Слишком внезапная смерть его брата так никогда и не получила удовлетворительного объяснения.
Сэр Родриго после этого высказывания не шевельнулся и не произнес ни слова. В косых солнечных лучах выражение его лица оставалось непроницаемым, только сосредоточенная морщинка прорезала лоб. Рамиро взял со ствола рядом с собой лист пергамента.
— Теперь остается рассмотреть нападение на женщин и детей на ранчо Бельмонте, а потом убийство человека, который уже вложил меч в ножны. — Король Рамиро несколько мгновений смотрел на пергамент, потом снова поднял взгляд. — Гарсия де Рада официально сдался в Орвилье и согласился с условиями выкупа, который предстояло назначить. После этой клятвы он обязан был вернуться прямо в Эстерен и ждать решения королевских герольдов. Вместо этого он безрассудно обобрал наших защитников на землях тагры, чтобы лично атаковать ранчо Бельмонте. За это, — произнес король Вальедо, теперь медленно и тщательно выговаривая слова, — я бы приказал публично казнить его.
Между деревьев пронесся быстро нарастающий ропот протеста. Это было нечто новое, поразительная демонстрация королевской власти.
Рамиро невозмутимо продолжал:
— Донна Миранда Бельмонте д'Альведа — хрупкая женщина, оставшаяся без мужской охраны, во время нападения вооруженных солдат опасалась за жизнь своих малолетних детей. — Король поднял со ствола дерева еще один документ и взглянул на него. — Мы принимаем на веру показания священника Иберо, который свидетельствует, что Гарсия особо подчеркнул в разговоре с донной Мирандой собственные намерения обрушить свою месть на нее самое и на ее сыновей, а не только увести коней, принадлежащих ранчо Бельмонте.
— Этот человек — слуга Бельмонте! — резко произнес министр. Его красивый голос повиновался ему чуть хуже, чем прежде.
Король посмотрел на него, и присутствующие, заметившие этот взгляд, внезапно вспомнили, что Рамиро действительно воин, когда он того пожелает. Мужчины задумчиво поднесли к губам бокалы и выпили.
— Вам не давали слова, граф Гонзалес. Мы хотим подчеркнуть, что ни один из уцелевших людей вашего брата не опроверг этих показаний. Собственно говоря, они их подтвердили. Мы также отмечаем, что, по всем показаниям, нападение было совершено на само ранчо, а не на пастбище, где паслись кони. Мы в состоянии сделать выводы, особенно если они подкреплены клятвой слуги господа. Учитывая то, что ваш брат уже нарушил свое слово, напав на ранчо, мы считаем, что донна Миранда, испуганная, беззащитная женщина, не заслуживает порицания за то, что убила его и защитила детей и собственность своего супруга.
— Этим вы опозорите нас, — горько ответил министр. Когда Рамиро Вальедский гневался, его лицо бледнело.
Сейчас оно тоже побледнело. Он встал. Он был выше почти всех мужчин на поляне. Лежавшие рядом с ним бумаги разлетелись, и один из священников поспешно стал их собирать.
— Это твой брат тебя опозорил, — ледяным голосом произнес король, — отказавшись повиноваться твоим собственным приказам и нашим. Мы всего лишь исходим из его поступков. Послушай, Гонзалес, — никакого титула, осознали слушатели, и бокалы с вином снова опустились по всей поляне, — кровной мести не будет. Мы запрещаем. В присутствии знатных граждан Вальедо мы выносим следующий вердикт: граф Гонзалес де Рада, наш министр, собственной жизнью отвечает за жизнь и безопасность семьи сэра Родриго Бельмонте в течение ближайших двух лет. Если в течение этого времени любого из них настигнет смерть или им будет причинен серьезный ущерб, все равно кем, ты будешь казнен.
Снова поднялся ропот и на этот раз не стих. Ничего подобного раньше не слышали здесь.
— Почему в течение двух лет?
Это заговорил Родриго. Капитан подал голос впервые с начала разбирательства. Лучи солнца падали уже под другим углом, и его лицо находилось в тени. После его вопроса воцарилось молчание, а взгляд короля обратился к Бельмонте.
— Потому что ты не сможешь их защищать, — ровным голосом ответил Рамиро, все еще стоя. — Офицеры короля несут ответственность как за свое оружие, так и за свои слова. Ты дважды подвел нас. То, что ты сделал с сэром Гарсией, и то, что ты ему сказал, стало непосредственной причиной его гибели и привело к тяжелым последствиям для королевства. Родриго Бельмонте, ты приговариваешься к высылке из Вальедо сроком на два года. В конце этого срока ты можешь предстать перед нами, и мы примем дальнейшее решение.
— Я полагаю, он уедет один? — Это быстро среагировал граф Гонзалес. — Без своего отряда?
Все слушатели понимали, как это важно. Отряд Родриго Бельмонте насчитывал сто пятьдесят лучших бойцов на полуострове.
Родриго громко рассмеялся, и звук его смеха шокировал всех. На поляне повисло напряженное молчание.
— Попробуйте не позволить им следовать за мной, — сказал он.
Король Рамиро качал головой.
— Я этого не сделаю. Твои люди принадлежат тебе, и они ни в чем не виноваты. Они могут уехать или остаться, как пожелают. Я только попрошу тебя об одном одолжении, Родриго.
— Отправляя меня в ссылку? — Вопрос прозвучал резко. Лицо Родриго оставалось по-прежнему в тени.
— Даже так. — Интересно, как спокоен был король. Несколько человек одновременно пришли к одному и тому же выводу: Рамиро предвидел почти каждый поворот этого разговора. — Не думаю, что ты сможешь всерьез поссориться с нами, сэр Родриго. Забирай свой отряд, если хочешь. Мы только просим, чтобы твои воины не участвовали в военных действиях против нас.
Снова повисло молчание, каждый старался обдумать последствия. Все видели, что Родриго Бельмонте уставился вниз, на лесную подстилку, задумчиво нахмурив лоб. Король смотрел на него и ждал.
Когда Родриго поднял глаза, его лицо прояснилось. Он поднял правую руку над головой и сложил пальцы в солнечный круг — знак бога.
— Клянусь святым Джадом, — официально произнес он, — что никогда не поведу свой отряд воевать на земле Вальедо.
Это было почти то, о чем просил король. Почти, но не совсем, и Рамиро это знал.
— А если ты встретишь армию Вальедо за пределами наших границ? — спросил он.
— Я не могу дать такую клятву, — тихо ответил Родриго. — Это было бы нечестно. Ведь я буду вынужден поступить на службу к кому-то другому, чтобы прокормить себя и своих людей. Мой государь, — прибавил он, глядя королю прямо в глаза, — я уезжаю не по собственному выбору.
Последовало долгое молчание.
— Не поступай на службу к Картаде, — наконец произнес король очень тихо.
Родриго стоял неподвижно, явно размышляя.
— В самом деле, мой повелитель? Вы собираетесь выступить так скоро? В течение двух лет? — негромко спросил он.
— Может быть, — ответил Рамиро.
Окружающие старались осмыслить происходящее, но эти двое, казалось, вели свою беседу. Родриго медленно кивнул.
— Наверное, мне будет жаль оказаться в другом месте, если это случится. — Он помолчал. — Я не стану служить Альмалику Картадскому. Мне не нравится то, что он устроил в Фезане. Я не буду служить ему ни там, ни в другом месте.
Фезана.
При упоминании этого города несколько человек закивали головами, глядя на своего высокого, гордого короля. Они начали улавливать смысл того, о чем идет речь, словно лучи солнечного света упали на поляну. Рамиро не был священником или судейским, в конце концов, и в будущем их может ждать кое-что поинтересней охоты.
— Я принимаю твою клятву, — спокойно произнес король Вальедо. — Мы никогда не подозревали тебя в недостатке чести, сэр Родриго. И не видим оснований сомневаться сейчас.
— Ну, за это я вам благодарен, — ответил Капитан. Невозможно было определить по его голосу, издевается ли он. Он шагнул вперед и теперь стоял на свету. — У меня тоже есть просьба.
— Какая?
— Я хочу, чтобы граф Гонзалес поклялся перед богом охранять мою семью и владения, как свои собственные, пока я буду отсутствовать. Этого мне достаточно. Я не требую, чтобы он отвечал своей жизнью. Мир — опасное место, а грядущие времена могут сделать его еще более опасным. Если с одним из Бельмонте случится беда, Вальедо не может позволить себе потерять еще и министра. Я удовлетворюсь данной им клятвой, если король не возражает.
Он смотрел на министра, произнося эти слова. Видно было, что де Раду они застали врасплох.
— Почему? — тихо спросил он; очень личный вопрос при большом скоплении людей. В первый раз они стояли лицом к лицу.
— Кажется, я только что объяснил, — ответил Родриго — Это не так сложно. У Вальедо враги со всех сторон. Если на кон будет поставлена твоя жизнь, кто-нибудь может нанести удар по королевству через мою семью. Я бы не хотел, чтобы король приговорил тебя к смерти в этом случае. Думаю, это сделало бы их положение более, а не менее рискованным. Чтобы доверять твоему слову, де Рада, мне необязательно тебя любить.
— Несмотря на брата?
Капитан пожал плечами.
— Его теперь судит Джад.
Это не было ответом, но это был ответ. После непродолжительного молчания, во время которого хорошо было слышно пение птиц на деревьях, министр поднял правую руку, повторяя жест Родриго.
— Перед Джадом и перед моим повелителем, королем Вальедо, и перед всеми собравшимися здесь даю клятву, что буду относиться к семье Родриго Бельмонте, как к своей собственной, отныне и до его возвращения из ссылки. Клянусь своей честью и честью моих предков. — Его звучный голос заполнил лесную поляну.
Оба снова повернулись к королю. Он стоял, выпрямившись во весь рост, и без улыбки смотрел на них.
— Я не привык, чтобы мои указы отменялись спорящими сторонами, — пробормотал он.
— Только вы можете это сделать, — ответил Родриго. — Мы просто предлагаем вариант, и во власти короля принять или отвергнуть его.
И теперь все увидели, как Рамиро улыбнулся человеку, которого только что отправил в ссылку.
— Да будет так, — сказал он. — Мы принимаем ваши клятвы.
Оба поклонились. Родриго выпрямился и произнес:
— Тогда, с вашего позволения, мой государь, я начну немедленно готовиться к отъезду, как бы мне ни хотелось продолжить с вами охоту.
— Одну минуту, — возразил король. — Куда ты все же отправишься? — В его голосе впервые промелькнула тень сомнения.
Улыбка Родриго Бельмонте, озаренная солнечным светом, была широкой и без сомнения искренней.
— Не имею ни малейшего представления, — ответил он. — Хотя по пути туда, куда я поеду, мне сперва придется заехать домой и поговорить с той самой хрупкой и испуганной женщиной. — Его улыбка померкла. — А вы все молитесь за меня, — сказал Капитан из Вальедо.
С этими словами он повернулся, взял у конюха поводья своего коня, вскочил в седло и уехал в одиночестве с поляны по той же лесной дороге, по которой они недавно прискакали.
Инес, королева Вальедо, сжимала в руке изрядно потертый солнечный диск и благочестиво слушала с закрытыми глазами, как ее любимый священник читает вслух из книги Сыновей Джада — то был отрывок о конце света, — когда явился посыльный от ее мужа и доложил, что король сейчас ее навестит.
Извиняющимся тоном она велела своему религиозному наставнику прервать чтение. Тот уже привык к подобным вещам. Он сделал отметку и отложил книгу в сторону. Вздохнул, бросил укоризненный взгляд на королеву и с поклоном удалился из комнаты через внутреннюю дверь. Все знали, что король Рамиро не слишком одобряет религиозное рвение, и все усилия королевы в течение многих лет не смогли изменить этого неприятного обстоятельства.
Все дело в том, как давно уже решила Инес, что он слишком долго прожил среди неверных. Все три строптивых, честолюбивых сына короля Санчо провели некоторое время в ссылке среди ашаритов, но только Рамиро вернулся обратно, приобщившись к обычаям Аль-Рассана, и демонстрировал подозрительную мягкость в вопросах веры. По иронии судьбы — а может быть, и нет, — отец устроил ему брак с благочестивой юной дочерью короля Фериереса, чьи владения находились за горами, на востоке.
Инес, которая с детства мечтала попасть в число Дочерей Джада в одном из крупных монастырей, согласилась на этот брак лишь по совету своих духовных наставников, в том числе верховных священников Фериереса. Они сказали ей, что это замечательная возможность послужить одновременно богу и своей стране. Молодой человек, за которого она выйдет замуж, весьма вероятно, когда-нибудь станет правителем по крайней мере части Эспераньи, и Инес может использовать свое положение для укрепления веры в этой неспокойной стране.
Священники оказались пророками, и Рамиро был назначен правителем высокогорной Халоньи в соответствии с завещанием отца о разделе страны на три части. А потом приобрел еще большую власть: после загадочной смерти брата Раймундо ее муж быстро двинулся на запад и предъявил права на престол Вальедо. Он не смог удержать оба королевства — во всяком случае, пока, — так как его дядя Бермудо быстро поднял мятеж в Халонье и захватил трон, но Вальедо, как всем известно, гораздо более крупный приз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84