Интересно…
– Знаешь что, светлоокий свет зари, – с некоторой решимостью в голосе заявил он, – никаких танцев и балов не будет. Это мое решение.
– Но почему? – искренне изумилась Клоти. – Долг герцога – продлить свой род, и как можно скорее. Пока еще есть кому продлевать. Не собираешься же ты и в самом деле оставить свой лен тому… гм… подкидышу? Сие сойдет, пока там нет тебя, но стоит тебе вернуться, и твои вассалы тут же восхотят наследника твоей крови. Кто же согласится подчиняться в будущем безродному приемышу? Вот родному сыну герцога – это да.
Герцог Де Лабри как раз в этот момент размешивал в чашке сахар. Затем очень медленно вынул ложечку, положил ее на блюдце. Упер взгляд в противоположную стенку.
А то, что сам герцог абсолютно безродный, его вассалов никак не волнует? Не могут же они до бесконечности верить в сказочку о неизвестном благородном отце, которую сочинила леди Клотильда. К тому же даже по этой сказочке папаша его бросил и он остался бастардом. Без земель, без прикрытия имени отца и без дома. Что в феодальные времена отличием не считалось, скорее наоборот, пятном на репутации… Или рука, способная хоть как-то держать меч, с успехом заменяет все эти бредни о благородном происхождении? А вот маленький ребенок меч держать еще не способен, а потому геть его…
– Клоти. Ты считаешь, что я выбрал наследником этого ребенка просто так? Без всякой задней мысли?
– Э-э… – замялась Клоти. – Честно говоря, я думаю, ты предвидел, что тебя вот-вот выкинут из нашего мира, и решил на всякий случай назвать наследника. Ведь к нему переходит и право на мандонаду, то есть на защиту твоих земель со стороны эльфов. Есть наследник, есть и мандонада. И земли Де Лабри будут таким образом защищены даже в твое отсутствие – эльфы об этом позаботятся,,поскольку данное ими слово обязывает их позаботиться о твоем наследнике и его имуществе.
– К сожалению, я не настолько предусмотрителен, – тяжело вздохнул Сергей. – Я хотел только одного. Справедливости – мелочь, не правда ли? Этому… этому мальчишке слишком много досталось для его возраста. И я считаю, что он, а также память его родителей достойны герцогского титула. Хотя бы в качестве вознаграждения за их страдания. И все. Разговор окончен. Нравится это моим вассалам или нет, но ребенок получит право на все мои земли. И на эльфийскую мандонаду. А с эльфами они тягаться не смогут – те защитят в будущем и самого мальчишку, и все его права. Так что морщиться могут сколько угодно, но глотать им это придется. Да еще и с верноподданной улыбочкой.
– А как же твои родные дети?
Он перевел взгляд на Клотильду, улыбнулся:
– А они у меня будут?
– Да! – с жаром сказала Клоти. – Вот вернемся в Нибелунгию, устроим турнир с пиром и танцами! Ты теперь герцог, так что в девах для тебя недостатка не будет!
Он с грустью поглядел на ее лицо, такое прекрасное, такое одухотворенное. И чем? Мечтами о его невесте. Выходит, он ей безразличен. Абсолютно…
– Клоти, дело в том, что я, как бы это сказать…
– Есть препятствие? – грозно нахмурилась Клоти.
– Да, есть.
– И какое же?
Он мило улыбнулся, решив на этот раз для разнообразия промолчать. Клоти в этом вопросе можно довериться, она домыслит все остальное и сама. Без его помощи.
– Неужли страдаешь ты от безответной страсти? – с дрожью в голосе предположила Клоти. – И дал обет верности предмету любви своей? Пожизненный, я имею в виду.
– Точно, – кивнул он. Клоти, как всегда, не подвела.
– Ну, – задумалась баронесса. Потом, явно найдя какой-то выход из ситуации, радостно кивнула. – Но, сэр Сериога, при чем же здесь дело продолжения рода? Ради Всевидящего, храни обет в своем сердце. И жену – не хочешь, совершенно не люби. Но потомство оставь. Вот и все.
М-да. Вот он, прямой и жизнеутверждающий подход феодальной эпохи: любовь – это одно, а жена – это уже совершенно другое. Похоже, в Нибелунгии есть четкое разделение отношений между полами на духовные и материальные. И одно у них вполне может существовать отдельно от другого.
Следовало срочно выходить из ситуации. И отговорка типа – дескать, я еще молод и в мужья не гожусь по причине нежного возраста – здесь не пройдет. При феодализме, как помнится, и в двенадцать женились.
– Клоти, – твердым голосом напомнил он. – У тебя вроде были планы на сегодня?
– Не отлынивай от вопроса, сэр Сериога, – стальным голосом уличила его леди. – Ответствуй мне прямо – намерен ты жениться или нет?
– Нет! – Он с обожанием и грустью облизал Клотильду взглядом, всю – от всклокоченных светлых волос на макушке до черной рубахи, обтягивавшей выпирающие плечи (и не менее выпирающую грудь), вздохнул и повторил: – Нет. Она… Она единственная. Такой больше нет. А другой уже и не надо.
– Дурак, – коротко резюмировала Клоти. – Но, может, еще одумаешься. Ладно! Перекусили, теперь к делу. Аида к твоему ростовщику. Как это у вас говорится… Ах да! Побазарим. – И добавила чуть тише:– Хотя при чем здесь базар и разговоры серьезные? Что-то не так тут, сэр Сериога. Или речи серьезные лишь о деньгах ведете вы, уподобляясь базарным торговцам, или же и самую серьезную речь в торг превращаете…
– Устами младенцев, а также феодальных баронесс глаголет сама мадам Истина, – пробормотал Серега. Окинув взглядом блюдо, на котором остались теперь одни крошки и обломки ветчины и сыра, вывалившиеся из бутербродов, он подобрал их сложенными в горсть пальцами и бросил в рот.
И вышел вслед за Клотильдой в прихожую.
У вешалки, где находилась тумбочка с телефоном, стоял отец, держа в руке телефонную трубку. Заслышав шаги Клоти и Сереги, отец дернулся, но не обернулся. Он продолжал стоять к ним полубоком и взирал при этом на трубку со странным выражением лица – то ли ужаса, то ли восторга.
Клоти с любопытством посмотрела на старшего Кановнина, но промолчала. Хотя Серега и видел, что молчание далось ей нелегко.
– Отец?
Старший Кановнин медленно повернулся в их сторону. В свете, падающем из раскрытых дверей кухни, виски его блеснули серебряным. Хотя еще месяц назад они были густо-каштановыми…
Сердце у Сергея сжала какая-то лапа, и он прикусил губу.
– Сережа, – врастяжку произнес отец. – Мне тут только что позвонил один из наших знакомых. Общих с одним моим старым… приятелем, в общем. Приятелем, который уже не приятель. Н-да. Человек, о котором я говорю, сделал мне одну подлость. Ты, похоже, и сам уже в курсе. А знакомый слышал мельком о моих неприятностях и решил слегка помочь. Этот тип, Мерзавчиков, снял у него на время дом. В деревне. Всего в тридцати километрах отсюда. Меня только попросили не портить дом. В смысле, не дырявить там стены и кровью их не заливать…
Серега переглянулся с Клоти.
– Прекрасно, – деятельно заявила леди Клотильда. – Только не отправляйтесь туда в одиночку, сэр Владмир. Вам непременно потребуются свидетели того, что вы дрались честно и с отвагой, достойной отца моего друга, сэра Сериоги. Сейчас мы с сэром Сериогой прогуляемся по городу, уладим одно маленькое дельце, а затем с радостью сопроводим вас к месту вашего поединка с позорным предателем. Кстати, есть ли у вас достойный этого случая меч, уважаемый сэр Владмир? А то в доме вашем… гм… в общем, не зрила я тут вооружения боевого. Но с радостью одолжу вам свое в случае нужды.
Сэр Владмир глянул на нее выпученными глазами:
– Поединок?! Оружие?!
– Ну да. – Тон у Клоти стал несколько напряженным. – Не собираетесь же вы спустить сему мерзавцу учиненное им зло? Поверьте, сэр Владмир, не в деньгах тут дело, а в том, что предательству попустительствовать нельзя. Ни при каких условиях и ни в каких мирах! Не хотите же вы простить ему его позорное деяние?! Ну?!
– Нет, – растерянно сказал отец. – Вроде бы нет…
Успокоившаяся Клоти одобрительно похлопала отца по плечу:
– Вот и прекрасно. Я вам одолжу свой самый лучший меч, сэр Владмир. Он достался мне от предков и отстаивал дело чести не один раз. Откровенно говоря, я даже думаю, что за всю его жизнь он улаживал подобные случаи гораздо чаще, чем я за свою побегала в кустики по нужде. Ну, вперед, сэр Сериога. Нас ждут дела чести! И… проповеданного слова. Как видите, сегодня и в самом деле – все приходит в порядок…
Серега посмотрел на нее внимательно. И ощутил, как в душе поднялась волна какого-то… сомнения?
Удивления? Слишком уж гладко все складывалось. Слишком… Как по волшебству.
Как по волшебству?! Интересно, а не существует ли где-то на свете магия, приводящая все дела «в порядок»? И не привезла ли Клоти из своего мира что-то… что-то такое, что улаживает проблемы в этом мире как по мановению волшебной палочки? Ведь Мерзавчиков нашелся – и так вовремя нашелся…
«Думай головой, а не ягодичной мышцей!» – одернул он себя. Видеть во всем магию – это уже даже не паранойя, это прямое и натуральное впадение в детство. Отсюда рукой подать, до Микки Маусов под столом и прочей чуши. Существуй такое заклинание – им бы активно пользовались в самой Империи Нибелунгов. И была бы там тишь да гладь, и не шлялся бы семилетний император в рубище по своей собственной империи, не зная даже, что это такое – досыта поесть…
Но все-таки что-то странноватое во всем этом было. «Два слова» антиквару, теперь проснувшееся вдруг желание общего знакомого посодействовать старшему Кановнину. Глядишь, раз-два – и все проблемы его семейства будут улажены…
И тогда он с чистым сердцем и чувством неоплатного долга в этем самом сердце отправится в Нибелунгию. Где его, надо думать, тут же попросят начать улаживать дела тамошних семейств. В частности, семейства короля Эльфедры, как это уже было один раз, в деле с принцессой Эльлизрой. Не зря же Эльфедра так старается – и Клотильду сюда отправил, и красотку Эльфирру с денежной помощью для малообеспеченных подослал, и даже портал соорудил, чтобы сэр Сериога мог попользоваться им, как только возникнет такое желание…
Слишком уж хочет его король Эльфедра назад, и слишком уж все гладко складывается.
Конечно, он может и ошибаться. А может и не ошибаться. Но сейчас это все равно не узнать. Так. Сергей приглушил бешено бьющиеся в голове мысли и решил пока выждать. Посмотрим, что будет дальше.
Клоти одним богатырским замахом облеклась в черное великолепие своего плаща и выжидательно глянула на него, приподняв одну из соболиных бровей.
– Да, Клоти, очень мило, что ты предложила моему отцу меч, – торопливо сказал Сергей для того, чтобы нарушить паузу и заодно дать понять окружающим, о чем именно раздумывал последние две минуты (точнее, не дать понять, а этак мило соврать на тему собственных раздумий). – Но у нас поединков чести не проводят. Не принято у нас это дело.
– Глупости, сэр Сериога, – трубно возгласила Клотильда. – Человек не может жить без веры в себя. А ничто не укрепляет эту веру так сильно, как бой за истину. Словом, человеку нужна вера! И потом, что такое – не принято? Если у вас нет такого обычая, значит, самое время его ввести!
– Но мой отец никогда не держал в руках меч!
– Значит, истина направит его руку, – решительно отмела это возражение Клотильда. – А также укрепит. И тем славнее будет его победа, и чище правота Божьего суда над нечестивцем!
– У меня такое ощущение, уважаемая… леди, – вмешался вдруг в их разговор отец, – что вы прибыли сюда совершенно из другого мира. И даже не из Литвы. Вы так не похожи на обычных женщин и… так оригинально высказываетесь…
Сердце у Сереги екнуло. Ну и что теперь делать? Выкладывать геологу Кановнину теорию о множественности миров?
– Вы совершенно правы, о сэр Владмир, – брякнула в ответ Клоти. – Я из другого мира! И траву топтала я не грязно-желтую, как у вас, – а изумрудно-синюю! И солнце мне светило… Впрочем, я вашего солнца еще не видела. Не удивлюсь, если его вообще нет. Как ни глянешь на небо, так там одно серое марево. И холодно, как в горах Даркоты. В общем, не дивлюсь я, что так странны порядки ваши. Нет сомнения, что холода этого мира выстудили вам кровь! Иначе кто стерпел бы унижения такие…
– Это из «Гамлета», – задумчиво проговорил отец. – Только там немного по-другому – «иначе кто снес бы…».
– Это не из «Гимлета»! И я говорю чистейшую правду! Я из другого мира! – рыкнула Клотильда. – Слово рыцаря! И не советую вам сомневаться в моем слове, сэр Владмир!
– Фантастика какая-то, – совсем растерялся отец. – У меня в последнее время было такое ощущение, леди, что мой мир деятельно пытается опустить меня до своего уровня. А теперь вы так же деятельно пытаетесь поднять меня до уровня вашего мира. Мира, больше пахнущего неуемной фантазией и «веселым» домом желтого цвета, чем реальностью, – уж простите великодушно…
Сергей решил вмешаться:
– Ее мир вполне реален, отец. Честное слово. Множественность миров, о существовании которой столько твердили фантасты и наиболее стукнутые головами ученые, наконец-то осуществилась и все такое. Мир Клотильды – один из многих возможных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Знаешь что, светлоокий свет зари, – с некоторой решимостью в голосе заявил он, – никаких танцев и балов не будет. Это мое решение.
– Но почему? – искренне изумилась Клоти. – Долг герцога – продлить свой род, и как можно скорее. Пока еще есть кому продлевать. Не собираешься же ты и в самом деле оставить свой лен тому… гм… подкидышу? Сие сойдет, пока там нет тебя, но стоит тебе вернуться, и твои вассалы тут же восхотят наследника твоей крови. Кто же согласится подчиняться в будущем безродному приемышу? Вот родному сыну герцога – это да.
Герцог Де Лабри как раз в этот момент размешивал в чашке сахар. Затем очень медленно вынул ложечку, положил ее на блюдце. Упер взгляд в противоположную стенку.
А то, что сам герцог абсолютно безродный, его вассалов никак не волнует? Не могут же они до бесконечности верить в сказочку о неизвестном благородном отце, которую сочинила леди Клотильда. К тому же даже по этой сказочке папаша его бросил и он остался бастардом. Без земель, без прикрытия имени отца и без дома. Что в феодальные времена отличием не считалось, скорее наоборот, пятном на репутации… Или рука, способная хоть как-то держать меч, с успехом заменяет все эти бредни о благородном происхождении? А вот маленький ребенок меч держать еще не способен, а потому геть его…
– Клоти. Ты считаешь, что я выбрал наследником этого ребенка просто так? Без всякой задней мысли?
– Э-э… – замялась Клоти. – Честно говоря, я думаю, ты предвидел, что тебя вот-вот выкинут из нашего мира, и решил на всякий случай назвать наследника. Ведь к нему переходит и право на мандонаду, то есть на защиту твоих земель со стороны эльфов. Есть наследник, есть и мандонада. И земли Де Лабри будут таким образом защищены даже в твое отсутствие – эльфы об этом позаботятся,,поскольку данное ими слово обязывает их позаботиться о твоем наследнике и его имуществе.
– К сожалению, я не настолько предусмотрителен, – тяжело вздохнул Сергей. – Я хотел только одного. Справедливости – мелочь, не правда ли? Этому… этому мальчишке слишком много досталось для его возраста. И я считаю, что он, а также память его родителей достойны герцогского титула. Хотя бы в качестве вознаграждения за их страдания. И все. Разговор окончен. Нравится это моим вассалам или нет, но ребенок получит право на все мои земли. И на эльфийскую мандонаду. А с эльфами они тягаться не смогут – те защитят в будущем и самого мальчишку, и все его права. Так что морщиться могут сколько угодно, но глотать им это придется. Да еще и с верноподданной улыбочкой.
– А как же твои родные дети?
Он перевел взгляд на Клотильду, улыбнулся:
– А они у меня будут?
– Да! – с жаром сказала Клоти. – Вот вернемся в Нибелунгию, устроим турнир с пиром и танцами! Ты теперь герцог, так что в девах для тебя недостатка не будет!
Он с грустью поглядел на ее лицо, такое прекрасное, такое одухотворенное. И чем? Мечтами о его невесте. Выходит, он ей безразличен. Абсолютно…
– Клоти, дело в том, что я, как бы это сказать…
– Есть препятствие? – грозно нахмурилась Клоти.
– Да, есть.
– И какое же?
Он мило улыбнулся, решив на этот раз для разнообразия промолчать. Клоти в этом вопросе можно довериться, она домыслит все остальное и сама. Без его помощи.
– Неужли страдаешь ты от безответной страсти? – с дрожью в голосе предположила Клоти. – И дал обет верности предмету любви своей? Пожизненный, я имею в виду.
– Точно, – кивнул он. Клоти, как всегда, не подвела.
– Ну, – задумалась баронесса. Потом, явно найдя какой-то выход из ситуации, радостно кивнула. – Но, сэр Сериога, при чем же здесь дело продолжения рода? Ради Всевидящего, храни обет в своем сердце. И жену – не хочешь, совершенно не люби. Но потомство оставь. Вот и все.
М-да. Вот он, прямой и жизнеутверждающий подход феодальной эпохи: любовь – это одно, а жена – это уже совершенно другое. Похоже, в Нибелунгии есть четкое разделение отношений между полами на духовные и материальные. И одно у них вполне может существовать отдельно от другого.
Следовало срочно выходить из ситуации. И отговорка типа – дескать, я еще молод и в мужья не гожусь по причине нежного возраста – здесь не пройдет. При феодализме, как помнится, и в двенадцать женились.
– Клоти, – твердым голосом напомнил он. – У тебя вроде были планы на сегодня?
– Не отлынивай от вопроса, сэр Сериога, – стальным голосом уличила его леди. – Ответствуй мне прямо – намерен ты жениться или нет?
– Нет! – Он с обожанием и грустью облизал Клотильду взглядом, всю – от всклокоченных светлых волос на макушке до черной рубахи, обтягивавшей выпирающие плечи (и не менее выпирающую грудь), вздохнул и повторил: – Нет. Она… Она единственная. Такой больше нет. А другой уже и не надо.
– Дурак, – коротко резюмировала Клоти. – Но, может, еще одумаешься. Ладно! Перекусили, теперь к делу. Аида к твоему ростовщику. Как это у вас говорится… Ах да! Побазарим. – И добавила чуть тише:– Хотя при чем здесь базар и разговоры серьезные? Что-то не так тут, сэр Сериога. Или речи серьезные лишь о деньгах ведете вы, уподобляясь базарным торговцам, или же и самую серьезную речь в торг превращаете…
– Устами младенцев, а также феодальных баронесс глаголет сама мадам Истина, – пробормотал Серега. Окинув взглядом блюдо, на котором остались теперь одни крошки и обломки ветчины и сыра, вывалившиеся из бутербродов, он подобрал их сложенными в горсть пальцами и бросил в рот.
И вышел вслед за Клотильдой в прихожую.
У вешалки, где находилась тумбочка с телефоном, стоял отец, держа в руке телефонную трубку. Заслышав шаги Клоти и Сереги, отец дернулся, но не обернулся. Он продолжал стоять к ним полубоком и взирал при этом на трубку со странным выражением лица – то ли ужаса, то ли восторга.
Клоти с любопытством посмотрела на старшего Кановнина, но промолчала. Хотя Серега и видел, что молчание далось ей нелегко.
– Отец?
Старший Кановнин медленно повернулся в их сторону. В свете, падающем из раскрытых дверей кухни, виски его блеснули серебряным. Хотя еще месяц назад они были густо-каштановыми…
Сердце у Сергея сжала какая-то лапа, и он прикусил губу.
– Сережа, – врастяжку произнес отец. – Мне тут только что позвонил один из наших знакомых. Общих с одним моим старым… приятелем, в общем. Приятелем, который уже не приятель. Н-да. Человек, о котором я говорю, сделал мне одну подлость. Ты, похоже, и сам уже в курсе. А знакомый слышал мельком о моих неприятностях и решил слегка помочь. Этот тип, Мерзавчиков, снял у него на время дом. В деревне. Всего в тридцати километрах отсюда. Меня только попросили не портить дом. В смысле, не дырявить там стены и кровью их не заливать…
Серега переглянулся с Клоти.
– Прекрасно, – деятельно заявила леди Клотильда. – Только не отправляйтесь туда в одиночку, сэр Владмир. Вам непременно потребуются свидетели того, что вы дрались честно и с отвагой, достойной отца моего друга, сэра Сериоги. Сейчас мы с сэром Сериогой прогуляемся по городу, уладим одно маленькое дельце, а затем с радостью сопроводим вас к месту вашего поединка с позорным предателем. Кстати, есть ли у вас достойный этого случая меч, уважаемый сэр Владмир? А то в доме вашем… гм… в общем, не зрила я тут вооружения боевого. Но с радостью одолжу вам свое в случае нужды.
Сэр Владмир глянул на нее выпученными глазами:
– Поединок?! Оружие?!
– Ну да. – Тон у Клоти стал несколько напряженным. – Не собираетесь же вы спустить сему мерзавцу учиненное им зло? Поверьте, сэр Владмир, не в деньгах тут дело, а в том, что предательству попустительствовать нельзя. Ни при каких условиях и ни в каких мирах! Не хотите же вы простить ему его позорное деяние?! Ну?!
– Нет, – растерянно сказал отец. – Вроде бы нет…
Успокоившаяся Клоти одобрительно похлопала отца по плечу:
– Вот и прекрасно. Я вам одолжу свой самый лучший меч, сэр Владмир. Он достался мне от предков и отстаивал дело чести не один раз. Откровенно говоря, я даже думаю, что за всю его жизнь он улаживал подобные случаи гораздо чаще, чем я за свою побегала в кустики по нужде. Ну, вперед, сэр Сериога. Нас ждут дела чести! И… проповеданного слова. Как видите, сегодня и в самом деле – все приходит в порядок…
Серега посмотрел на нее внимательно. И ощутил, как в душе поднялась волна какого-то… сомнения?
Удивления? Слишком уж гладко все складывалось. Слишком… Как по волшебству.
Как по волшебству?! Интересно, а не существует ли где-то на свете магия, приводящая все дела «в порядок»? И не привезла ли Клоти из своего мира что-то… что-то такое, что улаживает проблемы в этом мире как по мановению волшебной палочки? Ведь Мерзавчиков нашелся – и так вовремя нашелся…
«Думай головой, а не ягодичной мышцей!» – одернул он себя. Видеть во всем магию – это уже даже не паранойя, это прямое и натуральное впадение в детство. Отсюда рукой подать, до Микки Маусов под столом и прочей чуши. Существуй такое заклинание – им бы активно пользовались в самой Империи Нибелунгов. И была бы там тишь да гладь, и не шлялся бы семилетний император в рубище по своей собственной империи, не зная даже, что это такое – досыта поесть…
Но все-таки что-то странноватое во всем этом было. «Два слова» антиквару, теперь проснувшееся вдруг желание общего знакомого посодействовать старшему Кановнину. Глядишь, раз-два – и все проблемы его семейства будут улажены…
И тогда он с чистым сердцем и чувством неоплатного долга в этем самом сердце отправится в Нибелунгию. Где его, надо думать, тут же попросят начать улаживать дела тамошних семейств. В частности, семейства короля Эльфедры, как это уже было один раз, в деле с принцессой Эльлизрой. Не зря же Эльфедра так старается – и Клотильду сюда отправил, и красотку Эльфирру с денежной помощью для малообеспеченных подослал, и даже портал соорудил, чтобы сэр Сериога мог попользоваться им, как только возникнет такое желание…
Слишком уж хочет его король Эльфедра назад, и слишком уж все гладко складывается.
Конечно, он может и ошибаться. А может и не ошибаться. Но сейчас это все равно не узнать. Так. Сергей приглушил бешено бьющиеся в голове мысли и решил пока выждать. Посмотрим, что будет дальше.
Клоти одним богатырским замахом облеклась в черное великолепие своего плаща и выжидательно глянула на него, приподняв одну из соболиных бровей.
– Да, Клоти, очень мило, что ты предложила моему отцу меч, – торопливо сказал Сергей для того, чтобы нарушить паузу и заодно дать понять окружающим, о чем именно раздумывал последние две минуты (точнее, не дать понять, а этак мило соврать на тему собственных раздумий). – Но у нас поединков чести не проводят. Не принято у нас это дело.
– Глупости, сэр Сериога, – трубно возгласила Клотильда. – Человек не может жить без веры в себя. А ничто не укрепляет эту веру так сильно, как бой за истину. Словом, человеку нужна вера! И потом, что такое – не принято? Если у вас нет такого обычая, значит, самое время его ввести!
– Но мой отец никогда не держал в руках меч!
– Значит, истина направит его руку, – решительно отмела это возражение Клотильда. – А также укрепит. И тем славнее будет его победа, и чище правота Божьего суда над нечестивцем!
– У меня такое ощущение, уважаемая… леди, – вмешался вдруг в их разговор отец, – что вы прибыли сюда совершенно из другого мира. И даже не из Литвы. Вы так не похожи на обычных женщин и… так оригинально высказываетесь…
Сердце у Сереги екнуло. Ну и что теперь делать? Выкладывать геологу Кановнину теорию о множественности миров?
– Вы совершенно правы, о сэр Владмир, – брякнула в ответ Клоти. – Я из другого мира! И траву топтала я не грязно-желтую, как у вас, – а изумрудно-синюю! И солнце мне светило… Впрочем, я вашего солнца еще не видела. Не удивлюсь, если его вообще нет. Как ни глянешь на небо, так там одно серое марево. И холодно, как в горах Даркоты. В общем, не дивлюсь я, что так странны порядки ваши. Нет сомнения, что холода этого мира выстудили вам кровь! Иначе кто стерпел бы унижения такие…
– Это из «Гамлета», – задумчиво проговорил отец. – Только там немного по-другому – «иначе кто снес бы…».
– Это не из «Гимлета»! И я говорю чистейшую правду! Я из другого мира! – рыкнула Клотильда. – Слово рыцаря! И не советую вам сомневаться в моем слове, сэр Владмир!
– Фантастика какая-то, – совсем растерялся отец. – У меня в последнее время было такое ощущение, леди, что мой мир деятельно пытается опустить меня до своего уровня. А теперь вы так же деятельно пытаетесь поднять меня до уровня вашего мира. Мира, больше пахнущего неуемной фантазией и «веселым» домом желтого цвета, чем реальностью, – уж простите великодушно…
Сергей решил вмешаться:
– Ее мир вполне реален, отец. Честное слово. Множественность миров, о существовании которой столько твердили фантасты и наиболее стукнутые головами ученые, наконец-то осуществилась и все такое. Мир Клотильды – один из многих возможных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45