— Вот те на! — удивился Наковальня. Забыл он тут же и туман, и треугольник. И было от чего!
Прав был Седобород, думал Лад. Действительно, дома здесь крышами небо трогают. Даже отсюда, с пирса, видны их высокие крыши. Только странные они, эти небоскребы. Не прямые, как мнилось раньше Ладу, а вкривь и вкось небо подпирают. Словно строители, прежде чем высотки эти строить, опустошили не один бочонок браги медовой.
Донд улыбался. Он один ничему не удивлялся.
— Это еще что, — говорил он, — здесь у людей и мозги такие же кривые.
Вдоль пирса стояли корабли и яхты невиданные. Не были они похожи на струги посадские, обликом лебедей напоминавшие. Были корабли эти большие и маленькие, деревянные и железные, с парусами белыми и трубами жестяными, из коих дым черный валил. Всюду люди сновали национальностей разных, в одеждах пестрых, с разговором разноязыким.
Выехал обоз посольский с пирса на дорогу широкую. Никто обоз не остановил, грамоты верительные не спросил.
— Где же их дружина? — недоумевал Лад. — Или никто не защищает земли эти?
— Защищает, — успокоил Донд. — Машина военная у них будь здоров. Только не видна она на первый взгляд.
По дороге мчались экипажи странные — из железа сделанные, на четырех колесах. Лошади в них не запряжены, а как едут — непонятно. И тут же, бок о бок, тянулись привычные Ладу обозы — телеги огромные, с двумя, тремя и даже с шестью лошадями. Всё это ухало, гудело, скрежетало, ржало, свистело и скрипело, — гул стоял глушительный.
— Куда ехать-то? — спросил Наковальня.
— Сперва в палату Торговую. Она здесь вроде совета старейшин нашего, — ответил Донд и удивился.
Нашего?! А что, и впрямь совет посадский родным стал. Да, меняются времена. Когда-то думал, что и дня не проживет без смога городского. А теперь гарь эта горло режет.
Небоскребы небо трогали. Чуть ниже крыш высоких вздымались всюду трубы. Из них дым поднимался — где черный, где белый, а где и вовсе цветной шел — и желтый, и красный, и голубой.
— Я здесь родился, — сказал Донд тихо.
— Да ну?! — Лад с уважением посмотрел на него. Наковальня хлопнул Донда по плечу и улыбнулся. Город поразил кузнеца.
— Сотворившие такое не могут быть обычными людьми. — Наковальня смотрел вокруг и диву давался.
— Надо стоянку отыскать. Оставим обоз, а сами на Угол Стриженый поедем. — Донд объяснил демонам, куда обоз направить.
— На чем? — Лад проверил грамоты верительные. — На чем поедем, коли обоз где-то оставим?
— Эх ты, лапоть посадский! — пошутил гоблин. — На такси поедем.
Лад косо посмотрел на шутника, но возражать не стал. Знал он гоблина хорошо, и в Донде уверен был. Раз оба так говорят, значит, есть тому основания. А вот в себе он с каждой минутой уверенность терял. Не так он представлял себе посольство посадское. Да и страна заморская не такой виделась в мыслях и снах неясных.
Наковальня про такси спрашивать не стал, но сплюнул трижды незаметно.
Стоянку отыскали минут через десять. Здание в пять этажей высотой из камней ровных поразило Лада не меньше, чем всё увиденное доселе. На каждом этаже стояли обозы железные, и множество людей суетилось вокруг повозок стальных.
— С железом понятно, — протянул Лад, — а где коней поставить?
— Сейчас узнаем.
Донд спрыгнул с обоза, подошел к человеку в одежде странной. Брюки и рубашка вместе сшиты, как человек в одежду такую влез — непонятно.
— Всё в порядке, — Донд вернулся через минуту. — За обозом посмотрят. Лошадям овса отборного дадут. Я попросил при обозе демонов оставить. Разрешили.
— И сколько такая услуга стоит?
— Один процент с прибыли за наш товар.
— Его еще продать надо, — резонно заметил Наковальня.
— Не проблема. Барахло наше в ближайшей лавке торговой будет выставлено. Цену поставят разумную, чтоб продавца не обидеть и покупателя не отпугнуть. Владелец лавки дядей приходится хозяину стоянки. Так что не продешевим.
Лад решил пока во всём на Донда полагаться. Этот странный мир с кривыми небоскребами, с железными повозками, с гаражами каменными, с трубами дымящимися был Донду хорошо знаком. А Лад и Наковальня впервые здесь. Гоблин вроде бы и не тушуется, но, похоже, и ему здесь многое в новинку.
— Пусть так будет. Что теперь?
— Самое интересное.
Донд повел их на широкую дорогу...
Такси — повозка железная, показалась Ладу не очень уютной. Когда все уселись, Донд сказал шоферу:
— Угол Стриженый, Торговая палата.
Такси дернулось, загудело и потихоньку поехало. Чудная страна, подумал Лад. Никто посольство не встретил, хлебом-солью не одарил, грамоты не спросил.
Такси постепенно увеличило скорость, и вскоре оказались они на широкой-широкой дороге, плотно забитой такими же железными повозками, мчащимися Чер-Туй ведает куда.
Вспомнился Ладу почему-то Яром Живодер. Вот уж кто слюной здесь изошел бы да за меч хватался каждую секунду! Вроде и нужен в посольстве представитель вооруженных сил, как выразился Донд, а всё же Седобород и совет не отправили Ярома в страну заморскую. У Ярома ум вкривь быстро бы здесь двинулся...
Угол Стриженый восхищал и удивлял своей архитектурой. Хоть и говорил Седобород, что название сие не отвечает действительности, а всё-таки Лад рот разинул. Прямая, как стрела, улица, казалось, не имела ни начала, ни конца. Она тянулась через весь город и уходила за его пределы. Дома вдоль нее стояли высокие, все из камня и стекла. По обочинам широкой улицы, заполненной тьмой визжащих и гудящих повозок, спешили куда-то тысячи людей. Столько Лад не видел в Посаде даже в дни крупнейших ярмарок и базаров, когда со всех земель посадских съезжаются купцы именитые.
Да, вот он, оплот Людей Банковского Дела! Где-то здесь, может в подвалах этих небоскребов, хранится то самое золото, которое само себя родит. Здесь оседают капиталы Мафии. Здесь, в закрытых кабинетах, куются каверзные планы глобалистов. По огромным сверкающим щитам бежали живые буквы чужого алфавита. Не иначе, как магия какая. Донд давал пояснения:
— Это сердце страны. Здесь собраны лучшие умы банковского дела. Крупнейшие бизнесмены, купцы по-нашему, имеют здесь свои представительства. Здесь находится и контора Синдиката. Не главная, но крупнейшая по личному составу. О том многим известно, но сделать ничего не могут. Всё легально. И где-то здесь находится та точка, откуда все беды посадские произрастают...
— Приехали, — перебил шофер. — Десять гаксов.
— Золото посадское берете? — спросил Лад.
— Берем. По курсу выходит... за одну монету посадскую двадцать гаксов. Ваша сдача, получите.
При виде гаксов у Лада сердце сжалось. Скажи кому в Посаде, что отдал монетку золотую в обмен на листики бумажные — засмеют! И вправду, в стране этой не всё как у людей нормальных...
Здание Торговой палаты возвышалось над улицей на целых сто этажей. Донд уверено повел друзей к большим дверям. В холле Наковальне стало худо. Перед дубовыми стойками стояли сотни людей. Кто-то кричал, кто-то уговаривал, а кто и в истерике бился. За стойками восседали люди в костюмах черных, и просматривали каждую бумагу, поданную желающими пройти из холла к лестнице широкой. По лестнице той поднимались и спускались толпы людей. У одних лица сияли от радости, у других хмурились и печалились от разочарования.
— Здесь проверяют верительные грамоты, — объяснил Донд. — Эмиграционная политика страны довольно гибкая. Каждому эмигранту рады, если он, конечно, согласен на определенные условия.
— Какие? — Вид толпы гоблину был не в радость. У него вдруг обнаружился жуткий зуд во всём теле.
— Разные. У кого-то берут проценты с капитала, кого-то просят поработать на тайную полицию, а кого-то и на внешнюю разведку. Только при соблюдении подобных условий, а их множество, людям гарантируется свобода проживания в стране и возможность заниматься своим делом.
— А нечисть? — поинтересовался Лад, разглядывая людей за стойками. Они показались ему вдруг какими-то чудовищами, вершащими здесь судьбы людей.
— Для нечисти существуют другие конторы. Но метод пропуска тот же.
— Сколько нам придется ждать? — забеспокоился Наковальня. Не привык кузнец знатный к сборищам подобного рода. В совете посадском едва хватало сил сидеть, так там народу на пальцах пяти человек сосчитать можно. А здесь сотни и сотни, и все что-то требуют, чего-то ждут.
— Недолго, — Донд огляделся по сторонам. — Вот, кажется, к нам идут.
К ним действительно подошла молодая очаровательная женщина в очках, оглядела каждого с ног до головы и мило улыбнулась.
— Добро пожаловать, — сказала она неожиданно глухим голосом, от которого озноб по коже пробежал, а у гоблина шерсть дыбом встала, и зуд прошел. — Прошу вас, покажите ваши бумаги.
Лад так и не понял, почему отдал ей грамоты.
— Отлично, следуйте за мной.
Она направилась к стойке сквозь толпу. Шла она так, словно и не было вокруг никакой толпы. Все уступали ей. Посадские едва поспевали следом. Подойдя к стойке, она показала бумаги человеку в черном, что-то сказала на чужом языке и жестом пригласила посадских подойти ближе. Человек за стойкой взглянул на Лада, просмотрел бумаги и кивнул. Женщина обратилась к Ладу:
— Вас пропускают. Поднимитесь на двадцатый этаж. В конференц-зале общества легальной торговли вас ожидает комиссия Торговой палаты. Всего доброго.
— Проходите! Не задерживайте очередь! — рявкнул человек в черном и обратился к толпе: — Следующий!
Взойдя по лестнице на третий этаж, Донд повел всех к стене, в которой было множество дверей. Странные двери — ни замков, ни ручек.
— Лифт. Очень удобно. Быстро, — Донд нажал на маленький выступ возле двери. — Прошу. Не бойтесь.
Двери открылись, и он первым шагнул в проем.
— Маловата комнатка, — сказал с опаскою Наковальня.
— Зато быстро бегает, — ответил Донд.
Поездка на лифте оставила у Лада пренеприятное ощущение. Когда двери закрылись, испытал он острое желание поскорее выбраться из этой коробчонки. А когда загудело что-то, и желудок вверх, к горлу, подкатил, он схватил гоблина за плечо. Гоблин пребывал не в лучшем расположении духа. Он отскочил от Лада и плюнул на пол. Через несколько секунд двери открылись, и Лад рывком выскочил из лифта. Наковальня и гоблин в прыти ему не уступали.
— Ну вот, двадцатый этаж, — объявил Донд.
— Магия. — Наковальня тронул подковку серебрянную, что на шее его могучей висела на нитке шелковой, и сплюнул.
В конференц-зале их уже ждали. Лад думал, встретят их старцы благородные, а увидел мужчин среднего возраста. Все — в костюмах серых, ворот рубашки каждого матерчатый пояс хватал и одним концом на грудь падал.
— Мы рады приветствовать посольство Посада, града торгового, — монотонно забубнил один из них, даже не взглянув на бумаги, которые Лад положил на стол перед ними. — Мы всегда ратовали за добрые торговые отношения, даже если речь идет о странах, где культура и общественный строй совсем не похожи на наши. В лице послов мы приветствуем всех жителей Посада и надеемся на долгую дружескую связь, которая, несомненно, послужит общей выгоде.
После этого все встали, поклонились посольству посадскому и ушли. Лад рот открыл и проводил их недоуменным взглядом.
— Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — разъярился Наковальня.
— Официальная часть закончена, — ответил ему молодой человек, неизвестно как появившийся в зале позади них. — Позвольте представиться. Гарри Р. Тугое Ухо. Можете звать меня просто Гарри.
— А ты кто такой, просто Гарри? — спросил гоблин. Не любил Сэр Тумак типов, которые за спиной неожиданно появляются. От таких жди всегда неприятностей. Хороший человек в лицо смотрит, а не в спину.
— Официальный представитель Торговой палаты по особо важным делам при дипломатическом корпусе. Проще — помощник.
— Чей? — удивился Лад.
— Ваш. На всё время вашего пребывания. Я буду помогать вам.
— Мы помощи не просили, — гордо ответил Наковальня.
— Подожди, Мечплугович, — осадил кузнеца Донд. — Если я правильно понял, вы наш гид?
— Конечно, — улыбнулся Гарри. Улыбка вышла скверной: губы тонкие, зубы острые, желтые. — Итак, господа, чем займемся в первую очередь? Желаете осмотреть посольские апартаменты, или сначала в гостиницу отправимся? Вам с дороги отдохнуть надо. А завтра с утра начнем делами заниматься. Согласны?
Возражать никто не стал.
Чего скрывать — прибытие посольства в гостиницу оказалось самым приятным событием за последнее время. Посольство посадское разместили в шикарном номере. Милые горничные сновали по номеру с яркими улыбками и предупреждали каждое желание постояльцев: вот спальни, вот ванные комнаты, вот балкон, отсюда открывается прекрасный вид на океан, а вот ваш гардероб, одежда подобрана с учетом размеров каждого. Даже гоблину шерстяному был предложен костюм, напоминающий итайское кимоно.
После горничных появился стюард. Он невозмутимо открыл дверь в номер и пропустил вперед десять поварят с отменными яствами — были здесь и ребрышки барашка, маринованные в пиве, осетрина, не такая большая, как в «Пьяном гоблине» иной раз на стол ставится, но всё же приличная, и овощи тушеные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38