в сторону и приставил свой карающий меч к горлу перепуганной жертвы.
— Хватит дурковать, скотина! — рявкнул он на несчастного, перекрывая возмущённые крики Дууфа и Кремпа (остальные участники допроса потрясенно молчали). — Говори, как тебя зовут, или пожалеешь, что на свет родился! — Не отводя глаз со своей жертвы, он тут же обратился к переполошившимся товарищам: — Если кто попытается мне помешать, клянусь, перережу ему горло. — И снова пленнику: — Ну же, красавчик, я жду.
— Бы-бы-быыыррр… — явно силясь что-то из себя выдавить, зарычал несчастный.
— Так, значит не хочешь по-хорошему, снова рычишь,а ведь я тебя предупреждал, — покачал головой Студент и, чуть приподняв клинок, пощекотал им левое ухо пленника.
От прикосновения холодного метала к уху несчастный так яростно забился в своих путах, что едва не рухнул вместе со стулом на пол.
— Ладно, даю тебе вторую попытку, — смилостивился мучитель, опуская меч к шее. — Но очень не советую и дальше испытывать моё терпение — оно у меня на пределе… Так как твоё имя?
— Брааа-брааа-брааа… — зачастил пленник.
— Это уже гораздо лучше, — ободрил Студент, — продолжай.
Тут дверь резко распахнулась и в каюту вошёл исцелённый знахарем Шиша.
Очередная волна ужаса, вызванная появлением второго мучителя, тяжеленный кулак которого сегодня уже трижды за ночь отправлял его в глубокий нокаут, окончательно вывела бедолагу из ступора и он в исступлении заорал:
— БРАШ!!! МЕНЯ ЗОВУТ БРАШ!!!
Ошарашенный криком допрашиваемого Шиша растерянно замер на месте.
— Молодчина, дядя, — похвалил пленника Студент, отводя от его шеи меч, но пока что не убирая обратно в ножны. — Ну и что вы на это скажите? — Добившийся своего рыцарь обвёл присутствующих в каюте людей победным взглядом. Заметив Шишу, он радостно ему улыбнулся и спросил: — Ты как, в порядке?
— Да, всё отлично, — кивнул трактирщик.
— Так чего же тогда на пороге топчешься, как бедный родственник. Проходи, садись, — Студент указал другу мечом на свободные стулья.
— А у вас тут, я гляжу, весело, — подытожил увиденное Шиша, занимая место за столом.
— Да уж, мы точно не скучаем, — откликнулся на его реплику сидящий рядом Корсар.
— Чего удалось узнать?
— Эй, тихо там, — прикрикнул на мага с трактирщиком Балт. И, повернувшись к рыцарю, попросил: — Продолжай.
Студент кивнул и снова сосредоточил своё внимание на пленнике.
— Итак, ты назвал нам своё имя, и мы теперь знаем, что тебя зовут Браш, — напомнил он. Пленник поспешно кивнул, и рыцарь продолжил: — Если ты и дальше будешь так же толково отвечать на мои вопросы, получишь вкусный завтрак и мягкую кровать. Ну а если снова заартачишься, уж не обессудь… — Для убедительности, он рубанул мечом воздух в считанных миллиметрах от носа пленника.
Бедолага отшатнулся и завопил пронзительно писклявым голосом:
— Я всё-всё скажу! Только не убивайте! Пожалуйста, пощадите! Я всё-всё, как на духу!..
— А ну-ка цыц, — прикрикнул на него довольный Студент, — их раскудахтался, то слова из него не вытянешь, а то трещит не остановишь. Значит так, сейчас я тебе буду задавать вопросы, и ты будешь мне на них подробно отвечать. И чтобы больше без причитаний — не то рассержусь. Браш, тебе всё понятно?
— Да, — поспешно отрапортовал прирученный пленник.
— Отлично. Тогда приступим. Вот мой первый вопрос…
После примерно полуторачасового допроса со слов пленённого каннибала, кстати, в недалеком прошлом самого что ни на есть миролюбивого пекаря, удалось выстроить примерно такую картину произошедшего.
Волнения и беспорядки, приведшие легендарную столицу острова магов в столь жалкое состояние, происходят в городе уже много дней подряд (точное количество дней Браш, как не старался, увы, вспомнить не смог). Началось всё с того, что однажды ночью над городом прогремел оглушительный раскат грома, а утром оказалось, что Магического замка, красы и славы столицы острова Розы, больше НЕТ! Центральная площадь города была завалена обломками гранитной скалы, которые горожане, в надежде удержать удачу и спокойствие хотя бы у своих родных очагов, стали быстро растаскивать по домам (вот откуда в трактире Шиши появились гранитные плиты). Из-за этих обломков в городе и возникли первые беспорядки. Львиная доля обломков скалы осела в подвалах окружающих площадь домов, так же основательно запаслись гранитными плитами и жители ближайших к площади улиц, а живущая на окраинах беднота, как обычно, осталась ни с чем. К полудню на Центральной площади не осталось ни одного гранитного камешка, зато на ней собралась многотысячная толпа не успевших к разбору горожан (Браш тоже был в этой толпе).
Горожане игнорировали призывы оцепивших площадь стражников расходиться по домам и требовали выдать им часть разворованных обломков. До поры, до времени стражникам удавалось сдерживать толпу обещаниями, что скоро в Красный прибудут маги из двух ближних Магических замков, которых якобы уже известили о случившемся в столице несчастье, — им-то обломки скалы и будут возвращены. Но время шло, а магов всё не было. С каждым новым часом ожидания в толпе крепла уверенность, что стражники что-то им недоговаривают. А под вечер, как гром средь ясного неба, грянула ужасная весть, что и соседние Магические замки предыдущей ночью постигла точно такая же печальная участь как и замок Красного, — оба они без следа исчезли после оглушительного ночного раската, а от их гранитных скал остались лишь груды обломков.
Гнев толпы вырвался на свободу. Неожиданно легко смяв цепь стражников (неуязвимые доспехи которых почему-то оказались хрупкими, как стекло) бывшие обитатели трущоб в одночасье сделались хозяевами города. Разбившись на пять частей, толпа заполнила примыкающие к площади улицы и стала громить дома проживающих там богачей.
С наступлением ночи беспорядки в центре городе прекратились, и погромщики, нагруженные тюками с награбленным барахлом и отобранными гранитными плитами, наконец стали расходиться по домам.
За ночь вести об избиении стражников на Центральной площади и о последующих грабежах близлежащих домов, облетели город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65