– Не может быть!!! Вы… ВЫ УБИЛИ НЕСЧАСТНОГО БЫЧКА?!!
– Да не кричи ты так! Мы не убили, мы совершили акт милосердия. Неужели было бы лучше, если бы этот несчастный до сих пор мучился?
– Нет, но…
– Вот тебе, девочка моя, и притча о причитаниях. Запомни на всю жизнь: не все то доброе, что доброе, и не все то еда, что в рот помещается. Иногда, чтобы человеку жилось лучше, нужно совершить нечто такое, что для остальных покажется страшным делом, а в действительности будет актом милосердия. Ты меня понимаешь?
– Не совсем. Но что же все-таки было с этим… как его… Сапиент Сатом?
– С ним-то, как раз, тоже вышла интересная история. Как только мы выполнили просьбу этого бычка, Сапиент Сат вдруг сам явился к нам и сказал, что игра закончена, так как в астрале творится что-то неладное: какая-то душа буйствует и не может найти свое тело. Кричит, что ей обещали, что все будет хорошо, что ее тело покоится в каком-то музее, но за то время, пока она прогуливалась по физическому плану в облике бычка, музей поставили на реставрацию, и во время ремонтных работ тело ненароком уронили на пол, а поверх уронили еще и что-то тяжелое. Одним словом, физическое тело перестало быть телом. Душа так разбушевалась, что грозит нарушить все законы Мироздания, которые и так настолько шатки, что шатать их уже некуда. Одним словом, Мироздание рушится, и нам не до игр. Сама понимаешь, малышка, мы все сообразили и рассказали Сапиенту обо всем, что произошло некоторое время назад. Сат был одним из лучших учеников на нашем курсе, поэтому он ни капельки не растерялся, а быстренько сконцентрировался и узнал, что в одном из храмов нашего измерения умирает святой человек. Вот Сапиент и поместил душу этого несчастного бычка туда. Он мыслил логически: раз человек испытал на себе такие превратности судьбы, то уж наверняка сделал соответствующие правильные выводы, и теперь святой станет еще святее. Вот такая история.
– Понятно, но в чем мораль? – зевая, спросила Ясна.
– А мораль, моя девочка, в том, что имя этого святого было АНТОНИО!!!
ГЛАВА БЕЗ НАЗВАНЬЯ
– Что вы пристаете? – хмуро сказал Балаганов.
– Нет, вы спросите! – требовал Паниковский.
И. Ильф, Е. Петров
Ясна так и осталась сидеть с широко распахнутыми глазами.
– И ты думаешь, что это он и есть?
– Я не думаю, я знаю.
– Откуда?
– Я сама ему советовала перебраться в наше измерение, подальше от своих печальных воспоминаний.
– Ну и что, ведь он же святой, что ты так волнуешься?
– Просто мне непонятно, о какой ты…
Я чуть было не проболталась, но вовремя спохватилась, иначе было бы так стыдно, так стыдно!
– Кстати, Ясна, у тебя остается всего три дня до сдачи вступительных экзаменов, так что учти, учи заклинания, – перевела я тему разговора.
– Я учу.
– Я знаю.
– Ты на что-то намекаешь?
– Я? Нет. Просто лишний раз напоминаю, что, провалив экзамены, ты поставишь меня в неловкое положение перед общественностью.
– Я не подведу тебя. Можешь быть спокойной.
– Ладно, малышка, я верю в тебя, ты уже взрослая девочка, так что все понимаешь сама. Отдыхай.
Пожелав Ясне спокойной ночи, я удалилась в свою комнату.
Не знаю, правильно ли я сделала, что не отругала ее, или нет? Не хочется лишний раз настораживать малышку, но предупредить ее я была обязана. Нечего ей сейчас заниматься чем-то другим, кроме подготовки к экзаменам.
У себя в комнате я долго не могла сосредоточиться на какой-нибудь положительной мысли. Все как-то в голове перемешалось: вспомнились студенческие годы, вспомнилось мое босоногое детство в далекой заброшенной деревушке на границе Империи. Как-то захотелось поплакать, поделиться с кем-то своими воспоминаниями. Бывает, накатывает нечто подобное. В таких случаях меня спасает легкая прогулка на метле по ночному прохладному небу.
Так я и сделала – взяла метлу. Как раз совершенно недавно я привела ее в порядок, чтобы малышка могла потренироваться: один из предстоящих экзаменов у нее – художественные полеты на метле.
Воздух был свеж и прозрачен, светила юная луна. Не знаю почему, но я взяла курс на хижину святого Антонио.
НОЧЬЮ НА МЕТЛЕ
Теперь – скорее на воздух. В моем мозгу родилась забавная комбинация.
И. Ильф, Е. Петров
Полет проходил нормально. Свежая вечерняя прохлада навевала поэтические строчки и изысканные философские мысли по поводу подслушанного разговора между Ясной и святым Антонио. Как женщина женщину, я понимала свою малышку, но, как ведьма ведьму, я должна была предостеречь свою ученицу от подобных встреч. Дело в том, что у святых людей своеобразное мировоззрение, недоступное простым смертным. А так как ведьмы – это и не простые (и под вопросом – смертные ли вообще) существа, то на поверку часто выходит и несоответствие во взглядах на жизнь. Вот, например, святые чтят десять заповедей, а ведьмы – тринадцать (кстати, в секте «Ото Рвисьнав Сю» чтят шестьсот шестьдесят шесть заповедей). Да и в самих заповедях есть существенные различия, и даже не столько в формулировке, сколько в толковании. Вот возьмем такую всенародно любимую заповедь, как «ударят по левой щеке – подставь правую». Со святыми все понятно: так в синяках всю жизнь и ходят – светятся! А что ведьма? Ведьма понимает эту заповедь по-другому. Ударят по левой щеке: во-первых, не подставляй щеки кому не следует; во-вторых, если уж подставляешь, так будь любезна, развивай реакцию: на любые поползновения – колдуй; в-третьих, ударят по левой щеке, подставь правую ногу для подножки; в-четвертых, а в чем, собственно, дело?!
Налетавшись и пофилософствовав вдоволь, я приземлилась неподалеку от хижины святого Антонио и, отправив метлу мысленным приказом лететь домой одну, направилась в шалаш.
В шалаше было пусто – Антонио куда-то ушел, но, очевидно, ненадолго, костер возле шалаша горел, и дров еще было достаточно.
Мне не пришлось долго ждать, святой появился минуты через две. Увидев меня, он тихо вскрикнул:
– Не может быть! Это ты, Йо?
– Я, а кто же?
– Добрый вечер, – обрел спокойствие в голосе Антонио, – какими судьбами, какой кармой тебя сюда занесло?
– Так просто, летала, дай, думаю, навещу своего старого знакомого.
– Очень мило с твоей стороны.
– Спасибо. Как нынче народ, все с теми же просьбами приходит, или что-то изменилось?
– Ничего не изменилось. Все так же. Согрешил – покаялся. Согрешил – еще раз согрешил, и снова согрешил, опять согрешил – покаялся. Одним словом – мир незыблем.
– Понятно. А как твой духовный поиск?
– Прекрасно, Господь помнит обо мне, как и обо всех нас. Обещает спасти.
– От чего?
– Неважно. Какая разница, главное, что спасет. Ему видней, от чего спасать.
Мне было непонятно, почему это Антонио так напряженно говорит? Может, я напоминаю ему о неприятных моментах его прошлой жизни?
– Кстати, Йо, ко мне недавно приходила твоя ученица.
– Правда?
– Не удивляйся, у девочки такой возраст – переходный, ребенок весь в поисках – ищет себя. Вот и тянется к духовности.
– И что ты ей сказал?
– Да ничего, она просила за свою подружку.
– И что просила?
– Ее подружка вся такая нерешительная. Она любит одного человека, но не может ему признаться в любви – боится отказа и венерических болезней. А он для нее кажется таким недосягаемым, незапятнанным, пределом совершенства, мудрым не по перевоплощениям… ну, сама понимаешь.
– Понимаю.
– Я ей посоветовал не волноваться. А сам обещал молиться за ее подружку. Так что, если ты не против, я приступил бы к молитве.
Да, намек был не то чтобы прозрачным, но весьма недвусмысленным. Ничего не оставалось, как попрощаться и убраться восвояси, что я и сделала.
Кстати, ведьмы прекрасно летают и без метлы, просто с метлой удобно, чтобы ноги в воздухе не болтались при полете. Ну и… для эстетического наслаждения: согласитесь, обнаженная женщина на метле при свете полной луны – это эффектно. А вот когда уже, простите, не то что года – столетья не те, когда уже не так эффектно летается при полной луне – ведьма садится в ступу. Что поделать, такова жизнь. Святой Антонио правильно заметил, ничего не изменилось.
По возвращении домой мне все не давала покоя мысль об этой несчастной подруге Ясны. Почему она скрывает от меня свою дружбу? Неужели я так строга с малышкой, что ей пришлось закрыть от меня свой внутренний мир?
СТОП!!! КАК ЖЕ Я СРАЗУ НЕ ДОГАДАЛАСЬ?!! До меня дошло! Когда говорят о подружке, то большей частью имеют в виду себя! Господи, да неужто моя девочка так безнадежно влюбилась?! Вот это да! Но о предмете воздыхания говорить сложно – вокруг Ясны столько противоположного пола и возраста водится, что за всеми не уследишь. А советоваться со мной ей, наверно, было неловко, вот она и пошла к лицу максимально незаинтересованному. Ладно, придется все-таки утром поговорить с малышкой откровенно, пусть она не стесняется, а обо всем говорит со мной.
ИМЯ, МАЛЫШКА, ИМЯ!
Вы бы еще закричали во всю глотку: «Вот он, богатей! Держите его!» Спокойствие. Я угадаю сам.
И. Ильф, Е. Петров
Утро настало незамедлительно, как только прошла ночь. Мы все втроем встретились за обеденным столом во время завтрака. Все выглядели бодро, кроме… ну, конечно, малышки.
Завтракали молча, но к концу я не выдержала:
– Ясна, у тебя все в порядке?
– Да.
– Точно? Ты выглядишь не многообещающе.
– Нет, не волнуйся, Йо, все у меня хорошо.
В разговор вмешался Трататун:
– Ну что вы все о грустном да о грустном, давайте о чем-нибудь пошутим.
– О чем?
– Ну, например… я не знаю…
– Как узнаешь, скажешь! – неожиданно выкрикнула Ясна и сама же испугалась своей выходки.
– Так! – сказала я. – А ну-ка, идем со мной, Ясна, объяснишь мне более подробно, что именно у тебя «все хорошо».
Мы вошли в мою комнату. Я села на стул, а Ясна на кровать.
– Ну, малышка, рассказывай, что у тебя произошло. Судя по всему, ты всю ночь не сомкнула глаз. Так?
– Да.
– Так что, в таком случае, гнетет твою душу? Откройся мне, Ясна, разве я хоть раз обидела тебя или у тебя был повод не доверять мне?
– Нет. Но я не знаю, что сказать.
– Ты, главное, говори, а я пойму, я же тоже когда-то была девочкой, и у меня был этот проклятый переходный возраст.
– Ты была девочкой? С трудом верится. Кажется, ты и родилась такой… мудрой и правильной.
– Рассказывай.
– Йо, я… наверно… влюбилась.
– Влюбилась? Интересно, в кого же? Надеюсь, он красив?
– Ты себе даже не представляешь, как он красив. Красив – не то слово. Он просто неотразим. Красив, как сокол в утренних сумерках.
– Умный?
– Умен, как дельфин в волнах летнего прилива.
– Романтичен?
– Романтичен, как соловей в конце мая!
– Вот это да, не человек, а само совершенство.
– Да, он совершенен, как окружность круга или… или как число пи!!!
– Ясна, деточка моя, я так рада за тебя, что тебе попался такой милый… кстати, он ласковый, обходительный?
– Он нежен, как соломинки на сеновале в середине июля!
– Крошка моя, я вся горю нетерпением узнать, кто же твой избранник. Кто он? Как его имя?
– Его зовут Антонио.
– АНТОНИО?!! – невольно вырвалось у меня.
– Да, святой Антонио. А… Йо, ты что… Ты почему побледнела?
– Ничего, Ясна, ничего, но ведь… господи, как же я сразу не догадалась!
Ясна вдруг стала смурнеть.
– Нет-нет, Ясна. Я рада за тебя. Рада, но, признаться, не ожидала, что выбор падет именно на него. Так ты говоришь – умен, красив, романтичен и нежен?
Вдруг меня как метлой ударило.
– Ясна, а откуда ты знаешь, что он так нежен?!
Ясна посмотрела на меня так, что я поняла: вопрос был неуместен.
– Я не знаю это так, как ты подумала, но сердцем чувствую, что это именно так.
– Милая, не сердись на меня. Я не хочу тебе никакого зла, но предостеречь тебя просто обязана, ведь ты еще не знаешь, что такое любовь, проходить вы ее будете только на втором курсе. Кстати, Ясна, а у вас… ну… были какие-то серьезные разговоры на эту тему?
– Были. Был. Один. Разговор.
– О чем?
– Это важно?
– Очень, малышка, очень.
– Хорошо, я расскажу.
– Да, расскажи мне все. Как вы встретились, ведь это же любовь не с первого взгляда?
– Нет, это с первого прикосновения.
– Что?! Так, давай рассказывай подробнее, с массой деталей и комментариев, лирических отступлений и размышлений.
Ясна кивнула и стала рассказывать.
СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР
Потом стали обнаруживаться признаки более пугающего свойства.
И. Ильф, Е. Петров
… Было это месяц назад. Я прогуливалась по лесу и составляла новую коллекцию лекарственных трав. Помнишь, ты просила меня это сделать, так как наши прошлые запасы уже подходили к концу? Вот в тот день я потихоньку и забрела на полянку, где стоит шалаш святого Антонио. Но тогда я еще не знала, что это именно он. Я только слышала, что где-то в лесу живет какой-то молодой святой с очень странной судьбой, правда, с какой именно, никто не знал, но все повторяли, что с очень странной.
В тот день я была в хорошем настроении и, увидев шалаш, решила узнать, кто же это в нем живет.
Мне навстречу из шалаша вышел человек и внимательно стал смотреть на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35