Бдительный Мухтар осмотрел кучу дров, убедился, что все сделано, и повелительно гавкнул три раза.
Из двери появился хозяин. В руке он держал пластиковый пакет, набитый огурцами.
– Молодец! – сказал мужик, окидывая придирчивым взглядом проделанную работу. – Заслужил. Вот, держи!
– А? Ага! – Колян, пошатываясь, встал, принял сумку и едва ее не выронил. Затем, аккуратно сняв клобук, он вытер пот и посмотрел на хозяина.
Тот уставился на него.
– Это рога? – спросил он неуверенно.
– Ага! – кивнул Колян и глупо ухмыльнулся.
Первым вырубился Мухтар. Он совсем не по-собачьи закатил глаза и грохнулся на спину, задрав все четыре лапы кверху. Хозяин оказался крепче. Он упал только после того, как Колян снова надел клобук.
– Что у них здесь еще? – быстро сориентировался Колян.
Стараясь не шуметь, он прошел в дом, открыл холодильник и вытащил оттуда потрошеную курицу. Узрев початую бутылку водки, он прихватил и ее и огромными скачками припустил к дому. Словно новые силы влились в него. «Шеф будет доволен! – ликовал Колян. – Курятинки поедим! Тяпнем по рюмочке!»
Тем временем шеф, склеив из ватмана треуголку, рассматривал себя в зеркало.
«Красиво! – думал он. – И почему я раньше не допетрил? В такой шляпе я был бы самым крутым в городе!»
Он засунул руку за отворот куртки и выпятил живот. Хорошо! Что там делал Наполеон? Завоевывал государства и дрожал правой ногой? «Дрожь его правой ноги есть великий признак», – вспомнилось неожиданно из школьного курса по литературе. Эдик надулся и подрожал правой ногой. И тут же захотел в туалет.
«Нет, это просто невыносимо! – подумал он с тоской. – Нельзя же так распускаться! Нужно терпеть. Терпеть до последнего! Нужна воля к победе!»
Маланья, все время подсматривавшая за Эдиком в дверную щелку, окончательно убедилась, что ее постоялец сошел с ума.
– Не по климату, – пробормотала она. – Спрашивается, зачем сюда приехал? Ведь спятил, как есть двинулся умом! Ладно, я ему, болезному, сегодня погуще помоев наложу. Может, еды бедолаге не хватает?
За этой благой мыслью ее и застукали Серый и Толян. Они появились в проходе, зеленея и рассыпая искры, с улыбками до ушей.
– Здравствуй, бабуля! – сказали братки, светясь, как привидения.
Подсматривавшая в замочную скважину Маланья повернулась к ним и, не произнеся ни звука, как была на четвереньках, так и процокала на кухню.
– Что это с ней? – удивился Серый. – Может, она решила, что она – петух?
– Не знаю, – пожал плечами Толян и заглянул на кухню. Маланьи на кухне не было. – Ушла, – сказал он, неопределенно махнув рукой.
– А куда ушла? Дверь-то вот она!
Братки, недоумевая, еще раз осмотрели кухню и прошли в комнату. Эдик торчал у зеркала и любовался собой.
– Ну что? – спросил он, не отрываясь от своего отражения.
– Все путем, шеф! Золото нашли и спрятали во дворе! Вечером надо забирать.
– Молодцы! – сказал Эдик, поворачиваясь к ним и невольно приседая на корточки. – Пацаны, что с вами?!
– Нормально! – отмахнулся Серый. – Мы уже приняли противоядие!
Шлоссер вернулся домой в двойственном расположении духа. С одной стороны, трактор-самопашец, наделенный искусственным интеллектом, работал бесперебойно. С другой – машина так быстро бегала по полям, что угнаться за ней не было никакой возможности.
Выбившись из сил, главный механик махнул на капризную технику рукой и, когда бригадир трактористов спросил, долго ли эта сумасшедшая техника будет метаться взад и вперед, ответил:
– Долго!
– Что, и завтра? – спросил нехорошо удивленный бригадир.
– И завтра, – нехотя ответил Шлоссер. – И послезавтра. Лет десять – точно. Ведь он же на тригенных куаторах! Да вы не обращайте на него внимания. Пусть бегает, глядишь, надоест. Главное – ему на пути не попадаться.
Для себя он отметил, что вставлять в искусственный интеллект блок безудержного энтузиазма было ошибкой.
«Надо Гаврилу на него натравить, – подумал он, – Гаврила его обуздает».
Таким образом, придя домой, Шлоссер не сразу заметил отсутствие сундуков с золотом. Зато, отметив, что счетчик Гейгера выключен, механик сразу заподозрил нехорошее. Оглядевшись, он увидел светящиеся следы на полу. Значит, кто-то влез в реактор за время его отсутствия и получил сверхдозу излучения. Шлоссер ринулся к аптечке, увидел ополовиненную бутылочку со средством против любых воздействий и успокоился. Неизвестным гражданам, побывавшим в реакторе, уже не угрожала опасность погибнуть от излучения. Посветятся немного, поискрят, вызовут парочку магнитных бурь, и все успокоится. Другое дело – кто были эти незваные гости? Может быть, снова шпионы? Тогда плохо. Он еще не успел запатентовать свое новое блюдо – кварковые бифштексы. Шлоссер задумал их как лакомство многоразового пользования. Для полного усвоения кварковой субстанции бифштекс можно было употребить до десяти раз. Правда, с каждым разом он становился немного меньше, вдобавок его приходилось тщательно промывать, но это уже были пустяки. Ведь эта пища предназначалась для путешественников и космонавтов, а они, как известно, народ не изнеженный, а главное – не брезгливый.
Семеныч открыл заслонку, где варились кварковые бифштексы, и вытащил алюминиевую кастрюльку. Всё было на месте. Бифштексы, похожие на куски черной резины, в количестве пяти штук лежали на месте. Шлоссер облегченно вздохнул, но тут же встревожился снова:
– Наверняка решили похитить перемещатель!
Он ринулся в соседнюю комнату, где находился видеомагнитофон, но и там все было в порядке.
– А может, это Евстигнеев заходил? – неожиданно испугался Шлоссер. – Может, это он радиации хватанул? И теперь у него вместо шкуры кварковая броня? И он будет теперь светиться по ночам, как Кентервилльское привидение?
Механик вытащил из кармана мобильник и набрал телефон Евстигнеева.
– Слушаю! – энергично ответил Евстигнеев. – Что случилось?
– Не поверишь, ко мне залезли! – шепотом доложил Шлоссер. – Не знаю кто, может, шпионы, но залезли. А я никак не пойму – зачем?
– Сейчас буду! – ответил Евстигнеев и отключил телефон.
Через десять минут он уже окидывал помещение хозяйским глазом.
– Обрати внимание на эти светящиеся следы! – ткнул пальцем в пол Евстигнеев. – Во-первых, они принадлежат разным людям. У одного кроссовки, у другого ботинки. Возможно, сапоги. Следы принадлежат двум крутым особям мужского пола.
– Почему мужского? – засомневался Семеныч.
– Где ты видел женщин с таким размером ноги?
– Антонина, – сказал Шлоссер, – жена Савелия!
– Чудак-человек! – возразил Евстигнеев. – Она же в чешках ходит, а чаще – босиком.
– Верно, – согласился Шлоссер, – все время забываю, что у нее след как у снежного человека.
В комнату вошел Костя, которого быстренько ввели в курс дела, и он принялся тут же осматривать двери.
– Взлома нет, – заявил он через минуту.
– Естественно, – откликнулся Шлоссер. – Они же через крышу проникли. Вы забыли, что злоумышленники залезли через реактор?
– Ну да! – вспомнил Костя. – А чего же я дверь осматривал?
– Это от избытка сил, – усмехнулся Евстигнеев. – Лучше прикинь, кто это мог сделать и зачем? Снова промышленный шпионаж?
– Тут и думать нечего, – сказал Костя, – залезли приезжие братки. А искали они золото.
– Точно! – Шлоссер схватился за голову. – Как я сразу не догадался? Даже от сердца отлегло.
– Надо же, какой щедрый! – заорал Евстигнеев. – Где сундук?
– Не сундук, а сундуки! – поправил его Шлоссер.
– Тем более. Где они? Свистнули небось?!
– Свистнули, – согласился Шлоссер, – они здесь стояли. Ну и плевать.
– Как это наплевать? – возмутился Костя. – Это же народное достояние! Яга, между прочим, на премию рассчитывала. Как общественник. И Леший тоже.
– Давно бы сказал, – рассердился Шлоссер, – золота я тебе сколько хочешь наворочу. Нужна тонна, будет тонна. Вот бриллианты действительно жалко. Я тут как раз присмотрел парочку на токарный станок. Лучше резца не придумаешь!
– Кто про что, – сказал Евстигнеев. – Ты лучше скажи, как они ухитрились вдвоем здоровенные сундуки упереть? Почему их твой хваленый Гаврила не остановил?
– А они их и не утащили, – улыбнулся Костя. – Гляньте-ка! – он указал на кучу строительного материала, из-под которого сиротливо выглядывали искомые сундуки.
– Решили, что спрятали, – удивился Шлоссер, – чудаки!
– Они не рассчитали, что с этого ракурса сундуки будет видно, – предположил Евстигнеев. – Наверняка вечером придут, чтобы вытащить.
– А мы их встретим и возьмем с поличным! – воскликнул Костя.
– Ну возьмем, – сказал Шлоссер, – а дальше что? У нас даже милиции нет.
– Нет и не надо, – сказал Костя. – Мы этих бандюг Яге отдадим. На перевоспитание. Она их и так ущучила, а тут…
– Суд Линча я не приветствую, – сухо возразил Шлоссер, – лучше их ко мне, в ремонтные мастерские. Уж я из них сделаю людей!
– Да они у тебя сбегут, – сказал Евстигнеев, – в первый же день.
– А я им электроды в мозги вживлю, – мрачно пообещал механик. – Будут по струнке ходить!
– Семеныч, ты все со своими садистскими шуточками, – рассердился Евстигнеев. – Может, вызвать наряд милиции из района? Оформим задержание по закону!
– Вместе с двумя сундуками золота? – осведомился Шлоссер.
– Верно… Вот ведь каша какая заварилась! Ладно, что-нибудь сообразим.
– Тогда продумаем план будущей операции, – по-деловому предложил Шлоссер. – Прикинем наши возможности. Во-первых, нужно убрать Гаврилу, а то он им в первые пять минут по башке настучит, и все кончится. Вместо него поставим перед воротами твое механическое чучело. Для острастки. Не пожалеешь ради такого дела?
– Забирай! – великодушно разрешил Евстигнеев.
– Во-вторых…
Остаток дня братки провели в страшном волнении. Когда стемнело, Серый потянулся было включить свет, но шеф его остановил:
– Не надо. И так светло.
В самом деле, от Серого и Толяна исходил довольно интенсивный и, как ни странно, приятный для глаз зеленый свет, при котором можно было вполне читать газету.
– Шеф, – шепотом попросил Колян. – а может, того? Включим, а? А то как-то жутко… Как в кино про мертвецов.
– Это кто мертвецы? – вскинулся Толян. – Фильтруй базар!
– А ты в зеркало смотрелся? – постукивая зубами, спросил Колян.
Серый, светясь и рассыпая искры, подошел к зеркалу. Некоторое время он вертелся перед ним так и сяк и, кажется, понравился самому себе.
– А чего такого-то? – сказал он. – Нормально!
– Для чертей, может, и нормально, – проворчал Колян.
– Отставить разговоры! – скомандовал Эдик. – Слушать меня! По ранжиру стано-вись!
Братки обалдели, но тут в окно кто-то тихонько постучал.
– Это Лисипицин, – сказал Эдик. – Бортанем его, пацаны?
– Как скажешь, шеф! – молодцевато ответили парни.
– Сейчас выйдем! – крикнул Эдик Лисипицину и, повернувшись к своим, добавил: – Вы молчите, я сам с ним побазарю.
Поправив треуголку и выпятив живот, он неторопливым шагом вышел на улицу. Братки вывалились за ним.
Увидев охваченных сиянием Серого и Толяна, Рудольф Адольфыч попятился и схватился за колья ограды. Однако, постояв так с минуту, он передумал пугаться и вернулся к браткам. Что-то вроде удовлетворения скользнуло по лицу Лисипицина.
– У Шлоссера побывали, – сказал он, присматриваясь к зеленоватому свечению.
Серый напрягся. Зеленая молния сорвалась с его рогов и ударила в землю рядом с Лисипициным.
– Но-но! Не балуй! – прикрикнул Рудольф Адольфыч, слегка подскакивая. В воздухе запахло озоном. – Зря ты их туда пустил, – сказал он Эдику, – посмотри, во что парней превратил? Натуральные монстры! И вообще. Электричеством плеваться – штука невелика! Если б вы догадались позвать меня, обошлось бы без жертв.
При слове «жертвы» Серый и Толян переглянулись и задрожали.
– Они же почему светятся, – пояснил Лисипицин, – радиации хватанули через край. Теперь сдохнут на фиг!
Бандиты задрожали еще больше. Через минуту их дрожь достигла такой интенсивности, что силуэты Серого и Толяна стали медленно расплываться в воздухе. Эдику вдруг пришло в голову, что они сейчас исчезнут и тащить тяжеленные сундуки придется ему самому.
– Пацаны! – крикнул он. – Держитесь! Потом лучше сдохнете, когда рыжевье принесем! Вы же сами говорили, что приняли противоядие.
– Точно! – вспомнил Серый, сразу переставая дрожать. – Приняли! Не сдохнем!
– В натуре! – подтвердил Толян. – Мы теперь эти… Как их? Сверхчеловеки!
«Вы сверхдебилы», – подумал Лисипицин, но ничего не сказал.
– У нас все схвачено, – весело ухмыльнулся шеф, – все на мази! А ты того… Пойдешь с нами.
– Конечно, пойду, – сказал Лисипицин, – у нас уговор. Семьдесят процентов мои!
– Семьдесят шишей тебе в задницу! – процедил Эдик. – Мои парни и так пострадали. Они будут рисковать, а все бабки тебе?
– Без меня Шлоссер вас накроет и вставит в черепушку антенны, – сказал Лисипицин. – Хотите, чтобы из вас роботов сделали? Пожалуйста!
– Мы твоего механика на рога поднимем, – пообещал шеф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Из двери появился хозяин. В руке он держал пластиковый пакет, набитый огурцами.
– Молодец! – сказал мужик, окидывая придирчивым взглядом проделанную работу. – Заслужил. Вот, держи!
– А? Ага! – Колян, пошатываясь, встал, принял сумку и едва ее не выронил. Затем, аккуратно сняв клобук, он вытер пот и посмотрел на хозяина.
Тот уставился на него.
– Это рога? – спросил он неуверенно.
– Ага! – кивнул Колян и глупо ухмыльнулся.
Первым вырубился Мухтар. Он совсем не по-собачьи закатил глаза и грохнулся на спину, задрав все четыре лапы кверху. Хозяин оказался крепче. Он упал только после того, как Колян снова надел клобук.
– Что у них здесь еще? – быстро сориентировался Колян.
Стараясь не шуметь, он прошел в дом, открыл холодильник и вытащил оттуда потрошеную курицу. Узрев початую бутылку водки, он прихватил и ее и огромными скачками припустил к дому. Словно новые силы влились в него. «Шеф будет доволен! – ликовал Колян. – Курятинки поедим! Тяпнем по рюмочке!»
Тем временем шеф, склеив из ватмана треуголку, рассматривал себя в зеркало.
«Красиво! – думал он. – И почему я раньше не допетрил? В такой шляпе я был бы самым крутым в городе!»
Он засунул руку за отворот куртки и выпятил живот. Хорошо! Что там делал Наполеон? Завоевывал государства и дрожал правой ногой? «Дрожь его правой ноги есть великий признак», – вспомнилось неожиданно из школьного курса по литературе. Эдик надулся и подрожал правой ногой. И тут же захотел в туалет.
«Нет, это просто невыносимо! – подумал он с тоской. – Нельзя же так распускаться! Нужно терпеть. Терпеть до последнего! Нужна воля к победе!»
Маланья, все время подсматривавшая за Эдиком в дверную щелку, окончательно убедилась, что ее постоялец сошел с ума.
– Не по климату, – пробормотала она. – Спрашивается, зачем сюда приехал? Ведь спятил, как есть двинулся умом! Ладно, я ему, болезному, сегодня погуще помоев наложу. Может, еды бедолаге не хватает?
За этой благой мыслью ее и застукали Серый и Толян. Они появились в проходе, зеленея и рассыпая искры, с улыбками до ушей.
– Здравствуй, бабуля! – сказали братки, светясь, как привидения.
Подсматривавшая в замочную скважину Маланья повернулась к ним и, не произнеся ни звука, как была на четвереньках, так и процокала на кухню.
– Что это с ней? – удивился Серый. – Может, она решила, что она – петух?
– Не знаю, – пожал плечами Толян и заглянул на кухню. Маланьи на кухне не было. – Ушла, – сказал он, неопределенно махнув рукой.
– А куда ушла? Дверь-то вот она!
Братки, недоумевая, еще раз осмотрели кухню и прошли в комнату. Эдик торчал у зеркала и любовался собой.
– Ну что? – спросил он, не отрываясь от своего отражения.
– Все путем, шеф! Золото нашли и спрятали во дворе! Вечером надо забирать.
– Молодцы! – сказал Эдик, поворачиваясь к ним и невольно приседая на корточки. – Пацаны, что с вами?!
– Нормально! – отмахнулся Серый. – Мы уже приняли противоядие!
Шлоссер вернулся домой в двойственном расположении духа. С одной стороны, трактор-самопашец, наделенный искусственным интеллектом, работал бесперебойно. С другой – машина так быстро бегала по полям, что угнаться за ней не было никакой возможности.
Выбившись из сил, главный механик махнул на капризную технику рукой и, когда бригадир трактористов спросил, долго ли эта сумасшедшая техника будет метаться взад и вперед, ответил:
– Долго!
– Что, и завтра? – спросил нехорошо удивленный бригадир.
– И завтра, – нехотя ответил Шлоссер. – И послезавтра. Лет десять – точно. Ведь он же на тригенных куаторах! Да вы не обращайте на него внимания. Пусть бегает, глядишь, надоест. Главное – ему на пути не попадаться.
Для себя он отметил, что вставлять в искусственный интеллект блок безудержного энтузиазма было ошибкой.
«Надо Гаврилу на него натравить, – подумал он, – Гаврила его обуздает».
Таким образом, придя домой, Шлоссер не сразу заметил отсутствие сундуков с золотом. Зато, отметив, что счетчик Гейгера выключен, механик сразу заподозрил нехорошее. Оглядевшись, он увидел светящиеся следы на полу. Значит, кто-то влез в реактор за время его отсутствия и получил сверхдозу излучения. Шлоссер ринулся к аптечке, увидел ополовиненную бутылочку со средством против любых воздействий и успокоился. Неизвестным гражданам, побывавшим в реакторе, уже не угрожала опасность погибнуть от излучения. Посветятся немного, поискрят, вызовут парочку магнитных бурь, и все успокоится. Другое дело – кто были эти незваные гости? Может быть, снова шпионы? Тогда плохо. Он еще не успел запатентовать свое новое блюдо – кварковые бифштексы. Шлоссер задумал их как лакомство многоразового пользования. Для полного усвоения кварковой субстанции бифштекс можно было употребить до десяти раз. Правда, с каждым разом он становился немного меньше, вдобавок его приходилось тщательно промывать, но это уже были пустяки. Ведь эта пища предназначалась для путешественников и космонавтов, а они, как известно, народ не изнеженный, а главное – не брезгливый.
Семеныч открыл заслонку, где варились кварковые бифштексы, и вытащил алюминиевую кастрюльку. Всё было на месте. Бифштексы, похожие на куски черной резины, в количестве пяти штук лежали на месте. Шлоссер облегченно вздохнул, но тут же встревожился снова:
– Наверняка решили похитить перемещатель!
Он ринулся в соседнюю комнату, где находился видеомагнитофон, но и там все было в порядке.
– А может, это Евстигнеев заходил? – неожиданно испугался Шлоссер. – Может, это он радиации хватанул? И теперь у него вместо шкуры кварковая броня? И он будет теперь светиться по ночам, как Кентервилльское привидение?
Механик вытащил из кармана мобильник и набрал телефон Евстигнеева.
– Слушаю! – энергично ответил Евстигнеев. – Что случилось?
– Не поверишь, ко мне залезли! – шепотом доложил Шлоссер. – Не знаю кто, может, шпионы, но залезли. А я никак не пойму – зачем?
– Сейчас буду! – ответил Евстигнеев и отключил телефон.
Через десять минут он уже окидывал помещение хозяйским глазом.
– Обрати внимание на эти светящиеся следы! – ткнул пальцем в пол Евстигнеев. – Во-первых, они принадлежат разным людям. У одного кроссовки, у другого ботинки. Возможно, сапоги. Следы принадлежат двум крутым особям мужского пола.
– Почему мужского? – засомневался Семеныч.
– Где ты видел женщин с таким размером ноги?
– Антонина, – сказал Шлоссер, – жена Савелия!
– Чудак-человек! – возразил Евстигнеев. – Она же в чешках ходит, а чаще – босиком.
– Верно, – согласился Шлоссер, – все время забываю, что у нее след как у снежного человека.
В комнату вошел Костя, которого быстренько ввели в курс дела, и он принялся тут же осматривать двери.
– Взлома нет, – заявил он через минуту.
– Естественно, – откликнулся Шлоссер. – Они же через крышу проникли. Вы забыли, что злоумышленники залезли через реактор?
– Ну да! – вспомнил Костя. – А чего же я дверь осматривал?
– Это от избытка сил, – усмехнулся Евстигнеев. – Лучше прикинь, кто это мог сделать и зачем? Снова промышленный шпионаж?
– Тут и думать нечего, – сказал Костя, – залезли приезжие братки. А искали они золото.
– Точно! – Шлоссер схватился за голову. – Как я сразу не догадался? Даже от сердца отлегло.
– Надо же, какой щедрый! – заорал Евстигнеев. – Где сундук?
– Не сундук, а сундуки! – поправил его Шлоссер.
– Тем более. Где они? Свистнули небось?!
– Свистнули, – согласился Шлоссер, – они здесь стояли. Ну и плевать.
– Как это наплевать? – возмутился Костя. – Это же народное достояние! Яга, между прочим, на премию рассчитывала. Как общественник. И Леший тоже.
– Давно бы сказал, – рассердился Шлоссер, – золота я тебе сколько хочешь наворочу. Нужна тонна, будет тонна. Вот бриллианты действительно жалко. Я тут как раз присмотрел парочку на токарный станок. Лучше резца не придумаешь!
– Кто про что, – сказал Евстигнеев. – Ты лучше скажи, как они ухитрились вдвоем здоровенные сундуки упереть? Почему их твой хваленый Гаврила не остановил?
– А они их и не утащили, – улыбнулся Костя. – Гляньте-ка! – он указал на кучу строительного материала, из-под которого сиротливо выглядывали искомые сундуки.
– Решили, что спрятали, – удивился Шлоссер, – чудаки!
– Они не рассчитали, что с этого ракурса сундуки будет видно, – предположил Евстигнеев. – Наверняка вечером придут, чтобы вытащить.
– А мы их встретим и возьмем с поличным! – воскликнул Костя.
– Ну возьмем, – сказал Шлоссер, – а дальше что? У нас даже милиции нет.
– Нет и не надо, – сказал Костя. – Мы этих бандюг Яге отдадим. На перевоспитание. Она их и так ущучила, а тут…
– Суд Линча я не приветствую, – сухо возразил Шлоссер, – лучше их ко мне, в ремонтные мастерские. Уж я из них сделаю людей!
– Да они у тебя сбегут, – сказал Евстигнеев, – в первый же день.
– А я им электроды в мозги вживлю, – мрачно пообещал механик. – Будут по струнке ходить!
– Семеныч, ты все со своими садистскими шуточками, – рассердился Евстигнеев. – Может, вызвать наряд милиции из района? Оформим задержание по закону!
– Вместе с двумя сундуками золота? – осведомился Шлоссер.
– Верно… Вот ведь каша какая заварилась! Ладно, что-нибудь сообразим.
– Тогда продумаем план будущей операции, – по-деловому предложил Шлоссер. – Прикинем наши возможности. Во-первых, нужно убрать Гаврилу, а то он им в первые пять минут по башке настучит, и все кончится. Вместо него поставим перед воротами твое механическое чучело. Для острастки. Не пожалеешь ради такого дела?
– Забирай! – великодушно разрешил Евстигнеев.
– Во-вторых…
Остаток дня братки провели в страшном волнении. Когда стемнело, Серый потянулся было включить свет, но шеф его остановил:
– Не надо. И так светло.
В самом деле, от Серого и Толяна исходил довольно интенсивный и, как ни странно, приятный для глаз зеленый свет, при котором можно было вполне читать газету.
– Шеф, – шепотом попросил Колян. – а может, того? Включим, а? А то как-то жутко… Как в кино про мертвецов.
– Это кто мертвецы? – вскинулся Толян. – Фильтруй базар!
– А ты в зеркало смотрелся? – постукивая зубами, спросил Колян.
Серый, светясь и рассыпая искры, подошел к зеркалу. Некоторое время он вертелся перед ним так и сяк и, кажется, понравился самому себе.
– А чего такого-то? – сказал он. – Нормально!
– Для чертей, может, и нормально, – проворчал Колян.
– Отставить разговоры! – скомандовал Эдик. – Слушать меня! По ранжиру стано-вись!
Братки обалдели, но тут в окно кто-то тихонько постучал.
– Это Лисипицин, – сказал Эдик. – Бортанем его, пацаны?
– Как скажешь, шеф! – молодцевато ответили парни.
– Сейчас выйдем! – крикнул Эдик Лисипицину и, повернувшись к своим, добавил: – Вы молчите, я сам с ним побазарю.
Поправив треуголку и выпятив живот, он неторопливым шагом вышел на улицу. Братки вывалились за ним.
Увидев охваченных сиянием Серого и Толяна, Рудольф Адольфыч попятился и схватился за колья ограды. Однако, постояв так с минуту, он передумал пугаться и вернулся к браткам. Что-то вроде удовлетворения скользнуло по лицу Лисипицина.
– У Шлоссера побывали, – сказал он, присматриваясь к зеленоватому свечению.
Серый напрягся. Зеленая молния сорвалась с его рогов и ударила в землю рядом с Лисипициным.
– Но-но! Не балуй! – прикрикнул Рудольф Адольфыч, слегка подскакивая. В воздухе запахло озоном. – Зря ты их туда пустил, – сказал он Эдику, – посмотри, во что парней превратил? Натуральные монстры! И вообще. Электричеством плеваться – штука невелика! Если б вы догадались позвать меня, обошлось бы без жертв.
При слове «жертвы» Серый и Толян переглянулись и задрожали.
– Они же почему светятся, – пояснил Лисипицин, – радиации хватанули через край. Теперь сдохнут на фиг!
Бандиты задрожали еще больше. Через минуту их дрожь достигла такой интенсивности, что силуэты Серого и Толяна стали медленно расплываться в воздухе. Эдику вдруг пришло в голову, что они сейчас исчезнут и тащить тяжеленные сундуки придется ему самому.
– Пацаны! – крикнул он. – Держитесь! Потом лучше сдохнете, когда рыжевье принесем! Вы же сами говорили, что приняли противоядие.
– Точно! – вспомнил Серый, сразу переставая дрожать. – Приняли! Не сдохнем!
– В натуре! – подтвердил Толян. – Мы теперь эти… Как их? Сверхчеловеки!
«Вы сверхдебилы», – подумал Лисипицин, но ничего не сказал.
– У нас все схвачено, – весело ухмыльнулся шеф, – все на мази! А ты того… Пойдешь с нами.
– Конечно, пойду, – сказал Лисипицин, – у нас уговор. Семьдесят процентов мои!
– Семьдесят шишей тебе в задницу! – процедил Эдик. – Мои парни и так пострадали. Они будут рисковать, а все бабки тебе?
– Без меня Шлоссер вас накроет и вставит в черепушку антенны, – сказал Лисипицин. – Хотите, чтобы из вас роботов сделали? Пожалуйста!
– Мы твоего механика на рога поднимем, – пообещал шеф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38