Но когда мужчина чисто из спортивного интереса стал разгребать груды пепла, среди почерневших досок пола обнаружился крепкий металлический люк с большим железным кольцом. Оказалось, что это довольно просторный бетонный подвал около двух метров в глубину. Скорее всего, в нем хранили охотничье снаряжение, а, возможно, и алкогольные запасы для застолий. В любом случае, это уже не имело никакого значения. Мужчина несколько раз наведывался сюда и привел подвал в порядок: очистил его от сгнившего мусора, врезал в люк новый замок, извлек из стены металлические скобы, по которым находившийся внизу человек смог бы выбраться наверх. Дело оставалось за малым.
Оставив фары включенными, мужчина выбрался из машины, обошел вокруг и открыл пассажирскую дверцу. Катя оказалась довольно тяжелой, поднять ее на руки с первого раза мужчина не смог. Тогда он взял девушку под мышки и поволок в дом. Это тоже оказалось нелегкой задачей: мужчина с трудом переводил дыхание, каблуки сапог жертвы оставляли в мокрой траве две глубокие борозды.
Дотащив тело проститутки к люку подвала, мужчина опустил его на горелые доски и вытер со лба пот. Затем пошарил в карманах в поисках ключей. Из темной глубины пахнуло сыростью. Теперь предстояло спустить Катю в подвал. Просто сбросить тело мужчина не решался: девушка была без сознания, поэтому могла серьезно покалечиться и умереть. А в его планы не входило доставить ей такое удовольствие.
Мужчина вернулся к «шестерке», открыл багажник, достал из него старое ватное одеяло и моток бельевой веревки. Он чувствовал себя спокойным, можно даже сказать, окрыленным. Все складывалось очень удачно. Ни свидетелей, ни происшествий, способных вывести ситуацию из-под контроля. Мужчина направился к подвалу, насвистывая что-то себе под нос.
Его ожидал сюрприз. Катя пришла в себя и теперь стояла на коленях, со страхом озираясь вокруг. Болевой шок у нее еще не прошел, глаза были мутные, резинка, скреплявшая волосы, лопнула, крашеные пряди беспорядочно спадали на плечи.
Увидев мужчину, проститутка вскочила на ноги и попробовала бежать. Но тело плохо служило ей, ноги подкашивались, руки дрожали. Катя едва смогла сделать несколько шагов и оперлась плечом о почерневший дверной косяк.
— Куда же ты? — ухмыльнулся мужчина. — Мы ведь заключили сделку. Ты должна кое-что выполнить для меня.
Он прекрасно видел, что его жертва не может оказать достойного сопротивления. Но Катя еще боролась. Собрав последние силы, девушка выбралась из сторожки и нетвердо заковыляла прочь. Мужчина не спеша пошел за ней, наматывая веревку на руку.
Некоторые люди не понимают, в чем их счастье. Это печально. Это грустно. И ты должен осознавать свою ответственность за то, что ты понимаешь. Твое знание нельзя держать внутри себя. Ты должен помочь людям. Естественно, не все из них примут твою помощь с радостью. Некоторые даже ополчатся на тебя. Но ты не должен обращать на это внимания. Представь, что на балконе стоит пьяный человек и хочет броситься вниз. Разве ты не остановишь его, даже если бы для этого тебе пришлось скрутить ему руки и настучать по ребрам? Помни, когда он протрезвеет, то отблагодарит тебя, попросит прощения за свои слова. В этом вся фишка, дружок. Большинство людей беспробудно, постоянно пьяны по жизни. А ты — трезв. И ты должен спасать их, невзирая на все протесты и обвинения в твой адрес. Когда они протрезвеют, то обязательно, обязательно отблагодарят тебя. А пока — стисни зубы и делай свое дело, помня о цели. Только о цели. Постоянно размышляющие о средствах — или пьяны, или не видят истинного положения вещей. Это как в футболе: не имеет никакого значения, красиво играла команда или нет. Главное — победила ли она своих соперников. В историю входит конечный счет, а не процесс. Итак: цель, только цель и ничего, кроме цели.
Мужчина все ближе и ближе подходил к Кате. Она же, теряя силы, старалась уйти дальше от этого кошмара. Ей даже вспомнились слова старой молитвы, которой когда-то научила ее покойная бабушка.
«Да воскреснет Бог, и расточатся врази его, — шептали окровавленные губы проститутки. — И да бежат от лица Его, ненавидящие Его».
Но небо осталось глухо к мольбам девушки. Мужчина Догнал ее и грубо схватил за волосы.
— Куда же ты? — еще раз спросил он. — Пойми, тебе некуда уйти. Чем раньше ты осознаешь это, тем будет лучше для тебя.
Катя дрожала от страха и боли. Ноги подкашивались. Она почувствовала, что готова сдаться и подчиниться грубой, давящей силе, исходившей от мужчины. Но последний лучик сопротивления еще теплился в ее голове. За свою уличную карьеру девушка побывала во многих передрягах и кое-чему научилась.
Проститутка перестала сопротивляться, повиснув на руках мужчины. Он воспринял это как свою полную победу и стал наматывать бельевой шнур вокруг ее шеи. В это время Катя сжала правую руку в кулак и с силой ударила его в пах.
— Ах ты тварь! — согнулся от резкой боли мужчина.
Катя сорвала веревку с шеи и бросилась к машине. Она понимала, что на своих двоих ей далеко не уйти и избавиться от преследователя она сможет, только оказавшись внутри автомобиля.
Мужчина, морщась от боли, последовал за девушкой. Теперь, когда он получил удар в пах, силы почти уравнялись. Еще совсем немного — и проститутка окажется за рулем. И тогда — конец всему. Его карьера, его мечты, его семья, наконец. Все останется в прошлом.
Стисни зубы и делай свое дело, помня о цели!
Стисни зубы и делай свое дело, помня о цели!
Стисни зубы и делай свое дело, помня о цели!
Мужчина вспомнил про нож. Мгновение — и тяжелая рукоятка приятно охладила ладонь. Зажав лезвие между большим и указательным пальцами, мужчина с силой метнул нож вслед убегающей проститутке. Он никогда не тренировался в бросании ножей. Поэтому сделал это, как мог. И хотя бросок не получился, удача улыбнулась ему. Перевернувшись несколько раз в воздухе, нож рукояткой попал в коленный сгиб бегущей девушки. Вскрикнув от боли, Катя повалилась на траву. «Шестерка» была совсем близко, на расстоянии двух метров. Девушка поползла к заветной дверце, пачкая белый жакет о траву. Она уже коснулась сиденья и протянула руку к рулю, чтобы подтянуться и забраться в салон. Но время было безвозвратно потеряно. В ее лодыжку впились цепкие, твердые пальцы. Резкий рывок — и девушка увидела нависающее над собой лицо мужчины. Потом наступила тьма…
Мужчина бил сильно, яростно, не скупясь на удары и не сдерживая себя. Лицо, грудь, трепещущий живот, ребра — получи, тварь! Ты не понимаешь своего счастья. Ты действуешь против правил. И еще смеешь сопротивляться…
Только полностью выплеснув свою ярость, он наконец остановился. Катя едва дышала — ее лицо представляло собой сплошное кроваво-черное месиво, тело сотрясали конвульсии. Мужчина низко наклонился над своей жертвой, внимательно осмотрел ее. От побоев одежда проститутки превратилась в клочья. Беззащитным пятном белела грудь, кружевная резинка трусиков ужасающе контрастировала с животом, покрывшимся багровыми пятнами от ударов. Теперь она была тем, кем и являлась, а не тем, кем хотела казаться по жизни. Никакого выпендрежа — только животный, растительный организм, беспомощно распластавшийся у ног победителя.
Внезапно в груди мужчины пробудилось чувство, похожее на жалость. Он стал на колени и вытер ладонью кровь с лица девушки. Она уже не могла противиться и только вздрагивала от прикосновения его пальцев.
— Ну, ничего, ничего, милая, — прошептал ей на ухо мужчина. — Я понимаю, тебе больно. Но позже ты будешь вспоминать этот день с благодарностью.
Мужчина поднялся и, побродив пару минут по поляне, нашел нож и потерянную во время преследования веревку. Затем он вернулся к жертве, обвязал ее под мышками веревкой, оттащил к люку и медленно, стараясь не выпустить веревки из рук, спустил ее в подвал. Выкурив сигарету, он бросил вниз одеяло и, подумав, добавил пачку сигарет, дешевую пластмассовую зажигалку и надкусанный шоколадный батончик, завалявшийся в кармане куртки. Он не чувствовал себя зверем— он проявил максимум возможной заботы.
Уходя, мужчина осветил лицо девушки фонариком. Катя застонала от яркого света, ударившего ей в глаза. Она все еще содрогалась от боли, но сознание медленно возвращалось в изуродованное тело.
— Ты убьешь меня? — с трудом ворочая распухшим языком, спросила девушка.
— Я открою тебе ворота рая, — сказал мужчина и захлопнул люк.
Возвращаясь домой по ночному городу, он постоянно улыбался и даже включил радио, чего обычно не делал. Его сердце пело от радости, пальцы выстукивали бодрый марш по краю руля. Ночь сегодня удалась на славу. Возможно, эта была самая важная ночь в его жизни.
Поставив машину в гараж, мужчина поднялся к себе в квартиру. Спальня по-прежнему дышала уютным теплом. Мужчина тщательно вымыл руки, бросил испачканные джинсы в корзину для грязного белья. Затем вернулся в спальню, погладил влажный лобик спящего ребенка и поцеловал жену в плечо. Пробормотав что-то сквозь сон, женщина отвернулась к стене. Мужчина заботливо прикрыл ее одеялом и пошел в кабинет. На экране компьютера мерцала заставка — медленно проявляющаяся эмблема его партии. Мужчина допил остатки холодного чая и взялся за мышь. Почтовый ящик загрузился мгновенно: за окнами уже светало, в такое время народу в сети немного и система работает без перегрузок.
Мужчина еще раз пробежал свое письмо глазами. Тщательно, не торопясь, напечатал в нужной строке адрес получателя. После чего нажал кнопку «Отправить» и блаженно улыбнулся. По экрану компьютера поползла синяя полоса, свидетельствовавшая о том, что процесс отправки сообщения начат. Экран стал увеличиваться в размерах и заполнил собою все вокруг. Изображение снова распалось на пазлы. Пазлы стали медленно терять свою яркость и вскоре превратились в темноту. Темнота потекла куда-то вниз. Присутствие закончилось.
В мои глаза бил яркий свет. Я перестал видеть мужчину с его компьютером и осознал, что сижу за рулем «лексуса». Мое тело покрывал холодный пот. Руки дрожали. Опустив глаза вниз, я увидел рыло Свина между моих широко расставленных ног.
— Неужели Кристина А. сменила ориентацию? — спросил я пересохшими губами.
— Посмотри на дорогу, шутник, — прошипел Свин.
Я послушно посмотрел в лобовое стекло. Весь обзор заслоняла собою задняя часть огромной грузовой фуры. Кажется, я разбил ей фонарь капотом «лексуса». Из кабины фуры вылезал толстый мужик в зеленой ветровке. Судя по выражению его лица, разговор предстоял серьезный.
Но на самом деле мы еще легко отделались. Во время Присутствия я полностью терял контроль над собой, и наша машина, летящая по шоссе со скоростью сто пятьдесят километров в час, оказалась абсолютно неуправляемой. Бедный Свин! Представляю, сколько усилий потребовалось ему, чтобы перекинуть свою грузную тушу на переднее сиденье, пробраться между моих ног и надавить задницей на педаль тормоза…
Между тем водитель фуры грубо стучал в боковое стекло. Я открыл дверцу. Водитель в довольно красноречивой форме высказал все, что думает о японских автомобилях вообще и моем «лексусе» в частности. После чего подробно разобрал стиль моего вождения, при этом крайне невысоко отозвавшись о моих умственных способностях, и выразил глубокое сомнение в порядочности всех моих родственниц по женской линии. Вместо ответа я вынул из портмоне пачку зеленых купюр и сунул ему в руку. Пересчитав деньги, водитель успокоился, признал, что японцы все-таки умный народ, а тяжелые дни случаются у каждого, и ретировался к себе в кабину.
Решив проблему, я помог Свину выбраться на пассажирское место.
— Присутствие? — спросил он, натягивая на себя зубами страховочный ремень.
Я молча кивнул.
— Потом расскажешь, — скривился Свин. — Нет. ну что за день? Все снаряды в одну воронку…
Он не поинтересовался, что именно я увидел в Присутствии. Он знал, что хороших видений у меня отродясь не бывало.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Я сидел в душевой кабине уже около часа. Специально включил воду погорячее, в результате сверху, снизу и даже с боков на меня хлестал почти стопроцентный кипяток. Сначала немного затрепыхалось сердце и покраснела кожа, но затем я привык. Горячий душ — вот единственное, что спасало меня в мире, где все нарушают обещания, подставляют друг друга и бросают проституток в подвалы. Еще я прихватил с собой бутылку джина и периодически протягивал руку из кабины, чтобы приложиться к горлышку. Мне обязательно нужно было расслабиться после Присутствия — и я выбрал душ с джином. Не крутить же педали на велотренажере…
Скрипнула дверь. Громко чихая от клубов пара, в ванную вошел Свин, стянул зубами с вешалки большое махровое полотенце и, бросив его на кафель, примостился возле кабины (несмотря на толстую шкуру, он постоянно мерз; а посему подкладывал под задницу что-нибудь теплое).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Оставив фары включенными, мужчина выбрался из машины, обошел вокруг и открыл пассажирскую дверцу. Катя оказалась довольно тяжелой, поднять ее на руки с первого раза мужчина не смог. Тогда он взял девушку под мышки и поволок в дом. Это тоже оказалось нелегкой задачей: мужчина с трудом переводил дыхание, каблуки сапог жертвы оставляли в мокрой траве две глубокие борозды.
Дотащив тело проститутки к люку подвала, мужчина опустил его на горелые доски и вытер со лба пот. Затем пошарил в карманах в поисках ключей. Из темной глубины пахнуло сыростью. Теперь предстояло спустить Катю в подвал. Просто сбросить тело мужчина не решался: девушка была без сознания, поэтому могла серьезно покалечиться и умереть. А в его планы не входило доставить ей такое удовольствие.
Мужчина вернулся к «шестерке», открыл багажник, достал из него старое ватное одеяло и моток бельевой веревки. Он чувствовал себя спокойным, можно даже сказать, окрыленным. Все складывалось очень удачно. Ни свидетелей, ни происшествий, способных вывести ситуацию из-под контроля. Мужчина направился к подвалу, насвистывая что-то себе под нос.
Его ожидал сюрприз. Катя пришла в себя и теперь стояла на коленях, со страхом озираясь вокруг. Болевой шок у нее еще не прошел, глаза были мутные, резинка, скреплявшая волосы, лопнула, крашеные пряди беспорядочно спадали на плечи.
Увидев мужчину, проститутка вскочила на ноги и попробовала бежать. Но тело плохо служило ей, ноги подкашивались, руки дрожали. Катя едва смогла сделать несколько шагов и оперлась плечом о почерневший дверной косяк.
— Куда же ты? — ухмыльнулся мужчина. — Мы ведь заключили сделку. Ты должна кое-что выполнить для меня.
Он прекрасно видел, что его жертва не может оказать достойного сопротивления. Но Катя еще боролась. Собрав последние силы, девушка выбралась из сторожки и нетвердо заковыляла прочь. Мужчина не спеша пошел за ней, наматывая веревку на руку.
Некоторые люди не понимают, в чем их счастье. Это печально. Это грустно. И ты должен осознавать свою ответственность за то, что ты понимаешь. Твое знание нельзя держать внутри себя. Ты должен помочь людям. Естественно, не все из них примут твою помощь с радостью. Некоторые даже ополчатся на тебя. Но ты не должен обращать на это внимания. Представь, что на балконе стоит пьяный человек и хочет броситься вниз. Разве ты не остановишь его, даже если бы для этого тебе пришлось скрутить ему руки и настучать по ребрам? Помни, когда он протрезвеет, то отблагодарит тебя, попросит прощения за свои слова. В этом вся фишка, дружок. Большинство людей беспробудно, постоянно пьяны по жизни. А ты — трезв. И ты должен спасать их, невзирая на все протесты и обвинения в твой адрес. Когда они протрезвеют, то обязательно, обязательно отблагодарят тебя. А пока — стисни зубы и делай свое дело, помня о цели. Только о цели. Постоянно размышляющие о средствах — или пьяны, или не видят истинного положения вещей. Это как в футболе: не имеет никакого значения, красиво играла команда или нет. Главное — победила ли она своих соперников. В историю входит конечный счет, а не процесс. Итак: цель, только цель и ничего, кроме цели.
Мужчина все ближе и ближе подходил к Кате. Она же, теряя силы, старалась уйти дальше от этого кошмара. Ей даже вспомнились слова старой молитвы, которой когда-то научила ее покойная бабушка.
«Да воскреснет Бог, и расточатся врази его, — шептали окровавленные губы проститутки. — И да бежат от лица Его, ненавидящие Его».
Но небо осталось глухо к мольбам девушки. Мужчина Догнал ее и грубо схватил за волосы.
— Куда же ты? — еще раз спросил он. — Пойми, тебе некуда уйти. Чем раньше ты осознаешь это, тем будет лучше для тебя.
Катя дрожала от страха и боли. Ноги подкашивались. Она почувствовала, что готова сдаться и подчиниться грубой, давящей силе, исходившей от мужчины. Но последний лучик сопротивления еще теплился в ее голове. За свою уличную карьеру девушка побывала во многих передрягах и кое-чему научилась.
Проститутка перестала сопротивляться, повиснув на руках мужчины. Он воспринял это как свою полную победу и стал наматывать бельевой шнур вокруг ее шеи. В это время Катя сжала правую руку в кулак и с силой ударила его в пах.
— Ах ты тварь! — согнулся от резкой боли мужчина.
Катя сорвала веревку с шеи и бросилась к машине. Она понимала, что на своих двоих ей далеко не уйти и избавиться от преследователя она сможет, только оказавшись внутри автомобиля.
Мужчина, морщась от боли, последовал за девушкой. Теперь, когда он получил удар в пах, силы почти уравнялись. Еще совсем немного — и проститутка окажется за рулем. И тогда — конец всему. Его карьера, его мечты, его семья, наконец. Все останется в прошлом.
Стисни зубы и делай свое дело, помня о цели!
Стисни зубы и делай свое дело, помня о цели!
Стисни зубы и делай свое дело, помня о цели!
Мужчина вспомнил про нож. Мгновение — и тяжелая рукоятка приятно охладила ладонь. Зажав лезвие между большим и указательным пальцами, мужчина с силой метнул нож вслед убегающей проститутке. Он никогда не тренировался в бросании ножей. Поэтому сделал это, как мог. И хотя бросок не получился, удача улыбнулась ему. Перевернувшись несколько раз в воздухе, нож рукояткой попал в коленный сгиб бегущей девушки. Вскрикнув от боли, Катя повалилась на траву. «Шестерка» была совсем близко, на расстоянии двух метров. Девушка поползла к заветной дверце, пачкая белый жакет о траву. Она уже коснулась сиденья и протянула руку к рулю, чтобы подтянуться и забраться в салон. Но время было безвозвратно потеряно. В ее лодыжку впились цепкие, твердые пальцы. Резкий рывок — и девушка увидела нависающее над собой лицо мужчины. Потом наступила тьма…
Мужчина бил сильно, яростно, не скупясь на удары и не сдерживая себя. Лицо, грудь, трепещущий живот, ребра — получи, тварь! Ты не понимаешь своего счастья. Ты действуешь против правил. И еще смеешь сопротивляться…
Только полностью выплеснув свою ярость, он наконец остановился. Катя едва дышала — ее лицо представляло собой сплошное кроваво-черное месиво, тело сотрясали конвульсии. Мужчина низко наклонился над своей жертвой, внимательно осмотрел ее. От побоев одежда проститутки превратилась в клочья. Беззащитным пятном белела грудь, кружевная резинка трусиков ужасающе контрастировала с животом, покрывшимся багровыми пятнами от ударов. Теперь она была тем, кем и являлась, а не тем, кем хотела казаться по жизни. Никакого выпендрежа — только животный, растительный организм, беспомощно распластавшийся у ног победителя.
Внезапно в груди мужчины пробудилось чувство, похожее на жалость. Он стал на колени и вытер ладонью кровь с лица девушки. Она уже не могла противиться и только вздрагивала от прикосновения его пальцев.
— Ну, ничего, ничего, милая, — прошептал ей на ухо мужчина. — Я понимаю, тебе больно. Но позже ты будешь вспоминать этот день с благодарностью.
Мужчина поднялся и, побродив пару минут по поляне, нашел нож и потерянную во время преследования веревку. Затем он вернулся к жертве, обвязал ее под мышками веревкой, оттащил к люку и медленно, стараясь не выпустить веревки из рук, спустил ее в подвал. Выкурив сигарету, он бросил вниз одеяло и, подумав, добавил пачку сигарет, дешевую пластмассовую зажигалку и надкусанный шоколадный батончик, завалявшийся в кармане куртки. Он не чувствовал себя зверем— он проявил максимум возможной заботы.
Уходя, мужчина осветил лицо девушки фонариком. Катя застонала от яркого света, ударившего ей в глаза. Она все еще содрогалась от боли, но сознание медленно возвращалось в изуродованное тело.
— Ты убьешь меня? — с трудом ворочая распухшим языком, спросила девушка.
— Я открою тебе ворота рая, — сказал мужчина и захлопнул люк.
Возвращаясь домой по ночному городу, он постоянно улыбался и даже включил радио, чего обычно не делал. Его сердце пело от радости, пальцы выстукивали бодрый марш по краю руля. Ночь сегодня удалась на славу. Возможно, эта была самая важная ночь в его жизни.
Поставив машину в гараж, мужчина поднялся к себе в квартиру. Спальня по-прежнему дышала уютным теплом. Мужчина тщательно вымыл руки, бросил испачканные джинсы в корзину для грязного белья. Затем вернулся в спальню, погладил влажный лобик спящего ребенка и поцеловал жену в плечо. Пробормотав что-то сквозь сон, женщина отвернулась к стене. Мужчина заботливо прикрыл ее одеялом и пошел в кабинет. На экране компьютера мерцала заставка — медленно проявляющаяся эмблема его партии. Мужчина допил остатки холодного чая и взялся за мышь. Почтовый ящик загрузился мгновенно: за окнами уже светало, в такое время народу в сети немного и система работает без перегрузок.
Мужчина еще раз пробежал свое письмо глазами. Тщательно, не торопясь, напечатал в нужной строке адрес получателя. После чего нажал кнопку «Отправить» и блаженно улыбнулся. По экрану компьютера поползла синяя полоса, свидетельствовавшая о том, что процесс отправки сообщения начат. Экран стал увеличиваться в размерах и заполнил собою все вокруг. Изображение снова распалось на пазлы. Пазлы стали медленно терять свою яркость и вскоре превратились в темноту. Темнота потекла куда-то вниз. Присутствие закончилось.
В мои глаза бил яркий свет. Я перестал видеть мужчину с его компьютером и осознал, что сижу за рулем «лексуса». Мое тело покрывал холодный пот. Руки дрожали. Опустив глаза вниз, я увидел рыло Свина между моих широко расставленных ног.
— Неужели Кристина А. сменила ориентацию? — спросил я пересохшими губами.
— Посмотри на дорогу, шутник, — прошипел Свин.
Я послушно посмотрел в лобовое стекло. Весь обзор заслоняла собою задняя часть огромной грузовой фуры. Кажется, я разбил ей фонарь капотом «лексуса». Из кабины фуры вылезал толстый мужик в зеленой ветровке. Судя по выражению его лица, разговор предстоял серьезный.
Но на самом деле мы еще легко отделались. Во время Присутствия я полностью терял контроль над собой, и наша машина, летящая по шоссе со скоростью сто пятьдесят километров в час, оказалась абсолютно неуправляемой. Бедный Свин! Представляю, сколько усилий потребовалось ему, чтобы перекинуть свою грузную тушу на переднее сиденье, пробраться между моих ног и надавить задницей на педаль тормоза…
Между тем водитель фуры грубо стучал в боковое стекло. Я открыл дверцу. Водитель в довольно красноречивой форме высказал все, что думает о японских автомобилях вообще и моем «лексусе» в частности. После чего подробно разобрал стиль моего вождения, при этом крайне невысоко отозвавшись о моих умственных способностях, и выразил глубокое сомнение в порядочности всех моих родственниц по женской линии. Вместо ответа я вынул из портмоне пачку зеленых купюр и сунул ему в руку. Пересчитав деньги, водитель успокоился, признал, что японцы все-таки умный народ, а тяжелые дни случаются у каждого, и ретировался к себе в кабину.
Решив проблему, я помог Свину выбраться на пассажирское место.
— Присутствие? — спросил он, натягивая на себя зубами страховочный ремень.
Я молча кивнул.
— Потом расскажешь, — скривился Свин. — Нет. ну что за день? Все снаряды в одну воронку…
Он не поинтересовался, что именно я увидел в Присутствии. Он знал, что хороших видений у меня отродясь не бывало.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Я сидел в душевой кабине уже около часа. Специально включил воду погорячее, в результате сверху, снизу и даже с боков на меня хлестал почти стопроцентный кипяток. Сначала немного затрепыхалось сердце и покраснела кожа, но затем я привык. Горячий душ — вот единственное, что спасало меня в мире, где все нарушают обещания, подставляют друг друга и бросают проституток в подвалы. Еще я прихватил с собой бутылку джина и периодически протягивал руку из кабины, чтобы приложиться к горлышку. Мне обязательно нужно было расслабиться после Присутствия — и я выбрал душ с джином. Не крутить же педали на велотренажере…
Скрипнула дверь. Громко чихая от клубов пара, в ванную вошел Свин, стянул зубами с вешалки большое махровое полотенце и, бросив его на кафель, примостился возле кабины (несмотря на толстую шкуру, он постоянно мерз; а посему подкладывал под задницу что-нибудь теплое).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52