Она еще вчера хотела с ними разобраться.
– Но не таким же способом! – возмутился Евстигнеев. – Это же черт-те что! Погоди, а может, они сами что-нибудь съели? Или нет… Может, они подумали, что они черти? От самовнушения знаешь что бывает?!
– Это заклятие, – твердо сказал Костя, – Яга решила их выжить из деревни. Некстати они сейчас. Если прилетят космические пираты…
– Вот с ними они и найдут общий язык, – добавил Евстигнеев.
– Поэтому от них нужно избавиться как можно скорее.
– Ты думаешь, они с этими рогами сразу в город подадутся? – возразил Евстигнеев. – Озорство это и глупости!
– А если у нее план? – не согласился Костя.
– Ага, – саркастически сказал Евстигнеев, – своих чертей не хватает, решила организовать иностранный легион!
– Еще у них там четвероногий петух есть, – добавил Антуан.
– Знамо дело, – кивнул Евстигнеев, – хороший петух, опытный образец. Гениальная идея Шлоссера!
– Ничего в этом гениального нет, – возразил Костя, – это же уродство!
– Это мясо, – твердо сказал Евстигнеев. – Варишь курицу и получаешь четыре ножки. Выгода!
– Выгода… – саркастически произнес Костя. – Идиотизм это, а не выгода, – Тут Костя внезапно остановился, словно озаренный неожиданной идеей. – Вот если этого петуха скрестить…
– С березой! – крикнул Антуан.
– Гениально! – расхохотался Евстигнеев. – Мясная роща! Каково? Представь себе, входишь в березовую рощу, а она кукарекает! Петухами поет, квохчет! Вот тебе и решение продовольственной проблемы!
– Петушиная роща! – воскликнул Антуан. – Это как в песне: «Роща петушиная стоит. Тихая, кудахчущая роща!»
– Хватит зубы скалить, – сказал Костя, – всякую идею можно довести до абсурда. Телефон!
Действительно, в комнате зазвонил телефон.
Евстигнеев снял трубку:
– Семеныч, ты, что ли? Что? А почему такая спешка? Понял, бежим! – Он бросил трубку на рычаг. – Шлоссер новое изобретение сделал. Говорит, что поможет в борьбе с космическими пиратами. Вот видишь? В отличие от нас, он времени даром не терял! А у нас даже механический мужик и то не отлажен.
– Мы тоже дурака не валяем, – возразил Костя. – Леший вон изобрел от-ворот-поворотное зелье. Окропим лес – никакие пришельцы туда не сунутся!
– Еще неизвестно, как это зелье подействует на инопланетян, – сказал Евстигнеев, – может, у них невосприимчивость? Ты вон на Гаврилу глянь, его из пушки не пробьешь, а ты – зелье! В общем, пошли, не будем терять времени.
Костя на всякий случай взял с собой камень чудес, а Евстигнеев сунул в карман кусочек сахара для Гаврилы.
– А яблоки? – скрипучим голосом напомнил кот.
– Тьфу ты! Точно!
Они прихватили с собой коробку и выбежали на улицу. Калитку им открыл сам хозяин.
– Полумракову я позвонил, – сказал он сухо, – сейчас должен подойти. А это что у вас такое? – Семеныч уставился на красивые муляжи.
– Это вам, – сказал Костя, – отдадите директору, пусть лежат в кабинете как образцы!
– Хорошие образцы! – сказал Шлоссер и, неожиданно быстро сцапав яблоко, вонзил в него зубы.
– Тьфу! – Костя даже сплюнул с досады. – Да что вы все – сговорились? Это же муляжи!
– Хрум! – Шлоссер откусил яблоко и принялся его вдумчиво жевать.
– Ай! – Евстигнеев страдальчески сморщился и, приоткрыв рот, заглянул Шлоссеру в глаза. Глаза механика были спокойны.
– Ну чего уставился? – спросил он, прожевав кусок. – Что я, не понимаю? Обработка торсионными полями! Даже неинтересно.
– Дайте яблоко! – потребовал Костя. – Его не едят!
– Не дам! – сказал Семеныч и спрятал руку с яблоком за спину. – Это дело принципа. Я сам пеку печенье из кварков!
И он откусил еще кусок.
– Я тут ни при чем, – сказал Евстигнеев.
Костя вытер со лба пот и повторил попытку.
– Федор Семеныч! – повторил он. – Это муляжи. Из пластмассы! Их не едят!
– Из пластмассы?! – Шлоссер перестал жевать. – Что ж ты мне сразу не сказал?
– Я только это и пытаюсь делать, – сказал Костя, – да вы же меня не слушаете!
– Ладно, – вздохнул Семеныч и посмотрел на полусъеденное яблоко, – а ведь ничего… ничего. Пресноваты, конечно. – И он запустил огрызок в кусты.
– Вай! – В кустах кто-то взвизгнул и затих.
Шлоссер подозрительно покосился на кусты, затем подобрал, с земли обрезок трубы, но кинуть не успел. Из кустов с диким воплем выскочила неуклюжая фигура в длинном черном плаще и сиганула через забор.
– Что? Кто? – ошарашенно прошептал Евстигнеев.
– Шпион, – лениво бросил Семеныч. – Гаврила вчера тоже одного поймал, хорошо дубиной приложил! Но шустрый, гад, оказался, все равно удрал. Понимаешь, Костя, промышленный шпионаж – дело серьезное. Работают спецы, поймать трудно.
– Но ведь они могут украсть ваши изобретения! – воскликнул Костя. – Этого нельзя допустить!
– Ничего они у меня не украдут, – отмахнулся Шлоссер. – У меня же все запатентовано. Ха-ха-ха! – И он захохотал, согнувшись пополам, словно выдал необыкновенно смешную шутку. – Да. Потому и толкаются здесь, что ждут, когда я что-нибудь изобрету, а запатентовать еще не успею, вот. А они тут как тут! Но трудно им: они ведь друг с другом конкурируют, разборки устраивают, чаще всего им не до меня.
– А чьи это шпионы? – заинтересовался Костя.
– Эти – английские, судя по выговору и по стуку… – сказал Шлоссер.
– Как это – по стуку? – удивился Евстигнеев.
– Ну когда Гаврила их палкой по голове стучит, гул такой идет, специфический. А предыдущие были американцы. Не повезло им.
– Гавриле попались?
– Да нет. Они в дом пролезли, в лабораторию, и чего-то там хватанули. То ли тысяч пять рентген, то ли под торсионное излучение попали. Короче, мутировали, так что глянуть не на что стало, и в лес подались. Обратно-то их в таком виде не примут! – Он хотел было уточнить, что же за вид был у незадачливых шпионов, но не успел: в калитку постучал Полумраков.
Савелий был в спортивном костюме и в кедах.
– Жене сказал, что на пробежку, а то бы не пустила, – с ходу заявил он, но Шлоссер только махнул рукой:
– Пошли, пошли! Чего время тянуть?
Друзья вошли в дом, и Семеныч провел их в лабораторию. В углу под каким-то генератором стояла раскладушка.
– У меня тут беспорядок, – сказал Шлоссер, – не обращайте внимания. И это… провода не заденьте! А то коротнет что-нибудь, а последствия могут быть разные.
– У тебя все эксперименты чреваты катаклизмами, – проворчал Евстигнеев. – Прошлый раз говорил, что планета может с орбиты сойти. Ну подумай, что за чушь!
– Верно, чушь, – миролюбиво согласился Семеныч, – это я так сказал. Чтобы не сильно пугались. Потому что когда человек пугается, у него начинают дрожать руки и он вообще может разных глупостей наделать.
– Так, значит, Земля с орбиты бы не сошла? – на всякий случай уточнил Полумраков.
– Нет, конечно, – пожал плечами Шлоссер. – Как она могла сойти с орбиты, если бы превратилась в пар? В излучение?
– Евстигнеев! – громко пожаловался Полумраков. – Кого мы пригрели на своей груди? Гения терроризма!
– Никакого террора, чистая наука, – возразил Шлоссер. – А наука требует…
– Капиталовложений! – быстро сказал Евстигнеев. – Хватит базарить, давай по делу.
– По делу… – Глаза Шлоссера азартно блеснули. – Сначала несколько слов, друзья мои! Изобретен перемещатель!
– Снова телепортация, что ли? – скривил губы Евстигнеев. – Это же пройденный этап!
– Не спеши, – строго сказал Шлоссер. – Это особый перемещатель. Вот вы смотрите, например, кино. Там другой мир, вымышленный, конечно, но интересный, яркий, в котором хотелось бы побывать…
– Это смотря какое кино, – осторожно возразил Полумраков.
– Не придирайся, – отмахнулся Шлоссер. – Так вот, такие миры, как ни странно, все же существуют в реальности. Творческие люди, режиссеры там, писатели – только улавливают их, разглядывают, как бы сквозь магический кристалл. А вот с помощью моего прибора в этих мирах можно путешествовать!
Он посмотрел на друзей, ожидая ответной реакции. Реакция была сдержанной.
– Как это: в реальности? – усомнился Костя. – Выходит, какую бы дурь ни придумал режиссер, все это уже где-то есть?
– Вот именно! – воскликнул Шлоссер. – В необозримой, бесконечно разнообразной Вселенной есть абсолютно все! А мой перемещатель – средство передвижения по этим мирам.
– Любопытно, – сухо сказал Евстигнеев, – а фильмы ужасов? Или, к примеру, про Конана-Варвара?
– Есть и такие миры, – сказал Шлоссер.
– А… к примеру, эротика? – заливаясь краской, спросил Полумраков.
– Ну этого добра и здесь навалом, – огрызнулся Евстигнеев. – Вон у тебя Антонина… По сравнению с ней любая эротика усохнет!
– Это уж точно, – грустно вздохнул Полумраков.
– А какое отношение это имеет к обороне от космических пиратов? – напомнил Костя. – Вы же сами сказали…
– К космическим пиратам это имеет самое прямое отношение, – сказал Шлоссер, сдержанно улыбаясь. – С помощью моего прибора мы перекинем пиратов в «Звездные войны». Тамошние джедаи в два счета с ними расправятся!
– Или к вампирам отправим, – потирая руки, сказал Евстигнеев. – Вот графу Дракуле будет подарочек!
– Все это так, – сказал Шлоссер. – Но, друзья мои, аппарат следует испытать. У кого будут пожелания?
– В смысле? – не понял Евстигнеев.
– В смысле выбора видеокассет, – сказал Семеныч. – Правда, предупреждаю сразу: боевики не заказывайте. Пристрелят или морду набьют. Нам это ни к чему. Лучше уж что-нибудь сказочное.
– Про Кощея Бессмертного! – обрадовался Полумраков.
– Нам и своего хватает, – возразил Костя. – Может, про космос?
– Еще чего! – возразил Полумраков. – Помнишь фильм «Чужие»? Там еще весь экипаж сожрали. Лично мне туда что-то не хочется!
– Тогда историческое. Про Спартака, например.
– Ты думай, что говоришь, – возмутился Полумраков. – Зарубят на фиг!
– Тогда, братцы, отправимся туда, куда я скажу, – вмешался Шлоссер. – Я много над этим думал. Есть ведь и не такие кровавые фильмы. Например, «Фараон».
– Помню я эту киношку, – сказал Евстигнеев, – про Древний Египет. Вообще-то это мысль. Времена там тихие, народ смирный, правда, фараона этого все-таки зарезали. Но мужик он был неплохой.
– Ну так мы его спасем! – воодушевился Костя.
С этой идеей согласились все. Только Полумраков колебался.
– Антонина хватится, – сказал он, – вы не знаете Антонины!
– Мы знаем твою Антонину, – возразил Семеныч, – она и моргнуть не успеет, как мы вернемся! Там время течет независимо от нашего. В какую минуту мы войдем в тот мир, в такую же и вернемся. Короче, включаю установку!
Только тут друзья обратили внимание на видеомагнитофон, телевизор и здоровенную, от пола до потолка, раму из гнутых алюминиевых трубок.
– Дверь в иной мир! – осклабился Шлоссер, указывая на нее.
Он выбрал кассету, перемотал ее на нужное место и поднял вверх палец:
– Начинаю отсчет!
– Постой! – крикнул Евстигнеев. – К фараону без подарков нельзя – обидится.
– Дубина! – Шлоссер выразительно выругался и шлепнул себя по лбу. – Я и не подумал! А что бы ему такое подарить? Он же дикарь… А! Подарю магнитофон, пусть музыку слушает. И пиво… Это отвлечет его от политики. Глядишь, и цел останется.
Он подцепил стоящий на полке «Панасоник» и выбрал несколько кассет. Потом метнулся к холодильнику и вытащил упаковку пива в жестяных банках.
– Может, не надо пива? – запротестовал Костя. – Зачем делать из фараона алкаша?
– Ерунда, – отмахнулся Шлоссер, – пусть попробует фирменного! Он хоть и фараон, а жизнь-то у него – собачья. Оттянется, отдохнет. Включаю перемещатель!
Щелкнул какой-то тумблер, и пространство внутри алюминиевой рамы осветилось и побежало полосами. Шлоссер что-то еще подкрутил, и через минуту друзья увидели широкий мощеный двор, скопище народу и пока еще пустой трон.
– А как мы разговаривать-то будем? – всполошился Костя, но Семеныч умудренно усмехнулся:
– Чудак-человек! Фильм-то дублированный! Значит, по-русски. Пошли, – и первый шагнул на раскаленные камни.
Друзья последовали за ним. В лицо ударил непривычно яркий свет, Костя вдохнул раскаленный воздух и огляделся. Кругом шумела разноголосая толпа. Гости фараона стояли, прижавшись вплотную к каким-то телегам, мешкам, возам. Друзей несколько раз пихнули, и никто, абсолютно никто не удивился ни их внезапному появлению, ни странной одежде.
– Ноль внимания! – разочарованно сказал Евстигнеев, поглядывая то на египтян, то на гостей.
– Закон жанра, – прошептал в ответ Шлоссер.
Фараон явно запаздывал. Между тем слуги аккуратными веничками обметали царское сиденье и дорожку.
– Мм-няу! Лисипицина бы сейчас сюда, – прозвучал знакомый голос.– Он бы им показал, как метлой работать надо!
– Верно говоришь, – засмеялся Костя, повернувшись к Шлоссеру, но тот был занят тем, что перематывал магнитофонную пленку.
– Благодать! Мм-няу! – снова послышался тот же голос. – Тепло, как на родине!
На этот раз Костя посмотрел на Евстигнеева, а тот – на него.
– Ты чего мелешь? – прошептал Евстигнеев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Но не таким же способом! – возмутился Евстигнеев. – Это же черт-те что! Погоди, а может, они сами что-нибудь съели? Или нет… Может, они подумали, что они черти? От самовнушения знаешь что бывает?!
– Это заклятие, – твердо сказал Костя, – Яга решила их выжить из деревни. Некстати они сейчас. Если прилетят космические пираты…
– Вот с ними они и найдут общий язык, – добавил Евстигнеев.
– Поэтому от них нужно избавиться как можно скорее.
– Ты думаешь, они с этими рогами сразу в город подадутся? – возразил Евстигнеев. – Озорство это и глупости!
– А если у нее план? – не согласился Костя.
– Ага, – саркастически сказал Евстигнеев, – своих чертей не хватает, решила организовать иностранный легион!
– Еще у них там четвероногий петух есть, – добавил Антуан.
– Знамо дело, – кивнул Евстигнеев, – хороший петух, опытный образец. Гениальная идея Шлоссера!
– Ничего в этом гениального нет, – возразил Костя, – это же уродство!
– Это мясо, – твердо сказал Евстигнеев. – Варишь курицу и получаешь четыре ножки. Выгода!
– Выгода… – саркастически произнес Костя. – Идиотизм это, а не выгода, – Тут Костя внезапно остановился, словно озаренный неожиданной идеей. – Вот если этого петуха скрестить…
– С березой! – крикнул Антуан.
– Гениально! – расхохотался Евстигнеев. – Мясная роща! Каково? Представь себе, входишь в березовую рощу, а она кукарекает! Петухами поет, квохчет! Вот тебе и решение продовольственной проблемы!
– Петушиная роща! – воскликнул Антуан. – Это как в песне: «Роща петушиная стоит. Тихая, кудахчущая роща!»
– Хватит зубы скалить, – сказал Костя, – всякую идею можно довести до абсурда. Телефон!
Действительно, в комнате зазвонил телефон.
Евстигнеев снял трубку:
– Семеныч, ты, что ли? Что? А почему такая спешка? Понял, бежим! – Он бросил трубку на рычаг. – Шлоссер новое изобретение сделал. Говорит, что поможет в борьбе с космическими пиратами. Вот видишь? В отличие от нас, он времени даром не терял! А у нас даже механический мужик и то не отлажен.
– Мы тоже дурака не валяем, – возразил Костя. – Леший вон изобрел от-ворот-поворотное зелье. Окропим лес – никакие пришельцы туда не сунутся!
– Еще неизвестно, как это зелье подействует на инопланетян, – сказал Евстигнеев, – может, у них невосприимчивость? Ты вон на Гаврилу глянь, его из пушки не пробьешь, а ты – зелье! В общем, пошли, не будем терять времени.
Костя на всякий случай взял с собой камень чудес, а Евстигнеев сунул в карман кусочек сахара для Гаврилы.
– А яблоки? – скрипучим голосом напомнил кот.
– Тьфу ты! Точно!
Они прихватили с собой коробку и выбежали на улицу. Калитку им открыл сам хозяин.
– Полумракову я позвонил, – сказал он сухо, – сейчас должен подойти. А это что у вас такое? – Семеныч уставился на красивые муляжи.
– Это вам, – сказал Костя, – отдадите директору, пусть лежат в кабинете как образцы!
– Хорошие образцы! – сказал Шлоссер и, неожиданно быстро сцапав яблоко, вонзил в него зубы.
– Тьфу! – Костя даже сплюнул с досады. – Да что вы все – сговорились? Это же муляжи!
– Хрум! – Шлоссер откусил яблоко и принялся его вдумчиво жевать.
– Ай! – Евстигнеев страдальчески сморщился и, приоткрыв рот, заглянул Шлоссеру в глаза. Глаза механика были спокойны.
– Ну чего уставился? – спросил он, прожевав кусок. – Что я, не понимаю? Обработка торсионными полями! Даже неинтересно.
– Дайте яблоко! – потребовал Костя. – Его не едят!
– Не дам! – сказал Семеныч и спрятал руку с яблоком за спину. – Это дело принципа. Я сам пеку печенье из кварков!
И он откусил еще кусок.
– Я тут ни при чем, – сказал Евстигнеев.
Костя вытер со лба пот и повторил попытку.
– Федор Семеныч! – повторил он. – Это муляжи. Из пластмассы! Их не едят!
– Из пластмассы?! – Шлоссер перестал жевать. – Что ж ты мне сразу не сказал?
– Я только это и пытаюсь делать, – сказал Костя, – да вы же меня не слушаете!
– Ладно, – вздохнул Семеныч и посмотрел на полусъеденное яблоко, – а ведь ничего… ничего. Пресноваты, конечно. – И он запустил огрызок в кусты.
– Вай! – В кустах кто-то взвизгнул и затих.
Шлоссер подозрительно покосился на кусты, затем подобрал, с земли обрезок трубы, но кинуть не успел. Из кустов с диким воплем выскочила неуклюжая фигура в длинном черном плаще и сиганула через забор.
– Что? Кто? – ошарашенно прошептал Евстигнеев.
– Шпион, – лениво бросил Семеныч. – Гаврила вчера тоже одного поймал, хорошо дубиной приложил! Но шустрый, гад, оказался, все равно удрал. Понимаешь, Костя, промышленный шпионаж – дело серьезное. Работают спецы, поймать трудно.
– Но ведь они могут украсть ваши изобретения! – воскликнул Костя. – Этого нельзя допустить!
– Ничего они у меня не украдут, – отмахнулся Шлоссер. – У меня же все запатентовано. Ха-ха-ха! – И он захохотал, согнувшись пополам, словно выдал необыкновенно смешную шутку. – Да. Потому и толкаются здесь, что ждут, когда я что-нибудь изобрету, а запатентовать еще не успею, вот. А они тут как тут! Но трудно им: они ведь друг с другом конкурируют, разборки устраивают, чаще всего им не до меня.
– А чьи это шпионы? – заинтересовался Костя.
– Эти – английские, судя по выговору и по стуку… – сказал Шлоссер.
– Как это – по стуку? – удивился Евстигнеев.
– Ну когда Гаврила их палкой по голове стучит, гул такой идет, специфический. А предыдущие были американцы. Не повезло им.
– Гавриле попались?
– Да нет. Они в дом пролезли, в лабораторию, и чего-то там хватанули. То ли тысяч пять рентген, то ли под торсионное излучение попали. Короче, мутировали, так что глянуть не на что стало, и в лес подались. Обратно-то их в таком виде не примут! – Он хотел было уточнить, что же за вид был у незадачливых шпионов, но не успел: в калитку постучал Полумраков.
Савелий был в спортивном костюме и в кедах.
– Жене сказал, что на пробежку, а то бы не пустила, – с ходу заявил он, но Шлоссер только махнул рукой:
– Пошли, пошли! Чего время тянуть?
Друзья вошли в дом, и Семеныч провел их в лабораторию. В углу под каким-то генератором стояла раскладушка.
– У меня тут беспорядок, – сказал Шлоссер, – не обращайте внимания. И это… провода не заденьте! А то коротнет что-нибудь, а последствия могут быть разные.
– У тебя все эксперименты чреваты катаклизмами, – проворчал Евстигнеев. – Прошлый раз говорил, что планета может с орбиты сойти. Ну подумай, что за чушь!
– Верно, чушь, – миролюбиво согласился Семеныч, – это я так сказал. Чтобы не сильно пугались. Потому что когда человек пугается, у него начинают дрожать руки и он вообще может разных глупостей наделать.
– Так, значит, Земля с орбиты бы не сошла? – на всякий случай уточнил Полумраков.
– Нет, конечно, – пожал плечами Шлоссер. – Как она могла сойти с орбиты, если бы превратилась в пар? В излучение?
– Евстигнеев! – громко пожаловался Полумраков. – Кого мы пригрели на своей груди? Гения терроризма!
– Никакого террора, чистая наука, – возразил Шлоссер. – А наука требует…
– Капиталовложений! – быстро сказал Евстигнеев. – Хватит базарить, давай по делу.
– По делу… – Глаза Шлоссера азартно блеснули. – Сначала несколько слов, друзья мои! Изобретен перемещатель!
– Снова телепортация, что ли? – скривил губы Евстигнеев. – Это же пройденный этап!
– Не спеши, – строго сказал Шлоссер. – Это особый перемещатель. Вот вы смотрите, например, кино. Там другой мир, вымышленный, конечно, но интересный, яркий, в котором хотелось бы побывать…
– Это смотря какое кино, – осторожно возразил Полумраков.
– Не придирайся, – отмахнулся Шлоссер. – Так вот, такие миры, как ни странно, все же существуют в реальности. Творческие люди, режиссеры там, писатели – только улавливают их, разглядывают, как бы сквозь магический кристалл. А вот с помощью моего прибора в этих мирах можно путешествовать!
Он посмотрел на друзей, ожидая ответной реакции. Реакция была сдержанной.
– Как это: в реальности? – усомнился Костя. – Выходит, какую бы дурь ни придумал режиссер, все это уже где-то есть?
– Вот именно! – воскликнул Шлоссер. – В необозримой, бесконечно разнообразной Вселенной есть абсолютно все! А мой перемещатель – средство передвижения по этим мирам.
– Любопытно, – сухо сказал Евстигнеев, – а фильмы ужасов? Или, к примеру, про Конана-Варвара?
– Есть и такие миры, – сказал Шлоссер.
– А… к примеру, эротика? – заливаясь краской, спросил Полумраков.
– Ну этого добра и здесь навалом, – огрызнулся Евстигнеев. – Вон у тебя Антонина… По сравнению с ней любая эротика усохнет!
– Это уж точно, – грустно вздохнул Полумраков.
– А какое отношение это имеет к обороне от космических пиратов? – напомнил Костя. – Вы же сами сказали…
– К космическим пиратам это имеет самое прямое отношение, – сказал Шлоссер, сдержанно улыбаясь. – С помощью моего прибора мы перекинем пиратов в «Звездные войны». Тамошние джедаи в два счета с ними расправятся!
– Или к вампирам отправим, – потирая руки, сказал Евстигнеев. – Вот графу Дракуле будет подарочек!
– Все это так, – сказал Шлоссер. – Но, друзья мои, аппарат следует испытать. У кого будут пожелания?
– В смысле? – не понял Евстигнеев.
– В смысле выбора видеокассет, – сказал Семеныч. – Правда, предупреждаю сразу: боевики не заказывайте. Пристрелят или морду набьют. Нам это ни к чему. Лучше уж что-нибудь сказочное.
– Про Кощея Бессмертного! – обрадовался Полумраков.
– Нам и своего хватает, – возразил Костя. – Может, про космос?
– Еще чего! – возразил Полумраков. – Помнишь фильм «Чужие»? Там еще весь экипаж сожрали. Лично мне туда что-то не хочется!
– Тогда историческое. Про Спартака, например.
– Ты думай, что говоришь, – возмутился Полумраков. – Зарубят на фиг!
– Тогда, братцы, отправимся туда, куда я скажу, – вмешался Шлоссер. – Я много над этим думал. Есть ведь и не такие кровавые фильмы. Например, «Фараон».
– Помню я эту киношку, – сказал Евстигнеев, – про Древний Египет. Вообще-то это мысль. Времена там тихие, народ смирный, правда, фараона этого все-таки зарезали. Но мужик он был неплохой.
– Ну так мы его спасем! – воодушевился Костя.
С этой идеей согласились все. Только Полумраков колебался.
– Антонина хватится, – сказал он, – вы не знаете Антонины!
– Мы знаем твою Антонину, – возразил Семеныч, – она и моргнуть не успеет, как мы вернемся! Там время течет независимо от нашего. В какую минуту мы войдем в тот мир, в такую же и вернемся. Короче, включаю установку!
Только тут друзья обратили внимание на видеомагнитофон, телевизор и здоровенную, от пола до потолка, раму из гнутых алюминиевых трубок.
– Дверь в иной мир! – осклабился Шлоссер, указывая на нее.
Он выбрал кассету, перемотал ее на нужное место и поднял вверх палец:
– Начинаю отсчет!
– Постой! – крикнул Евстигнеев. – К фараону без подарков нельзя – обидится.
– Дубина! – Шлоссер выразительно выругался и шлепнул себя по лбу. – Я и не подумал! А что бы ему такое подарить? Он же дикарь… А! Подарю магнитофон, пусть музыку слушает. И пиво… Это отвлечет его от политики. Глядишь, и цел останется.
Он подцепил стоящий на полке «Панасоник» и выбрал несколько кассет. Потом метнулся к холодильнику и вытащил упаковку пива в жестяных банках.
– Может, не надо пива? – запротестовал Костя. – Зачем делать из фараона алкаша?
– Ерунда, – отмахнулся Шлоссер, – пусть попробует фирменного! Он хоть и фараон, а жизнь-то у него – собачья. Оттянется, отдохнет. Включаю перемещатель!
Щелкнул какой-то тумблер, и пространство внутри алюминиевой рамы осветилось и побежало полосами. Шлоссер что-то еще подкрутил, и через минуту друзья увидели широкий мощеный двор, скопище народу и пока еще пустой трон.
– А как мы разговаривать-то будем? – всполошился Костя, но Семеныч умудренно усмехнулся:
– Чудак-человек! Фильм-то дублированный! Значит, по-русски. Пошли, – и первый шагнул на раскаленные камни.
Друзья последовали за ним. В лицо ударил непривычно яркий свет, Костя вдохнул раскаленный воздух и огляделся. Кругом шумела разноголосая толпа. Гости фараона стояли, прижавшись вплотную к каким-то телегам, мешкам, возам. Друзей несколько раз пихнули, и никто, абсолютно никто не удивился ни их внезапному появлению, ни странной одежде.
– Ноль внимания! – разочарованно сказал Евстигнеев, поглядывая то на египтян, то на гостей.
– Закон жанра, – прошептал в ответ Шлоссер.
Фараон явно запаздывал. Между тем слуги аккуратными веничками обметали царское сиденье и дорожку.
– Мм-няу! Лисипицина бы сейчас сюда, – прозвучал знакомый голос.– Он бы им показал, как метлой работать надо!
– Верно говоришь, – засмеялся Костя, повернувшись к Шлоссеру, но тот был занят тем, что перематывал магнитофонную пленку.
– Благодать! Мм-няу! – снова послышался тот же голос. – Тепло, как на родине!
На этот раз Костя посмотрел на Евстигнеева, а тот – на него.
– Ты чего мелешь? – прошептал Евстигнеев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38